Рыцарь Ланселот Вайверс и леди Хельвенна прожили в счастливом браке много лет. Они благополучно выдали замуж свою дочь и успели порадоваться внукам. Сэру Ланселоту, жестоко пострадавшему в последнем его сражении, не довелось больше воевать. Но и сама война за власть в стране прекратилась спустя несколько лет, и на престол взошёл молодой король Генрих, давший, наконец, мир уставшей стране, а людям возможность растить детей и возрождать измученную сражениями землю.

Война, долг и любовь

Англия, Стаффордшир

Март 1461 года


В многострадальной Англии опять полыхал огонь войны. На этот раз Йорки встали против Ланкастеров не на жизнь, а на смерть. Преобладающие в силе войска молодого короля Эдуарда Йорка, недавно надевшего корону Англии, насильственно снятую с головы Генриха Шестого, неуклонно преследовали силы противника, оттесняя свергнутого короля с его окружением всё дальше на север.

Ситуация в стране, и правда, была хуже некуда. Генрих Ланкастер всегда был слабым королём, а в последние годы его стали выбивать из строя приступы безумия, длящиеся иногда по нескольку месяцев. Если бы его возводили на трон взрослым, когда все его слабости были уже ясно видны, никто бы не допустил этого. Но так вышло, что Генрих получил корону отца в совсем юном возрасте и, как ни странно, сумел удержать её на своей голове почти сорок лет. Став взрослым, он женился на Маргарите Анжуйской – молодой, умной и очень честолюбивой женщине. Она родила мужу наследника, принца Эдуарда, и практически взяла власть из рук слабовольного и неспособного управлять страной мужа. Объединившись со своим главным сторонником Эдмундом Бофором, герцогом Сомерсетом, королева практически полностью сосредоточила в своих руках всю полноту власти. Это, разумеется, было не по душе английским лордам – ещё бы, женщина, да ещё француженка. Кому такое понравится?

Активное противостояние началось шесть лет назад. Ближайшим после принца Эдуарда наследником короля Генриха был герцог Йоркский, ставший лордом-протектором, имеющим право управлять страной от имени короля. Королева не могла с этим смириться. Между войсками противостоящих сторон произошло сражение при Сент-Олбансе, в ходе которого был убит герцог Сомерсет. На некоторое время наступило затишье, но вскоре короля Генриха захватили в плен в Нортумбрии и силой вынудили признать своим наследником герцога Йоркского, лишив тем самым законных прав его сына Эдуарда Плантагенета. Тогда королева Маргарита собрала войска, выступила против йоркистов и одержала победу в битве под Уэйкфилдом, в которой погиб сам герцог Йоркский. Вскоре королева освободила из плена своего несчастного супруга, одержав ещё одну победу, уже при Сент-Олбансе, и всё, казалось бы, встало на свои места. Но ненадолго. Этой же зимой в Лондоне старший сын и наследник герцога Йоркского был коронован под именем Эдуарда Четвёртого, что формально смещало с трона Генриха Плантагенета. Новый король стал ожесточённо преследовать свергнутого Ланкастера с целью лишить жизни и его, и юного Эдуарда, которому к тому времени было уже восемь лет. Королева упорно сопротивлялась, и всё же им приходилось отступать, продвигаясь всё дальше к шотландской границе. Маргарита надеялась получить помощь от своей кузины, королевы Шотландии.

Пришёл март, но зима, казалось, и не думала уступать свои права. Было холодно, по ночам сильно подмораживало, одна за другой прошли несколько метелей. Люди стали сомневаться, придёт ли вообще когда-нибудь весна, пока о ней можно было только мечтать. Тяжело было и беглецам, и преследователям.

Рыцарь Герберт Смайли быстро продвигался на север, догоняя основные силы йоркистов. Ему пришлось ненадолго задержаться в Ковентри, выполняя поручение своего лорда. У рыцаря был внушительный отряд их двух с половиной десятков сильных, хорошо вооружённых воинов – не каждый мелкопоместный дворянин мог привести с собой такую силу. Правда, один из его воинов, молодой Пол Бертон, был ранен, и его, по-хорошему, следовало бы отправить домой. Но тогда ему пришлось бы давать сопровождение, а терять силы рыцарь не хотел – впереди, и это было ясно всем, ожидалось последнее решающее сражение, и каждый человек был на счету.

Только-только миновав Стаффорд и взяв немного на восток, люди рыцаря увидели справа от дороги зарево огромного пожара, а, подъехав немного ближе, услышали сильный шум и поняли, что здесь происходит то, чего не одобряет молодой король – ни к чему превращать свою землю в выжженную пустыню, если собираешься управлять этой страной. Но некоторые лорды рассуждали иначе и давали волю своим людям убивать и грабить всех подряд. Когда подъехали совсем близко, открылась ужасающая картина полного разорения большого поместья. Здесь было много воинов. Часть из них тащила со двора скотину и лошадей, а позади них уже пылали во всю хозяйственные постройки. Большим факелом занялся господский дом, привольно раскинувшийся посередине большого двора. По двору металась перепуганная челядь и прятавшиеся в господском поместье селяне, а за ними гонялись вооружённые до зубов воины, лихо рубившие большими мечами тех, кого удалось догнать. Стоял дикий шум, кричали люди, ржали перепуганные лошади, мычали коровы, трещали рушившиеся под силой огня строения.

Рыцарь Смайли понял, что они опоздали, и предотвратить бездумное уничтожение большого поместья уже не смогут. Он собирался, было, повернуть коня и двинуться в дальнейший путь, как вдруг краем глаза заметил движение справа от себя. Повернувшись, увидел малопривлекательную картину. Два дюжих воина, размахивая мечами, преследовали молодую женщину. Она металась из стороны в сторону, ища спасения, и придерживала руками уже довольно большой живот. Не раздумывая ни минуты, рыцарь соскочил с коня, бросив поводья ехавшему рядом Полу, и, выхватив меч, бросился наперерез озверевшим мужчинам. Он только успел перехватить за руку бежавшую женщину и резким движением задвинуть её себе за спину, как оказался лицом к лицу с вошедшими в охотничий азарт чужими воинами. Один из них сгоряча уже поднял меч, но другой успел остановить его руку – перед ними был рыцарь, и с этим нельзя было не считаться. Кроме того, позади рыцаря собирались его воины, и их было много.

– Прекратите это безобразие сейчас же, – грозно рыкнул рыцарь, – забирайте своих людей и убирайтесь отсюда. Мы не воюем с мирным населением и женщинами. Такова воля короля.

– Но эта девка жена барона, – угрюмо возразил более воинственный из двух преследователей, – она сторонница Ланкастеров, и ни к чему оставлять её в живых.

– Она женщина, которая готовится стать матерью, – строго возразил рыцарь, – и этого достаточно, чтобы сохранить ей жизнь. И если не хочешь неприятностей для себя, то лучше убирайся поживее.

Солдаты, ворча, двинулись прочь со двора, пряча в ножны окровавленные мечи. Воевать больше было не с кем. Весь двор усеивали тела убитых людей, среди которых были старики, женщины и дети – здесь не щадили никого.

Повернувшись к спасённой женщине, рыцарь встретил перепуганный взгляд огромных синих глаз.

– Не бойтесь, леди, всё уже позади, вас никто больше не тронет, – успокаивающе произнёс он.

– Но мой дом, – с отчаянием прошептала она, – его больше нет. Моего мужа и всех наших людей убили. Куда же я теперь пойду?

– У вас есть родные, близкие, наконец, просто хорошо знакомые люди где-то поблизости?

– Здесь в Англии никого, – был тихий ответ, и большие прозрачные слёзы потекли по бледным до синевы щекам.

Рыцарь думал недолго. Потом тряхнул головой и, сняв с себя большой тёплый плащ, укутал им плечи женщины. Бросить её вот так на морозе в сожжённом дотла поместье он не мог, просто не мог, и всё.

– Я надеюсь, вы сможете ехать верхом, леди, – он взглянул на женщину и уловил согласный кивок головы, – значит, поедете с двумя моими воинами в моё поместье. Это далеко отсюда, дня четыре пути, но всё лучше, чем оставаться на пепелище.

Рыцарь повернулся к своим воинам и отдал распоряжение:

– Ты, Джайлз, возьмёшь своего раненного сына и эту женщину и отправишься с ними в Вобсбери. Будь очень осторожен и обходи большие города. Хотя полоса военных действий сдвинулась на север, всё же, как видишь, ещё можно наткнуться на всякое. Так что осторожность не помешает. И возьми одну из запасных лошадей – хорошо, что мы тогда прихватили двух. Да, дома скажешь мистрис Кэт, чтобы приняла эту леди как мою гостью и позаботилась о ней.

Пожилой воин согласно кивнул головой и отправился выполнять поручение господина. А рыцарь ещё раз повернулся к спасённой им женщине и снова встретил взгляд синих глаз, в которых сквозь страх и отчаяние пробивался мягкий свет.

– У меня нет слов, чтобы выразить мою благодарность, сэр, – проговорила она, – вы спасли жизнь мне и моему ребёнку.

Она попыталась поцеловать рыцарю руку, но он не позволил. Только слегка улыбнулся и, уже готовясь в дальнейший путь, на ходу пожелал им спокойной дороги. Задерживаться дольше он не мог.

Ещё минута, и отряд на рысях унёсся в заснеженную даль. Напавшие на чужое владение воины уже тоже скрылись с глаз. Надо было покидать разорённое поместье, где не осталось ничего, кроме почерневших головешек, кое-где ещё вспыхивающих красными огоньками, и горы трупов во дворе.

– Мы ничего уже не можем сделать для них, леди, – сказал старший из воинов, – даже похоронить их у нас недостанет сил. Пол ранен, у него совсем не действует левая рука. А впереди у нас долгий и, боюсь, нелёгкий путь. Надо ехать, пока ещё светло, и отыскать место для ночлега.

Мужчина говорил спокойным, даже строгим голосом, но глаза его смотрели с сочувствием. Пол откровенно жалел женщину – она лишилась всего, оставшись только в том, что было на ней. Хорошо хоть успела выскочить на улицу. Под сочувственными взглядами своих сопровождающих женщина в последний раз окинула печальными глазами то, что осталось от её дома, и двинулась к приготовленной для неё лошади. Джайлз помог ей сесть в седло, крепче укутал в оставленный рыцарем плащ и повёл лошадь к воротам.

– Спасибо, Джайлз, – тихо сказала женщина. – А я леди Ингрид Уотсон, бывшая баронесса Вонворд.

Больше она на покинутое поместье не обернулась ни разу. Твёрдо взяла в руки поводья и устремила взгляд вперёд. В её жизни началась новая полоса. В который уже раз. Впереди был неблизкий путь, и женщина была полна решимости этот путь преодолеть, чего бы ей это ни стоило, чтобы спасти себя и своё дитя. Увидев выражение глаз леди, Джайлз удовлетворённо хмыкнул – с ней трудностей не будет.

Немалое расстояние до Вобсбери, что неподалёку от Нориджа, они преодолели за четыре с половиной дня и без особых трудностей. Им повезло с местами для ночлега. Еду тоже удавалось добывать, пусть немного и самую простую, но силы поддержать можно. Леди Ингрид тяжело давалась дорога, но она держалась изо всех сил. И только когда, уже попав в Вобсбери, Джайлз сдал гостью с рук и на руки мистрис Кэт, молодая женщина пошатнулась и, не удержи её сильная рука экономки, упала бы. Силы её были исчерпаны полностью.

Добрая экономка призвала на помощь одну из служанок, проворную и мягкую характером Сьюзи, и велела ей взять на себя заботу о новоприбывшей леди. Вдвоём они провели молодую женщину в отведённую ей комнату, помогли раздеться и уложили в кровать, тщательно укутав тёплым одеялом, – руки и ноги бедняжки были холодны как лёд. Потом Сьюзи отправилась на кухню, чтобы принести леди немного горячего бульона, а мистрис Кэт спустилась в зал, чтобы узнать у прибывших мужчин последние новости о хозяине и о том, что происходит в стране. Ну и, конечно, очень любопытно было услышать, что это за леди и почему она прибыла в их поместье.

Услышав подробный рассказ Джайлза, дополненный взволнованными восклицаниями Пола, экономка пришла в ужас.

– Бедная леди, бедное дитя, – жалостливо прошептала она. – Сама ещё ребёнок, а уже дитя под сердцем носит, и такое несчастье пережила. Хвала Всевышнему, наш хозяин имеет всё же доброе сердце. Господь зачтёт ему этот праведный поступок, когда придёт его смертный час.

Женщина набожно перекрестилась и принялась думать о том, что может сделать для прибывшей леди. Ведь хозяин спросит с неё, когда вернётся – велел ведь заботиться о ней, как о гостье. Надо поговорить с ней, когда немного отогреется и отдохнёт, чтобы понять, к какому сроку нужно будет привозить в поместье повивальную бабку. У них тут не так просто общаться с соседями, а хорошей знающей старушки в поместье нет – была да померла прошлой зимой.

Поговорить с приехавшей леди удалось только на следующий день, да и то после полудня. Весь вечер, ночь и часть утра бедняжка проспала, лишь изредка просыпаясь, чтобы поесть и облегчиться. Когда Сьюзи прибежала сказать экономке, что леди, наконец, проснулась и чувствует себя неплохо, мистрис Кэт сама отправилась в комнату гостьи. Она нашла молодую леди отдохнувшей и немного порозовевшей. Та встретила её благодарной улыбкой и в самых изысканных выражениях поблагодарила за приют и заботу.