Элиза кивнула:

— Хорошо. Мы собьем их с толку и отправим по ложному следу, а сами пойдем пешком. — Она провела пальцем по карте, а затем, вскинув руку, указала на восток. — Через проклятые холмы до самого Стоу.

Их взгляды встретились, вступив в безмолвный разговор. Наконец Джереми произнес:

— Вы уверены?

Элиза прекрасно понимала, о чем он спрашивает. Джереми затронул вопрос, висевший над их головами, словно дамоклов меч. Они оба ни на минуту не забывали о нем. Беглецы уже провели одну ночь наедине. Наверное, это можно было как-то объяснить и оправдать. Но, соглашаясь провести вторую ночь вдвоем с Карлингом в лачуге лесоруба или пастушьей хижине, вместо того чтобы мчаться в экипаже через всю страну под покровом ночи, Элиза бросала дерзкий вызов обществу. Развращенный злоречивый свет, возможно, и счел бы ночное бегство полнейшим безрассудством, но, несомненно, осудил бы Элизу за то, что она предпочла более безопасный путь. Коротко кивнув, она поднялась на ноги.

— Да, уверена. — Отряхнув бриджи, Элиза нашла в себе силы улыбнуться. — Мне начинает нравиться мужской наряд. И эти сапоги. — Она вытянула вперед ногу. — Эта одежда намного удобнее юбок, она не сковывает движения.

Джереми сложил карту, собираясь убрать ее в одну из седельных сумок. Подхватив другую сумку, Элиза направилась к двуколке.

— Уверена, мы сумеем найти какое-нибудь жилье, пригодное для ночлега.

При мысли об этом по телу ее пробежала дрожь предвкушения. Она запретила себе думать о том поцелуе. Волнующем, захватывающем, ошеломляющем поцелуе. Стоит только начать думать о нем, как в голову непременно полезут и другие мысли, и тогда лицо зальется краской…

Положив сумку в двуколку, Элиза подошла к лошади. «Не позволяй себе вспоминать о поцелуе. Держи себя в руках».

— Может быть, нам лучше отвести лошадь на двор фермы? Если мы не сядем в экипаж, а пойдем рядом, следы от колес будут не так заметны.

Джереми устроил свою сумку рядом с Элизиной.

— Нам нужно оставить следы здесь, чтобы показать, что мы уехали. Забирайтесь в экипаж, мы доедем до поворота к воротам фермы и там выйдем. Я заведу лошадь во двор, а вы сможете тем временем заняться уничтожением следов.

Четверть часа спустя, благополучно спрятав двуколку и лошадь в сарае, путешественники вышли из ворот фермы и перешли тропу, позаботившись о том, чтобы не оставить следов. Любезный фермер, получив от Джереми щедрое вознаграждение, пообещал говорить любому, кто спросит о беглецах, что двуколка поехала дальше по дороге.

— Лэрду пришлось выслеживать нас от Карри. — Повесив на плечо сумку, Джереми шагал вслед за Элизой через поле к подножию первого холма. — Но на этот раз ему не так-то легко будет нас отыскать. Мы постарались не оставить ему подсказок.

Из-за однообразия ландшафта нелегко было отыскать ориентиры. Джереми вел Элизу на юго-восток, определяя направление по солнцу и по положению отдаленных горных пиков.

Путники преодолели ручей и направились дальше, оставив справа широкое сверкающее озеро. Впереди высились хребты Мурфут-Хиллс. Тропа медленно шла на подъем — здесь начиналось предгорье.

Элиза шагала свободно и уверенно, чувствуя во всем теле необычайную легкость… воздушность. Только так она могла бы описать удивительное ощущение бурлящей радости, пьянящего восторга, придававшее упругость ее танцующей походке. Она восхищенно оглядывалась вокруг, любуясь широкими просторами, которые открывались взору за невысокими холмами. Даже воздух здесь казался особенно свежим и сладким. Прежде она и представить себе не могла, что ей понравится бродить по вересковым зарослям, да еще зная, что по пятам за ней гонится негодяй вроде Скроупа и не менее ужасный таинственный горец. Ее воодушевляла уверенность, что погоню удалось сбить со следа по крайней мере на один день, она чувствовала себя вправе наслаждаться свободой, и, самое удивительное, ей это удавалось.

Путники миновали предгорье и оказались у подножия главной гряды холмов. Оглядевшись, они нашли узкую тропинку, ведущую к вершине.

Не сказав ни слова, Элиза начала подниматься в гору. Джереми обернулся в последний раз, прежде чем последовать за ней.

Восхождение оказалось труднее, а склон намного круче того, что недавно преодолели путешественники. Закатное солнце пригревало им спины. Местами скалы напоминали огромные ступени, карабкаться по ним приходилось медленно, с опаской.

Джереми ожидал, что Элиза начнет жаловаться, но она упорно, молчаливо взбиралась по склону. Бог свидетель, Карлинг ничего не смыслил в светских дамах. В прошлом у него было несколько любовниц, но он понятия не имел, как держать себя с современными девицами, тем более в столь необычных обстоятельствах. Вдобавок он заметно нервничал.

Улучив мгновение, он заглянул Элизе в лицо. Хотя восхождение давалось ей с трудом, на губах ее блуждала легкая улыбка, а лицо казалось умиротворенным. Она и не думала тревожиться…

Стараясь отбросить мысли об Элизе, Джереми выбрался вслед за ней на небольшое округлое плато.

Опустившись на камень, Элиза сбросила на землю седельную сумку и вытащила флягу с водой.

Оставшись стоять, Джереми достал свою флягу, сделал щедрый глоток и отыскал в сумке подзорную трубу.

После недолгих поисков он различил внизу ферму, где беглецы оставили двуколку. С вершины холма можно было проследить почти весь проделанный ими путь.

— Что-нибудь видите?

Джереми покачал головой:

— Отсюда виден участок дороги перед самым поворотом, но я не замечаю никаких следов погони.

Значит, они или проехали дальше по дороге на северо-восток, или еще не достигли поворота. В любом случае нам удалось ускользнуть.

Опустив подзорную трубу, Джереми посмотрел на запад. Солнце скрылось за облаками, но день уже клонился к вечеру.

— Скоро стемнеет. Нужно идти вперед. — Повернувшись, он поднял с земли ее сумку. — Позвольте мне это понести. — Прежде чем Элиза успела возразить, он добавил: — Нам предстоит спуститься с холма.

Она кивком поблагодарила Джереми.

— С наступлением темноты лэрд и его наемник не смогут нас выследить.

— Это верно.

Набравшись дерзости, Джереми взял Элизу за руку и, подчеркнуто не глядя ей в глаза, направился к восточному краю маленького плато. Он посмотрел вниз, туда, где сгущались тени, уже окутавшие восточный склон.

— Сегодня ночью нам ничто не угрожает, но… — Повернувшись к ней, Джереми встретил ее взгляд. — Нам нужно найти пристанище, прежде чем стемнеет.

Элиза махнула в сторону крутого спуска. Джереми выступил первым, поддерживая спутницу под руку на отвесных склонах и ступая рядом на более пологих участках.

Наконец путешественники спустились в глубокую узкую долину.

— Шотландские холмы выглядят безлюдными, — заговорила Элиза. — Я вижу лишь вереск, скалы да овец.

Джереми кивнул:

— По дну долины тянется какая-то тропа, но здесь не видно никаких признаков жилья.

Они прошли еще немного, Элиза зябко поежилась.

Джереми охватило странное, прежде неведомое чувство — желание во что бы то ни стало защитить ее, найти для них хорошее убежище. Оглядевшись, он заметил скалистый выступ на склоне холма в двадцати ярдах впереди. Выпустив руку Элизы, он сбросил с себя сумки и поискал подзорную трубу.

— Подождите здесь. — Он указал на каменный козырек. — Я заберусь туда и посмотрю, что можно придумать.

Элиза осталась стоять и наблюдать, плотнее закутавшись в плащ.

Джереми потребовалось несколько минут, чтобы добраться до скалы. Вскарабкавшись на выступ, он с усилием выпрямился и поднес к глазам трубу. Сумерки стремительно сгущались, у него оставались считанные минуты.

Опустив трубу, Джереми прищурился, вглядываясь в долину, потом снова вскинул трубу.

Крошечная хижина едва виднелась в тумане, и все же он сумел ее различить.

Джереми принялся осторожно спускаться.

Элиза уже стояла у подножия скалы с седельными сумками наготове, когда он спрыгнул на землю.

— Вы что-то нашли?

— Какую-то лачугу, наверное, это пастушья хижина. — Подхватив сумки, Джереми забросил их на плечо. — Я не заметил дыма над трубой, один Бог знает, в каком состоянии это жилье, но, по крайней мере, у нас будет крыша над головой.

Элиза с улыбкой взяла его за руку.

— В нашем нынешнем положении эта лачуга — подарок судьбы.

Улыбнувшись в ответ, Джереми сжал ее ладонь.

— Это недалеко. — Он жестом показал направление. — Нужно лишь обойти вон те деревья.


Дневной свет уже угасал, когда лэрд подъехал к небольшой лужайке возле поворота дороги. Сбежавшая пара явно останавливалась здесь. Маккинзи оглядел примятую траву и следы сапог на мягкой земле у обочины.

Ему пришлось потерять уйму времени, проверяя северное и южное ответвления тропы. Он должен был убедиться, что не упустил снова хитроумных беглецов. В последние дни погода стояла солнечная и ясная, отыскать следы на сухой дороге было весьма непросто.

Скроуп все время держался чуть поодаль, наблюдая за лэрдом из укрытия. Когда Маккинзи, удостоверившись, что выбрал верный путь, направил Геркулеса по юго-восточной тропе, наемник безмолвной тенью последовал за ним.

— Итак, они побывали здесь. — Шотландец обвел глазами окрестности. — Возможно, лишь здесь беглецы поняли, что оказались в западне. И как они поступили?

Геркулес мотнул головой, будто указывая на гряду холмов к востоку от дороги.

— Да, — прошептал горец. — Я тоже так думаю. Но где же двуколка? — Он пригляделся к стоявшей неподалеку ферме. — Вполне вероятно, здесь. Но прежде чем мы отправимся туда и выясним, нужно решить, как быть со Скроупом.

В пути у Маккинзи было достаточно времени, чтобы обдумать имеющиеся факты. Скроуп следовал за ним по пятам, не пытаясь вырваться вперед и подобраться ближе к намеченным жертвам. Судя по всему, наемник, горожанин до мозга костей, не умел выслеживать добычу. Он рассчитывал, что лэрд выведет его на беглецов.

Маккинзи постигал искусство охоты за дичью, с тех пор как выучился ходить. Он смог бы отыскать след любого зверя в самых диких уголках Шотландии. Если Элиза Кинстер со своим джентльменом-спасителем решили пересечь Мурфут-Хиллс, он выследил бы их с легкостью, но Скроуп неизбежно увязался бы за ним. Навести наемника на след беглецов в этой уединенной, безлюдной местности было бы неблагоразумно.

Маккинзи не доверял Скроупу и потому не хотел упускать его из виду. Вдобавок на самом деле ему не было нужды идти по следу сбежавшей пары. Он знал, где искать Элизу с англичанином, если те сошли с тропы и устремились к холмам. Он все больше утверждался в мысли, что беглецы направляются к дороге на Джедборо и рассчитывают пересечь границу на перевале Картер-Бар. Подобный план давал им неоспоримые преимущества. Они не случайно выбрали этот путь, у них наверняка были и другие мотивы, о которых Маккинзи не догадывался.

Вместо того чтобы взбираться на гребни холмов, выслеживая сбежавшую пару, он мог бы отправиться по дороге на северо-восток, к Горбриджу, и там избавиться от Скроупа. Если, как он подозревал, Элиза с англичанином храбро карабкались по склонам Мурфут-Хиллс, ему впору было воспользоваться случаем и оторваться от преследования.

Ускользнув от Скроупа, он мог бы поехать на юг, в Сент-Бозуэллс. Этот небольшой городок, расположенный на главной дороге, в нескольких милях к северу от Джедборо, как нельзя лучше отвечал его целям. Маккинзи знал каждую его улочку. Он мог бы подождать там, пока беглецы не появятся на дороге, а затем последовать за ними, держась неподалеку и наблюдая, пока не убедится, что, несмотря на постигшую его неудачу, Элизу Кинстер ждет счастливое будущее.

Вдобавок он защитил бы девушку с ее рыцарем, если бы Скроупу вдруг удалось выйти на их след.

Маккинзи не пришлось долго раздумывать, чтобы принять решение. Щелкнув поводьями, он направил Геркулеса медленной рысью к повороту дороги и сделал вид, что внимательно осматривает обочину. Все больше хмурясь, он, наконец, поравнялся с воротами фермы и окинул взглядом дорогу, ведущую к Горбриджу.

«Они, разумеется, не поехали этим путем?»

Маккинзи уверился, что беглецы, как он и подозревал, достаточно хитры и прозорливы. Им хватило храбрости оставить двуколку на развилке и выбрать более трудный и изматывающий путь через холмы. Они поняли, что, держась дороги, очень скоро попадут в лапы к своим преследователям.

Однако на земле не осталось следов. Никаких. Ни отпечатков сапог, ведущих к холмам, ни колей от колес, тянущихся к воротам фермы.

Земля казалась нетронутой, что представлялось довольно странным. Приглядевшись внимательнее, Маккинзи различил в пыли легкие разводы, словно кто-то подмел дорогу сосновой веткой.