Лесия Корнуолл - Любовь на Рождество

— И какой в этом толк? — спросила Пенелопа.

— Ты убедишь ее, что Иан уже занят, что он принадлежит тебе и, самое важное, влюблен в тебя по уши.

— Насколько мне известно, она не слепая, — вмешалась Элизабет.

— Ну и что это значит? — спросила Пенелопа, глядя на сестру зло прищуренными голубыми глазами.

— Это значит, что она сама увидит, что Иан в тебя нисколько не влюблен, — Элизабет с вызывающем видом схватила тост, запихнула в рот и успела увернуться от шлепка Пенелопы.

Марджори выбралась из-под одеяла, позвонила, призывая горничную, и направилась в гардеробную.

— Ступай переоденься, Пенелопа. Выбери что-нибудь более подобающее.

— А чем плохо то платье, которое сейчас на ней? — удивилась Элизабет.

— Наряд должен быть более изысканным и роскошным, — объяснила Пенелопа.

Марджори улыбнулась.

— Вот именно. Ни у гостьи, ни у Иана не должно остаться ни малейших сомнений в том, кто всех прелестней, лучше одет и, кстати, гораздо больше подходит на роль жены и графини, — растолковала Марджори.

— Мама, а ты веришь, что ее привело сюда волшебство? — спросила Элизабет.

Марджори сердито отмахнулась от младшей дочери:

— Конечно, нет, Элизабет, не глупи! Иди к себе, причешись и тоже оденься понаряднее. Все мы должны быть образцами английского достоинства и превосходства. Английские титулы в любом случае выше шотландских. И мы должны ясно дать это понять всем и — каждому.

Дерзкую улыбку Элизабет погасила мысль о предстоящем переодевании.

Марджори задумалась, что предпринять далее.

— Пойду поговорю с Ианом — посмотрим, есть ли у нас причины для беспокойства. Привести его в нужное состояние мы должны к святкам, и ни в коем случае нельзя затягивать дело до нашего возвращения в Англию. Ты должна быть очаровательной и кокетливой и сделать все возможное, чтобы покорить Иана, — понятно, Пенелопа?

— Да, мама.

— Все возможное? — переспросила Элизабет, широко раскрыв глаза.

— Все, — в один голос подтвердили мать и сестра.

— Племянник, дорогой мой, до меня только что дошли ужасные вести! С тобой все хорошо?

Иан оторвался от счетов и обернулся к тетушке, вошедшей в библиотеку. Ее платье больше подходило для прогулки по лондонскому парку или чаепития во дворце, чем для холодного и снежного дня в Шотландии. По библиотеке распространился сильный запах французских духов.

— Доброе утро, тетушка, — ответил Иан и направился к камину, чтобы подбросить в огонь еще торфа — он знал, что его английские родственники страдают от холода не только за пределами замка, но и в хорошо натопленных комнатах. Покончив со своим делом, он повернулся к тетке. — И что же это за вести? — спросил он. Неужели Пенелопа наконец решила не выходить за него замуж? С его точки зрения, ничего ужасного в этом нет.

— Меня известили, что ты уезжал на всю ночь в эту кошмарную метель, чтобы спасти какую-то девчонку из местных, которой втемяшилось гулять в непогоду. На-деюсь, ты не простудился.

А-а, вот в чем дело. Если он умрет, кто унаследует титул Пембруков? Иан облокотился о каминную полку.

— Она не из местных. Она пришла издалека, сбившись с пути.

— Как опрометчиво с ее стороны! — Марджори устремила на него высокомерный взгляд хозяйки поместья. Этот взгляд был хорошо знаком Иану: он — означал, что предстоит очередное наставление. — Пенелопа ни за что не поступила бы так бездумно. Благовоспитанным английским леди чужды подобные выходки.

— В таком случае английским леди приходится следить за погодой по десятку раз на дню, прежде чем что-либо предпринять, — лицо Иана оставалось непроницаемым, голос звучал холодно и учтиво, мысленно он напоминал себе, что тетушка — гостья в его доме, незнакомая с шотландскими обычаями. — Зимние бури обрушиваются на здешние места внезапно, ветер приносит их из-за гор, и они застают врасплох даже опытных путешественников.

— Говорят, нашу гостью пришлось нести, — заметила Марджори, открывая свою корзинку для рукоделия и вынимая иголку. Она вечно что-нибудь вышивала, но назначение ее вышивки оставалось неизвестным. Хуже того, она настаивала, что и Фиона должна обучиться рукоделию, поскольку с ее хромотой нечего даже думать о танцах или прогулках, подобающих леди.

— Леди Алана упала и поранила колено. Но, к счастью, скоро рана заживет.

Тетушка поджала губы.

— Значит, вот как ее зовут? Алана? Как именно она поранилась, не стоит объяснять. В приличном английском обществе дамы о таких вещах не говорят. — Иан задумался, можно ли английским леди говорить хоть о чем-нибудь — если верить Марджори, под запретом находились даже самые безобидные темы. — И кроме того, ни одна истинная английская леди не доставила бы тебе таких хлопот. Такое больше не повторится. У тебя будет достаточно слуг, чтобы поручить им несущественные дела.

Снова слуги. Неужели все вокруг убеждены, что он способен купаться в роскоши, отказываясь шевельнуть даже пальцем, как только прибудет в Вудфорд-Парк? Он не из таких. Иан крепко сжал руки за спиной и невозмутимо улыбнулся.

— Леди Алане оказали бы в Крейглите радушный прием и всемерную помощь, даже если бы ее нашел кто-нибудь из слуг, а не я.

— Насколько я поняла, в самом ближайшем времени она выходит замуж, — сменила тему тетушка. Как обычно, она и впрямь была прекрасно осведомлена.

— Да, — подтвердил Иан и почувствовал, как напряглись его плечи. Он крепче сцепил пальцы рук. Вот она, причина, по которой тетушка посетила его в библиотеке, ловко сведя разговор к помолвкам и свадьбам.

— Полагаю, ее родные, не говоря уже о женихе, теряются в догадках, не зная, куда она пропала. Ей следует как можно скорее разрешить уехать домой.

Иану вспомнился разговор с Энни и Сэнди о том, что Алану следует оставить в замке. Он нахмурился.

— Дело не в том, стоит ей разрешить уехать домой или нет. Она не пленница. Просто сейчас она не в состоянии путешествовать. Ей нужен отдых и вдобавок несколько дней, чтобы зажила нога.

Марджори изобразила изумление.

— Но ведь с ней даже компаньонки нет! Ты, конечно, понимаешь: если она и вправду леди и если она задержится здесь надолго, ее репутация будет непоправимо запятнана. Или кто-нибудь заподозрит, что она сбежала с собственной свадьбы, и она приобретет дурную славу обманщицы. А может, кто-нибудь предположит, что она сбежала от своего жениха, чтобы тайком обвенчаться с другим. С каждым часом, проведенным ею здесь, тени скандала и сплетен самого губительного свойства нависают над ней все ниже. И не только над ней, но и над тобой, Иан.

Скандал и вправду неизбежен, если станет известно, что Алана провела ночь обнаженной в его объятиях, хоть это и было необходимо для ее спасения и ничем не повредило ей. Умолчав об этом, Иан улыбнулся тетушке.

— Незачем опасаться — на Шотландию английские правила не распространяются. Здесь все только посочувствуют девушке, попавшей в беду, и поймут, что ей просто помогли, — Иан кивнул в сторону окна, на карниз, за которым уже намело целый сугроб. — Леди Алана пробудет с нами в Крейглите некоторое время. Ее близкие все поймут, и, конечно, никто не станет распускать сплетни.

Щеки Марджори побагровели, она крепко сжала губы, выдергивая из ткани платья какую-то нитку. Иан решил, что этот поединок он выиграл — по крайней мере, так он считал, услышав, что собеседница снова сменила тему.

— Иан, эта комната весьма элегантна, но как же в ней холодно! Как раз сегодня у Пенелопы появились дельные мысли о том, как можно обновить комнату, сделать ее более светлой и теплой, придать модный облик. Хотя бы эти драпировки… м-да. Когда ты женишься на Пенелопе, она поможет тебе преобразить этот дом — разумеется, если ты захочешь. Во владениях Пембруков четыре особняка, Вудфорд считается одним из красивейших домов Англии. Как только ты увидишь его, тебе не захочется возвращаться сюда. Или же этот дом можно сделать охотничьей резиденцией и проводить здесь неделю-другую раз в год.

Иан обвел взглядом библиотеку. Его отец пригласил одного из лучших архитекторов Англии, чтобы отделать новое крыло Крейглита. Да, с тех пор мебель и шторы не меняли ни разу, но с другой стороны, дом — это не просто кирпичи, раствор и драпировки из модного дамаска, не только роскошные картины на стенах и широкие лужайки: дом — это прежде всего люди и земля, которая принадлежит им вот уже пять столетий. Невозможно усовершенствовать открывающийся из окон дома вид на холмы, на отражение неба в черной зеркальной глади озера, на вереск в цвету. Для того и предназначены окна, чтобы видеть все это.

Ему пришлось напомнить себе: теперь он несет ответственность не только за клан Макгилливреев из Крейглита. Его подопечными стали также жители земель, принадлежащих Пембрукам, — всех четырех поместий. К этим обязанностям Иан относился с такой же серьезностью, как и к долгу хозяина Крейглита. Ощущая на своих плечах всю тяжесть этой ноши, Иан часто замечал сомнения в глазах Марджори и Пенелопы, когда они напоминали ему, что теперь он граф. Неужели обязанности английского графа настолько отличаются от его нынешних? Ему известно, как управлять Крейглитом, но к роли английского графа и владельца обширных поместий его не готовили, на что Марджори то и дело указывала с тех пор, как прибыла в Шотландию.

Словно прочитав мысли Иана, Марджори вздохнула, покачала головой, оглядела его и нахмурилась, как будто сомневаясь, что лорду по плечу такое бремя.

— Тебе следовало бы задуматься не только о смене обстановки в Крейглите, однако весь он, в том числе и эта комната, — наглядный пример тому, что тебе нужна жена, знающая толк в английских обычаях и манерах, способная поддерживать знакомство с людьми, которые тебе полезны. Ты же теперь английский граф, ты должен учиться действовать как подобает графу, — снова упрекнула его Марджори.

— Придет время — научусь, — отозвался он и повернулся лицом к камину, глядя в огонь. Среди пляшущих языков ему виделось лицо Аланы, а не Пенелопы.

— Право, Иан, это время придет гораздо быстрее, чем тебе кажется, — заверила Марджори. — Мы покинем Шотландию после Рождества, как только погода переменится. Ты даже отдохнуть в Вудфорде не успеешь, в лучшем случае проведешь там пару дней, а потом придется мчаться в Лондон, искать портного, башмачника, и… словом, понадобится менять все сразу! Разве плохо, если рядом будет человек, способный дать тебе разумный совет?

— Полагаю, с этой задачей справятся и слуги, — саркастически произнес Иан, уже зная, что Марджори считает его потертые сапоги и домотканую рубашку такими же убогими, как старые драпировки на окнах. Его тетя и кузины ни о чем не жалели так, как о целой армии слуг, которыми когда-то распоряжались. Иан задумался: способны ли они хоть что-то делать своими руками? А вот чего он не предвидел, так это поездки в Лондон и необходимости провести там несколько недель. Иан надеялся по дороге остановиться в Эдинбурге, показать Фионе достопримечательности шотландской столицы, а уж потом отправиться на юг, в английскую.

— От жены в таких делах помощи гораздо больше, чем от камердинера или даже сведущего секретаря. И потом, тебе как можно скорее понадобится наследник, а значит, и жена, притом безупречного происхождения. Промедление в этом вопросе непозволительно, — она выжидающе смотрела на него, словно рассчитывала, что Иан тут же упадет на колено и начнет просить у нее руки Пенелопы.

Но Иан отличался упрямством — его мать всегда уверяла, что это упрямство он унаследовал от своих английских предков. Он давно привык сам принимать решения и не собирался перекладывать эту обязанность на кого-либо еще. Конечно, он не сомневался, что по другую сторону границы ему понадобится помощь, но пока что мог обойтись и без советов.

— Благодарю вас за заботы, тетушка, но я привык все решать сам, — в очередной раз сообщил он.

— Ну разумеется, — пропела Марджори, словно увещевая невоспитанного ребенка. — Просто… словом, англичане будут видеть в тебе чужака, иностранца, особенно если ты одет или ведешь себя неподобающим образом. Мы же тебе родня. Кто лучше нас наставит тебя в трудные времена? Ты ведь хочешь, чтобы и Фионе принесли пользу связи с английской аристократией? Благодаря умелому руководству и надлежащему воспитанию она приобретет светский лоск и сможет сделать удачную партию, несмотря на ее изъян, — партию намного лучше, чем та, на которую она могла бы рассчитывать, оставшись здесь.

Ее изъян. Неужели англичане и вправду настолько жестоки, чтобы пренебречь его сестрой только потому, что она прихрамывает? Иан задумался о том, что он мог бы дать своей сестре в Англии — красивую одежду, книги, образование, — и ощутил угрызения совести оттого, что не спешит следовать указаниям Марджори. Фиона заслуживает не только всего перечисленного, но и многого другого.