Мэри Патни - Любовь к Пропащему Лорду

Он колебался, и она поняла, что он бы предпочел познать ее в библейском смысле. Но затем он улыбнулся и, приподняв их соединенные руки, поцеловал кончики ее пальцев.

– Какая прекрасная идея. Мисс Кларк, вы самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел. Не согласитесь ли вы прогуляться со мной по саду?

– С превеликим удовольствием, мистер Кларк, – с облегчением кивнула она. – Будем наслаждаться нарциссами и обществом друг друга.

Он рассмеялся и, опустив ноги на пол, потянулся за ботинками.

– Надеюсь, ты найдешь мои синяки и бороду очаровательными. Мне трудно сказать, на что я сейчас похож.

– В тебе все прекрасно, – твердо заявила она.

И это была истинная правда.

Пока Адам натягивал ботинки и пальто для прогулки, Мария появилась снова, уже в восхитительно легкомысленной шляпке, декорированной шелковыми цветами, и в потертой голубой шали. Он предложил ей руку со словами:

– Вы выглядите очаровательно, мисс Кларк.

Взяв предложенную руку, она самым возмутительным образом кокетливо захлопала ресницами:

– Это так мило с вашей стороны, сэр. Если вы будете хорошо себя вести, я, в конце концов, позволю вам называть меня в соответствии с моим замужним положением.

Он ухмыльнулся, придержав для нее дверь, когда они выходили из дома.

– Если для вас это не будет слишком быстрым развитием событий, вы можете называть меня Адам.

– Я никогда не тороплю развитие событий, мистер Кларк, – отрезала она. – Я самая что ни на есть хорошо воспитанная юная леди, и вы это поймете.

– Никто и не мог подумать иначе, – заверил ее Адам.

Он был разочарован, очень разочарован тем фактом, что Мария была не склонна позволить ему заниматься с ней любовью, но сейчас он понял, что она была права. Им обоим необходимо время, чтобы, ухаживая друг за другом, заново познакомиться, заново отстроить основание для взаимной привязанности и дружеского общения. Страсть в браке только приветствовалась, но им нужно несравнимо больше, особенно если учесть ситуацию, с которой столкнулась Мария, ведь ее собственный муж не помнит ее.

Они не только заново познавали друг друга, но и при этом наслаждались игрой воображения, может быть, даже больше, чем реальностью, потому что логическое завершение всего этого – супружеское ложе – было предопределено. Он хотел бы помнить, как выглядели элегантно изогнутые линии ее тела, освобожденные от одежды. Адама сводило с ума знание того, что они были любовниками, и одновременно с этим его неспособность вызвать из памяти точные воспоминания о ее теле, или о ее вкусе. Или о том, каково это – быть внутри нее.

Выйдя из дома, Мария повела Адама налево, в сторону противоположную главному дому, прочь от конюшен и других строений. Он ощущал легкое тепло, идущее от ее руки, покоившейся на сгибе его руки, а также сладко-терпкий аромат лаванды, издаваемый ее одеждой.

– Я не в курсе последних тенденций, но ваша восхитительная шляпка выглядит последним писком моды.

– Благодарю вас, сэр. – Мария отбросила ложную скромность и тихонько рассмеялась. – Я переделывала эту соломенную шляпку такое количество раз, что она уже совершенно перестала быть модной. Нечасто мне выпадала возможность отложить лишний пенс на наряды, поэтому я стала специалистом по приданию второго дыхания своим платьям и шляпкам при помощи тесьмы, лент и искусственных цветов.

Все ли благородные юные девицы были готовы признать отсутствие достаточных денежных средств, или это только она высказывалась напрямик, потому что они были женаты? Какова бы ни была причина, ее прямота в выражении своих мыслей освежала.

– Зато вашу шаль вряд ли можно обвинить в избытке модного стиля.

Она плотнее завернулась в этот голубой изношенный предмет одежды.

– Бабушка Роуз связала ее для меня на Рождество. Когда бы я ни надевала ее, у меня всегда такое ощущение, словно это она обнимает меня, поэтому возможность носить эту шаль так много для меня значит.

Несмотря на довольно-таки легкий тон ее высказывания, Адам услышал таившееся за словами Марии одиночество. Она вела странный образ жизни, который не имел ничего общего с жизнью так называемых хорошо воспитанных юных леди.

– Вероятно, было тяжело все время вот так путешествовать, переезжая с места на место, не имея возможности где-то остановиться и завести свой дом? Чем ты занимала себя? Подозреваю, что в некоторых семьях женщины были совсем не рады иметь такую красивую девушку в своем окружении?

Мария поморщилась.

– Как хорошо, что ты это понимаешь. Всех устраивало присутствие моего отца до тех пор, пока он оставался очень приятным компаньоном. Но женщины часто считали, что я хочу женить на себе их сыновей, а невеста без гроша в кармане никому не нужна.

Он озвучил мысль, которая сильно его волновала:

– И поэтому ты выбрала себе в мужья мужчину без состояния? У меня ведь не было достаточно средств, чтобы обеспечить тебя приличным домом?

Мария нахмурилась и отвела взгляд в сторону, словно была неуверенна, как ему ответить.

– Ты обладал способностями, и у тебя имелись перспективы в жизни, но ты был вынужден уехать вскоре после нашей женитьбы, поэтому было принято решение о том, что я останусь с отцом до твоего возвращения. – Она обвела вокруг рукой: – Потом появилось Хартли.

– Как долго мы жили раздельно?

– Мне это время показалось вечностью.

– Но почему я был вынужден покинуть тебя? Чем я занимался?

– Тебя привлекли к секретной работе на правительство. Ты никогда не говорил со мной о своей работе, а я считала, что ты предпочитаешь, чтобы я не задавала вопросов на эту тему.

Меняя предмет разговора, она уныло произнесла:

– Прогулка была бы более романтичной, если бы сады содержались в порядке, но они совсем разрослись и одичали, а у меня не было времени, чтобы продумать предстоящие работы. Берк не тратил и пенни на принадлежащее ему имение, если находилась возможность уклониться от этого. Миссис Беккет, кухарка, рассказала мне, что за садом ухаживал старый садовник, но он умер, и на его место никого не взяли. Поэтому сейчас сад почти превратился в джунгли.

Мария, конечно, преувеличивала, но совсем немного.

Растущий без ухода цветник с дорожками между клумбами больше походил на лабиринт, деревья уже давно не обрезали, и они выросли слишком большими, клумбы с цветами и их бордюры были повреждены. Даже весной сад имел вид запущенный и неухоженный. В разгар лета некоторые части сада станут совершенно непроходимыми.

– Да, здесь требуется проделать нешуточную работу, – согласился Адам, в то время как они шли по выложенной кирпичом дорожке. – Но первоначальный проект его весьма неплох, и все растения вполне жизнеспособны.

Он отвел ветку, чтобы Мария без помех смогла пройти дальше.

– Ты не против, если я опробую свои силы и приведу сад в порядок?

Она кинула на Адама быстрый взгляд.

– Занятие садоводством кажется тебе знакомым?

– Похоже, что так. – Адам бессознательно сжал пальцы. – Мне неудержимо хочется что-то делать руками. Что-нибудь такое, что можно усовершенствовать.

– Тогда это действительно то, с чего тебе следует начать. Что бы ты не предпринял, по сравнению с нынешним состоянием все пойдет на пользу саду. Если ты хочешь, я могла бы нанять людей в деревне тебе в помощь.

– Это было бы прекрасно, но только после того, как я решу, что необходимо сделать.

Он протянул к ней руку и переплел свои пальцы с ее. Мария задержала дыхание, так как она не надела перчатки, и его обнаженная рука соприкоснулась с ее. Когда они продолжили прогулку, Адам отметил:

– Сейчас, когда мы примерно определились с будущим этого сада, я воспринимаю его совершенно по-другому.

Она рассмеялась.

– Это кусты просто-таки требуют твоего внимания. Здесь есть целые участки, которые я даже ни разу не видела. Всегда находится слишком много работы, которая ждет меня в первую очередь, и времени осмотреть весь сад не остается.

– Тогда нам следует осмотреть каждый дюйм этого сада. Куда, например, ведет эта дорожка?

– Не имею ни малейшего представления, но хотела бы это знать.

Мария придвинулась к нему, так как тропинка сузилась из-за разросшейся и надвинувшейся на нее живой изгороди.

– Здесь определенно требуется провести обрезку изгороди. – Он взглянул на свои руки, зудящие в предвкушении работы, и внезапно в его голове возникли вопросы о его ранге и принадлежности к общественному классу: – Я не являюсь джентльменом?

– Для меня ты им был всегда.

Она провела пальцем вниз вдоль линии посередине его правой ладони. В ответ на ее прикосновение его омыло волной чувственных ощущений.

Он был вынужден напомнить себе, что они находятся на стадии ухаживания, и он совершенно точно не может уложить ее в буйную высокую траву и заново исследовать это прекрасное мягкое тело. Адам сделал глубокий вдох, чтобы удержать под контролем самые непокорные части тела, и продолжил прогулку. Дорожка повернула направо и закончилась в отдельной части сада, огороженной стенами из камня. Две полуразрушенные под влиянием ветров и дождей каменные стены встречались в правом углу, расположенном на склоне холма. Две другие стены полуугадывались за плотным кустарником. То тут, то там виднелись островки нарциссов на пике цветения, а фруктовые деревья в шпалернике[28] вытянули свои ветви поверх южной стены сада. Другая стена была увита лозой дикого винограда, которая осенью окрасится в сверкающий красный цвет, живописные деревья вдоль стены предлагали отдохнуть в их густой тени.

Адам остановился и перевел дыхание.

– Все это кажется мне... знакомым.

Она кинула на него острый взгляд.

– Ты когда-нибудь бывал в этом месте?

– Нет, – медленно проговорил он, пытаясь одновременно проанализировать мимолетный образ, стремительно промелькнувший в его голове и так же быстро исчезнувший. – Скорее, мне кажется знакомой атмосфера этого места.

– В каком смысле? – ободряюще поинтересовалась Мария.

– Суть ощущения состоит в том, что здесь все огорожено, закрыто от посторонних, и я чувствую себя... в безопасности. Защищенным. Умиротворенным.

Адам закрыл глаза и попытался вызвать в воображении тот, другой сад.

– У меня есть смутное воспоминание о похожем месте, хотя и с гораздо большим количеством цветов. Прекрасных цветов. В одном углу сада был фонтан с... со слоном в центре? Мне кажется, это был слон.

– Этот сад может находиться и не в Англии.

– Он действительно находится в другой стране, – подтвердил он с неожиданной уверенностью. – Но я не имею представления, где именно.

Адам открыл глаза и внимательно всмотрелся в окружавший их сад. Листва кустарников представляла собой приятное смешение различных цветов и форм. Дорожки были выложены кирпичом, образуя рисунок "в елочку", а большие валуны, казалось, были предназначены для того, чтобы на них кто-нибудь отдыхал.

– Но мне кажется, что оба сада спроектированы так, чтобы поощрить человека к размышлению, молитвам, умиротворению.

– Кстати, о спокойствии – вон кошка с кухни миссис Беккет – Аннабель.

Кошка лежала в полудреме в пятне солнечного света под фруктовым деревом в шпалернике. Как только Мария приблизилась к ней, представительница семейства кошачьих настороженно открыла глаза, но ничуть не возражала, когда ее подхватили на руки и заворковали над ней.

Мария должна везде носить эту кошку с собой, решил Адам. Она просто неотразима с локоном светлых волос, спускавшимся ей на плечо, и черно-белой кошкой, урчащей у нее на руках. Ее нежная привязанность к кошке придавала ее образу еще большую красоту.

– Проживание на кухне объясняет ее великолепные формы.

– Очень тонко подмечено, – тихо рассмеялась Мария. – Она такая сладкая киса. Иногда она удостаивает меня чести и спит ночью в моей постели.

Адам медленно повернулся, продолжая думать о другом саде. Сейчас он вспомнился ему более отчетливо. Вода лилась в чашу фонтана не из хобота слона, а из наездника, сидящего на слоне. Совершенно не по-английски. Воздух был обжигающе жарким, даже раскаленным, а в тени огромного дерева сидела женщина. Он не смог представить ее более отчетливо, но он знал, что у нее темные волосы, и она прекрасна...

Мария с кошкой на руках взобралась на один из больших валунов.

– Сидя здесь, понимаешь, как успокаивающе действуют на нервы открывающиеся отсюда пейзажи.

– Я очищу место в этом конце сада и превращу его в настоящий садик для медитации в качестве моего первого проекта. – Он присел на валун рядом с девушкой и поглаживал шелковый мех Аннабель в провокационной близости от груди Марии. – Если бы я ухаживал за вами, мисс Кларк, я бы использовал это уединение, чтобы украсть у вас поцелуй.