Их роман, бурный и страстный, длился до того дня, как Карл VII познакомился с фрейлиной королевы Сицилии. Она была так прекрасна, «что он страстно желал ее возбудить и думал, что его мечты могли осуществиться лишь во сне».

Очарованный, он с восторгом созерцал ее пепельного цвета волосы, ее голубые глаза, ее совершенный нос, ее очаровательный рот, ее обнаженную грудь. Наконец, Карл спросил ее имя.

— Я дочь Жана Соре, а зовут меня Аннес Сорель, — ответила фрейлина.

Ничего не ответив, король поднялся в свои апартаменты. Казалось, никогда в жизни он не был так влюблен.Еще бы ему не влюбиться, ведь эта женщина пленяла всех видевших ее мужчин. Минуя пять веков, их восхищенные возгласы дошли до нас в виде литаний. Послушайте их:

— Это была самая молодая и самая прекрасная среди всех женщин мира, — восклицает Жан Шартье. — Да, безусловно, это была одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел, — вторит ему Оливье де Ла Марш.

— Она, по правде говоря, была самой красивой среди современных ей молодых женщин, — говорит автор Мартинийской летописи.

— Это была самая обаятельная женщина королевства, — уточняет Жак Леклерк.

Аннес, прекрасная простушка — вот прозвище прекрасное ее,

Ну а Краса Красот — нет имени прекрасней.

Это говорил поэт Баиф.

Наконец Пий II тоже не мог удержаться от того, чтобы не сказать:

— У нее было самое красивое лицо, какое только можно себе представить.

И эти слова, сказанные самим папой римским, невозможно расценивать просто как комплимент…

Почти ничего неизвестно о происхождении Аннес Сорель. А то, что мы знаем, может быть, изложено в трех фразах: ее отец, Жан Соре, был советником графа Клермона; ее мать, Катерина деМеньелай, была владелицей поместья де Верней; ее тетя отправила ее в возрасте пятнадцати лет на службу в качестве фрейлины при дворе Изабеллы Лотарингской, королевы Сицилии и жены короля Репе.

Вот и все. Неизвестно, где и когда появилась на свет эта самая красивая женщина XV века. Ибо, если летописец из любезности и сообщает, что Аннес родилась в Фроманто, то забывает уточнить, о каком из двух городов идет речь — о Фроманто в Пикардии или о Фроманто в Турени… И если все историки едины в том, что ей было двадцать два года, когда ее впервые увидел Карл VII, то только потому, что принято считать, что она появилась на свет в 1422 году, хотя точно ничего об этом неизвестно. Единственное, в чем можно быть уверенным, это в том, что Аннес была «так красива и очаровательна, как никакая другая королева…».

Как выше уже сказали, своей красотой она буквально поразила Карла VII, и он поднялся к себе в состоянии, близком к экстазу. Ему казалось, будто он в раю. Однако чувства, которые он испытывал, были не чужды и простым смертным, и король вскоре в этом убедился.

В тот же вечер Карл попытался заявить о своих нежных чувствах Аннес, но молодая девушка убежала с испуганным видом, который только распалил в короле его желание. В течение нескольких дней его вздувшиеся вены на висках служили предметом разговоров в королевском дворе.

Но однажды утром наблюдательные придворные заметили, что у короля обычный вид, и все поняли, что красавица Аннес уже не проводила ночи в одиночестве. Мадам де Жуаез, когда ей сообщили, что она попала в немилость, слегла от ревности и от огорчения, а не на шутку встревоженный муж заставил ее даже принять лекарства, желая вернуть супругу к радостям жизни. Эти лекарства оказали превосходный эффект! Через пятнадцать дней мадам де Жуаез стала любовницей господина де Ла Тремуйля… Через несколько месяцев о любовной связи короля и дамы из Фроманто знал весь двор. Одной королеве не было ничего известно. Но однажды вечером Мария Анжуйская встретила фаворитку короля, прогуливавшуюся по одному из коридоров дворца с обнаженной грудью. Такой вольный вид кое о чем говорил, и это дало королеве пищу для размышлений. И Мария Анжуйская стала наблюдать за своим супругом. Карл был очень осторожен, и летописец Жан Шартье сообщает, «что никто никогда не видел Аннес, целующейся с королем…». Но все были вынуждены признать, что между ними существовали тайные интимные отношения, ибо в 1445 году красавица почувствовала, что беременна…

В день, когда должны были произойти роды, королева, заметив самодовольную улыбку короля, больше не сомневалась в том, что ей изменяли. Она встретилась со своей матерью, Иоландой Анжуйской, и поделилась с ней своими невзгодами. Иоланда была благоразумна. Она понимала, что ее дочь, чьи внешние данные и интеллектуальные способности были весьма посредственны, не могла тягаться с умной и красивой Аннес. Кроме того, она понимала, что если заставить Карла VII прогнать фаворитку, он все равно будет иметь любовниц за пределами двора, а может, и среди проституток. Поэтому Иоланда Анжуйская посоветовала дочери смириться с существующим положением дел…

Добрая и снисходительная королева смирилась с изменой мужа и стала поддерживать теплые отношения с его любовницей. Они даже вместе гуляли, слушали музыку и, ведя светские беседы, обедали, что очень радовало Карла VII, для которого не было большего удовольствия, чем видеть полное согласие, царившее вокруг…

В течение нескольких лет король, судя по отзыву папы Пия II, «не мог прожить и часа без своей прекрасной подруги» [53] и был явно больше озабочен совершенствованием своего любовного мастерства, чем ведением государственных дел.

Последовали соответствующие результаты в 1448 году. Франция была обременена чрезмерными налогами, а Аннес Сорель имела к этому времени троих детей.

Однажды Карл VII решил жаловать дворянством мать своих внебрачных детей. Это была прекрасная идея, которая явилась самой высшей похвалой, которой король мог удостоить свою очаровательную фаворитку. Недалеко от Парижа, на опушке Венсенского леса, на холме, возвышавшемся над излучиной Марны, у Карла был маленький замок, построенный им для размещения своей библиотеки. Эта местность называлась Боте-сюр-Марн (в дословном переводе — Красота на Марне), и король подарил это имение Аннес. Она получила титул Дамы де Боте (титул соответствовал ее неотразимой внешности).

Увы! Эти королевские щедроты и особенно изнеженная жизнь, проходившая в постоянных празднествах и в «нежных забавах», в конце концов вызвали ропот в народе, жившем в то время в нищете. Поэтому, когда в апреле 1448 года Аннес приехала в Париж, народ не слишком тепло ее встретил. Вот что пишет один из жителей Парижа в своем дневнике: «На последней неделе апреля в Париж приехала девица, о которой все говорят, что она любовница короля Франции, в которую он влюблен без совести и без стыда перед доброй королевой. Хорошо известно, что она ведет такой же роскошный образ жизни, как графиня или герцогиня и на короткой ноге с самой французской королевой, совершенно не стыдясь своего греха, который печалит государыню. И король, не желая скрыть свой большой грех, решил подарить ей замок де Боте, самое красивое и удачно расположенное поместье по всему Иль-де-Франс. Эту барышню прозвали „прекрасной Аннес“. Но поскольку парижане не были с ней почтительны, как этого требовала ее большая спесь, она не стала скрывать своего негодования. И, уезжая, сказала, что эти люди скверны, раз не оказали ей больших почестей, и больше на улицы Парижа никогда не ступит ее нога. Жаль, конечно, что она так решила, но и народ поступил с ней довольно низко. Красавица Аннес уехала, чтобы, как и прежде заниматься грехом».

И автор дневника кончает свой рассказ горьким комментарием: «Увы! Как жаль, когда король подает такой дурной пример своему народу, ибо, как гласит известная пословица: „Каков поп, такой и приход“. Нам известна Семирамида, царица Вавилонии, соорудившая одно из семи чудес света. Но она же превратила собственного сына в своего друга и любовника, а когда узнала, что ее народ недоволен ее поведением, публично заявила, что разрешает брать в жены собственную мать, дочь или сестру или заниматься с ними любовью. Она разрешила своему народу и предоставляла возможность этих порочных действий, чтобы оправдать свое распутство. Именно поэтому на королевство Халдеев и обрушилось множество бед, ибо мужчины насиловали собственных жен и дочерей, совершали убийства. Ибо, когда очень знатный сеньор или знатная дама публично совершает большой грех, их подданные очень хотят повторить его».

В то же время пошли разговоры об экстравагантных нарядах, изобретенных самой фавориткой. Аннес поняла, что новый стиль одежды ей не повредит, и, отказавшись от просторных туник, скрывавших формы, она предпочла длинные платья, плотно облегавшие тело. Кроме того, она придумала декольте, которое так изумило королеву Марию. Стыдливо спрятав одну грудь, она изящно обнажала другую, введение новой моды взбесило большинство придворных дам, не решившихся последовать примеру Аннес.

Возможно, эти бедные женщины с не очень красивыми формами груди заставили нескольких именитых граждан опротестовать фантазии фаворитки в области одежды. Канцлер Жувеналь Дезюрсен, бывший в их числе, возмущенно писал: «Как же король в своей собственной резиденции терпит, чтобы ходили в одежде с глубоким вырезом, из-за которого можно видеть женские груди и соски. И как же в его апартаментах, а также в апартаментах королевы и их детей мучаются многие мужчины и женщины, находящиеся в атмосфере разврата, грехов и порочных связей. Ношение такой одежды неуместно и заслуживает наказания».

Жувеналь Дезюрсен не был одинок, думая о том, что Аннес — женщина легкого поведения. Бургинен Шастелен оставил о ней такие воспоминания: «Ее изобретательность была направлена на то, что в условиях разврата и распада она вводила в моду новые, сообразные, этим условиям формы одежды».

Если учитывать, что Жувеналь Дезюрсен и Шастелен, боясь за свое положение в обществе, старались выражаться очень мягко об Аннес, можно себе представить, как о фаворитке Карла VII отзывался простой народ.

Однако эти упреки и даже оскорбления, когда дошли до ушей Аннес, ее не рассердили, а только сильно опечалили, и она захотела понять, почему народ, чье мнение она обычно игнорировала, ее презирал и ненавидел. И она узнала, в какой глубокой нищете жил народ, в то время как двор постоянно веселился. Аннес раскаялась и решила напомнить королю о его долге и обязанностях. С этой целью она использовала некую хитрость, о чем повествует Брантом в своей книге «Жизнь галантных дам»:

«Увидев, что сердце короля занято лишь любовью к ней и он совсем не интересуется делами королевства, Аннес ему сказала:

— Когда я была маленькой, астролог предсказал мне, что в меня влюбится один из самых храбрых и мужественных королей. Когда мы встретились, я думала, что вы и есть тот самый храбрый король… Но, я думаю, что ошиблась: вы слишком изнеженны и так мало занимаетесь делами вашего бедного королевства. Мне кажется, что этот мужественный король не вы, а английский король, который создает такие сильные армии и захватывает у вас такие прекрасные города. Прощайте! Я отправляюсь к нему, видимо, о нем говорил мне астролог.

И эти слова пронзили короля в самое сердце, он даже заплакал. Король забросил охоту, сады, забыл о развлечениях, собрал всю свою силу и мужество, что позволило ему быстро выдворить англичан из своего королевства».

Брантом прав. Действительно, через некоторое время после этой беседы Карл VII при помощи своих знаменитых указов реорганизовал войска и в 1449 году, прервав перемирие с Англией, вновь начал военные действия. В руках у врага к тому времени оставалось еще множество важных позиций, но король, движимый любовью к Даме де Боте, за несколько месяцев положил конец Столетней войне, вернув все захваченные земли Франции. А Аннес, называвшая его раньше насмешливо Карлом Безразличным, стала его величать Карлом Победителем.

Брантом, несомненно, хотел сказать: «под чьим контролем находится столько наших красивых городов», потому что во время перемирия король Англии не мог захватывать земли Франции.

* * *

Увы! Судьба распорядилась так, что фаворитке не довелось увидеть венца своих усилий. Когда шли последние сражения с англичанами, она внезапно скончалась при обстоятельствах, которые заслуживают внимания.

Дело было в 1449 году. В течение нескольких недель король находился в аббатстве де Жюмьеж. Он советы, на которых изучались детали предстоящего штурма. Иногда в перерывах между заседаниями он, очень расстроенный, прогуливался по саду, и можно было подумать, что король не уверен в успешном исходе сражения. На самом деле он думал об Аннес Сорель, которая находилась в Лоше и у которой вот-вот должны были начаться роды… Карл VII, завоевав прекрасное герцогство Нормандию, с нетерпением ждал появления на свет своего четвертого внебрачного ребенка [54]. «Может быть, на этот раз она подарит мне сына, — думал он. — Я так хотел бы иметь от нее сына».

Это желание не преследовало никаких политических целей, ибо Карл, у которого было пять законнорожденных детей от брака с Марией Анжуйской, уже имел наследника, дофина Людовика, и будущее династии было предрешено. Это было обычным желанием безумно влюбленного мужчины.