Наталья Бочка - Любовь князя Алексея

Редкие хлопья снега стали падать на дорожку. Несколько снежинок упало Алексею на рукав. Он посмотрел на них, улыбнулся и зашел обратно в избу.

Тем временем, Прохор укутывал Лизу в теплую одежду. Сверху накрыл засаленной овечьей шкурой, которая много лет на печке пролежала. Пошарил по углам, нашел Лизины вещи в узелке. Вскоре приехал мужик на телеге. Постелили тюфяки, Лизу на них положили. Прошка всё проверил, не забыли ли чего. Мужику сказал, чтобы козу да кур тот устроил.

Поехали.

Мужик возле своей избы приостановился, бабу кликнул, за козой послал. Та на радостях так и побежала, платка не накинув. А то, кто другой всё хозяйство приберёт.

Открыла Лиза глаза, стена в розовых цветах. Огляделась, на окнах тюли ажурные, в углу шкаф. Сама лежит на просторной кровати, мягким одеялом укрыта. Комната, ароматом нежным пропитана. На столике у окна, ваза резная с затейливым рисунком, да кувшин с чашкой.

Привстала Лиза, одета в рубашку батистовую с кружевом по краю рукава. Только шевельнулась, дверь открылась. Вошла девушка, щёки веснушками усыпаны, маленькие глазки на Лизу пугливо наставила. Синее платье, да белый фартук.

– Чего изволите? – присела она в поклоне.

Лиза удивилась.

– Где я? – спрашивает.

– Вы, в своём доме. Сразу за дверью гостиная, направо столовая. А я ваша служанка – Катя, – девушка, как будто, не была удивлена вопросу Лизы, и короткое знакомство, не помешало рассказать обо всех комнатах по порядку.

Лиза в недоумении смотрела на служанку.

– Подать вам чай или кофе? Возможно, вы проголодались Елизавета Васильевна? – она сказала имя так легко, как будто произносила его каждый день.

– Нет спасибо, – ответила Лиза, но в тот же момент почувствовала себя очень голодной.

– Как проголодаетесь, сразу меня зовите, – более смело и приветливо произнесла горничная Катя и вышла.

Лиза полежала ещё немного, попыталась вспомнить, как попала сюда. Но обрывки воспоминаний не могла собрать воедино. Она откинула одеяло и попробовала встать. В животе немного ныло. Но это, уже не была та страшная боль, которая бросила её на пол в сарае. Лиза медленно встала с кровати, почувствовала слабость во всём теле. Желание поесть опять зашевелилось. Нетвёрдыми шагами, полусогнувшись, подошла к окну. Отодвинула занавеску, посмотрела, но тут же отпрянула назад.

То, что Лиза увидала, заставило спрятаться за шторой. Там, сразу за стеклом, чуть ниже уровня окна – ходят люди. Много разных людей. Они гуляли, торопились, стояли. Лиза никогда не видала так много людей сразу. Это, наверное, и есть – город. Она посмотрела дальше. Напротив – дома и там тоже ходят люди. По дороге катили кареты, брички, ехали всадники. Столько мужчин, женщин, детей.

Лизе стало страшно. Она не могла понять, как попала сюда. Что это за дом, что за город? Что за люди её приютили? Она подошла к двери, приоткрыла. Вдруг зазвенел колокольчик. Лиза вздрогнула. Сейчас за ней придут. Может, её поймали и держат теперь взаперти, чтобы выдать княгине или жандармам. Но за что? Ведь, Лиза ничего не сделала плохого.

Шаги, видимо, по лестнице. Где-то щелкнул замок. Голоса. Снова шаги. Кто-то торопливо поднимается. Ещё мгновение и Лиза увидит этого человека. Она быстро отошла в угол. Постучали, она не ответила и дверь открылась.

Вошел маленький, пожилой мужчина в очках, увидел пустую кровать и огляделся. Лиза, в испуге, прижала руки к груди.

– Что вы, голубушка моя. Рано встали, вам ещё лежать надобно, – он подошел, взял девушку за руку и медленно подвел к кровати. Лиза не сопротивлялась.

Он поставил на столик саквояж, открыл, достал какие-то трубочки и подошел к кровати. Лиза натянула одеяло, она поняла – это доктор.

– Как себя чувствуете? Болит что-то? – он пощупал её и послушал, – вид у вас сегодня вполне бодренький. Я Дмитрий Петрович Чуркин – ваш доктор, – тон его был откровенно заискивающим.

Улыбка его, казалась заученно-доброй, притворной. Редкие волосы густо напомаженные зачёсаны на одну сторону и наполовину прикрывали лысину. Шерстяной костюм, слегка обтягивал плотную фигуру. Штиблеты, натерты до зеркального блеска. Доктор, как будто, хотел показаться благодушным. Но что-то в его поведении настораживало. Было видно, он почти служит, даже раболепствует. При кажущейся приятности, Лизе он не понравился.

Но, так как, это – доктор, а она перенесла тяжелую боль, выбирать не стала и пару мгновений поразмыслив, решила воспользоваться его визитом для объяснения всех обстоятельств.

– Скажите, что со мной?

Он, довольно быстро сделался наиграно-грустным. Положил свою руку на руку Лизы:

– Крепитесь, – сделал паузу, – вы потеряли ребёнка.

– Потеряла? – не поняла Лиза.

– Да. Крепитесь. Вы молоды, для вас всё впереди, – говорил он печально, пытаясь выказывать сочувствие.

Лиза повернулась к окну и задумалась. Доктор ещё говорил слова утешения, но она уже не слышала.

Мысли были далеко. Думала ли она о том, что отныне свободна? Возможно, поступила глупо и не стоило убегать из имения. Нет ребёнка, нет и проблемы. Теперь – всё равно. Вернуться? Зачем? Для наказания.

В деревне, Лиза поняла, что способна существовать и без княжеской работы. За которую и платили только едой да подачками. В городе она может попытаться найти другое место и получать достойную плату. Но где жить? По рассказам слуг девушка знала, можно снять комнату в каком-нибудь доме, где сдают внаём. Но для этого нужны деньги. А денег нет. В любом случае, необходимо что-то предпринимать. Если не сидеть, сложа руки, то всё получится.

Оставалось выяснить, что за добрый человек её приютил. Нужно поблагодарить этого человека и идти дальше. Пока Лиза всё это обдумывала, доктор Чуркин распрощался и ушел. Немного погодя пришла горничная.

– Обедать изволите? – спросила.

– Что? – глянула на горничную Лиза.

– Обед подавать? – чуть погромче сказала горничная.

– Почему, вы – меня, об этом спрашиваете? – недоуменно прокричала Лиза.

Горничная смешалась и в свою очередь выказала недоумение.

– Вы же хозяйка. Кого мне ещё спрашивать?

– Какая хозяйка? Чего?

Горничная Катя совсем растерялась и слабо пролепетала:

– Хозяйка дома конечно. Когда изволите обед подавать?

Лиза откинулась на подушки. Она совсем ничего не понимала. Хозяйка? Этого дома? Что вообще происходит? Её явно с кем-то путают. Она не знает этого дома и никогда здесь не была. Как она может быть – хозяйкой? Это ошибка.

Так бы и лежала Лиза, в состоянии равнодушной задумчивости, но снова постучали. Лиза не ответила, дверь открылась.

– Можно?

В проёме стояла высокая немолодая женщина в черном платье. Строгий взгляд темных глаз буравил насквозь. Выдающийся орлиный нос и тонкие губы делали её похожей на мужчину. Так и подумал бы каждый, если бы не платье. Седые волосы зачёсаны и собраны в пучок. На поясе висел маленький блокнот и карандаш.

Лиза не издала ни звука. Женщина вошла, прикрыла дверь и встала у подножья кровати. Она смотрела, тёмными глазками и казалось, знает все, что с Лизой произошло с самого детства.

– Меня зовут – Элеонора Захаровна. В этом доме, я – экономка, – она чеканила слова, как будто, старалась навсегда закрепить их в памяти Лизы, – если у вас есть вопросы, задавайте их мне, – подобие улыбки натянулось на тонких губах.

Тон её, не оставлял никакой возможности для возражения, давая почувствовала власть этой женщины над собой, с самой первой секунды.

Лиза не понимала, почему она должна и сейчас кому-то подчиняться. То, что её здесь приютили – спасибо, но командовать собой, она пока не позволяла.

– Я бы хотела узнать, – робко спросила Лиза, – чей это дом, и что за люди меня приютили.

В глазах экономки мелькнуло любопытство. Она, видимо, не ждала подобного вопроса, но отвечала чётко и без промедления.

– На год – эта квартира ваша. Её наняли для вас. Кто именно, мне неизвестно, но думаю, вы сами должны об этом догадываться. Всё оплачено, на год. Квартира, служанка, экономка, кухарка, конюх, коляска.

Лиза была поражена. Она и в мыслях не могла представить. Кто мог такое сделать?

– Кроме того, – продолжала Элеонора Захаровна, – по надобности, будут оплачены услуги доктора, портного и поставщиков провизии. Портной зайдёт, как только прикажете. Советую уже на днях позвать его, так как гардероб ваш, уж простите, оставляет желать лучшего, а на улице почти уже зима. Одежду, в которой вас привезли, пришлось отдать в приют для нищих.

– Но я не понимаю, кто мог меня сюда привезти? И кто, всё это сделал?

– Так как, обо всём договаривались и оплачивали через слугу, я не могу ответить на этот вопрос. Думаю, в ближайшее время вы и сами обо всём узнаете. Если позволите, высказать своё мнение, то, скорее всего, это делает человек очень богатый. Полагаю, вам пока – неизвестный.

Если бы Лиза была благородного воспитания и более чувствительна, то возможно уловила бы, в тоне экономки легкие нотки насмешки. Но, всё происходящее окончательно стало непонятным и тон, и намеки экономки совсем не произвели никакого впечатления.

– Через полчаса в столовой накроют к обеду, прошу вас не опаздывать, – экономка сухо откланялась и вышла.

Лиза полежала с минуту и встала с кровати, подошла к большому шкафу у стены и открыла. Внутри, висело несколько платьев, одно она узнала. Серое форменное платье горничной для работы у княгини Ершовой. Надевать чужое Лиза не желала, поэтому надела своё. До выяснения всех обстоятельств она, всё же, решила пообедать.

Тот факт, что кто-то оплатил дом для неё, совсем не радовал. И намерение сейчас же искать работу, дабы не быть никому обязанной, прочно укрепилось. Принимать такие подарки как квартира она не собиралась, рано или поздно за всё придётся расплачиваться. Если человек сделал это, непременно захочет что-то взамен. Лиза не собиралась становиться чьей-то собственностью и всеобщим посмешищем. А значит, нужно будет уйти. Пусть, это место, занимает кто-то другой.

Звякнул колокол, инстинктивно Лиза проследовала туда, где находилась столовая. Просторная комната с овальным столом посредине, светлая и уютная. Нежный оливковый на стенах и потолке сходился с белым в замысловатых узорах. Лиза присела на резной стул. Горничная подала суп. Запах этого супа, приятно щекотнул ноздри. Лиза взяла ложку, зачерпнула из тарелки и поднесла к губам. Наслаждение, которое она испытала, можно сравнить с глотком свежего воздуха после удушья. Такого вкуса, Лиза не ведала никогда. Следом за супом подали рябчика, запеченного в виноградном листе. В жизни Лизы не было ничего подобного. Она часто видела, что едят князья, сама подавала, но никогда этого не пробовала. А тут, такое – подают, и ей самой – прислуживают.

Это только для неё.

Лиза пребывала в крайнем смущении. Было неловко. Но после обеда, мысли её стали совсем меняться. Она помнила слова экономки. Кто-то поселил её здесь для того, чтобы содержать в любовницах. И, то ли несколько дней голодания, то ли божественный вкус этой неземной пищи, уютные комнаты, или мягкая кровать, Лизе, вдруг, захотелось остаться здесь навсегда. Жить в этой квартире, выходить на улицу. Наряжаться. Быть просто свободной от всего. Чистой, красивой. Почувствовать то, что чувствуют Они. Пожить как Они. И пусть на содержании. Пусть ненадолго.

А если остаться? Принять это. Ведь ни кто, в этом большом городе, её – не знает. Покориться судьбе. И пусть так будет.

После обеда, Лиза несмело бродила по квартире разглядывала. Прошла в гостиную. Большой камин с резной решеткой, диваны с гобеленовыми рисунками, яркие панно на стенах, небольшие столики, хрустальные светильники, всё это составляло общую картину благородства и уюта. Лиза села в кресло. Тут было так хорошо, что ей показалось, будто она живет здесь, уже не один день и даже не месяц, а почти целую жизнь.

Что сказала экономка? На год, квартира оплачена. Ну и хорошо.

Так, до самого вечера, бродила Лиза по квартире в раздумьях и сомнениях. То присядет, то встанет, то в окно посмотрит. В гостиной на полках пару книг нашла, попыталась почитать. Не идёт чтение, мысли перебивают, путаются. Всё что-то в голове крутится. То безмятежность нападёт, то беспокойство душу тревожит.

Часы пробили девять. И сразу колокольчик зазвонил у дверей. Лиза из гостиной слышит, горничная вниз спустилась. Голоса. Сердце стучит в испуге, словно птица в клетке бьется. Шаги. Двери гостиной отворились, горничная вошла:

– Князь Ершов пожаловали. Прикажите просить?

Сжалось всё у Лизы в груди, дыхание прихватило. Страшно. Встала с дивана и к двери в спальню пошла, будто спрятаться хотела. Чёткие шаги. Он поднимается. Горничная вышмыгнула тихо, Алексей в гостиную вошел. Встал у двери. Смотрит на Лизу, а она глянула на него и со страху в спальню кинулась. Он за ней.