Лесия Корнуолл - Любовь на Рождество

— Я… счастлив с тех пор, как вы появились в Крейглите, — негромко заговорил он, стоя вплотную к ней. — Благодаря вам я почувствовал себя… словом, как будто быть английским графом совсем не страшно, если вы… — Она приложила палец к его губам, останавливая его, но он поцеловал ее палец, давая понять, как собирался закончить фразу. — Почему всякий раз, когда я оказываюсь рядом с вами, мне хочется вас поцеловать?

Значит, это желание возникает не только у нее. Неужели и ее желание настолько же очевидно? Она заглянула в его глаза, прочла там ответ, и у нее дрогнули губы. Она закрыла глаза, заставила себя вспомнить о Мерридью и Пенелопе. Сердце болезненно сжалось. Оба они дали обещание другим людям. Пенелопа любит Иана. Наверняка любит. Разве можно не любить его?

А она, Алана, не любит Мерридью, зато любит свою мать. Деворгилла была в отчаянии, когда Меган сбежала с Россингтоном. Этот поступок причинил всей семье много горя, сожалений и боли. И если сейчас она, Алана, поцелует Иана, влюбится в него, это не принесет ничего, кроме боли, не только ей, но и тем, кого любит она и кто дорог Иану. Закрыв глаза, она боролась с желанием. Как легко было бы поддаться ему и исполнить свою мечту хотя бы раз!

Она отстранилась, покачала головой и обхватила себя обеими руками.

— Нам нельзя, Иан… я так не могу. Мы оба дали слово.

Он обошел вокруг стола, остановился за ее спиной и положил руки ей на плечи. И поцеловал в ухо.

— А как же быть с желанием? — спросил он.

Она наклонила голову, подставляя ему шею.

— А как быть с честью и долгом? — возразила она.

Он обнял ее и притянул к себе. Обоим казалось, что именно так все и должно быть.

— А как же судьба? Может, это судьба привела вас сюда, ко мне.

У нее ныло сердце, но она нашла в себе силы отстраниться.

— Я не верю в судьбу, — солгала она. Ей очень хотелось поверить и в судьбу, и в волшебство, и в настоящую любовь, и даже в счастливый финал. Но она помолвлена с маркизом Мерридью. Он ее судьба, а вовсе не Иан Макгилливрей. — Я обещала…

— Значит, вы готовы угождать всем, даже если ради этого понадобится наступить себе на горло. Я прочел это по вашим глазам, Алана.

— Что именно? — испугавшись, спросила она.

— Я же вижу, как вы смотрите на меня. Благодаря вам мне так легко представить себе иное будущее, совсем не то, которого мы оба ждали всего несколько недель назад.

Она прикрыла глаза, которые выдали ее, и почувствовала, как слезы жгут их.

— Как бы я хотела… — начала она и осеклась. Стоит ли говорить об этом? Что от этого изменится? Неужели желание выше обещаний и надежд?

— Чего бы вы хотели? — спросил он, и от его низкого голоса ее охватила дрожь. Ей хотелось бы никогда не соглашаться выйти за Мерридью, стать смелой, как ее сестра, отказать жениху, несмотря на риск разочаровать родную мать. И раньше познакомиться с Ианом. Гораздо раньше. Она крепко сцепила руки, чтобы не дать себе дотронуться до него. Но ее решимость быстро ослабевала. Она попыталась представить Иана в объятиях Пенелопы, мужем Пенелопы, отцом ее детей.

— Я сожалею, что ушла из Дандрум в тот день, — солгала она. — Вы на редкость удачливый человек, Иан Макгилливрей. Пенелопа будет вам чудесной женой.

— Вы так думаете? — бесстрастно отозвался он.

— Конечно. Она прелестна.

— А Мерридью будет чудесным мужем?

Алана молчала. Ответить она просто не могла. К горлу подкатил ком. Она попятилась к двери.

— Мне пора, — сказала она. — Я обещала Энни помочь на кухне, и Фионе надо… — придумать, что могло понадобиться Фионе, ей не удалось. Она знала только, что должна бежать. — Ей наверняка понравятся эти туфли, Иан. Вы… — она вдруг растеряла все слова.

Он склонил голову набок.

— Замечательный? — скучным тоном произнес он. — Порядочный?

Пряча слезы, она убежала.

Иан тщательно завернул туфли и сунул их в выдвижной ящик. Потом достал оттуда ангела, все еще завернутого в ткань, развернул, поставил на стол и осмотрел. Провел пальцем по резному лицу, лицу Аланы, коснулся волны волос, изогнутых крыльев. Вот и все, что останется ему, когда она уедет и выйдет за маркиза.

Он попытался представить себе будущее. А если он женится на Пенелопе, а потом когда-нибудь встретит Алану, то есть маркизу Мерридью, на лондонском балу? Он улыбнется, поклонится, произнесет какое-нибудь незамысловатое замечание насчет погоды или толпы. И они разойдутся, как чужие. Он закрыл глаза. Значит, сейчас они не чужие друг другу?

Его влекло к Алане Макнаб, как ни к кому прежде. Он не сводил глаз с лица ангела и вспоминал нежность Аланы, ее мягкую улыбку. К черту долг и честь! А как же любовь и желание? Взяв ангела в руки, он поднес его ближе к свету. Он уже знал, о чем мечтает и чего хочет.

В дверь постучали. Его сердце пропустило положенный удар: неужели Алана? Она передумала? За дверью он увидел Крошку Дженет.

— Лэрд, леди Пенелопа просила передать вам вот это, — и она протянула ему свернутую записку с его именем. Если Крошку Дженет и заинтересовало содержание записки или удивило то, что Пенелопа решила написать ее, хотя проще было найти Иана и поговорить с ним, она и виду не подала. Справившись со своим делом, Крошка Дженет ушла и явно сразу забыла о записке. Иан взломал печать.

«Мне хотелось бы поговорить кое о чем, — говорилось в записке. — Приходите в покои графа».

И подпись — краткое «П.».

Держа записку в руке, Иан задумался. Что ей могло понадобиться? Несколько недель он заставил ее томиться в ожидании, когда он сделает ей предложение. И она терпеливо ждала. Он снова посмотрел на ангела, стоящего на столе, потом подошел, завернул фигурку в ткань и положил в ящик, к туфлям для Фионы.

Иан направился к «покоям графа» — комнатам его отца. Как поступил бы на его месте отец? Энтони Марстон женился по любви, взял другую фамилию ради любимой женщины — шотландской красавицы, брак с которой мало что мог дать младшему сыну английского графа. Родители Иана страстно любили друг друга и вместе строили новую жизнь. Граф был безутешен, когда его жена умерла.

Сунув записку в карман, Иан повернул к лестнице. Он принял решение. Пора было поговорить с Пенелопой.

Алана возвращалась в свою комнату и чувствовала, как мучительно ноет сердце. Шагая по коридорам, она задумалась. Должен же быть какой-то выход. Она просто не может позволить себе любить человека, которого ей никак не заполучить.

Для этого она слишком рассудительна и умна. Скорее всего, она приняла за любовь какое-то другое чувство. Возможно, благодарность, ведь Иан спас ее, рядом с ним она почувствовала себя в безопасности. С другой стороны, то же чувство защищенности она испытывала рядом с Алеком, однако это было совсем не то. Алек не заставлял ее сердце биться сильнее, когда входил в комнату. В сущности, спасти ее мог любой, кто наткнулся на нее во время метели, разве не так? Но почему-то она знала, что этот человек — не просто первый встречный, не просто случайный спаситель, причем знала с того самого момента, как проснулась в коттедже и увидела — Иана присевшим у очага, а потом — завернувшимся, словно в килт, в ее плащ.

Может, все дело в восхищении. Иан — прекрасный, благородный лэрд, он старается помогать своим товарищам по клану всем, чем только может. Но таких людей сколько угодно — сотни, а может, и тысячи. Однако у Аланы вовсе не кружилась голова в присутствии друга ее отца, лэрда Мелроуза, которого весь клан уважал за доброту. Ее восхищение Ианом было совсем другим. Оно возникало, стоило ему просто взглянуть на нее — как будто она совершенство, не такая, как все, не просто вторая дочь в семье, тень своих сестер, а первая и лучшая во всем.

Алана всей душой любила свой клан, своих сестер и брата, мать и тетю.

Но только Иан вызывал у нее головокружение, только рядом с ним она задыхалась от волнения. И изнывала от желания прикоснуться к нему, поцеловать его.

Однако он принадлежит Пенелопе и вскоре станет ее мужем. Алана зажмурилась.

Она была потрясена, когда узнала, что Меган сбежала, наотрез отказалась выйти за лорда Мерридью, не побоялась ни скандала, ни позора, ни гнева семьи и вышла за человека, с которым была едва знакома. В то время Алана не понимала ее. А теперь ей все стало ясно. Меган влюбилась. Мама не права: без любви титулы и состояние ничего не значат. Но Деворгилла выросла в семье бедного шотландца и не имела ничего, кроме своей красоты и надежд. Она вышла замуж за графа, лишь бы ее дочери не знали никаких лишений, не боялись нужды и голода, так хорошо знакомых ей. По мнению Деворгиллы, любой английский лорд намного превосходил шотландского.

Только теперь Алана наконец разобралась в своих чувствах. Это была не благодарность, не восхищение и даже не уважение, а любовь. Она любит Иана Макгилливрея. Алана прижала ладонь к груди, в которой торопливо стучало сердце. Если это и правда любовь, значит, любить очень больно.

Она задумалась о своем обручении. Испытала бы она такой же трепет, если бы Мерридью поцеловал ее или коснулся ее руки? С трудом сглотнув, она поняла: нет, ничего подобного. И чтобы вытерпеть его прикосновения, она была бы вынуждена закрывать глаза и вспоминать Иана.

Она подошла к окну. Мороз расписал стекло узорами, как на фате невесты. Ее фата скроет сожаления и явное нежелание встать вместе с Мерридью перед алтарем. Ее сердце останется холодным, как этот снег. Как бы ей хотелось… Мысль прервалась.

Ей хотелось бы, чтобы ее жизнь сложилась иначе, вот и все. Потрясение и ярость матери нетрудно себе представить. Отказавшись выйти за Мерридью, она разочарует множество людей — возможно, даже самого Мерридью.

Но Иана ей все-таки не заполучить. Он обручен с Пенелопой. Его клан, его родные, его арендаторы в Англии рассчитывают на этот брак, счастливый союз их лэрда и безупречной леди.

Алана подышала на оконное стекло, потерла его пальцем и отогрела крошечный кружок в морозной вуали. И выглянула в нее на белую от снега пустошь, над которой выл ветер.

В Крейглите она пробыла слишком долго. И лишь теперь поняла, что ее удерживают здесь не снег и не ноющее колено, а Иан.

Но теперь пришло время покинуть замок.

Иан вошел в гостиную, примыкающую к спальне его отца. В этой комнате ничего не изменилось с тех пор, как почти десять лет назад умер его отец. Мебель здесь была английской, подобающей джентльмену, солидной и богатой, книги — научными трудами по английской истории, земледелию и политике. Иан по-думал, что ему давно следовало бы прочитать их. Хрустальный графин стоял на элегантном столике у окна, рядом со стаканами, в ожидании, когда их наполнят бренди, который лорд Энтони предпочитал всем прочим спиртным напиткам.

Эта комната, в которой царил истинно английский комфорт, была неотъемлемой частью крыла, пристроенного к замку после того, как родители Иана поженились. Комнаты его матери располагались по другую сторону холла, в шотландском замке XIV века. Там же, где и комната самого Иана. Сейчас Пенелопа, Элизабет и Марджори занимали комнаты в новом, «английском» крыле, обставленном английской мебелью.

Иан задумался о том, почему Пенелопа позвала его именно сюда. Возможно, она решила преподать ему урок, показать, какую жизнь надлежит вести английскому графу в отличие от шотландского. Комната самого Иана была завалена книгами и счетами, но не поражала роскошью обстановки, а вещи он предпочитал хранить в сундуке, где раньше держал доспехи кто-то из его давних шотландских предков. Это нравилось Иану, свое шотландское наследие он предпочитал английскому, но понимал, что рано или поздно положение изменится. Ему придется найти способ примирить обе своих стороны.

Дверь в спальню была приоткрыта.

— Пенелопа! — позвал он.

— Я здесь, — откликнулась она, и он прошел по комнате, бесшумно ступая по толстому ворсу много-цветного турецкого ковра.

Открыв дверь спальни, он застыл. На кровати его отца лежала Пенелопа. Ее светлые волосы были распущены и разметались по подушкам с вышитыми монограммами, щеки разрумянились. Пенелопа села, и атласное голубое покрывало сползло с ее атласных белых, совершенно обнаженных плеч.

Иан огляделся и заметил, что свою одежду она бросила в кресло по другую сторону кровати. Страх сковал его горло. Он снова посмотрел на Пенелопу, и она призывно протянула руку.

— Идите ко мне, — томным, мурлыкающим голосом позвала она. Но ее улыбка не отражалась в глазах: они остались холодными, как сапфиры. — Я подумала, может, вы захотите развернуть свой рождественский сюрприз за несколько дней до праздника.