Тим Виктория Ван - Любовь как в кино

– Что?

– Да, пораньше. – Он пересаживается лицом ко мне. – Твоя работа теперь спасена, так зачем нам тянуть? Грейсон и Рен ждут ребенка весной, а мы можем устроить свадьбу в течение следующих нескольких месяцев. Чтобы события не пересеклись.

Выпрямляюсь, чувствую, как горят щеки.

– Почему мы все планируем вокруг беременности Рен?

– Ничего подобного! – из его груди вырывается раздраженный рык. – Наоборот, мы делаем так, чтобы в центре внимания была только ты! – Он быстро наклоняется и чмокает меня в нос. – И чтобы ничего не пересекалось.

– У нас не будет достаточно времени, чтобы все спланировать! – Я вжимаюсь в диван. Не хочу ждать свадьбы слишком долго, но… но и не хочу все делать в спешке. И определенно не хочу устраивать свадьбу под Рождество. – Как мы все успеем, я хочу ска…

– Наймем организатора свадеб! – Брэдли оживляется, даже начинает жестикулировать. – Подумай. Я люблю тебя, Кенз, и не хочу долго ждать. А ты?

– Нет, но… – в мыслях лихорадочно перечисляю все, что нам нужно успеть. – Брэдли, за такой срок не получится устроить хорошую свадьбу! – Я хочу выйти замуж, но я хочу все-таки прочувствовать этот момент. – Может, поговорим с мамой, спросим ее мнения?

Знаю я мамино мнение. Если так будет удобнее Рен, она будет «за».

– Да, чуть не забыл. В эти выходные я лечу в Лансинг на бейсбольный матч. Места в ВИП-ложе. Пригласил важный клиент, так что никак не могу отказаться. Но… – Он гладит меня по щеке. – Я добыл тебе билеты в симфонический. Возьми с собой Элли или маму. Заодно обсудите дату свадьбы.

– Ладно…

Пожимаю плечами и сдержано улыбаюсь. День свадьбы – важное событие для девушки. Я не хочу спешки. Он это понимает, надеюсь?

Тьфу, я все-таки Джейн. Нужно было просто сказать «нет». Досадую на себя. Как будто мне мало проблем – и Шейн вдруг появился из ниоткуда, и этот дурацкий список фильмов… О, фильм! Я вскакиваю и улыбаюсь.

– Давай посмотрим кино? Может, «27 свадеб»? – Я бросаюсь разыскивать диск.

– А может, «Превосходство Борна»? Или «Крепкий орешек»?

– Тебе точно понравится. Я даже приготовлю попкорн.

Видите? Я могу говорить «нет». Все будет отлично. Мы с Брэдли разыграем свои киноэпизоды. И будем жить долго и счастливо, так ведь?

С развитием соцсетей мир рекламы сильно изменился. Стало меньше дизайнеров и больше программистов. Когда-то, еще до моего прихода сюда, в агентстве работало больше двадцати дизайнеров. Теперь с той же работой справляется меньше десяти человек.

Окидываю взглядом свою команду: все вкалывают не поднимая головы. Проверяю журнал проектов: загружены под завязку. Откуда у нас могли взяться денежные трудности? Мне нужно передать починенным еще два небольших проекта, но ни один из них пока не открыт. Набрасываю черновик и рассылаю всем письма, спрашивая, кто может взять дополнительную работу. Затем опираюсь локтями на стол и кладу голову на ладони.

Странно все это. Куда идут деньги? Я вообще-то не отказалась бы нанять еще одного дизайнера. Заглядываю в «Фейсбук». Рен на своей странице теперь ежечасно пишет новости о ребенке. Тема этого часа: малыш Шоу – в розовом или голубом? Она записана на прием к гинекологу и тащит с собой маму.

Ну конечно.

Пишу ей: «Удачи!», хотя чувствую, что удача больше нужна мне. Надо позвонить ей, рассказать о регистрации подарков. Нет, сначала надо навести порядок в списке регистрации. И вернуться к работе.

* * *

Мы с Элли сидим в маленьком итальянском бистро. Обожаю этот торговый центр. Здесь не только отличные магазины, но и чудные кафешки. Другими словами, углеводы.

Мы взяли на двоих большую тарелку с тремя видами пасты: спагетти, равиоли и фетучини. Подали еще и чесночный хлеб, так что недостатка в углеводах не наблюдается.

– Ну вот, теперь ты знаешь всю мою историю с Шейном.

Элли кивает, не переставая жевать.

– Если ты проболтаешься, даже о какой-нибудь мелочи… – Для пущего эффекта я наклоняюсь к ней и говорю страшно серьезным тоном: – Клянусь, весь офис узнает, что отксеренные сиськи в комнате отдыха – твои.

Элли в ужасе раскрывает рот.

– Ты не посмеешь!

– Посмею, посмею, учти. Держи рот на замке. – Отпиваю чай, откашливаюсь и продолжаю уже более непринужденно: – Помнишь, Тоня сказала, что Шейн изменил мне тогда, в колледже? Оказывается, случился всего лишь один поцелуй по пьяни, причем именно с ней – с Тоней!

У Элли отвисает челюсть. Она прикрывает рот рукой.

Киваю и держу паузу, чтобы она осознала всю чудовищность ситуации.

– И это еще не все, – прямо чувствую, как слова царапают мне горло. – Я тогда уехала на выходные к родителям, и Шейн мне звонил. Но мама велела ему оставить меня в покое.

Элли ахает.

Рассказываю ей, как Шейн, прежде чем подписать контракт, потребовал добавочного соглашения со списком «Любовь как в кино». Затем объясняю, что это соглашение означает.

– Вот смотри…

Открываю письмо со списком и протягиваю ей телефон.

Элли читает, беззвучно шевеля губами.

1. «Неспящие в Сиэтле».

2. «Красотка».

3. «Дневник Бриджит Джонс».

4. «27 свадеб».

5. «Грязные танцы».

6. «Шестнадцать свечей».

7. «Реальная любовь».

8. «Скажи что-нибудь».

9. «Вам письмо».

10. «Свадьба лучшего друга».

В груди – тяжесть. Каким-то образом тот факт, что я рассказываю ей об этом, делает все… ну, реальным, что ли. Возможно, даже чересчур реальным.

Ее брови ползут вверх.

– Вот это да! Если ты с ним рассталась, можно я его заберу? – Она смеется, еще раз просматривает список и с подозрением прищуривается. – Вижу, «27 свадеб» вычеркнут. Где вы были вчера? Брэдли в курсе?

Сердце пропускает удар. Ох, не надо было ничего говорить. Пытаясь представить все в невинном свете, рассказываю ей, что мы просто добавили пару предметов в список подарков Рен.

– Ничего особенного. Разыграли похожую сцену из фильма, произнесли несколько реплик, чтобы получить вдохновение для нового дизайна. Но все же будет лучше, если об этом никто не узнает. Брэдли и так уже психует.

Я поделилась с подругой и должна бы испытывать облегчение. Но облегчения не чувствую. Барахтаюсь в море вины и раскаяния. Даже углеводы не помогают.

Решаю сменить тему.

– Слушай, как тебе кажется, в агентстве не стало меньше работы? Ходит слух, что мы не блестяще закрыли квартал.

Элли недоуменно хмурится.

– Да нет, ничего похожего. Наоборот, дел так много, что даже не все успеваю. Где ты такое услышала?

– Да так, наверное, безосновательные слухи. – Я пожимаю плечами и принимаюсь наконец за еду. М-м, как вкусно! – Мне Брэдли сказал… – Я посвящаю ее в подробности. Мы с Элли работаем вместе – не думаю, что это нарушает правила о конфиденциальности.

Она слушает с круглыми глазами, вилка застыла в воздухе. Мое чувство вины стремительно растет. Я совсем не хотела ее пугать. Просто было интересно, что она думает по поводу того, как Клайв заставлял меня пойти на все, лишь бы подписать контракт, стращая меня потерей места и разговорами о финансовых трудностях. В то время как мы, очевидно, по горло завалены работой.

– Да ладно, может, Клайв… ну, не знаю… сгустил краски, – неуверенно улыбаюсь я.

– Вообще, он – мастер преувеличивать, – кивает Элли.

– Точно! Раз уж мы так заняты, то, наверное, не о чем волноваться.

Шейн прибыл в агентство минут десять назад, и Клайв усадил его в переговорной. Босс обзвонил всех, кто работает над дизайном для «Керидж-Хаус», и велел нам собраться. Не представляю зачем, ведь я еще не успела ничего наметить. Ужасно нервничаю. Дверь переговорной закрыта, и жалюзи опущены.

Постучать? Надо, наверное, постучать.

Несмело стучу и уже поворачиваю ручку, когда из-за угла появляются Тоня и Брэдли, и я замираю.

Растягиваю губы в улыбке.

– Привет!

– Привет, милая, ты в порядке?

– Что? А, да, конечно.

Почему он спрашивает? Я выгляжу виноватой? Чувствую себя определенно виноватой.

Тоня протискивается к двери вперед меня и улыбается.

– Воду в этот раз не бери.

В ответ закатываю глаза. Говорю, что сейчас вернусь, и бегу к кабинету Элли.

– Я тебя нанимаю, – говорю ей. – Теперь ты официально работаешь на проекте «Керидж-Хаус». Объяснения позже. Идем.

Тяну ее за руку, и мы быстро направляемся обратно к переговорной.

– Кенз, что ты задумала? – спрашивает Элли.

Шикаю на нее, открываю дверь и практически запихиваю ее внутрь.

Тоня удивленно оборачивается к Брэдли.

– Она не работает по этому проекту.

– Я ее пригласила. Думаю, нам не помешает женский взгляд на техническую часть вопроса, – говорю я и подтягиваю стул для Элли. Это звучит убедительно. Все остальные программисты на проекте – мужчины.

На самом деле мне нужен здравый взгляд со стороны, голос рассудка, лишняя пара глаз для оценки моего положения. Я действительно влипла или преувеличиваю?

А может, мне просто нужна моральная поддержка – на случай, если я потеряю контроль над собой и дам Тоне в глаз.

Шейн выключает свой телефон и сует его в карман.

– Отлично, добро пожаловать. – Он улыбается Элли.

Она отвечает широкой, чуть натянутой улыбкой и издает нервный смешок. Шейн озадаченно поворачивается ко мне. Пытаюсь изобразить гримасой: «Не знаю, о чем она». Боюсь, мышцы лица нисколько меня не слушаются.

– Тогда ждем Клайва, – говорит Шейн, все еще не отрывая от меня взгляда.

Отворачиваюсь, чувствуя, как пылают щеки, и перехватываю взгляд Брэдли, который он переводит с Шейна на меня. Элли смотрит на Шейна. Тоня пьет свою воду. И кстати, Шейн и Тоня друг на друга вообще не смотрят.

Так, подмечаю на всякий случай.

– М-м, вкусная водичка, – дразнит меня Тоня и притворно кашляет.

– Это новый? – шепчу я, вдруг заметив ее костюм. Никогда его раньше не видела. Похоже, дорогой.

Тоня сводит брови, как бы недоумевая, о чем я говорю. Прикидывается. Весь наряд у нее абсолютно новый, вплоть до туфель. Тоня получает зарплату с процентов от продаж. И если бы продажи шли плохо, по магазинам она не ходила бы.

– Ну что, послушаем ваши соображения, мистер Беннет, – говорит Клайв, заходя в комнату.

На полочке, где мы выставляем дизайны, стоит несколько планшетов, закрытых чистыми листами. Пока Клайв устраивается, опускаю глаза и кручу свое обручальное кольцо. Как всегда, босс садится на край стола, потому что стульям, он, очевидно, не доверяет. Шейн проходит вперед и один за другим снимает листы с планшетов.

– Я распечатал несколько изображений, которые, думаю, отражают именно то, что мы ищем. Это не пример дизайна, скорее, общая концепция. Здесь важно ощущение, которое они в вас вызывают.

Паника – вот ощущение, которое они во мне.

Потому что все три картины – мои.

Рассматриваю их с открытым ртом. Он распечатал картины, нарисованные мной еще в колледже. Явно взял их из моего альбома в «Фейсбуке». Перевожу взгляд с картин на Шейна. На его губах – понимающая улыбка.

Первые две – романтичные образы влюбленных пар, выполненные цветной пастелью. Третья – портрет. Не знаю, как на это реагировать. Клайв подходит, чтобы рассмотреть их получше, остальные следуют его примеру. Шейн объясняет, что это распечатки картинок из Интернета, поэтому качество не на высоте. Ситуация – воплощение моего кошмара. Вроде того, где я совершенно голая, а все на меня пялятся.

– Может, художник будет так любезен… – Шейн разворачивается лицом к комнате.

Нет, нет, нет, нет.

– …что принесет нам оригиналы?

Его взгляд останавливается на мне.

И остальные смотрят туда же.

Боже, что делать?

– Разве это работы Кензи? – бормочет Брэдли, растерянно глядя на меня.

Пожимаю плечами.

– Мои. Рисовала их в колледже. Они сейчас у родителей. – О том, что они сунули их в коробку с надписью «Кенсингтон», лучше промолчу.

– Никогда их не видел, – говорит Брэдли и смотрит на меня очень пристально. У него нет регистрации на «Фейсбуке», он пользуется только сетью «ЛинкедИн», чтобы общаться с клиентами.

– Они в моем альбоме на «Фейсбуке», – выпаливаю я и тут же об этом жалею. Теперь придется объяснять Брэдли, как Шейн оказался у меня в друзьях. Опять чувствую себя виноватой, но ведь я не намеревалась френдить Шейна, это вышло случайно.

На плечи словно легла тяжесть. Шейн пытается нас поссорить?

– Рисунки просты в композиции, однако производят сильный эмоциональный эффект. – Голос Шейна наполнен энергией. – Один взгляд – и вы чувствуете то, что в них вложено. – Он указывает на первую пару, слившуюся в объятии на фоне едва намеченного контура города. – Любовь.

Дыхание перехватывает. Шейн не знает, когда я это рисовала и почему. Это мы. Ну, не буквально мы, а мое ощущение нас, выраженное через рисунок.