Ульрих достал припасенные заранее нитки и иголки, и друзья, распоров складки своих промокших и измазанных одежд, зашили все найденное. Еще что-то блеснуло в темноте.

Ульрих приблизился к этому месту и осветил его факелом. На камне лежал золотой браслет Лалы. Он таинственно мерцал в тишине. Ульрих вспомнил, как он целовал ее руки, на которых и увидел это украшение. Сердце его сжалось, он наклонился на одно колено и взял немного праха — того, во что обратилось тело несчастной красавицы.

— Улетай в рай, моя дорогая! Может, там тебе воздаст Господь за ту подлость, что сотворили над тобой люди из-за того, что ты была так прекрасна! — и вдруг он ощутил, как кто-то нежным прикосновением коснулся его губ, — он узнал знакомый аромат. В голове отпечатались ее слова:

— Спасибо, мой возлюбленный, за то, что помнишь обо мне! Когда рассыпалось мое тело, больше ничего меня не держит здесь! Я тебя никогда не забуду! Прощай!

Рыцари установили святое распятие в месте последнего успокоения несчастной жертвы.

Выбравшись из подземелья, они отправились к колодцу. Бруно и Георг давно подкопали на указанную глубину дно колодца. Георг, который копал последним, едва успел выскочить из темного жерла — в него хлынул поток леденящей кристальной воды. За небольшое время колодец был наполовину затоплен открывшимся потоком.

— Да — восхищенно бормотал слуга комтура Феликс, каким-то образом оказавшийся у колодца рядом с Бруно, — воды будет много!

Довольные рыцари стянули с себя мокрые, сплошь измазанные глиной кафтаны и шутливо швырнули их прямо в руки стоящего тут же Отто. Отто проворно исчез с тяжелыми одеждами в недрах замка. Они уже заранее приготовили место для найденных сокровищ. Начинался восход знойного солнца Палестины. Через пару минут высохли на каменных плитах замка четыре глинистых следа победителей воды. Они ушли под одобрительнее возгласы братьев в свои покои.


Чудесная школа


Уже остались далеко позади неприступные стены замка. Слева, немного поодаль от узкой дороги, катило свои иссиня-голубые волны Средиземное море. С грохотом обрушивались они на прибрежные скалы. Небольшая группа молодых воинов с крестами на белых плащах, вздымая тучи пыли, рысью мчалась по дороге, ведущей к Акре.

— Как тебе удалось отпроситься у комтура? — спросил Бруно у Ульриха.

— Старый пень зауважал меня после того, как колодец наполнился водой. Получается, что действительно Пресвятая Дева выбрала нас для передачи сведений о воде. А сейчас я ему сказал, что у меня было видение, что для ордена будет очень полезно, если мы подружимся со стариком лекарем. Мол, потом она откроет, в чем будет эта польза.

Дорогу к дому старика показал знакомый Ульриху торговец лошадьми Хасан. Недавно у него рыцарь купил вороного жеребца исключительной красоты и мощи. Жеребец сразу пришелся по сердцу. Лишь только он скосил свой лиловый глаз на парня, тот сразу понял, что у него с жеребцом получится дружба, и он даже не стал спорить о цене за лошадь. Рыцарь давно мечтал о таком коне, но за таких ценных лошадей просили слишком много. И вот он осуществил свою мечту. В этом здорово помогли золотые монеты Лалы. Друзья честно разделили клад. Досталось даже оруженосцам по изрядной сумме. Лишь у Ульриха и Гарета не было необходимости помогать семье, остальные планировали передать золото своим родителям и не могли тратить его на свои нужды.

Жеребца Ульрих назвал Лотарем. А с торговцем у него сложились хорошие отношения — Хасану нравился щедрый крестоносец. И в ответ на просьбу рассказать, где живет странный лекарь-чужеземец, отправил с молодыми воинами своего племянника показать дорогу.


Слуга в длинной белой рубашке и странных штанах, завязанных спереди узлом, отворил небольшую незаметную дверь в высокой стене, и рыцари оказались во внутреннем дворике дома знаменитого в Акре лекаря из Индии, далекой восточной страны. Дом прилепился к краю поросшей невзрачной растительностью небольшой горы, находившейся на окраине города. Но, во внутреннем дворе было прохладно и уютно. До слуха рыцарей доносилось журчание бьющего прямо из скалы холодного ручейка, раздавались крики павлинов и щебетание разнообразных птичек в красивом оперении, вольно разгуливающих и летающих в этом оазисе покоя. С решетчатой крыши свисали гроздья винограда, ветки с инжиром и другими мало известными рыцарям фруктами. Уставшие путники присели на прохладные мраморные скамьи, и дух умиротворения охватил их сердца. Всю дорогу Ульриха, Гарета и других рыцарей одолевала тревога. Куда приглашал их старик? Не в западню ли? Пообещал приобщить их к древним восточным тайнам обладания женщиной — Кама сутре. Молодые, истосковавшиеся по женской ласке воины, не смогли устоять перед таким соблазном, вопреки строгому уставу Ордена. И не столько их интересовало искусство обольщения и наслаждения, как горели они неукротимым желанием обладать нежными красавицами, вдохнуть аромат их тел, насладиться их ласками.

Слуга исчез за ажурными решетками внутренних помещений. Оттуда доносились волнующие рыцарей женские голоса и смех. Слуга-негритенок принес мужчинам несколько кувшинов прохладного, освежающего сока из неизвестных им фруктов. Совсем расслабившись, рыцари отложили в сторону оружие и распустили тугие ремни.

Вдруг появился знакомый старик, тот самый лекарь, что приглашал их в свою школу. Приветливо сложив ладони, он сказал:

— Я рад, господа рыцари, что вы нашли время посетить наш скромную школу. Это правильное решение. После нашего обучения вы будете желанными на ложе принцессы.

Рыцари восторженно зашумели.

— Но, уважаемые господа! От вас пахнет запахом осла! Никакая женщина не сможет приблизиться к вам и на шаг, не то, чтобы заниматься с вами любовными играми, — с этими словами старик, несмотря на гневные взгляды рыцарей (как посмел ничтожный безбожник грубо обращаться к хранителям гроба господня!) продолжил, — всем в купальни! Это и будет первый урок!

Мраморные купальни были великолепны. Вода в них была теплой, и очень приятной из-за аромата эссенции кипариса, добавленной в воду. Но перед купанием специальные слуги-банщики дочиста вымыли и выскоблили мускулистые тела будущих учеников школы, предварительно распарив их и натерев благовонными маслами. Волосы были аккуратно подстрижены, ногти тщательно подпилены. И лишь тогда было получено разрешение поплавать в ароматном бассейне.

Весело гогочущие рыцари брызгались и игрались как дети, но внезапно замолчали, когда в залу вплыло несколько восточных красавиц. Их стройные фигурки были многократно закручены в тончайшие полупрозрачные ткани. В полной тишине, нарушаемой только журчанием воды, девушки плавно спустились в бассейн к мужчинам. В руках их были какие-то предметы.

Вода сделала ткань на их телах еще более прозрачной, и рыцари затаили дыхание от восторга, любуясь соблазнительной красотой женского тела. Нежными движениями девушки начали гладить и массировать тела рыцарей специальными губками, шепча им ласковые слова на неизвестном языке.

Гарет не смог больше сдерживаться и резко притянул девушку к себе.

— Вы не должны делать этого сейчас! — вскричал появившийся неизвестно откуда старик, — иначе никаких уроков!

— Я прикончу его! — рявкнул Гарет, но тяжелая рука Ульриха легла на его плечо.

— Давай послушаем старика. А то придется ограничиться лишь одним уроком. Да еще и до гохмейстера могут дойти наши похождения.

Гарет нехотя отпустил женщину. Она потерла место на руке. Видимо, рыцарь причинил ей боль, она бросила свою губку и ушла. Как-то неловко стало мужчине за свой грубый порыв, и он опустил голову. Но массаж продолжился. А к Гарету подошла другая девушка — видимо, их здесь было много.

После этих приятных процедур рыцарей пригласили обратно во двор. Здесь старик долго и нудно объяснял, как нужно готовить свое тело к встрече с женщиной.

— Для бога любви Камы наше тело источает невыносимую вонь, — говорил старик, — уже потому, что мы едим плоть животных. Нам трудно отказаться от мясных блюд. Но, мы можем хоть немного уменьшить зловоние тела, тщательно вымыв его и умастив благовониями. При этом массаж обострит все ваши чувства. Чакры начнут источать фонтаны энергии…

— Мы и так их источаем, — перебил молодой рыцарь, — скоро из ушей потечет! Все грубо рассмеялись.

— Вы не получите истинного наслаждения, если Кама не посетит ваше ложе в момент высшей фазы соединения! — невозмутимо продолжал старик. — Служанки подготовили ваши тела к специальному массажу. Сейчас жрицы сделают вам массаж, и вы уйдете отсюда. Вы будете мучаться ночью, вам будут сниться вожделенные сны. И тогда своими желаниями вы привлечете к своему ложу Каму, и многих других духов и богов. И они возвысят ваши страсти до своих божественных небес, и, наполнившись Камой, ваши души будут трепетать, слившись воедино с душой возлюбленной!

Разгоряченные мужчины расположились в просторной комнате. Она была отделена от внутреннего дворика ажурной решетчатой перегородкой, увитой виноградными лозами и устлана пушистыми восточными коврами. Тихая музыка, казалось, струилась из-под потолка. Вошла, как вплыла девушка, мягко утопая босыми ногами в коврах. Она была очень красива, лет около двадцати, с лицом каким-то мудрым и детским одновременно. Ее тело было облачено в полупрозрачную одежду из желтого шелка. Руки, ноги и голова были голыми, если не считать золотых украшений, которые звенели при малейшем движении. Она начала танцевать. Красавица излучала сексуальность, в каждом маленьком подергивании ее румяных губ, каждом жесте рук, каждом повороте головы, каждой перестановкой ног, каждым вращением глаз. Движения ее ноздрей, волнующие изгибы прямого и гибкого тела были изумительны.

Рыцари застыли в восторге. Георг от восхищения открыл рот, да забыл закрыть, и так сидел, даже челюсть отвисла от изумления. Красавица поочередно приближалась к каждому из посетителей и, как-бы нечаянно, касалась их в танце своим прекрасным телом. Запах благоухающего женского тела, источающего пряный аромат любви, возбудил в молодых мужчинах неукротимое желание обладать ею. Каждый из них готов был броситься на нее и подмять под себя желанное тело, но присутствие товарищей и завороженность необычной обстановкой сковывало их.

— Знакомьтесь, это Амрита, — произнес материализовавшийся из тени старик, — мое имя Хариш.

В зал вплыли еще молодые девушки, по числу рыцарей. Танцуя, они приблизились к мужчинам и расположились на коленях подле кушеток каждого гостя.

— Вы прибыли сюда не насытить грубую похоть, а научиться предаваться наслаждениям от любовных утех согласно древнему искусству, данному нам богом Камой. Акт любви посвященного в шестьдесят четыре искусства наслаждения отличается от вашего поспешного освобождения от семени, как пир царя от скудного завтрака нищего, — Хариш продолжил свою, слишком длинную на взгляд молодых мужчин, речь.

Женщины запели и, мягко уложив на кушетки мужчин, начали натирать благовониями и массировать их тела.

— Они поют гимн любви бога Камы. Вот о чем он, — старик перевел слова незнакомого языка:


При виде стрелы страсти,

натянутой на Цветочный лук,

Драгоценного камня,

наполненного молоком амброзии,

Отливающего маслянисто-красным

коралловым цветом,

Даже дочери богов падут наземь.

Одно касание кончиком

драгоценного камня дает вкус.

Проникновение подобно сахарной патоке.

Трение и прижимание — сладчайшему меду.

Дай мне насладиться разнообразием

приятных вкусов!


Натирания и пение были чрезвычайно приятны. Мужчины не могли сдерживать вырывающиеся у них стоны и хрипы. И, слыша друг друга, еще более возбуждались.

— Скрепите свои члены! Зажмите свои желания, рыцари креста и бога вашего страдающего! — продолжал тише и нараспев старик, — эти растирания семи важнейших чакр ваших приведут в готовность всю энергию любви вашем теле…

— Она давно в готовности, — прошептал Ульрих, стараясь скрыть от товарищей свой возбужденный член.

— Чтобы энергия, заключенная в вас, слилась с земною праной, соединилась с космической энергией и, слившись с потоком энергии возлюбленной вашей, вулканом изверглась до небес! — не обращал внимания на страдания мужчин Хариш. — Наши танцовщицы-девадаси введут вас в великий мир любви, мир бога Камы, сына Вишну и Лакшми. И вы падете жертвами его от пяти цветочных стрел: из голубого лотоса, жасмина, чампака, ириса и цветка манго. Древко его лука сделано из сахарного тростника, тетива — из роя жужжащих пчел. Его небесные спутники — танцовщицы-апсары и музыканты-гандхарвы.

— А мое древко сделано из железа! — рыцари хрипло рассмеялись неприличной шутке Гарета.

Тем временем растирания продолжались. То обнаженной грудью, то локтем, то бедром девушки, как-бы невзначай, нежно касались самых интимных частей тела возбужденных мужчин. Они уже были в изнеможении. Ульрих почувствовал острую боль внизу живота.