Она недавно приступила к работе в больнице Ленокс-Хилл. Ей там очень понравилось. Звонил Фрэнк и сообщил, что он подумывает о переезде в Нью-Йорк.

Она очень обрадовалась, неожиданно для самой себя.

Поэтому беспокоиться о Джаффи не было времени.

Кроме того, она была убеждена, что в основном Джаффи уже оправилась, и, что бы она ни делала сейчас, Карен не считала это чем-то ненормальным.

— Я постараюсь уехать отсюда на следующей неделе, — сказала она Полу. Сейчас подыскиваю квартиру.

Пока трудно найти то, что я могла бы себе позволить.

— Зачем торопиться? — спросил он, жестом отвергая ее заявление. — Здесь достаточно места для двоих. Оставайся, пока не накопишь денег. Поработай какое-то время, будет проще переехать.

Сначала она старалась как можно реже видеться с Полом. Большую часть времени он был сердитым и угрюмым, и общаться с ним было не очень-то приятно.

Кроме того, он занимался какими-то делами и с раннего утра до позднего вечера отсутствовал. Они почти не встречались в течение недели после отъезда Джаффи. В соответствии с расписанием в пятницу Карен работала только половину дня. Она пришла домой и обнаружила Пола, сидящего в гостиной.

— Сегодня ты пришел пораньше, — сказала она. — Никаких встреч?

— Больше никаких. Я уже имел три с семи до десяти утра и решил, что на сегодня хватит. Захотелось домой, и я пришел. Ждал тебя и думал: может быть, вместе проведем время?

— О? А что мы будем делать? — Она сидела в одном из обитых ситцем кресел, сбросив туфли и вытянув ноги.

— Еще не знаю. Что-нибудь забавное и необычное.

Мне кажется, мы оба могли бы расслабиться. — Пол встал с дивана. На нем был короткий голубой в красную полоску велюровый халат, туго стянутый в поясе. Карен заметила темные волосы на его груди. — Я только что принимал душ, — сказал он. — Думаю, ты могла бы сделать то же самое. Но сначала позволь предложить тебе выпить чего-нибудь холодненького.

Карен закинула голову назад и потерла шею:

— Звучит заманчиво. Может быть, кока-колу?

— Нет. Я приготовил свой фирменный напиток. Попробуй.

Он протянул ей запотевший бокал с бледно-розовой жидкостью и большим количеством льда. Карен сделала глоток:

— Очень вкусно. Что это?

— Гранатовый и грейпфрутовый сок.

Она снова попробовала:

— И еще что-то. Что?

— Шампанское и немного бренди.

Пол налил немного коктейля себе. Карен заметила, что он повторно наполнил свой бокал.

— Ты уже обогнал меня.

— Немного. Должен был убедиться, что коктейль хорош.

— Да, действительно хорош.

Она выпила почти весь бокал. Пол поднял графин:

— Позволь, я налью еще.

* * *

Джаффи шла медленно, смакуя неповторимые мгновения ожидания, оказавшись между двумя жизнями, двумя мирами. В швейцарском лесу царил особый аромат, которого она никогда нигде раньше не ощущала. Ни на Бродвее, ни в Ньютоне не было столько сосен.

Джаффи улыбнулась, представив, как идет по лесу смешком за плечами, с паспортом и удостоверением профсоюза актеров. Хватит, надо оставить эти параноидные мысли.

Последнее время ей казалось, что стоит завернуть за угол, как перед ней окажется Финки Аронсон, и ей придется бежать. Поэтому она никуда не ходила без документов. Глупо.

У Аронсона пока еще нет причины преследовать ее. Во всяком случае, он не из тех, кто бродит в одиночку по лесу.

Хотя еще совсем недавно она тоже не бродила.

Джаффи старалась не сходить с отмеченных дорожек.

Они предназначались для детей и стариков. Здесь можно было спокойно гулять. Швейцарцы с присущей им аккуратностью классифицировали каждую дорожку по трудности. Они поистине сделали это место раем для туристов.

Джаффи почувствовала это сразу, как только приехала, поэтому, когда она услышала шум, он показался ей возмутительным.

В воздухе послышался внезапный вой, стремительный, грохочущий рев, заставивший ее зажать уши руками. Она подумала: «Странно, что люди позволяют такое, гостям это явно не понравится».

* * *

Пол, стоя позади Карен, массировал ей шею и плечи. Его пальцы были невероятно сильными и умелыми, они находили нужные мышцы, те, что болели от напряжения в связи с новой работой, и он чудесным образом манипулировал ими. Карен вздыхала от удовольствия.

— Здесь есть одно место, — сказал он, приложив большие пальцы на шею, где кончался волосяной покров, — если нажать на него, будешь трепетать всем телом. Хочешь попробовать?

— Да. М-м-м… райское блаженство. — Она слегка подалась вперед, испытывая некоторое замешательство от его прикосновения и своей ответной реакции. — Благодарю, теперь я чувствую себя совсем другой женщиной.

— Ш-ш-ш… сядь и наслаждайся. Двух минут недостаточно, чтобы полностью расслабиться, массаж нельзя считать эффективным, пока мышцы не придут в определенное состояние.

* * *

Через несколько секунд наступил конец света. Ему предшествовал страшный грохот, и вскоре Джаффи поняла, что это был нечеловеческий рев. В воздухе летели камни и ветки деревьев. Сначала небольшие обломки пород, затем огромная масса, устремившаяся вниз с горы.

Джаффи обхватила голову руками и пронзительно закричала от ужаса, хотя еще до конца не представляла, насколько оправдан ее страх. Справа от нее из земли торчал огромный валун, гигантская гранитная глыба, высотой с двухэтажный дом, оставленная отступающим ледником миллионы лет назад. Он слегка наклонился, и между ним и землей образовалась расселина. Джаффи вжалась в это крошечное пространство. Она не понимала, что ищет укрытие там, где эта самая глыба может превратить ее в бесформенную массу, когда приближающийся поток льда, грязи, камней и деревьев вдребезги разобьет валун.

* * *

Карен знала, что большинство мужчин начинают действовать через десять, может быть, пятнадцать минут.

Если бы за это время Пол сделал попытку, она бы еще владела своими чувствами и смогла отказать ему. Потому что он был связан, как она убедилась, с мафией, с гангстерами и со всевозможными подонками — да к тому же являлся мужем Джаффи. Но к тому времени, когда прикосновения Пола стали явно сексуальными, он массировал ее уже целый час.

Она размякла и стала абсолютно безвольной. Каждый мускул ее плеч, шеи, спины, рук и ног освободился от напряжения.

Карен лежала на диване животом вниз, но все еще полностью одетая. Когда Пол положил руки на ее ягодицы, она ощутила его прикосновение через хлопчатобумажную ткань юбки и нейлоновые трусики — и от этого оно становилось еще чувствительнее. Она не противилась, не проронила ни слова. Он надавил ладонями сверху, и она почувствовала, как погрузилась в податливую ткань подушек. Затем он сбоку сунул руку под нее, и теперь она прижималась к нему, а не к дивану.

Пол не тер ее рукой, используя только давление-нажатие, ослабление, затем снова нажатие. Карен почувствовала головокружение, в ушах слышался звон. Пол тихо засмеялся, как будто тоже слышал его. Нажал, отпустил, нажал, отпустил. Она застонала и начала прижиматься к его руке в такт его движениям. Ее тело двигалось на диване вверх и вниз. Внутри нарастало напряжение, и она отчаянно хотела получить разрядку. Но этого не произошло.

Ее тело стало влажным от пота. Пол поднял ее и понес в спальню. Не в ту, которой пользовалась она, а в свою. И Джаффи. Желтое одеяло было откинуто, вышитые простыни манили прохладой и свежестью. Он положил ее и начал расстегивать платье.

Карен молчала и только смотрела на него. Он выглядел очень серьезным и занятым.

— Ты никогда не испытывала оргазма, не так ли? — Он говорил шепотом, и потому его слова звучали скорее соблазнительно. — Пришла пора попробовать. Расслабься и позволь мне все сделать.

— Я не могу…

— Ш-ш-ш, можешь. Я подарю тебе наслаждение. Ты только должна лежать и не сопротивляться.

Теперь она была уже обнаженной, каждая жилка ее трепетала, все тело напряглось. Пол по-прежнему был в халате и не ложился. Он сел рядом и осторожно раздвинул ей ноги.

— Не шевелись, — прошептал он. — Оставайся в таком положении. Откройся мне. — Он взял оба ее запястья и сжал одной рукой. — Видишь, ты не можешь двигаться, ты моя пленница. Ты не должна сопротивляться, потому что не можешь.

Его пальцы делали невероятные, не правдоподобные вещи. Они терли, надавливали, щипали, но он ни разу не погрузил их внутрь. Все его внимание сосредоточилось на маленьком бугорке диаметром в полдюйма. Карен хотелось кричать. Она испытывала невыносимое напряжение, граничащее с болью. Она выгнулась навстречу ему, смутно желая перенести необычайное ощущение на другие участки тела. Но он не уступал, напротив, увеличил темп и давление. Все сильнее, быстрее и глубже. И плотина прорвалась.

Карен изогнулась дугой и задрожала, с шумом стала глотать воздух, затем протяжно застонала.

— Очень хорошо, — сказал Пол, когда она успокоилась. Лицо его по-прежнему сохраняло серьезное, озабоченное выражение. — Ты очень хорошая девочка. Нет, нет, не соединяй ноги. Мы только начали, Карен. — Он все еще держал ее за запястья. — Запомни: ты моя пленница и не должна сопротивляться.

Она включилась в игру, потому что ей очень хотелось этого. Позднее она призналась самой себе. Она могла освободиться от него в любой момент, и Пол вряд ли применил бы физическую силу, чтобы удержать ее.

Это было не в его стиле, он был слишком утонченным.

Он нашел другой способ. Пусть рухнут все преграды, потому что альтернативы нет. Это не твоя вина. А не чувствуя вины, ты можешь испытать все. Не только один оргазм, но три или четыре.

Это новое для нее ощущение стало откровением. В течение последующих часов она еще несколько раз испытала высшую степень наслаждения. Четвертый раз все произошло очень быстро. Пол вытянулся с удовлетворением и шлепнул ее:

— Ну, теперь ты настоящая женщина. Я потерял счет твоим оргазмам.

— Не знаю, что сказать, — пробормотала Карен. — Просто не знаю.

— Скажи спасибо. Нет, не надо. Мне не нужны благодарности. Это были лучшие часы за последние годы.

Ничто не может доставить такого наслаждения, когда наблюдаешь, как женщина впервые кончает. Мне это так же приятно, как и тебе, а может быть, и больше. Мы должны повторить.

Пол встал, пошел на кухню и вернулся с двумя хрустальными бокалами «баккара» и бутылкой охлажденного шампанского. Затем включил коротковолновый приемник, потому что было время новостей Би-би-си.

* * *

Казалось, слова повисли в воздухе. «Близ Вербьера в швейцарских Альпах произошел мощный сход лавины.

Среди пропавших без вести и, вероятно, погибших — известная американская актриса Джаффи Кейн».

Карен смотрела на Пола, пытаясь разобраться в своих чувствах. На его лице сменилась гамма эмоций. Сначала шок, неверие, затем глаза его стали влажными, челюсть отвисла. Плакал ли он, горюя по Джаффи, или это была только жалость к себе? Карен не была уверена, да и времени на размышления не было. Надо действовать, а то вскоре с ним начнется истерика.

— Пойди прими душ, — сказала она. — А я позвоню по телефону. Нам надо встать и одеться, вдруг кто-нибудь придет.

Пол послушался ее. Она поняла, что воображение у него преобладало над реальностью, как говорила Джаффи. Карен подождала, пока не услышала, как в ванной из крана потекла вода, затем взяла телефон и стала набирать номер Мэтта. Она знала его. Мэтт сообщил свой номер сразу после отъезда Джаффи и попросил немедленно позвонить ему, если станет что-либо известно о ней. Карен не знала почему, но чувствовала, что должна прежде всего поговорить с Мэттом. Руки ее дрожали так сильно, что ей пришлось дважды набирать номер, пока она наконец не услышала его голос.

— Это я, Карен. Слушай, только что по коротковолновому приемнику передали…

— Карен, ты говоришь шепотом, я плохо тебя слышу.

— Я вынуждена шептать, Пол в нескольких шагах отсюда. — Она оттянула длинный телефонный шнур подальше от двери ванной комнаты и стала говорить чуть громче. — Лучше?

— Немного. Так что передали по радио?

— На коротких волнах, из Лондона. Они сказали, что сошла лавина в местечке под названием Вербьер в Швейцарии. — Она с трудом глотнула. — Они сказали, что Джаффи пропала без вести и, вероятно, мертва.

На другом конце линии воцарилось молчание.

— Они могли ошибиться, — наконец сказал Мэтт.

Карен уловила дрожащие нотки в голосе Мэтта и поспешила его успокоить:

— Да, конечно, могли. Уверена, они ошиблись. Может быть, Джаффи позвонит с минуты на минуту и скажет, что они ошиблись.