Гейл Бак - Любовь к Люсинде

— Это мило с вашей стороны, Уилфред. Надеюсь, что вы не станете утаивать от меня, когда я буду являться препятствием на вашем пути. Я бы не хотела осложнять дела о наследовании в роду лордов Мейз.

— И не думайте об этом. Вы можете считать этот дом своим сколько вам заблагорассудится. У меня нет желания жить здесь, но чтобы вещи содержались в надлежащем порядке, дом должен быть обитаем. Вы делаете мне большое одолжение. В ином случае мне пришлось бы годами платить за надзор и уход, а на это могло бы пойти состояние.

Люсинда рассмеялась, ощущая истинное удовольствие.

— Я счастлива, что спасла ваше состояние. Вы позволили мне почувствовать себя полезной, Уилфред.

— Надо думать! Жаль, что вы не можете помочь мне с этой ужасной неуклюжей коробкой, которую мой кузен называл охотничьим домиком. Охотничий домик! — пренебрежительно фыркнул лорд Мейз. — Я надеюсь, что его можно будет продать. Я приказал разузнать о возможных покупателях. Вы видели когда-либо это старинное аббатство, которое мой кузен наводнил бесценными греческими статуями и прочей ерундой? Это мрачное место заставляет меня содрогнуться. Я был несказанно рад, когда старик Кройлей предложил купить его у меня.

— Так вы спешите избавиться от всего этого? — изумилась Люсинда.

— Нет, что вы. Только от тех вещей, которые мне не нравятся, — проговорил лорд Мейз. — Вы не представляете себе, как я теперь занят. Иногда это так досаждает. Но, по крайней мере, кузен знал толк в лошадях. Я оставлю для себя большую их часть.

Открылась дверь, и вошла мисс Блайт. Она с любопытством взглянула на хорошо одетого посетителя, который машинально поднялся в ее присутствии.

— Прости, дорогая. Я не знала, что у тебя гости.

— Тибби, это лорд Уилфред Мейз. Ты припомнишь его, когда я скажу, что именно он великодушно разрешил мне провести в этом доме сезон. Лорд Мейз — моя компаньонка, мисс Блайт.

Мисс Блайт с улыбкой протянула лорду руку.

— Милорд, мне очень приятно. Я уверена, что леди Мейз уже выразила вам свою благодарность, позвольте же мне присоединиться к ней. Мы вдвоем наслаждаемся жизнью в Лондоне.

Лорд Мейз пожал руку мисс Блайт. Он кашлянул, рассматривая компаньонку: она была тем типом худосочной, суровой лицом женщины, который приводил его в нервозное состояние. Несмотря на любезное обращение, мисс Блайт напомнила ему строгую няню, которая была у него в детстве.

— Совершенно не стоит благодарности, мэм! Это вы мне оказываете услугу. Как я уже сказал леди Мейз минуту назад, дом в полном ее распоряжении на то время, которое ей угодно.

— Вы в самом деле очень добры, — все более смягчаясь, сказала мисс Блайт.

Лорд Мейз был, кажется, несколько смущен, оказавшись предметом пристального внимания со стороны строгой чопорной компаньонки. Ему было бы легче, если бы она проявила вежливость, граничащую с холодностью, что предоставило бы его самому себе. В конце концов, мисс Блайт обнаружила его запросто болтающим наедине с леди Мейз.

Люсинда с некоторым удивлением поняла причину душевного дискомфорта лорда. Она решила выручить его.

— Через пару недель я собираюсь дать ужин и бал. Вы окажете мне честь своим посещением, милорд? — спросила она.

— Непременно, леди Мейз. Я с восторгом приму ваше приглашение, — сказал он и посмотрел на каминные часы. Прошло уже четверть часа. Он неохотно подчинился правилам приличия, которые диктовали необходимую длительность визита. — Впрочем, мне нужно откланяться. Буду с нетерпением ожидать получения приглашения, миледи.

Люсинда поднялась и подала ему руку.

— Прекрасно! Думаю, что не разочарую вас. Надеюсь на грандиозный успех своего вечера.

Лорд Мейз улыбнулся.

— О, я совершенно уверен в успехе! Вы на редкость прекрасная хозяйка. — Он еще раз обвел взглядом комнату, однако в его взгляде не было восторга. Он даже слегка поморщился. — Припоминаю вечера, которые вы устраивали в бытность свою женой моего кузена. Ничего великолепнее и представить невозможно. Но это стиль моего покойного кузена, не так ли? Великолепие!

— Именно, — сухо согласилась Люсинда. — Надеюсь, мои вечера не будут втиснуты в определение «грандиозных». Я бы предпочла, если бы о них говорили как о невероятных, сумасшедших потрясениях спокойствия!

— О, это уже дорогого стоит! Я могу теперь говорить своим близким знакомым, что вы задумали потрясти наше болото, — усмехаясь, сказал лорд Мейз. Он поцеловал ее руку, затем вежливо кивнул мисс Блайт и вышел.

Мисс Блайт с интересом посмотрела ему вслед, а затем задумчиво перевела взгляд на Люсинду.

— Я сочла бы его весьма презентабельным молодым кандидатом в мужья, и ты, похоже, в таких прекрасных с ним отношениях. Совершенно очевидно, что он в восторге от тебя. Он уже женат?

Потрясенная, Люсинда взглянула на компаньонку. Лицо мисс Блайт выражало легкое любопытство, но бывшая ученица хорошо знала свою наставницу и не сочла этот вопрос абстрактным.

— Даже не помышляй об этом, Тибби! — смеясь, ответила Люсинда. — Мы с Уилфредом друзья. Ни один из нас не увлечен другим, и ни один не желает оков. Думаю, что Уилфреда испугает даже сама мысль о том, чтобы жениться на ком бы то ни было. Он вкушает все преимущества своего новообретенного положения. Вряд ли он захочет добровольно взять на себя ответственность за жену и неизбежное потомство!

— Очень жаль, в таком случае, — сказала мисс Блайт. Она села в любимое кресло с подголовником, которое было уютно расположено возле камина, и вынула из корзинки, которую всегда держала под рукой, вышивание. — Я бы так желала видеть тебя счастливой и устроенной, Люсинда. Достойный джентльмен способен обеспечить спокойствие и счастье женщины.

— Чтобы быть спокойной и счастливой, мне вовсе не обязательно выходить вновь замуж, Тибби, — ответила Люсинда.

— Наверное, это так, — согласилась мисс Блайт, но в голосе ее звучало сомнение.

— Я сама по себе весьма счастлива. Впереди у меня целый сезон, и я буду развлекаться до тех пор, пока не почувствую совершенную усталость и опустошенность. — Люсинда была неприятно поражена явным несогласием компаньонки.

— И что тогда? — мягко спросила мисс Блайт.

— Что тогда? — Люсинда была застигнута врасплох. — Что ты имеешь в виду?

— Что ты будешь делать, когда сезон с его развлечениями подойдет к концу? — не отступала мисс Блайт.

Люсинда пристально посмотрела на компаньонку, не зная, что ответить. Она несколько месяцев подряд не могла думать ни о чем ином, кроме грядущего сезона. Ей ни разу не пришло в голову, что она останется ни с чем, когда сезон окончится, однако просто так оставить Лондон и вернуться к тихой жизни в Кэрберри казалось банальным.

Люсинда небрежно помахала рукой.

— Существует много вариантов, чем заняться. Возможно, я отправлюсь путешествовать. Думаю, мне понравится. Война окончена, и теперь можно посмотреть все интересные места.

— Путешествовать хорошо, когда рядом с нами кто-то есть, — заметила мисс Блайт. — А я не отношусь к поклонникам путешествий, моя дорогая. — Она внимательно посмотрела на бывшую воспитанницу поверх очков.

— Ты — неисправимо романтичная особа, — буркнула Люсинда.

Мисс Блайт некоторое время обдумывала это замечание, затем кивнула.

— Думаю, что это так, — согласилась она. — В самом деле, именно благодаря моим усилиям получилось так, что моя сестра Летти привлекла к себе внимание преподобного отца Берчфилда. Это была превосходная свадьба, и очень трогательная пара. Вероятно, я всплакнула, и не раз.

— Умоляю, не пытайся сватать меня в этом сезоне, Тибби, — простонала Люсинда. — Я не желаю привлекать особое внимание мужчин.

— Как это странно. Я уже было подумала, что это и есть твоя истинная цель, — сказала мисс Блайт.

— Я приехала в Лондон не для того, чтобы найти себе второго мужа. Почему все приходят именно к этому мнению — не понимаю!

— Неужели кто-то еще, кроме леди Сефтон, упомянул об этой возможности? — заинтересованно спросила, мисс Блайт.

— Мой отец, — призналась Люсинда. — Он настолько дремуч в своих понятиях, что предупреждал меня, чтобы я не соревновалась с девушками на выданье, которых впервые вывозят в этом сезоне. Я, видите ли, слишком стара, чтобы соперничать с ними!

— Ну что ж, совершенно здравый совет, — отметила мисс Блайт. — Я всегда знала, что сэр Томас — человек значительного природного ума. Совершенно определенно, тебе не следует соперничать с инженю, которых еще никто не видел — и которые не наскучили. Тебе следует выработать собственный стиль. Твое счастье, что ты так красива, что все еще привлекаешь внимание мужчин. Я бы советовала…

— Довольно, мэм! — воскликнула Люсинда. Она погрозила пальцем перед лицом компаньонки. — Предупреждаю, Тибби: если я поймаю тебя на сватовстве, я сразу же покину Лондон — и мы обе уедем в Кэрберри!

— Ну хорошо, дорогая, если ты так против этого… Можешь усердствовать в своем упрямстве.

— Я вовсе не из упрямства.

Мисс Блайт сурово прервала обиженную воспитанницу:

— Однако не могу не заметить, что долгом всякой приличной компаньонки является помочь заслуживающему уважения джентльмену завести знакомство с опекаемой особой. Мне придется приложить усилия, чтобы пойти против первейшей обязанности.

Люсинда хотела было возразить, но тут открылась дверь и заглянул дворецкий.

— Да, Черч? — обернулась к нему Люсинда.

— Мистер Стэссарт, миледи, — с поклоном отвечал тот.

Люсинда изобразила на лице оскорбленное достоинство.

— Бог мой, этот шалопай!

— Вот именно, — подтвердила мисс Блайт. Голос ее стал ядовитым.

Мистер Ферди Стэссарт вошел в зал с самоуверенным видом, нисколько не сомневаясь в том, что его примут. Он был худощав и изящен, вел жизни денди. Люсинда была неприятно поражена его визитом, и еще более — внешним видом. Его сюртук был сшит со столь высоко поднятыми плечами и столь затянут в талии, что сразу же возникло предположение, не ценой ли физических усилий камердинер втискивал хозяина в него. Накрахмаленный воротник рубашки так подпирал его бледные щеки, что он не мог повернуть головы, не повернув одновременно туловища. Прочие атрибуты одежды были изысканно украшены, а жилет, с которого свисала цепочка лорнета и который был отделан множеством кармашков, был такого ярко-желтого цвета, что дамы, пораженные, останавливались. Панталоны без единой морщинки идеально облегали его формы, а обувь сияла великолепием.

Мистер Стэссарт встретился взглядом с Люсиндой и приободрился. Ему показалось, что удивленный взгляд — признак восхищения. На его мальчишески-красивом лице появилась развязная улыбка, и он радостно воскликнул:

— Кузина!

Как только он стремительно пошел навстречу ей, тут же обнаружил неожиданное препятствие в виде мисс Блайт. Ему пришлось резко остановиться и лицемерно переменить выражение лица: он явно ожидал встретиться с кузиной наедине. Он заранее поинтересовался у дворецкого, не принимает ли леди Мейз других посетителей, однако ему и в голову не пришла мысль о компаньонке.

— О, мисс Блайт! Какая неожиданность, мэм! Не ожидал увидеть вас здесь. Кажется, со времени нашей последней встречи прошло значительное время, — проговорил он.

— Мистер Стэссарт, — холодно отвечала мисс Блайт, — приятно, что вы узнали меня. Я вас хорошо помню. Очень хорошо.

Мистер Стэссарт, несколько замешкавшись, долгим взглядом поглядел на бывшую гувернантку. Затем он справился с неловкостью и вновь улыбнулся.

— Я бы никогда не забыл человека, который был так близко связан с семейством моего дяди. — Сказав это, он сейчас же обратился к Люсинде: — Вижу, что вы вновь обратились к услугам своей наставницы, кузина. Однако не думаю, что надзор за визитом столь близкого друга семьи необходим!

Люсинда подала ему руку и, вежливо улыбнувшись, проговорила:

— Здравствуйте, Ферди. Мистер Стэссарт покачал головой.

— Полно, кузина! — В его довольно жестоких голубых глазах было удивление. — Я не перенесу от вас таких церемоний. Мы же знали друг друга с детства! — Он настойчиво держал ее руку и теперь собирался поцеловать кузину.

Люсинда повернула голову так, что его поцелуй пришелся в щеку, а не в губы. Она высвободила руку и села в кресло, а кузену указала на диванчик, на котором только что сидела сама.

— Не желаете ли присесть, Ферди? Следовало бы предугадать ваш визит.

— Следовало бы, конечно, — с легкостью согласился он. — Как только я услышал, что моя кузина леди Мейз вернулась в Лондон, я стал с нетерпением ожидать объявления о начале приемов. Как вам хорошо известно, я всегда высоко ценил вас, Люсинда.