Сначала Мария объявила Джорджу Берку, что у нее есть муж лишь для того, чтобы отвадить его. Мог ли моряк, незнакомец, которого она решила представить своим супругом, стать ответом на ее желание? Вела ли ее бабушка Роуз, или она попросту сошла с ума?

Та ее часть, что звалась Сарой, ясно заявляла, что она сошла с ума. Но Мария не чувствовала себя сумасшедшей. Бабушка Роуз не была ни ведьмой, ни провидицей, но она была очень проницательна и всегда доверяла своей интуиции. Если что-то казалось неправильным, то, скорее всего, таковым оно и являлось, даже если причины данного ощущения были столь тонкими и необъяснимыми, что их трудно было определить. Было же у Марии дурное предчувствие насчет визита отца в Лондон, и она оказалась права. Каждый день, перечитывая письмо от лондонского поверенного, она надеялась, что слова изменятся, но этого не происходило.

Верно было и обратное: если что-то казалось правильным, то, вероятно, таковым и являлось, если хорошенько подумать. Интуиция привела ее к моряку, и интуиция подсказала ей, что было бы неплохо воспользоваться благоприятной возможностью и заполучить "мужа", чтобы раз и навсегда избавиться от Джорджа Берка. И ей показалось правильнм заверить моряка, что он не один в этом мире. Она видела по выражению его глаз, что эти слова несколько развеяли его опасения.

Ради его же блага будет лучше, если память к нему вернется. Но она хорошо помнила кровельщика из бабушкиной деревни, который, упав с крыши, разбил голову и так и не смог вспомнить ничего из того, что происходило с ним до злосчастного дня. Он продолжал жить обычной жизнью и заново выучился своему мастерству – продолжал сооружать крыши из соломы и тростника. Его жена как-то призналась бабушке Роуз, что была даже рада тому, что муж забыл кое-что из их прошлого. Очень может быть, этого моряка ждет та же участь.

Если он ничего не вспомнит, то со временем она ему признается, что они никогда не были женаты, но пока его никак нельзя лишать данной веры. А если он сам все вспомнит, то ей придется объяснить ему, что она просто хотела, чтобы он не чувствовал себя таким одиноким, не имеющим права на ее помощь. Что ж, это серьезное основание для ее поступка. Очень благородное.

Достигнув компромисса с совестью, она приготовила чай, положив в него довольно много сахара. Куриный бульон тоже был горячим, поэтому она налила его в тарелку и поставила все на поднос. Когда она вошла в комнатку, то вполне бодро произнесла:

– Вот и я. Что ты предпочитаешь сначала: чай или куриный бульон?

– Чай, пожалуйста.

Он был хорошо воспитан, и произношение у него было правильным. Мария решила, что он получил какое-то образование и говорит как истинный англичанин, несмотря на иностранную внешность. Она подложила ему под спину две подушки, потом налила полчашки сладкого чая.

Он сделал большой глоток и вздохнул от удовольствия.

– И как это раньше мы обходились без чая? – дальше он пил гораздо медленнее.

– Приходилось страдать, – она налила еще одну чашку. – Мятный чай хорош, но совсем не то же самое.

– Мария, – сказал он нерешительно, словно пробуя ее имя на вкус, – а как зовут меня?

Находясь на кухне, она подумала и об этом.

– Адам, – просто ответила она. Имя первого мужчины. Ей показалось, что оно как раз подходит человеку, рожденному морем, человеку без прошлого. – Адам Кларк.

– Адам! – выражение его лица просветлело от узнавания. – Ну, разумеется.

Удивившись, она спросила:

– Ты помнишь, как тебя зовут?

– Не совсем помню, – медленно проговорил он. – Но оно мне кажется правильным.

– Что-то еще ты помнишь?

Если бы память вернулась к нему достаточно быстро, то она могла бы отбросить свою выдумку об их семейном положении. Тогда она просто попросит его сыграть роль ее мужа, чтобы избавиться от Берка. Ее Адам выглядел вполне приличным мужчиной, поэтому, вполне возможно, что из благодарности он согласится ей помочь.

Он покачал головой, нахмурившись.

– Нет, ничего. Хотя имя Адам кажется мне подходящим, но вот Кларк мне ни о чем не говорит. Совсем ни о чем, – его рот скривился. – Все вокруг знают о моей жизни больше, чем я сам.

– Вообще-то нет. Я живу в Хартли всего пару месяцев, а ты только что сюда приехал, поэтому тебя здесь не знают.

Под одеялами на нем почти ничего не было, и она старалась не обращать внимания на то, какие у него красивые плечи. Ей не часто приходилось видеть обнаженные мужские плечи, но вид этих плеч был удивительно привлекательным. Стараясь сохранить спокойствие, она продолжила:

– Мой отец выиграл это поместье в карты, вот почему мы сюда приехали и пока почти ни с кем не знакомы.

– Ты говорила, что послала за помощью. Это твой отец?

Она закусила губу.

– Я бы очень этого хотела, но его убили недалеко от Лондона несколько недель тому назад.

– Мне так жаль, – в порыве сочувствия Адам взял ее за руку. Его прохладная ладонь успокаивала. – Это просто невыносимо, я чувствую смысл твоей потери, но не могу представить себе его лицо.

– Ты был не очень хорошо с ним знаком, – и, вспомнив о том, что говорила Берку, Мария добавила: – Мы дальние родственники и у нас одинаковая фамилия – Кларк.

– Значит, по мужу ты стала Мария Кларк Кларк, – заметил он с намеком на улыбку.

– По крайней мере, мне не надо вспоминать, что у меня изменилась подпись, – она улыбнулась, довольная тем, что у него обнаружилось чувство юмора, оно поможет ему в его ситуации.

Он взглядом удержал ее взгляд, его зеленые глаза завораживали.

– Расскажи обо мне.

Мария заколебалась, думая о том, как быстро все усложняется.

– Думаю, что будет лучше, если ты сам все вспомнишь. Я почти ничего не знаю о твоем прошлом. Мы слишком недолго были знакомы, прежде чем поженились, – удивительно недолго – меньше часа. Она продолжила: – Не хочу делиться воспоминаниями, которые могут оказаться неточными.

Казалось, он собирался возразить, потом резко выдохнул.

– Полагаю, это разумно. Моя голова настолько пуста, что лучше хорошенько подумать, прежде чем заполнять ее.

Он все еще держал ее за руку, а его большой палец нежно гладил ее ладонь. Это ощущение было слишком приятным. Она освободила руку и дала ему бульон.

– Сколько времени ты плыл?

– Было пхоже, что... вечность. По крайней мере, я помню две ночи и два восхода. Но могло быть и больше. У меня в голове все смешалось, – он осторожно отпил куриного бульона. – Я знал, что холодная вода смертельна, поэтому замедлил дыхание и удалился в дальний уголок своего сознания, чтобы выжить.

– Замедлил дыхание и спрятался в уголке сознания? – озадаченно переспросила она.

Он был в равной степени озадачен.

– Ты так не умеешь? Для меня это выглядело естественным.

– Я никогда не слышала о подобных вещах, но, похоже, тебе это помогло.

Несмотря на его безупречный английский, Мария снова задумалась о том, не был ли он иностранцем. То, что он умел прятаться в уголке своего сознания, чтобы выжить в опасных условиях, казалось чем-то... иностранным. Но в его случае это явно сработало, раз он сумел выжить.

Тут он задал новый вопрос:

– Почему я оказался в море?

И снова подумав о поспешности лжи, предложенной Джорджу Берку, Мария ответила:

– Ты был на континенте и собирался приехать ко мне сюда. Должно быть, в конце путешествия произошло кораблекрушение.

Она почувствовала облегчение от того, что их прервали прежде, чем он смог и дальше ее расспрашивать. В комнату вошла Джулия Бенкрофт в сопровождении Тома Хейеса, грума, который привез ее в поместье.

– Я прибыла так быстро, как смогла, Мария. Это и есть больной?

Джулия поставила свою сумочку с лекарствами и подошла к постели. Временный прилив энергии прошел, и теперь Адам выглядел крайне обессиленным. Мария представила его:

– Миссис Бенкрофт, познакомьтесь, это Адам Кларк.

Адам ответил тихим хриплым голосом.

– Простите, что не могу подняться, чтобы поприветствовать вас, миссис Бенкрофт.

Джулия улыбнулась, склонив над ним свою темную голову.

– Будет время и для галантности, мистер Кларк. Но не сейчас. – Мария поднесла лампу поближе, и Джулия осмотрела поврежденную голову Адама. – Довольно скверная рана.

– Я не так уж тяжело ранен, мэм, – запротестовал Адам. – Моя жена хорошо обо мне позаботилась.

Джулия быстро взглянула на Марию. Та слегка покачала головой, желая отложить расспросы на потом. Поняв это, Джулия спросила:

– Не могла бы ты найти чистую ночную рубашку для мистера Кларка? Самую теплую, пожалуйста.

Мария кивнула и вышла. Узнав о смерти отца, она зашла в его спальню, прикоснулась к его вещам, вдохнула его запах, который олицетворял для нее безопасность. Потом она вышла, рыдая, не в силах избавиться от его вещей. Теперь она была рада этому, поскольку одежда отца могла пригодиться Адаму, имеющему тот же размер и похожее телосложение. Она взяла тяжелую фланелевую ночную рубаху и поношенный, но теплый, шерстяной баньян[19], который послужит Адаму, как только он сможет вставать с постели.

К тому времени, как она возвратилась в комнату больного, Адам спал, его лицо было серым от переутомления. Джулия положила руки ему на грудь, ее взгляд казался отрешенным, а лицо напряженным. Когда Мария вошла, Джулия словно вновь вернулась в реальность.

– Я молилась, – просто сказала она. – Я подумала, что это не помешает.

Мария кивнула, подумав, что этот человек из моря нуждается в любой помощи, которую они могут предоставить.

– Как он?

– Принимая во внимание все, что с ним произошло, довольно хорошо. Сходи на кухню и приготовь еще чаю, пока я и мистер Хейес наденем на твоего пациента ночную рубашку, – сказала Джулия. – Затем я приду поговорить с тобой.

Мария кивнула в знак согласия и направилась вниз. Небо светлело, вскоре должны были появиться миссис Беккет и кухонная служанка. Сдержав зевок, Мария добавила угля в очаг и повесила разогревать чайник. После чего она нашла буханку хлеба и отрезала несколько ломтей на тосты. К тому времени, как Джулия пришла на кухню, чай, тосты и джем были уже на столе. Разливая чай, Мария спросила:

– А куда пошел Том Хейес?

– Он предпочел лишний часок сна раннему завтраку, – Джулия намазала джем на тост и с удовольствием откусила кусочек. Сделав глоток чая, она продолжила: – Мне не нравится говорить о пациентах, находясь в пределах их слышимости, даже если кажется, что они спят. Они могут услышать и понять больше, чем мы думаем.

Мария поставила свою чашку, ее сердце забилось быстрее.

– Адам в опасности?

– Он молодой и крепкий, и я думаю, что он поправится, – заверила ее Джулия. – Но я не врач и у меня совершенно отсутствует опыт лечения таких тяжелых травм головы.

– Стоит ли мне послать за хирургом или врачом в Карлайл[20]?

– Наверное можно, но, говоря по правде, я не думаю, что они смогут сделать что-то еще помимо того, что я уже сделала. Травмы головы – вещь загадочная. Остается только ждать и следить за тем, как проходит выздоровление.

Мария была склонна согласиться. Джулия уже промыла рану и смазала ее целебной мазью. Хирург, вероятно, сделал бы то же самое, потребовав за свои услуги гораздо большую плату.

– Полагаю, тебя интересует, почему я никогда не упоминала о своем муже.

– Должна признаться, мне стало любопытно. Секреты – часть моей специализации, – она криво улыбнулась и снова откусила кусочек тоста. – У меня самой их предостаточно.

Другими словами, Джулия не разболтает про незнакомца и его отношения с наследницей Хартли-мэнор. Мария почувствовала сильнейшее желание облегчить душу.

– Могу я рассказать тебе всю историю?

После того, как Джулия кивнула, Мария в двух словах описала то давление, которое испытывала со стороны Джорджа Берка, ее импульсивное высказывание о муже, и такое неожиданное появление этого человека из моря.

– Я надеюсь, что он скоро все вспомнит. После чего поможет мне избавиться от Берка раз и навсегда.

– Но память может и не возвратиться, а он уже сильно к тебе привязался, – заметила Джулия. – Полагаю, его вера в то, что ты – его жена, стала для него якорем в том хаосе, в котором сейчас находится его разум. Что ты будешь делать, если он не вспомнит про свою прежнюю жизнь и захочет исполнить свои супружеские обязанности? Мужчины частенько этого желают.

Супружеские обязанности. Тост внезапно приобрел вкус золы.

– Я... об этом не задумывалась, – она представила его зеленые глаза рядом со своими, его мускулистое тело, удерживающее ее подле себя, и ее пробила дрожь. Но вовсе не от отвращения. – Если мы понравимся друг другу, то съездим в Гретна-Грин и поженимся официально. Этот человек из моря для меня гораздо предпочтительнее Джорджа Берка!