Не выдержав, Добровит в ярости бросился вперед на убийцу родителей, да споткнулся правой ногой об незаметный в траве камень и полетел прямо перед собой на распростертые руки. Замята было прыгнул к нему, чтобы нанести коварный удар сверху, но был остановлен возмущенным жестом помощника.

— Лежачего не бьют! — вскричал он.

Добровит понял свою ошибку, которая чуть не стала роковой, и напряг всю свою волю, чтобы вернуть себе самообладание. Он отступил назад и несколько раз глубоко вздохнул. Замята уже не скрывал насмешливой улыбки. Падение соперника придало ему уверенности, и его движения стали более уверенными. Отступив на шаг, назад он вскричал: «Гэй!» — и бросился с кулаками на Добровита.

Как и ожидал Добровит, первый сокрушительный удар дядя, широко размахнувшись, направил правой рукой в его скулу.

Молодец выбросил перед собой левую руку, согнутую в локте, и наклонил голову вправо. Вся сила удара Замяты как бы растеклась по руке молодца. При этом Добровит присел слегка на правое колено и резко ударил правой рукой противника прямо в солнечное сплетение. Замята охнул от неожиданности и упал на колени. Помощник посадского поднял вверх рукоять плетки, останавливая поединок.

Через несколько мгновений Замята пришел в себя. Когда растаяли перед глазами черные круги, он явственно увидел впереди себя вспотевшее лицо племянника. Как бы хотелось вдребезги разнести это хмурое лицо мощным ударом кулака, чтобы кровью умылся ненавистный щенок!

— Ну, держись! — злобно прошипел он и медленно стал приближаться к Добровиту.

Добровит невольно начал отступать. Не зря учил его кулачному бою суровый датчанин. И многократно отработанная защита от удара слева очень пригодилась молодому бойцу. Он резко наклонился и с криком бросился вперед, в ноги к дяде. В прыжке Добровит с ходу ударил головой Замяту в пах и, обхватив его за талию, оторвал от земли. Дядя махал руками и ногами и, под одобрительный хохот друзей Добровита, полетел на землю.

Замята не спешил выползать из высокой травы. Он дал себе возможность придти в себя. Дождавшись, когда стихнет острая боль внизу живота, он вновь ринулся в атаку. На этот раз он был более осторожен. Открыв, как бы случайно, лицо, он сделал шаг вперед. Так и случилось — воспользовавшись подходящим моментом, племянник попытался ударить его прямо в лицо. Но дядя-убийца ловко отскочил влево и с силой двинул левой рукой противнику в ухо. Но и тут Добровит, выбросив согнутую в локте руку, отбил удар, хотя и получил скользящий удар по макушке головы. От удара по голове у Добровита зазвенело в ушах и поплыли радужные круги перед глазами. Он нашел в себе силы и отскочил несколько шагов в сторону, чтобы не получить еще один мощный удар. Провел рукой по ушибленному месту и с удивлением увидел кровь на ладони.

В этот момент Замята сделал прыжок с намерением нанести решающий удар. Но Добровит не потерял самообладания и, наклонившись вперед, к огромному удивлению всех находящихся на поляне мужчин, ударил головой прямо в лицо летящего на него противника. Удар получился такой сокрушительной силы, что Замята повалился в сторону, хрипя и харкая кровью. На него было страшно смотреть. Вместо носа была одна окровавленная рваная рана с торчащими костями. Через несколько минут он затих. Посадник и помощник подбежали к поверженному боярину. Они увидели, как из ослабевшей руки Замяты выпала свинчатка.

— Видно, из кармана достал, когда в траве барахтался, — с презрением подумал Добровит, глядя, как тащат мертвое тело дяди по траве. За ним тянулся длинный окровавленный след. Все присутствующие на поединке молчали. Божий суд свершился.

Русь, Псковское княжество, 1242 год

— Милый Добруша! Так это ты! — Радмила с залитым слезами лицом бросилась на шею парню. — Братик мой родной! Я вспомнила! Значит, я не одна на свете! Где же ты был так долго!

У Добровита от нахлынувших чувств по лицу пробежала гримаса, как будто он тоже старался сдержать неподобающие мужчине слезы.

— Ну, сестра, рассказывай, как живешь! — поспешно перевел он тему. ― Про себя я тебе потом расскажу, когда одни останемся. Это наш семейный разговор.

— Я живу хорошо, вот только матушка умерла, — и осеклась, вспомнив, что старая Баяна ей не мать.

— Ну, давай приглашай моих дружинников в избу. Есть у тебя чего нибудь перекусить горячего? Целый день всухую! — все обрадовано зашумели.

— Есть братик, целый котелок щей с мясом — она с благодарностью вспомнила, что Ульрих запас ей мяса на целый месяц. Коптил, наверно, целую неделю.

Старался, родной, чтобы ни в чем не нуждалась. Когда же он приедет?

Пообедав, все вышли из избы, и Добровит сказал:

— Ну, сестра собирайся! Домой поедем!

— Добруша, а как же моя изба, и козы с птицей? — растерянно спросила Радмила. ― И матушкины травы, и вся рухлядь, что в избе? Давай я подожду, а ты пришли через день, другой телегу за мной! — она лукавила, хотела дождаться своего любимого.

— Вон село рядом, пожженное крестоносцами, отдай погорельцам. А за травами я пришлю кого-нибудь. Здесь я тебя не отставлю! — он сказал так решительно, что девушка поняла, что вопрос с отъездом уже решен окончательно.

— Хорошо, давай съездим за Марьяной, она без ничего осталась, пусть берет избу и живет в ней. — Радмила побежала за Голубой. Марьяна, ютившаяся с ребенком в сарае, была на седьмом небе от щедрого предложения.

— Дай бог тебе счастья, Радмилушка! Теперь не пропадем зимой! Пусть тебе богатый жених по судьбе получится! — радостно благодарила она. — Вон молодой боярин Путятин по тебе сохнет, а как узнает, что ты боярского роду, сватов зашлет! А Ульянка помрет от зависти! Так ей, задаваке, и нужно!

— Ну, что ты, Марьяна! Пусть берет себе этого красивого кобеля, я не дура, чтобы потом полюбовниц от дома палками отгонять! — со смехом проговорила счастливая красавица.

— Да кто тебе ровня, ты вон какая красуня! Даже княжич может влюбиться, вот это жених настоящий! Правильно сделала, что ты этого белобрысого прогнала! — Марьяна, узнав, что Радмила боярского роду, сразу перестала соперничать с ней и искренне хотела, чтобы княжич женился на ее землячке.

— Марьяна! — девушка отвела ее в сторонку. — Я тебе с добром, и ты мне помоги. Скоро приедет этот парень, скажи ему, чтобы искал меня в Пскове, на подворье боярина Шумилина. Расскажи ему, что брат у меня нашелся. Забрал в Псков, не позволил здесь оставаться.

— Что ты надумала, Радмилушка! Разве он тебе пара? — всполошилась селянка.

— Не бери в обиду, но это мое дело! Ты только скажи ему, где меня искать! — Радмила строго посмотрела на Марьяну.

— Ладно, ладно! Передам твоему белобрысому! — не глядя в глаза молодой женщине, скороговоркой проговорила Марьяна. Но по ее лицу было видно, что она не согласна с таким выбором Радмилы.

— Сестра, давай скорей! А то впотьмах поедем! — позвал Добровит. Радмила подошла к Голубе, молодой дружинник с удовольствием подсадил красавицу в седло, и кавалькада двинулась по лесной дороге. Молодая женщина бросила прощальный взгляд на маленькую избу, где она бедно, но вполне счастливо, прожила больше двенадцати лет.

А через неделю к Марьяне опять наведались гости: к ее новому дому подъехал красивый возок, запряженный парой гнедых лошадей, рядом гарцевало несколько верховых. Это была Радмила. На ней был роскошный наряд из византийской узорчатой парчи, на голове был украшенный дорогими каменьями венец. Приехала, как она сказала брату, пригласить погостить в Пскове свою подругу Ульяну. Конечно, не эта причина заставила девушку отправиться в дорогу, ей нужно было спросить у Марьяны, не приезжал ли ее милый.

— Была от него весточка. Сам, правда, не приехал! Прислал посланца, он такой кучерявый, черный как грех, все время улыбается, — хитрая женщина наспех придумывала, как бы ей вывернуться. Вспомнила про платок, что забыл Бруно:

— Вон твой платок вернул! Сказывал этот кучерявый, что не приедет он, раздумал! Свою девицу повстречал, красивая очень, богатая, сильно полюбил он ее, невозможно и описать. А тебе вон платочек отдал назад, знать, знак, чтобы не ждала, с другим свою судьбу отыскала. Просил простить, если чем не угодил! — отводя в сторону бегающие глазки, зачастила Марьяна. — И вправду, подружка, на что тебе этот белобрысый немец. ― Марьяна уже знала всю историю Радмилиной любви от Ульяны. ― Вон боярина Путятина сынок совсем по тебе высох! Ой! — Испуганная рассказчица обмерла, глядя на Радмилу. Побелев как снег, бедная красавица упала в обморок.


На постоялом дворе


— Это кто же тебе такое сказал, что я тебя бросил? И вообще, разве трудно было поговорить со мной, когда я как влюбленный олух домогался встречи с тобой? Даже домой к тебе приехал! Ты вообще не захотела выйти поговорить! А чего стоило тебя найти? И если бы не снежок, которыми ты так ловко сбила с меня шапку, не знаю, как и нашел тебя. Но прекрасная богиня мне помогает!

— Сказала Марьяна, ты ее не знаешь, это женщина из Самолвы, она сейчас живет в моей избе. Твои крестоносцы сожгли ее дом, и я отдала ей свой, когда брат меня забрал в Псков. Марьяна должна была тебе сказать, куда я уехала. Я Она пообещала все тебе передать. Приехала я через неделю, в глаза мне она не смотрит, жалко ей меня, видите ли! ― Был, но не сам, а посланца прислал — говорит она.

— Это был Бруно — сказал взволнованный Ульрих — мой верный друг и человек чести. Я никого другого бы и не послал за тобой. У меня три верных друга — Бруно, Георг, Гарет!

— По словам Марьяны, он вернул мой красный платок и сказал, чтобы не ждала тебя. На другой будто женишься, на своей. Не подходит язычница тебе в жены. Приехала богатая немецкая боярышня, и у тебя новая любовь! Да я бы не поверила, если бы не платок! Я думала, не вынесу. Тяжело было очень! Долго так мучалась, потом немного успокоилась. Но решила замуж вообще не выходить, уж больно жестокие вы, мужчины. Так спокойней, ведь жила до тебя без всяких печалей. Конечно, надо было поговорить, но я думала, что хочешь попросить прощения! А зачем эти разговоры, все и так ясно, вернула бы кольцо твое и все. Так, без разговоров, было легче! Сердце сильно болело! — Радмила отвернулась и стала смотреть в окно.

— Бруно просто в расстройстве забыл платок. А дал я ему его для того, чтобы ты поверила, что он мною послан. Он должен был тебя забрать и привезти в Дерпт. Меня послали в Бранденбургское комтурство. Когда мы разгромили язычников, я воспользовался хорошей возможностью и поехал в Монфор, попросить разрешения оставить Орден. Как только приехал в Дерпт и узнал, что ты в Пскове, сразу помчался в Псков тебя разыскивать. Это твое счастье, что ты верна мне! Юрий рассказал мне, что никому не обещала ничего и ведешь себя строго. А то бы твоему любовнику….. — жестокое выражение на лице рыцаря не обещало ничего хорошего предполагаемому сопернику.

— Значит, эта женщина, которой ты сделала добро, всех обманула. Но что ее заставило так подло отплатить тебе? — немного помолчав, спросил Ульрих.

— Ее муж еще до женитьбе на Марьяне просил матушку отдать меня за него…..я просто не могла представить, что она ревнует к умершему. Да и тебя она не любит! Ведь твои братья сожгли ее дом и убили мужа. Она мне все время возмущалась, как я могла с немцем связаться. Но какова! Так жестоко обмануть всех нас! Я и предположить не могла, что она такая коварная! — от возмущения у молодой женщины даже перехватило дыхание.

— Я обязательно с ней встречусь для серьезного разговора! Она не имела права вмешиваться в чужую жизнь! — с угрозой проговорил Ульрих.

— Не надо, дорогой! Она и так наказана! Я так счастлива, что ты снова со мной, что не хочу никому мстить, — она принялась осыпать поцелуями суровое лицо.

Тот опустил ее голову себе на грудь и затих, крепко прижав к себе, лишь сильный стук сердца говорил о том, что он испытывает большое волнение.

— Хорошо! Пусть будет, как ты просишь. Вы, русские, слишком несерьезно относитесь к важным вопросам. Но хотя и у тебя так много недостатков, я безумно люблю тебя! — он смял ее губы страстным поцелуем. — Все, хватит о прошлом! Нас ожидает чудесное будущее.

Наконец показался постоялый двор. Метель усилилась, снег так и сыпался без конца, заносил лица людей, морды лошадей, так что невозможно было ничего рассмотреть. Предвкушение хорошего отдыха возле горящего камина и вкусной еды подняло всем настроение.

Рыцари спешились и передали поводья подскочившим конюхам, которых сразу же повели в конюшню. Ульрих выскочил из возка и подал руку молодой женщине. После состоявшегося разговора настроение у него было отличное.

Он подхватил свою «военную» добычу на руки и под одобрительные возгласы немцев понес в дом. Остальные участник набега гурьбой ввалились в большой зал таверны вслед за ним.