Оказавшись у изгороди, окружавшей садик у дома, Леона спешилась, привязала Кингфишера за уздечку к воротам, что заставило его возмущенно зафыркать, и по неровной тропинке направилась к двери.

Она слегка постучала в нее рукояткой своего хлыста и тут же услышала, как кто-то опрокинул стул на покрытый плитами пол, вслед за чем дверь на несколько дюймов приоткрылась, и она увидела Дэна, уставившегося на нее со свечою в руках.

— Господи помилуй, это же молодая хозяйка! — воскликнул он.

— Дайте мне войти, Дэн, — взмолилась Леона.

С этими словами она переступила порог. Воздух в доме оказался спертым и душным. Жена и дети Дэна, очевидно, уже отправились спать, так как, кроме них одних, в тесной кухне никого не было.

— Меня прислал сэр Хьюго, — сказала она, как только Дэн закрыл за нею дверь. — Что делается в замке?

Вы видели солдат?

Дэн снова поставил свой огарок на стол. Это был самый дешевый род свечи с фитилем из сердцевины ситника, слабое пламя которой при каждом движении издавало шипение и треск.

— Не желаете ли чего-нибудь, мистрис?22 — обратился к ней Дэн. — Может быть, глоточек бренди? У меня за камином припрятано отличное вино.

Но тут его слова прервала самая вульгарная икота.

Леона догадалась, что он был пьян и с помощью спиртного надеялся подавить свой страх.

— Нет, спасибо, Дэн, мне ничего не нужно, — ответила она. — Кроме сведений о том, что здесь происходит.

Дэн бросил беглый взгляд через плечо, как будто сами стены могли их подслушать.

— Повсюду солдаты, — прошептал он. — Они пришли сегодня вечером, когда мы возвращались с работы.

Двое или трое из наших остались в пещере, но там их никто не сможет найти. Они схватили Теда, Бена и старого Коби в трактире, но против них нет никаких улик.

Они всего лишь были под хмельком, но их держат там взаперти до тех пор, пока не прибудет груз.

— Вы хотите сказать, что солдаты ждут в засаде яхту? — спросила Леона.

— Ну да, мистрис, похоже, что за этим они и явились сюда.

Леона заметила, что Дэн едва не трясся с перепугу.

Она всегда подозревала, что в глубине души он был обыкновенным трусом.

— Сэр Хьюго просил вам передать, что я должна не мешкая достать лодку и выйти в море, чтобы успеть предупредить людей на яхте, прежде чем они приблизятся к берегу, — объяснила она.

— Мы не можем этого сделать, — отозвался Дэн поспешно. — Па берегу солдаты. Я собственными глазами видел, как они спускались по обрыву. Они окружили замок, и в трактире их тоже полным-полно. У нас нет ни малейшего шанса раздобыть лодку, мистрис. Нас прикончат на берегу еще до того, как мы выберемся на дорогу.

Леона упала в кресло. Она считала маловероятным, чтобы войсковые части, направленные в деревню, держались от нее в стороне. Но Хьюго заверил ее, что они до последнего момента будут оставаться вне пределов видимости. Исходя из опыта, полученного в схватках минувшей войны, он предполагал, что они ничем не станут себя выдавать, пока не столкнутся вплотную с противником. Он ошибался, и это означало, что ей придется слегка изменить свой план.

— Где еще на побережье я могу достать лодку? — спросила она.

Дэн взглянул на нее рассеянно.

— Мне кажется, нигде!

— Думайте, Дэн! Думайте! — настаивала Леона. — Может быть, у старого Бена Эндрюса? Он часто выходил в море рыбачить. Я не ладила с ним, когда еще была ребенком.

— Он умер года два тому назад или больше, — ответил Дэн.

— Ладно, а как насчет его сына?

— Может, у него есть лодка, а может быть, и нет, — отозвался Дэн. — Сказать по правде, он вот уже целый год как не попадался мне на глаза.

Леона нетерпеливо перевела дух. Она прекрасно знала, что жители деревни очень редко покидали ее пределы и не слишком охотно общались со своими соседями из страха, что их могут разоблачить. От Дэна не было никакого толку. Ей оставалось только одно — отправиться на поиски и попытаться самой что-нибудь найти.

Не имело смысла просить Дэна сопровождать ее.

Он был пьян и сильно напуган, в случае опасности от него бесполезно было ждать помощи. Леона поднялась на ноги.

— Я посмотрю, что можно сделать, Дэн. Никому не говорите, что я была здесь.

— Уж будьте уверены, мистрис, я не проболтаюсь, — пробормотал он в ответ, и Леона понимала, что в это мгновение он был гораздо больше озабочен тем, как выкрутиться самому.

Она проскользнула за порог и услышала, как Дэн резко захлопнул за нею дверь и задвинул засов. Он даже не предложил девушке подсадить ее в седло. К счастью, она привыкла взбираться на лошадь и спешиваться самостоятельно.

Леона вскочила в седло и повернула голову Кингфишера на восток. Ей предстояло проехать небольшое расстояние между скалами до ближайшей бухты, где по грубо вытесанным ступенькам можно было спуститься на берег. Рядом находилось несколько рыбацких домиков; после минутного колебания Леона выбрала второй от края и постучала в дверь. Спустя несколько мгновений на пороге появилась пожилая женщина в шали, накинутой поверх ночной рубашки.

— И кого это несет нелегкая посреди ночи? — проворчала она сердито.

— Вы — миссис Эндрюс? — осведомилась Леона.

— Да, а вы кто такая?

— Я — мистрис Ракли из Ракли-Касл.

— Ах, так это вы, — последовал ответ. — Теперь я вас признала Но что вам понадобилось, леди, в такой поздний час?

— Я хочу знать, дома ли ваш сын и есть ли у него лодка, — отозвалась Леона.

Женщина понизила голос:

— Вы знаете, где он, или, по крайней мере, должны знать.

— Вы имеете в виду, что он в море? — спросила Леона.

— Сегодня ночью, во всяком случае, — почти шепотом ответила женщина.

— Позвольте мне войти, — попросила Леона.

Женщина покачала головой:

— Нет, вам лучше не заходить сюда, леди. Здесь ночует мой зять, а он чужой в наших местах, и на него нельзя положиться.

— Тогда слушайте, — с жаром зашептала Леона. — Ваш сын в опасности. Я должна выйти в море и предупредить людей на яхте, пока они не пристали к берегу.

При слове» опасность» женщина вышла в темноту и рывком закрыла за собою дверь.

— Опасность, вы говорите? Неужели береговая охрана?

— Солдаты, — ответила Леона.

— Господи, сохрани его!

Эта мольба как будто вырвалась из самых заветных глубин ее сердца, и голос ее дрогнул.

— Я попытаюсь его спасти, — продолжала Леона, — если вы поможете мне. Мне нужно раздобыть лодку. Неужели здесь нет никого, кому мы могли бы доверять?

— Ни единой души, — вздохнула женщина. — Ох, я же умоляла Джима не связываться с этой бандой головорезов. Но мистер Куэйл сам, собственной персоной, явился за ним два дня назад. Он упрашивал его отправиться вместе с ними, говорил, что им, мол, не хватает людей, и пообещал хорошо заплатить за риск. Джиму нужны были деньги, и он согласился. Я знала заранее, что добром это не кончится.

Казалось, она вот-вот расплачется, и Леона резко перебила ее:

— Сейчас не время для сожалений. Прошу вас, ступайте и помогите мне оттолкнуть лодку от берега. Выйдя в море, я сумею справиться с ней сама. Но вы должны одолжить мне фонарь. У меня есть для него хорошая свеча.

Не сказав ни слова, женщина скрылась в доме.

Леона расслышала, как она мягкой походкой двигалась по кухне, словно опасаясь ненароком разбудить своего зятя. Когда она вернулась, на ней были высокие рыбацкие сапоги, юбка поверх ночной рубашки и наброшенная на голову шаль. В руках она держала прочный фонарь, наподобие тех, которые использовали рыбаки для ночной ловли. Все так же безмолвно она указала ей на ступеньки, ведущие вниз на пляж.

Кингфишер был привязан к воротам, но сейчас Леона закрепила его поводья узлом на загривке.

— Иди домой, мальчик, — сказала она мягко, похлопав его по крупу. — Нам не нужны лишние вопросы, почему ты здесь оказался.

Жеребец уставился на нее на мгновение, словно удивляясь, что бы могли означать ее слова, и затем, когда Леона слегка ударила его хлыстиком, пустился вскачь по хорошо знакомому пути обратно в конюшню.

Леона поспешила вслед за пожилой женщиной на берег. Там на приколе стояли три лодки, отнесенные как раз за линию прилива. К счастью, вода не так давно начала прибывать, и с их стороны не потребовалось особых усилий, чтобы оттащить маленькую лодку по прибрежной гальке и спустить ее на воду.

Юбка пожилой женщины промокла и прилипала к лодыжкам, но Леоне, подобравшей шлейф амазонки, удалось остаться сухой, пока наконец с последним толчком она не перелезла через борт и не забралась в лодку.

— Спасибо, — произнесла она чуть слышно. — Большое вам спасибо!

Она не осмеливалась повысить голос, но ответ женщины долетел до нее совершенно отчетливо:

— Да благословит вас господь! Я буду молиться, чтобы вы успели добраться до моего мальчика вовремя.

Лодка покачивалась на волнах, и Леона, вынув весло, с силой оттолкнулась от берега. Она отгребла немного, удаляясь от утесов из опасения, что прилив может внезапно подхватить лодку и швырнуть ее о камни. Затем, решив, что опасность миновала, девушка вставила весла в уключины и достала из кармана свечу, снятую ею с одного из канделябров в Клантонбери. Она вставила ее в рыбацкий фонарь.

— Возьми с собою хорошую свечу, — советовал ей Хьюго. — Тот хлам, который обычно используют рыбаки, дает света не более чем на несколько ярдов.

Зажечь свечу оказалось несколько более сложной задачей. Ей пришлось пригнуться почти к самому дну лодки, чтобы своим телом заслонить ее от ветра. Наконец она справилась с этим, и теперь фонарь горел ровным ярким пламенем.

Однако это само по себе было опасно. С вершины утесов за ней могли наблюдать, и Леона была вынуждена снять с себя жакетку и обмотать ею фонарь. Оставшись в одной тонкой рубашке из белого батиста, она невольно поежилась от холода под резким порывом пронизывающего ветра.

«Я смогу согреться, если буду продолжать грести», — подумала она и принялась равномерно работать веслами с точностью и четкостью, которым научил ее отец, когда она была еще совсем ребенком. Он был хорошим гребцом и выступал в студенческие годы за команду Оксфордского университета. Леона переняла от него умение грести легко и без усилий, так, чтобы не утомить себя, подаваясь вперед всем телом с каждым взмахом весла.

Она пыталась определить, который час. По ее расчетам, уже близилась полночь, и, судя по словам Хьюго, яхта должна была появиться с минуты на минуту. Отдалившись на значительное расстояние от берега, она упорно продолжала работать веслами до тех пор, пока не оказалась почти напротив бухты Ракли.

В темноте было невозможно что-либо рассмотреть, кроме неясных очертаний утесов на фоне ночного неба.

Леона невольно спрашивала себя, сколько пар глаз внимательно следили, как и она сама, не покажется ли впереди чуть заметный контур носа корабля. На яхте не зажигали огней, и она отлично понимала, что ей не удастся увидеть ее, пока она не подойдет почти вплотную.

Сейчас, перестав на время грести, девушка почувствовала пронизывающий холод. Но она не решилась снять жакетку с фонаря и ограничилась тем, что потирала энергично руки и даже похлопывала себя ладонями по телу, как делали работники на ферме в холодные утренние часы, прежде чем приступить к дойке.

Здесь, посреди открытого пространства, было очень тихо и пустынно. К счастью, море оказалось спокойным, и только легкая зыбь плавно раскачивала лодку, словно колыбель. Туман рассеялся, и над ее головой во всей своей красе сияли звезды, словно мириады глаз, наблюдавших за ней с высоты небес и недоумевавших, что ее сюда привело.

«Я люблю его!»

Ей казалось, что даже здесь она не могла убежать от голоса собственного сердца. Леона чувствовала себя такой маленькой и незначительной, находясь в полном одиночестве посреди бескрайней водной глади под огромным куполом неба, и вместе с тем все ее мысли и переживания были устремлены к одному человеку, единственному на всем свете.

«Вы так его любите?»

Ей ясно послышалась нотка любопытства в ласковом голосе герцогини, и теперь девушка знала со всей определенностью, каким должен был быть ее ответ:

«Я люблю его всем своим сердцем!»

Внезапно Леона вздрогнула. Она была уверена, что спереди до нее донесся какой-то слабый звук. Он повторился еще и еще раз — звук двадцати или тридцати весел, двигавшихся в воде. Она откинула жакетку, покрывавшую фонарь.

— Эй, на яхте! — крикнула она. — Опасность! Впереди опасность!

Она опустила весло и поднялась на ноги, размахивая фонарем.

— Опасность! — снова закричала Леона.

Ее голос, высокий и тонкий, как будто эхом возвращался к ней обратно во мраке ночи, и все же она чувствовала, что ее должны были услышать.

— Опасность!

Яхта подплыла ближе, и теперь она могла различить ее силуэт на фоне темного неба и группу людей за веслами.