Наталья Бочка - Любовь князя Алексея

Запустение большое в доме царило. Предыдущая служанка давно ушла, некому было прибираться. Иной раз дворовых звали, но на порядке не отразилось. Так, пришлось Лизе многое выгребать. К приезду хозяина, целыми днями чистоту наводила. За неделю много мусора вынесла. До того порядок навела, что сама Федора как увидала – ахнула. Глянула строго на Лизу, прищурилась и ушла, ничего не сказала.

Радовалась Лиза, что нашла работу. Жалованье хорошее пообещали. Правда, хозяин угрюмым показался. Так нет его пока. Глядишь, по делам будет ездить, часто сталкиваться не придётся.

И по городу Лиза прогуляться успела. Уютный городок, на большую деревню похож. Не в сравнение с Петербургом. После того, всё мелким кажется.

Как-то, во время прогулки, в булочную зашла, в ту, что по-приезде заходила. Так булочница сразу Лизу и узнала. Улыбнулась, о делах справилась. Лиза и ответила, мол, всё в порядке, работа нравится. Посмотрела женщина в упор и осторожно так, спрашивает:

– А что, Данила Кириллович, здравствуют?

– Да я его, только раз и видала? Как на работу пришла наниматься. Он, в то день и уехал.

Осмотрелась булочница по сторонам и тише говорит:

– Говаривают, он нраву-то строгого, и выпить мастак. Ты держи ухо востро. А коли, что не так, уходи подобру-поздорову.

Лиза кивнула, поговорили ещё о чем-то и распрощались. Идёт по мостовой, слова булочницы обдумывает. Но пока шла, совершенно про них забыла. Другие мысли одолели. Про Алексея, про Ваську. Где они сейчас? Элеонору Захаровну вспомнила. Представила, как вошла она, тогда, в комнату к Лизе, а там – нет никого. Как пришел Алексей, а ему говорят «Нет больше здесь вашей Лизы. Нет. Пропала.» Что он думает? Как живёт? Знает ли, что она ребёнка его, под сердцем носит?

Грустно стало Лизе и страшно опять. Как всё будет? Непонятно.

После того, как Алёша вернулся с квартиры на улице Б, заперся у себя в комнате. Упал на кровать и закрыл глаза.

Однажды он уже потерял и совсем не ждал, что это, может когда-нибудь повториться.

Когда Лиза бежала из имения, он, хотя бы, знал почему это случилось. Понимал, стремление уйти от гнева его матери, от расправы. Желание сбежать от него самого, в конце концов. Теперь же, когда Лиза исчезла из квартиры на улице Б., предположил, вряд ли, это случилось при обстоятельствах, от неё самой зависящих.

Алексей чувствовал чужое вмешательство. Скорее всего, Лиза стала заложницей, его же глупости и неосторожности. Он осознавал, сам повинен в том, что она исчезла. Повинен в непростительной беспечности, невнимании. Он был настолько ослеплён происходящим, так наивен, что не мог предположить, затаившейся рядом опасности. Грелся в лучах счастья и даже не подозревал о том, что оно может быть разрушено в одно мгновение.

Алёша старался не представлять худшего. Он верил, Лиза отыщется, достаточно приложить усилия. Ведь, отыскалась в первый раз. Но, на сердце скребло и ныло. И чувство невероятной тревоги беспрестанно охватывало Алексея. Он не хотел даже думать о том, что могло случиться в той комнате.

И что в итоге получилось. Так же, как тогда – она беременна. Так же – исчезла.

Хорошо помнил Алёша, душераздирающий крик, там, в деревне. Старался забыть, но не мог. А если всё повторится. Нет. Он должен отыскать Лизу и оградить от таких страданий. Он сделает все, что от него зависит. Будет разыскивать повсюду. Всегда. Не допустит, чтобы она, беззащитная и ранимая бродила где-то, с ребёнком на руках. Он не мог, просто не мог этого допустить. Оставалось только наедятся на то, что она жива. Алеша уповал на Бога, молился и просил.

Он слышал, как мать и тетка стучали, умоляли открыть дверь, но говорил, чтобы оставили в покое и они удалялись. Ночью послышался слабый стук, Прошка, тихо сказал через дверь:

– Алексей Степанович, позвольте войти. Позвольте, помочь вам.

Слова эти, будто пробудили Алёшу. Он встал, открыл дверь. И снова на кровать. Прошка вошел, тихо щелкнул замком.

– Завтра я приведу человека, который даже мышь из норы достанет. Это можете не сомневаться. Он узнает всё, что пожелаете, глаз даю, – тихо заговорил он.

Алексей привстал на локте. Надежда. Тихий голос слуги, вернул в реальность. Вытолкнул из пелены задумчивости. Направил маленький светлый луч в темные мысли Алексея.

– Проша, помоги, – только и смог он сказать.

– Завтра поутру пойду, найду его. Много историй о нем знаю. Все верные. Ни одна не выдумка. Только он сможет дело сделать. Всё узнает. Из-под земли добудет.

– Скажи ему, всё, что пожелает, будет у него. Всё, что пожелает.

Потом Алексей проваливался в дрёму и видел короткие сны. Видел Лизу и себя. Как были счастливы. Он спал, и не спал. Вставал, сидел на кровати и снова ложился.

С рассветом вышел тихо из комнаты, спустился в людскую. Разыскал спящего на мешках слугу, растолкал его. Прошка быстро проснулся, смахнул сон с лица, прихватил несколько сухарей и исчез в утреннем тумане.

Весь день, Алёша пребывал в большом волнении. Пошел на службу, старался сосредоточиться на делах. Но мысли, летали где-то далеко в дешевых трактирах. Там, где обитает всякий сброд. Там – спасение. Алёша вздрагивал при каждом звуке и оборачивался на дверь, в надежде, что вот-вот покажется Прошка.

Алеша чувствовал свою беспомощность и был зол. Невозможность действия вводила в бессильную, внутреннюю ярость. Он, кипел изнутри. Догадки приходили в голову с разных, самых невероятных сторон. Пытался анализировать, и сводилось всё к вещам не совсем приятным, но, до боли в сердце, очевидным. Пытался отбросить беспочвенные подозрения. Крутил в уме всё что угодно, развивал любые версии, лишь бы уйти от главного, самого верного ответа. Как ни старался, как не убеждал себя, вывод напрашивался только один.

Когда Алёша, вернулся со службы домой, тетушка и мать, как обычно милы и внимательны, но что-то изменилось. Обе, стали слишком уж предупредительны. Какая-то наигранная манера преобладала в них. Они – будто чувствовали его страданье и молчаливо понимали – о чём оно. Алексей заметил это. Но, как больной, старается не замечать очевидные симптомы болезни, так и он отбрасывал очевидное, считая подозрения беспочвенными. Но, как не вертелся над другими, менее реалистичными версиями, заискивающее внимание матери и тетки, прямо таки бросалось в глаза.

Почему они так ведут себя? Не потому ли – что виноваты?

Как ангела спасителя, Алексей ждал Прошку.

Того, не было весь день и только к вечеру, он заглянул в гостиную, где сидел Алексей с княгиней и тетушкой. Ольга рано ушла к себе. Алексей откланялся и вышел, к большому неудовольствию матушки.

В комнате, от нетерпения, набросился на слугу:

– Ну, Проша, выкладывай. Какие новости?

– Всё. На завтра, Алексей Степанович, давайте триста рублей по десять, или по пять. Это на расходы. Поедут люди в разные стороны – разыскивать. Приметы я дал, всё, как положено, объяснил. Можете, не беспокоится, не пройдёт и несколько дней как найдут. Это такие люди. А потом уже и за результат заплатите. Работу, выполнят, не успеете глазом моргнуть.

– Спасибо Проша, я без тебя ничего не умею. Денег дай сколько нужно. И себе возьми.

– Мне, Ваше Сиятельство, лишнего не надобно. Спасибо, что сыт и одет. Остальное это лишки, чего ими карманы набивать.

– Да, хоть кафтан то, новый себе купи.

– А что мне новый кафтан, я в старом себя хорошо чувствую. Так он ещё и не сносился. Да и сапоги, только недавно пожаловали. Сколько их нужно? Чего их, кажный день менять?

– Ну, смотри Проша, – мне для тебя ничего не жалко, бери всё что нужно.

– Всё что нужно и есть у меня. Спасибочки.

И Прошка удалился.

А Алексей и задумался, о слуге своем. Как получилось, что такого человека, он возле себя заимел. Верного да честного. Ведь Прошка, и правда, за всю жизнь, рядом с Алексеем, ни разу, не то чтобы утянул чего, и спросить для себя, ничего не спросил. Как это Алексей не замечал, жил себе, просто, приказания давал. Принимал, верную службу как должное и спасибо, порой, забывал сказать. Служба, оно понятно, но верность? Корысти совершенно никакой, это – не каждый способен. Редкий человек, словно собака какая, служит. Привяжется на всю жизнь и добро, и ласку, и кнут от хозяина стерпит. И хорошо, как хозяин справедливым окажется, без нужды не заругает. А если нет? Если бранит почем зря. А стукнет? Да что там, добрый хозяин и тот, иногда, верного пса ногой отшвырнёт. Тот перед ним, ковриком выстилается, а хозяин об этот коврик, порой и ноги вытрет. И стал Алексей, в памяти своей ворошиться, не сказал ли чего дурного, худо не сделал ли. Да и полезли словечки, да поступочки неверные. И вспомнил, как грубостью порой на Прошку наседал. Вот оно как получается. Ты ему грубости, а он тебе всё одно верой и правдой отплатить старается. Словно пёс тот, отшвырнёшь, а он руку лижет.

Стыдно стало Алексею. Стыдно.

К концу второй недели, на пятый день, встала Лиза рано, боялась пропустить приезд хозяина, а он, как сказано кухаркой, в любой момент нагрянуть мог. Вот и случилась. Приехали спозаранку, во дворе суета поднялась. Смотрит Лиза в окно, ворота настежь, обозов с товарами полон двор. Кругом люди, лошади, телеги.

Вышла Лиза на крыльцо, как полагается, барина встречать. Видать, кроме неё, больше некому. Федора на кухне суетится, запыхалась вся. Другие, с купцом у обоза возятся. Встала Лиза на крыльце, ждёт, покуда барин войти захочет. А он, промеж лошадей да телег носится, людям указания раздаёт. Ходит, покрикивает, руками машет.

Потом и в дом пошел. Мимо Лизы проследовал, даже не глянул. Она, за ним кинулась, вдруг, чего приказать вздумает. Он, к себе в комнаты.

– Яшка, – кричит.

Яшка – прислужник, бежит, поспевает.

Постояла Лиза немного у дверей, может чего прикажут. Чуть времени прошло, Яшка голову высунул.

– Накрывай завтрак, – говорит, – хозяин голоден, очень.

Побежала на кухню. Там Федора носится, раскраснелась.

Накрывает Лиза на стол, тут слышит, приближаются шаги громоподобные, на весь дом подмётки стучат. Обернулась, стоит перед ней Данила Кириллович, с ног до головы осматривает.

– Кто такая?

– Служанка новая, – пролепетала.

– Ааа. Ну, давай, служи. Посмотрим, на что ты вообще годишься.

Сел он за стол. Лиза вокруг вертится, а он её открыто, так, разглядывает.

– Откуда взялась?

– Из дальней губернии приехала, – Лиза вопроса не ждала, но ответ заготовила.

– А родители?

– Сирота – я.

Он улыбнулся нехорошо:

– Сирота? То, что надо.

Громко ел хозяин. И казалось, ни как не наестся. Лиза, всё несла кушанья, да на стол ставила. А он, не останавливался. Только, когда допил огромную кружку пива, вытер рот рукавом рубахи и встал. Лиза убирать со стола кинулась.

В кухне, потом, Федора долго жаловалась, что, мол, барин, как приедет нежданно, так ей приходится в одно утро три пота согнать, чтобы накормить вовремя. Лиза понимала её жалобы и выслушивала с сочувствием. Потому как, воочию убедилась, сколь резко всё меняется в этом доме. Правда, ничего необычного в том, не находила. Так как, на службе у княгини Ершовой, и не так случалось пошевеливаться. Тоже, баклуши не била.

Целый день потом, Лизу ни кто не тревожил. Вечером, кухарка велела, в хозяйской спальне к ужину накрывать. Лиза вопросов не стала задавать. Если купец так любит, на то он и хозяин, чтобы как вздумается распоряжаться.

Накрыла ужин в спальне. Как велели, водки графин поставила. Сел Данила Кириллович, а Лиза идти собиралась, хозяин остановил:

– Садись и ты, отужинай со мной.

– Я не голодна. Спасибо.

– Садись, – тон его – строгий.

– Не буду. Спасибо, – она твёрдо ответила и вышла.

Спала в эту ночь, Лиза беспокойно. Хозяйские замашки, уж больно, не по нутру. Очень строгий он и грубый. Может, уйти пока не привыкла, кто знает, какие мысли у него в уме назревают. За думами и заснула.

Несколько дней всё повторялось. К завтраку в столовой на стол накрывала, затем в доме убиралась. Вечером к ужину – в спальне, как велено.

Данилы Кирилловича, порой весь день не видно. А иногда, с утра до ночи, по двору ходит. Глянет Лиза в оконце, а он, то указки раздаёт, то с товарами возится. Странно смотреть на этого шального человека. Точно медведь большой. Даже борода его, на зверя какого, похожим делала. Добрым, совсем не казался. Была в нем и образованность некоторая и мужицкая грубость и не понятно, как, в какой момент себя поведёт. Силы, видимо, огромной, сам мешки таскает, тюками ворочает.

Удивлялась Лиза, почему семью он не завёл. Возраст его, около тридцати пяти лет, что ни есть самый подходящий. Дом полна коробка и деньгами не обижен. Человек он хваткий, вон как разжился. Самое время ребятишек разводить. Так и давно пора. А то, что строгий очень, может, если женился бы и подобрел. Спросила Лиза у кухарки, невзначай, а та испуганно посмотрела: