Тина Габриэлл - Любовь леди Эвелин

— Ты ведь не мог пройти мимо, Джек Хардинг! Мне придется убить тебя так же, как я убил Бесс.

В конце переулка послышались голоса. Саймон резко обернулся, и Джек успел этим воспользоваться. Он перекатился на бок, собираясь схватить соперника за ноги и бросить его на землю. Однако ему это не удалось. Саймон изо всей силы ударил Джека рукояткой револьвера в висок.

— Поможешь мне расставить книги по полкам, Эвелин? Я только что получил несколько трудов по преимуществам гражданского права.

Эвелин взяла из рук отца толстую книгу.

— С радостью помогу. — Она внимательно посмотрела на него и нахмурилась. У отца под глазами залегли глубокие тени, а его плечи устало поникли. — Ты не спал всю ночь, готовясь к лекции. Отдохни, а я обо всем позабочусь.

— Ты настоящее сокровище, Эвелин. Я рад, что ты приняла предложение мистера Хардинга. Он хорошая пара.

Утром Эвелин рассказала отцу о своем решении выйти замуж за Джека.

— Но мы решили не объявлять о помолвке, пока не состоится суд над Рэндольфом.

Отец с сожалением покачал головой:

— Не откладывай надолго, милая. Ты должна наслаждаться каждой минутой счастья.

В его голосе слышалась такая печаль, что Эвелин решила, будто он подумал о ее матери.

— Я беспокоюсь о тебе, — сказала она.

— Не стоит. Я заслуживаю всего, что уготовил мне Бог.

Что это значит? Ему точно не мешает отдохнуть.

— Тебе надо отдохнуть. Я попрошу Ходжеса тебя не беспокоить.

К счастью, отец не стал возражать и послушно вышел из библиотеки.

Эвелин подошла к ящику с книгами на полу. Всего семь томов. Она пролистает их на досуге в другой раз. Возможно, даже обсудит их содержание с Джеком.

Воспоминания о прошлой ночи снова ожили у нее в памяти. Джек вытворял с ее телом такие восхитительные вещи, и Эвелин была поражена, с какой страстью она отвечала ему. Ее сердце переполняла любовь, и она согласилась стать его женой. Она знала, что нравится ему и он желает ее, но ей хотелось большего.

Сможет ли она заставить Джека Хардинга полюбить ее?

Эвелин вздохнула и снова обратилась к заставленным книгами полкам. Куда же ей поставить новые? Нужно будет разобраться и убрать старые тома.

Ее взгляд упал на старые фолианты на средней полке. Они были покрыты тонким слоем пыли, и Эвелин поняла, что отец уже давно не прикасался к ним. Она решила переставить их на верхнюю полку. Последний том оказался значительно легче других. Эвелин с любопытством открыла его и обнаружила, что это всего лишь фальшивый переплет.

Она удивленно смотрела на вырезанные страницы, на месте которых лежала маленькая черная книжка в кожаном переплете.

Эвелин открыла ее.

«Дорогой дневник.

Вчера ночью в мою спальню пришел Максвелл Стэнфорд. Он был такой ненасытный, хотел, чтобы я взобралась на него верхом и придерживала его за руки и ноги. Кто бы мог подумать, что могущественный виконт Гамильтон любит подчиняться?»

Неужели это дневник Бесс Уитфилд, подумала Эвелин. Почему он оказался в библиотеке отца? Она принялась читать дальше.

«Дорогой дневник.

Сегодня вечером Ньюленд вел себя еще более безумно. Ползал на четвереньках, выл, как собака, и умолял о прощении. Я потребую за его выходки бриллиантовый браслет».

Словно зачарованная, Эвелин перевернула страницу.

«Дорогой дневник.

Лорд Линдейл настаивает, чтобы я звала его Эммануэлем, как десять лет назад, когда мы впервые встретились. Я не могла и мечтать о более щедром покровителе и любовнике. У него слабое здоровье, и я боюсь, у нас осталось мало времени. Ньюленд меня разочаровал, но Эммануэль настаивает, чтобы я вышла за безумного графа и обеспечила свое будущее».

В комнату влетел холодный воздух, и Эвелин застыла.

Линдейл, ее отец? Так это он был давним любовником и загадочным покровителем Бесс?

Она пошатнулась и схватилась за спинку стула. К горлу подступила тошнота. Эвелин заставила себя дышать спокойно, пытаясь понять.

Годами она слушала, как друзья ее отца говорили, что он должен найти себе спутницу жизни. Мать Эвелин умерла, когда она была еще совсем маленькой. Она понимала, что отец не смог бы всю жизнь хранить верность умершей жене.

И все же она чувствовала себя преданной.

Мысли Эвелин путались, и ужас охватил ее. Возможно ли, чтобы интрижка отца имела какое-то отношение к его нежеланию видеть дочь женой Рэндольфа Шелдона? В конце концов, он был кузеном Бесс, ее единственным родственником. Отец знал, что они упорно ищут дневник.

Неужели он был в курсе того, что дневник спрятан в его библиотеке?

Стук в дверь испугал Эвелин, и она подпрыгнула. В проеме появился Ходжес. Она тут же узнала высокого мужчину за спиной у дворецкого.

— К вам пришел мистер Гатри, миледи. Сказал, вы его ожидаете.

— Джек! Очнись, старина!

Джек с трудом поднял веки. К его лицу поднесли лампу, и он поморщился от боли. Несмотря на стук в голове, он усилием воли заставил себя не закрывать глаза. Над ним склонились Энтони, Брент и Девлин.

Он лежал на диване, под головой было свернутое пальто. Джек попытался подняться, но Энтони положил ему на плечо большую ладонь.

— Осторожно, Джек.

— Где я? — спросил он.

— В своем кабинете. Тебя осмотрел доктор Астор.

— Я был в театре. В меня стреляли. — В руке пульсировала боль. Джек опустил глаза и увидел забинтованное предплечье. Рукав рубашки был отрезан.

— Тебе повезло. Пуля тебя только слегка задела. Дюйм левее, и она раздробила бы кость, — объяснил Брент.

— Как вы меня нашли?

— Раздались выстрелы, и люди из театра бросились на улицу. Они нашли тебя в переулке без сознания. Мэри Моррис прислала нам записку. Мы приехали как можно быстрее и вызвали доктора Астора, — сказал Девлин.

Наконец Джек все вспомнил.

— Это Саймон Гатри в меня стрелял. Он убил Бесс Уитфилд.

— Гатри? Друг Рэндольфа? — переспросил Энтони.

— Да. Он был известен под именем Сэм — один из последних любовников Бесс. Должно быть, он искал дневник.

— Думаешь, Рэндольф знал, что его друг убил Бесс? — спросил Энтони.

Нет, Джек в это не верил.

— Полагаю, Саймон провел нас всех, в том числе и Рэндольфа.

Однако Саймон был на свободе и опасен. Джек не сомневался, что он бы убил его, будь у него такая возможность. Саймон должен был знать, что он за ним охотится. Он в отчаянии и теперь пойдет за Эвелин.

Боже мой, Эвелин! Она в опасности!

— Сколько я был без сознания?

— По меньшей мере, часа три, — ответил Брент.

Три часа!

Джек спустил ноги на пол, заскрипев зубами от боли в голове и предплечье.

— Мне надо ехать к Эвелин. Этот негодяй направится к ней.

Энтони, Брент и Девлин обменялись обеспокоенными взглядами.

— Мы едем с тобой, — сказал Энтони.

— Саймон, я вас не ожидала, — произнесла Эвелин.

Саймон закрыл за собой дверь и повернулся к ней.

Его взгляд упал на дневник.

— Что это, Эвелин?

— Вы мне не поверите! Я нашла дневник Бесс Уитфилд.

Он шагнул к ней и протянул руку:

— Дайте мне взглянуть.

Эвелин нахмурилась и крепче сжала пальцы. Обычно безупречно уложенные темные волосы Саймона были растрепаны, и на скуле красовался свежий порез. Она пригляделась и заметила пятна грязи на его светлых брюках. Саймон всегда выглядел вполне зрелым для своих лет, но сегодня он показался ей на десять лет старше.

Эвелин прикусила губу.

— Вы подрались? С Рэндольфом все в порядке?

Саймон рассмеялся и покачал головой:

— Мне стыдно признаться, но сегодня утром я упал с лошади. А теперь дайте мне дневник.

Он подошел ближе, и Эвелин отступила. Она не была уверена, что хочет, чтобы все узнали о связи ее отца с Бесс Уитфилд.

Саймон остановился и склонил голову.

— Где вы его нашли?

— Только что заметила на полке. Он был спрятан в книге с вырезанными страницами. Я хочу еще почитать.

Саймон махнул рукой.

— Дайте сюда!

Эвелин принялась листать страницы.

— Бесс пишет про графа Ньюленда и виконта Гамильтона. Я хочу найти ее записи о Сэме. Возможно, мы узнаем, кто он.

Голос Саймона звучал ровно.

— Возможно.

— Вот! Я кое-что нашла. — И Эвелин принялась читать вслух:

«Дорогой дневник.

Сэм пытался убедить меня использовать тебя для шантажа моих старых и новых любовников. Можно подумать, я соглашусь! Я веду тебя не для этой цели. Он глупец. Я бы лучше шантажировала его, прежде чем заняться другими. Он притворяется уважаемым студентом университета. Я отказываюсь уничтожить дневник и должна его спрятать».

Эвелин нахмурила брови.

— Бесс не упоминает полного имени Сэма. Пишет только, что он уважаемый студент Оксфорда. Это, разумеется, не Рэндольф. Мэри Моррис говорила, что у Сэма темные волосы. Кто же это может быть?

Ее мысли сбивались. Другим студентом, которого она знала, был Саймон…

Саймон и Сэм. Имена пугающе похожи.

Внезапная догадка поразила ее.

— Вы! Вы и есть Сэм, любовник Бесс!

— Наконец-то вы догадались, — спокойно произнес Саймон.

— Вы даже не собираетесь это отрицать?

Он пожал плечами:

— Теперь это уже не важно.

Неужели это никогда не кончится? Сначала ее отец, потом Саймон. Кажется, все мужчины в Лондоне спали с известной актрисой. По крайней мере те, кого она выделяла из своих знакомых.

— Значит, вы знали про дневник и хотели заполучить его для себя?

Сэм ухмыльнулся:

— Вы в это верите? Вы меня серьезно разочаровали, Эвелин Дарлингтон. Вы ведь дочь профессора и самозваного ученого. Неужели вы не догадались, что это я убил Бесс Уитфилд?

У нее перехватило дыхание. В ушах отчаянно стучало, и Эвелин смогла только выдавить:

— Зачем?

Сэм скривил губы и язвительно ответил:

— Она встала на моем пути, и мне пришлось от нее избавиться.

Теперь Эвелин видела его в истинном свете с пугающей ясностью. Наконец-то фрагменты мозаики встали на свои места. Перед ней был уже не приятель, которого она знала долгие годы. В его глазах появился неведомый ей ранее хищный блеск.

— Полагаю, вы уже знаете правду о своем отце? — спросил Саймон.

Эвелин ахнула.

— Вы были в курсе дела?

— И Рэндольф тоже.

Она с трудом сдерживалась. Страх боролся в ней с желанием открыть наконец истину.

— Расскажите мне все, — потребовала она.

Вы уверены, что вам это надо?

— У меня есть право знать! — Голос Эвелин показался пронзительным даже ей самой.

Саймон рассмеялся:

— Бесс была права. Я собирался использовать дневник для шантажа ее богатых любовников, одним из которых был ваш отец. Но эта дрянь отказалась меня слушаться. Ее больше интересовала переменчивая любовь всех этих людей, чем богатство. Она была слабой личностью, но искусной шлюхой. Оказывается, она передала дневник на хранение своему кузену Рэндольфу. Должно быть, он его прочел и узнал, что одним из любовников Бесс был ваш отец. Рэндольф его боготворит, поэтому и спрятал дневник в книге, чтобы скандал никогда не вышел наружу.

— Но Рэндольф сказал, что пошел в дом Бесс, потому что она должна была отдать ему что-то важное. Мы все решили, речь идет о дневнике.

— Он солгал! Дневник уже был у него. Подозреваю, он отправился к Бесс, чтобы сказать ей, что удачно его спрятал.

— Рэндольф знал, что вы были любовником Бесс?

— Ха! Он считает себя очень умным, но на самом деле полный идиот. Он и понятия не имел, что я спал с его кузиной.

— Однако ему хватило ума спрятать дневник так, что вы не смогли его найти, — возразила Эвелин.

Саймон сузил глаза.

— Я искал его повсюду. Однажды, когда Бесс неожиданно вернулась домой раньше, она застала меня за обыском спальни. Я спрашивал у нее про дневник, но она не призналась, где он.

— Значит, вы убили ее, потому что она отказалась вам открыть местонахождение дневника? Безжалостно нанесли ей несколько ударов ножом?

— Нет, я убил ее, потому что она была шлюхой и заслуживала смерти.

В голосе Саймона звучала неприязнь, а глаза были полны ненависти. У Эвелин сжалось сердце.

— А как же Рэндольф?

— Этот дурень просто появился не вовремя. Я не собирался подставлять его. И тем не менее все сложилось в мою пользу.