— Вы ошибаетесь, — внезапно погрубевшим голосом ответил ей маркиз. — Это иллюзия, которая рано или поздно будет развеяна. Разве вы еще не прочувствовали это на собственном опыте? Сколько лет длился ваш брак?

— Я... я не могу об этом говорить, — запнулась Шона.

— Простите. Мне не следовало задавать вам этот вопрос. Но я уверен: вы понимаете, что такое скорбь. Я почувствовал это, когда мы были в сгоревшей церкви.

Налив себе виски, маркиз встал и принялся мерить шагами пространство салона.

— Вы ведь все понимаете, не так ли? — с горечью спросил он.

— Мне кажется, вы были тем женихом, о котором рассказывал Пьер.

— Да, — металлическим голосом подтвердил он. — Тот жених — это я. Все происходило именно так, как рассказывал Пьер: мы были детьми, затеявшими головокружительное приключение. Юные и влюбленные, мы искренне верили во всемогущество любви. Она уже была помолвлена против своей воли с мужчиной по имени Джордж Эктон. Это был злобный, низкий человек, владевший, однако, сказочным богатством. Ее отец счел его выгодной партией для своей дочери. В случае необходимости он за волосы притащил бы Анжелу под венец. Он сделал все, что было в его силах, чтобы от меня избавиться. Однажды даже спустил на меня собак!

— Какой кошмар, — кивнула Шона. — Но я не понимаю, почему он был настроен столь агрессивно по отношению к вам. Ведь жених маркиз должен был, как никто, удовлетворить его амбиции!

— Вы правы. Если бы я тогда уже был маркизом, он, наверное, вполне бы одобрил мою кандидатуру. Но мой отец был еще жив и единолично управлял финансами семьи. Он не хотел, чтобы я женился на Анжеле, потому что она не могла похвалиться ни знатным происхождением, ни солидным капиталом. К тому времени отец уже присмотрел для меня трех невест из герцогских семей. Когда я влюбился в Анжелу, отец проклял меня и перестал давать деньги на мое содержание. Он сказал, что я не получу от него ни пенса, пока «не приду в себя». Я никак не мог переубедить отца: его интересовали только деньги. На помощь пришли друзья. Они одолжили мне денег, чтобы я хоть как-то сводил концы с концами, продолжая бороться за свое счастье. С их помощью мы с Анжелой смогли убежать и добраться до Кале, где и поженились. Но Эктон следовал за нами по пятам. Сначала мы убегали от него, потому что не желали с ним связываться. Но потом я решил остановиться и встретиться со своим врагом лицом к лицу. Я тогда подумал, что, возможно, узнав о нашем венчании, он оставит нас в покое... До сих пор терзаюсь вопросом, как я мог быть таким наивным и глупым. Анжела не верила в то, что он от нее откажется, она ведь знала этого человека лучше, чем я. Но, в конце концов, я поступил так, как считал нужным.

Маркиз замер, по телу его пробежала дрожь.

— Ах, если бы я только послушался ее... Тогда она, возможно, была бы сейчас жива, — прохрипел маркиз.

Он вновь замолчал и некоторое время не произносил ни слова, содрогаясь от душевной боли. Наконец Шона взяла его за руку.

— Что же случилось дальше? — участливо спросила она.

— Мы дождались его, мы приняли его вызов. Я сказал, что он уже ничем не сможет нам помешать. До сих пор помню, как он стоял напротив меня, помню коварную ухмылку на его лице... И тогда он вытащил пистолет и выстрелил.

— Он уверял, что любит эту женщину, но выстрелил в нее из пистолета?! — не веря своим ушам, воскликнула Шона.

Маркиз засмеялся. Это был жестокий, горький смех, граничащий с безумием.

— Не в нее. В меня.

Маркиз приблизился к Шоне. Глаза его горели нездоровым лихорадочным огнем.

— Это меня он хотел убить, после чего намеревался забрать ее с собой. Как я уже говорил, она знала его лучше, чем я. Анжела была готова к этому. Она заметила его движение раньше меня и бросилась ко мне, заслонив от пули.

Шона не могла даже говорить — ужас завладел ее сердцем.

— И пуля попала в нее, а не в меня, — сказал маркиз. — Она умерла у меня на руках, и наш нерожденный ребенок тоже... Оба пали жертвами моей глупости. Когда Эктон увидел, что натворил, то выстрелил еще раз, пытаясь убить и меня. Как жаль, что это ему не удалось! Пуля лишь оцарапала мне щеку. Времени на еще одну попытку у него уже не оставалось. Он услышал, что к нам приближаются слуги, и убежал. Я бы, конечно, погнался за ним, но Анжела была еще жива. Взяв ее на руки, я молил любимую о прощении. Умирая, она повторила наши клятвы в вечной любви — в этом мире и в том, лучшем, что уже ожидал ее. С этими словами на устах она умерла. С того самого дня я охочусь за Эктоном по всему свету. И не остановлюсь до тех пор, пока его не найду. Разве смогу я обрести покой, пока он живет на свободе, не понеся наказания, а моя возлюбленная лежит в земле?.. Я должен гнаться за ним, пока не поймаю. Иная жизнь для меня немыслима. Если бы это было возможно...

Маркиз повернулся к Шоне, и она заметила в его взгляде нечто доселе невиданное. Горевшее в глазах неугасимое пламя словно взывало к ней. От этого зова сердце ее забилось быстрее, перехватило горло.

— Если бы это было возможно... — медленно повторил он.

— Если бы это было возможно?.. — прошептала она.

Последовала долгая, напряженная пауза. Наконец него вырвался тяжкий вздох, исходивший из самой глубины души.

— Я не могу позволить себе даже мысли об этом, — печально вымолвил он. — Я не должен... Не смею...

Он допил свое виски и вновь потянулся к бутылке.

— Да, — сказал он, поймав на себе ее взгляд. — Я слишком много пью, не так ли? Порой это кажется мне единственным способом прогнать призраков прошлого. А в последнее время призраки стали особенно загадочными.

В глазах его появился странный блеск.

— Я воображал себе то, чего не могло быть, — проговорил он.

Маркиз снова поймал на себе ее вопросительный взгляд.

— Вы не понимаете, о чем я говорю, правда?

Шона покачала головой. Ее сердце разрывалось от сочувствия к этому человеку.

— Не обращайте внимания. Вам лучше этого не знать.

Он поставил бутылку на место, не налив из нее ни капли.

— Отлично. На сегодня хватит.

Он перевел дух.

— Я рассказал вам о том, о чем следовало бы молчать.

— Вы можете довериться мне, милорд. Я никогда не повторю ваших слов в чьем-либо присутствии.

— Знаю. Я доверяю вам. Но какое я имел право взваливать на вас свою ношу?

Она собиралась уже возразить, что у него было полное право делить свою ношу с ней. Сказать ему, что с каждой секундой она сопереживала ему все сильнее. Хотела сказать, что его доверие было прекраснейшим даром из всех, которые ей когда-либо преподносила судьба.

Но к чему тешить себя напрасными надеждами? Он был создан, чтобы любить другую женщину. И только что сам об этом поведал.


Глава седьмая

На следующий день на судне воцарились совсем иные настроения. Они вновь оказались в открытом море. Погода стояла великолепная, земля на горизонте не показывалась, и пассажирам яхты захотелось забыть о внешнем мире и предаться легкомыслию.

Лайонел отчаянно флиртовал с Эффи, которая на все его ухаживания отвечала насмешками. Шона боялась, что ее подруга и компаньонка может жестоко обмануться в любви, но когда Эффи со вздохом сказала:

— Интересно, чем же сейчас занят мой Джимми? — Шона поняла: если кто-то и обманется, то это уж точно не Эффи.

Что касается Лайонела...

— Это пойдет ему на пользу, — не скрывая злорадства, заявила Эффи. — Наглый щенок!

— Вы имеете в виду моего наследника? — спросил маркиз, проходивший в это время по палубе.

— А он действительно ваш наследник? — заинтересовалась Эффи. — Он постоянно об этом говорит, но я сомневалась, стоит ли ему верить.

— А почему бы и нет?

— Ну, он ведь из тех парней, которые всегда стараются произвести впечатление на девушек, — осмелилась высказаться Эффи. В ее словах уже не было злорадства — один лишь здравый смысл.

— Однако вас заинтересовать ему никак не удается, не правда ли? — спросил маркиз с нескрываемым удивлением.

— Он ведь совсем еще ребенок, разве не так? — ответила Эффи, — Попомните мое слово: через десять лет он превратится в настоящего ловеласа.

Маркиз ухмыльнулся.

— При условии, что я не лишу его наследства, — будничным тоном заметил он.

Ему нравилась хорошенькая Эффи, которая, избавившись от первоначальной нервозности, научилась болтать с ним довольно непринужденно.

— Ах, это не имеет ни малейшего значения, — мечтательно пробормотала она.

— Но это имело бы значение для девушки, которая решила бы выйти за него в расчете на титул, а затем обнаружила, что титула он лишен, — заявил маркиз.

— Это послужило бы для нее уроком: пусть знает, как выходить замуж без любви, — ответила Эффи. — Я говорила о нем как о мужчине. За десять лет ветер улетучится из его головы, и он станет парнем хоть куда. — Затем она добавила: — Но если под словами «лишить наследства» вы имеете в виду то же, что и я, то чем скорее вы это сделаете, тем будет лучше.

— Вы считаете, что мне следует обзавестись сыном и тем самым расстроить его планы на наследство? — спросил он, похоже, всерьез задумавшись над этим вопросом.

— Конечно, — ни секунды не колеблясь, заявила Эффи. — Если он станет «простым смертным», это вмиг приведет его в чувство.

Несмотря на свою юность, девушка относилась к Лайонелу с добротой тетушки, которой на голову свалилось строптивое дитя. Когда через несколько минут юноша поднялся на палубу и весело приветствовал ее, она крикнула в ответ:

— Ладно-ладно, я уже иду! Стой, где стоишь.

Эффи поспешила ему навстречу, хотя радость, отразившаяся на его лице, явно не производила на нее должного впечатления.

— Конечно, она во многом права, — сказал маркиз, провожая молодую парочку взглядом. — Безответная любовь должна уберечь Лайонела от черствости сердца.

— Но это ведь жестоко! — возразила Шона. — Бедный мальчишка по уши влюблен!

— Очередное юношеское увлечение! — беспечно возразил маркиз. — Предупреждаю: если это не пройдет, бедной девушке придется выйти за него замуж.

— О нет! — выпалила Шона. — Об этом не может быть и речи!

— Незавидная судьба,— согласился он. — Разумеется, вы хотите уберечь свою подругу от подобной участи. С другой стороны, это все же не худший вариант...

— Вы насмехаетесь над ней, — упрекнула Шона, — но уверяю вас: Эффи — совершенно невыгодная партия. У нее нет ни титула, ни денег, ничего в этом роде. А наследнику рода Чилворт, что вполне логично, нужна невеста с подобающим положением в обществе.

— Наследник рода Чилворт — простофиля, который должен радоваться, что приличная женщина вообще обратила на него внимание, — с мрачной усмешкой ответил маркиз.

— Но она не обращает на него внимания! — заспорила Шона. — Эффи нужен совсем другой мужчина. Вы же сами слышали.

Он иронически поднял брови.

— И какой же именно мужчина ей нужен? — поинтересовался он.

Утомленная солнцем, морем и его постоянным присутствием рядом, Шона едва не съязвила в ответ: «А вы и сами за ней увиваетесь, милорд?»

— Вы знаете об этом не хуже меня.

Маркиз замолчал и долго созерцал водную гладь. Шоне же оставалось только теряться в догадках: верно ли она расслышала его слова, и если да, то какой смысл он в них вкладывал?

Наконец он вновь повернулся к ней.

— Значит, вы не считаете, что мне следует вмешаться и воспрепятствовать этому союзу?

Шона вся внутренне напряглась.

— Не следует. Эффи сама это сделает.

Они обменялись дружелюбными улыбками. Шона подумала о том, какие перемены произошли в маркизе. Сумрачные тени прошлого, преследовавшие его, казалось, загадочным образом растаяли.

Она не могла не замечать, как он на нее смотрит; свет в его глазах все больше тревожил ее, и сохранять способность трезво рассуждать становилось все труднее.

— В таком случае мне, очевидно, придется последовать совету Эффи, — резюмировал он. — Создать свою собственную семью и лишить Лайонела всех прав на наследство.

— Возможно, вы и сами станете счастливее, поступив таким образом, — согласилась Шона.

— Да, — задумчиво произнес он. — Да. Последовала долгая пауза.

— Однако прежде мне нужно решить кое-какие вопросы, — продолжил он. — До тех пор, пока это не будет сделано, я не имею права даже думать о... никакого права.

— Я знаю, — мягко сказала Шона.

— Да, вы меня понимаете, не так ли? И все же... Мысли, которые я стараюсь прогнать, приходят мне в голову против моей воли.

— Это мне тоже известно, — прошептала она.