— Ресницы у вас потрясающие, — попробовала сделать ей комплимент Варвара.

У той, и правда, ресницы были раза в два длиннее, чем у большинства людей, и видно, что настоящие, не приклеенные. Соседка посмотрела снисходительно, а иначе и трудно было бы при ее росте, и не издала ни звука. Варвара, обычно гордая, не удержалась и перевела разговор на другую тему, глупо же стоять долго вдвоем на близком расстоянии и молчать.

— А слышали, какой-то астероид к Земле летит? Говорят, если упадет сюда, то все, наступит конец света, — Варвара хихикнула, давая понять, что сама-то не верит в глупости всякие. Однако соседка на сей раз среагировала, да так, что напугала до полусмерти, и начала вещать, как диктор Левитан:

— Конец Света наступит очень скоро. Все задания согласованы. План утвержден в высочайших инстанциях…

«Ну все, полный финиш, — подумала Варвара. — Либо у меня от призраков в магазине крыша поехала, либо эта дамочка — чокнутая. Она еще гербалайфом тут торговала и других пыталась в свою сеть завлечь, а теперь что? Может, ее в секту завербовали?»

— А откуда вы это знаете? — спросила она соседку.

— Я Бог, — ответила та скромненько и со вкусом. Голос ее был бархатным и определенно мужским.

— Ну, наверное, богиня все же, — заметила Варвара не слишком уверенно.

— У Богов нет пола.

 Соседка явно была ненормальная. «Скоро придут лифтовые мастера и меня спасут», — подумала Варвара, стараясь не говорить ничего, что могло бы разозлить сумасшедшую еще больше.

— Не придут! — отозвалась та. — Это я остановила лифт. Хотелось рассмотреть вас поближе.

Варвара занервничала сильнее. Низкий голос и высокий рост казались все более подозрительными: уж ни переодетый ли перед ней маньяк? Или террорист? Она вспомнила читаную когда-то инструкцию, как общаться с террористами. Хорошие отношения надо с ними налаживать, человеческие.

— Ну, раз хотелось со мной познакомиться... меня зовут Варвара, а вас как?

— Ваше имя мне известно. А меня можете называть Пантелеймония.

— Имя красивое, но уменьшительную форму от него придумать трудно.

— Так и задумано.

Варвара уже готова была поверить в божественную природу стоявшего рядом создания — придумать себе такое прозвище ни один псих не догадался бы, а после того, что произошло дальше, ей оставалось либо поверить окончательно, либо признать чокнутой себя.

Соседка хлопнула ресницами, как веерами, и Варвара обнаружила себя сидящей в том же лифте на какой-то не слишком удобной табуретке. Пантелеймония сидела напротив, а между ними возник столик — облезлый, садовый, на алюминиевых гнутых ножках, а на нем — открытая бутыль шампанского, полусладкого, и два граненых стакана.

«О боже... Неужели это я ЛСД нанюхалась в магазине, что у меня галлюцинации теперь?» — Варвара сжала в кармане подозрительный предмет.

— Ничего подобного в этом баллончике нет, — прочла ее мысли Пантелеймония. — Наркотики вредят здоровью, пусть ими балуются другие Боги, если хотят. А у меня иные средства. Вот от шампанского не откажусь. Хоть лично я предпочитаю пиво.

Пантелеймония потянулась к бутылке, но тут же отдернула руку, словно под длинный ноготь вонзилась заноза. На столике рядом с шампанским материализовался букет желтых роз с шипами на крепких стеблях.

— Только этого не хватало! — низкий голос почти перешел на фальцет. — Розы я не заказывала! Опять он не в свое дело лезет, хрен собачий! — последняя фраза прозвучала не совсем божественно.

— Кто? — опешила Варвара.

— Кто-кто, Д-дед Пихто! — огрызнулась соседка, разливая шампанское, но тут же снизила тон на пару октав. — Ладно, с ним мы разберемся после. Давайте-ка выпьем за знакомство, что ли, Варвара… Как вас по батюшке?

Пантелеймония посмотрела пронзительным взором, будто отчество вычисляла, небось Всеведение включила. Варваре жутко хотелось спросить: «Ресницы не мешают?» Но сдержала неуместный порыв и взяла в руки стакан.

— За знакомство. Меня можно без отчества, зато насчет шампанского и желтых роз вы угадали здорово, они мне очень нравятся.

— Ну, вздрогнули что ли? — произнесла Пантелеймония, снова не слишком божественно, чокнулась заполненным до краев граненым стаканом и выпила залпом, как водку. — А розы не моих рук дело, сказала же.

Варвара тоже сделала несколько глотков и осмелела.

— А чьих? Вы тут других Богов упомянули, может, кто-то из них нам сюда розы послал?

— А ты проницательная! — Пантелеймония перешла на ты, хотя на брудершафт они вроде не пили. — Вообще, нас тут семеро, не считая тебя.

— Почему семеро? Объем работы большой? — съехидничала было Варвара, но осеклась: — Не считая меня? А я что — тоже Бог?

— Не перебивай! О тебе потом речь пойдет! Сначала про Конец Света тебе объясню, раз ты сама до сих пор не додумалась, бестолковая женщина!

Варвара насупилась, но приготовилась слушать. Пантелеймония нелепо вытянула шею, уставилась ей в глаза так, что Варваре показалось, будто ее парализовало и она смотрит кино, не в состоянии отвернуться. «Богиня» вещала, наверное, с полчаса, речь текла плавно, как из матерого лектора общества «Знание».

— Люди искореняли Магию поколение за поколением, а возобновить ее даже Богам не под силу, — соседка постучала пальцем по бутылке, и вместо шампанского, Варвара увидела внутри нечто похожее на песочные часы, где из верхней колбы в нижнюю сочилась густая, серебристая жидкость. — Двадцать два процента осталось, видишь?

Пантелеймония поднесла странный сосуд к Варвариным глазам. Никакой шкалы или цифр внутри не просвечивало. Можно было бы спросить про двадцать два процента, но соседка не дала рта раскрыть:

— Земле каюк! Пытаться принять меры, чтобы Конец Света отсрочить, — только божьи руки марать, уж лучше закончить все подобру-поздорову да скорее перебраться на новую планету. Не удался нам этот проект, начнем другой, авось он интереснее будет.

— Вот ничего себе! — вмешалась-таки Варвара. — Вы на другую планету переберетесь, а нам, простым смертным, тут помирать, значит?

— Зачем помирать? Кое-кого с собой возьмем. Не всех, разумеется. Правда,  избранные нами едва ли будут помнить свое нынешнее воплощение, ну да это мелочи. Вот ты — неужели не хочешь по новой свою жизнь начать?

В «жизни по новой» слышались явные преимущества, но… «Что-то не так, нервничает Пантелеймония, да и с Концом Света как-то нечисто у этих Богов получается».

Соседка опять прочла мысль:

— Вот ведь, блин, все шло по плану, по графику, пока этот Д-дурень… — она поперхнулась, сделала глубокий вдох и продолжила: — пока он не решил Конец Света предотвратить!

— Какой еще дурень? — заинтересовалась Варвара.

— Да есть среди нас один Бог, имя которого мы не называем. В семье ж не без урода. Когда он такое предложил, мы аж обалдели. Он, видите ли, считает, что на Земле есть люди, которые умеют создавать Магию на пустом месте! Каково, а? Мы, Боги, этого делать не умеем, а какие-то неполноценные гомо сапиенсы — пожалуйста!

Пантелеймония злобно захлопала длинными ресницами, разве что молнии глазами не метала, схватила букет желтых роз и швырнула им в изумленную Варвару. Лифт висел между этажами, драться с безумцами — опасное развлечение. Варвара заговорила, пытаясь звучать утешительно:

— Что неподвластно Богам, людям вряд ли под силу. Может, тот, чьего имени вы не называете, ошибается?

— Ошибается он или нет — бабушка надвое сказала... Магия-то возникает здесь, нам это ясно, как дважды два. Откуда берется — черт знает. Тот Бог говорит: из Любви эта Магия, а я думаю — врет он. Любовь мы сами развили в человеке, нам казалось, что это полезное чувство. Только любовь у людей совсем иная, чем у Богов. Секс к ней имеет отношение слабое, это люди всё потом запутали, предполагалось, что у них это целенаправленное, интенсивное желание блага. С благом тоже запутались, у них вечно получается, что для одного — благо, для другого — зло.

— Как-то мы вам, по-моему, не нравимся, — задумалась Варвара вслух.

— Не нравитесь!! — рявкнула Пантелеймония. — И Конец Света — именно то, что вам нужно!

Неожиданно железные створки лифта разъехались в стороны и Варвара увидела номер своей квартиры с облупившейся позолотой цифр на двери, обитой старомодным обшарпанным дерматином.

Квартирант

Если бы не приключения в магазине, Варвара бы завизжала. И начала бы кидаться тапочками, так как другие, более подходящие для бросания предметы в коридоре отсутствовали. Можно было, конечно, кинуть сапог или шапку или же запустить в несуразное существо букетом, который непонятно откуда вдруг появился в руках. Пантелеймония успела стереть сцену в лифте из Варвариной памяти, так что желтые розы оказались еще большей неожиданностью, чем живая фигурка на столе рядом с компьютером, — все же Варвара шла домой с намерением найти гнома, даже составила его мысленный образ.

— Д-добрый день, а почему вы в платье? — поздоровалась она, едва переведя дыхание.

Вася повернулся, выпрямился, расправил плечи и выставил вперед бороду. Он не собирался убегать, выражение его лица и поза будто скандировали: «Гномы не убегают!»

— Не хочу изнашивать брюки, — ответил он величественно и без затей, как прирожденный монарх. — Зимой я вылезти в окно не могу, а дверь открывать трудно и обратно войти проблематично. Здравствуйте, да.

— А вы гном? — спросила она ненаходчиво.

— А вы блондинка?

— Крашеная. А где вы спите?

Дальнейший разговор получился сумбурным. Варвара вызнала, что спит гном в шкафу, ужаснулась, но Вася заверил, что ему вполне удобно, так что, быстренько переложив кое-что с места на место, она выделила в его распоряжение целую полку. Разрешила пользоваться интернетом и сказала, что с удовольствием будет делить с ним и стол, и дом — вдвоем веселее. В общем, они отлично поладили, а потом отправились на кухню чай пить, для чего гном даже переоделся.

За чаем он ей говорил о своей Великой Цели.

Варваре в жизни очень помогал редакторский навык — она пыталась не спорить с автором даже самой наибредовейшей идеи, а понять его логику. Кроме того, мимика, по ее мнению, помогала установлению контакта, и Варвара усердно старалась изобразить каждую мысль дополнительно — лицом и руками. Гном счел ее достойным собеседником.

— Люди должны отказаться от Здравого Смысла и поверить в чудеса, — говорил он, — иначе Земля будет уничтожена.

«Дежавю!» — подумала Варвара, нарисовав в голове, непонятно к чему, пару розовых туфель. Следом возник образ высокой соседки, с которой вместе ехали в лифте. Но о Здравом Смысле они там бесед не вели, да и вообще, о чем можно поговорить, пока едешь с первого этажа на второй?

— А даже если и не будет — жить как раньше, когда известна дата смерти, неправильно, надо жить как-то по-другому, — продолжал Вася. — Это даже Здравому Смыслу не противоречит.

— Ну, — отвечала Варвара, — пока люди от Здравого Смысла не отказались, в чудеса они поверить не могут и в Конец Света тоже. А значит, у них нет причины отказываться от Здравого Смысла. Замкнутый круг. А как вы это себе представляете? Вот вы — чудо.

— Спасибо, — поклонился гном.

— Я не комплименты говорю, серьезно. Вы чудо по определению. Почему бы вам, гномам, например, не пройти по улице парадным маршем?

Варвара вытаращила глаза, вытянула руки, показывая, как перед нею будто бы кто-то скачет слева направо, а она, пораженная, смотрит. Ее пышные телеса ходили ходуном, кудряшки подпрыгивали. Васю очень впечатлило это зрелище, напоминающее не парад гномов, а скорее годовалого ребенка, играющего на рояле.

— Это будет убедительно, — завершила демонстрацию Варвара.

— Это будет — неубедительно, — Вася выставил вперед подбородок, точнее, бороду, оскалил зубы, нахмурил брови и быстро замахал перед собой кулаком, словно заколачивал гвозди. — Нас уничтожат как галлюцинацию! Сначала надо Здравый Смысл расшатать.

— Но человек без Здравого Смысла считается безумным. — Варвара попыталась изобразить безумца: сделала «счастливое» лицо, склонила набок голову и игриво завертела ладошками, будто имитируя еврейские танцы. — Его будут лечить. А как его пытаетесь расшатать вы?

— Я пытаюсь как раз доказать, что все, не считающееся важным, имеет смысла намного больше, чем якобы важные вещи. Люди заняты бессмысленной ерундой, зарабатывают деньги, которые не успеют потратить, борются за власть, которая им не нужна, и так далее, и тому подобное.

— А что надо делать, зная о Конце Света?

— Пытаться его предотвратить. Или готовиться к смерти, отбросив все неважное. Будь я на месте людей, то, зная о Конце Света, предпочел бы смыться на другую планету. Но гномам удирать некуда, мы — земной феномен.

Наступила пауза: Варвара не могла придумать адекватного ответа или следующего вопроса, а Вася захотел спать, устал. Не каждый ведь день приходится выходить из подполья и знакомиться с квартирной хозяйкой — занятие это нервное, легче ямы копать.