– Моей заслуги здесь нет, леди, – ответила на её речь экономка, – хозяин велел принять вас как гостью и позаботиться о вашем благополучии. Я только выполняю его распоряжения.

– Нет-нет, мистрис Кэт. Я очень благодарна вам и доброй Сьюзи за тепло, что вы мне дали. Заботиться можно по-разному. Ваша забота согрела меня.

Экономка довольно улыбнулась и попросила гостью, если та в силах, рассказать о себе.

– Ваше желание узнать обо мне побольше вполне справедливо, – сказала на это молодая леди, – поскольку я в вашем доме. Конечно, я расскажу. Силы уже вернулись ко мне. Ходить мне будет ещё тяжело, но говорить я могу.

И она поведала внимательно слушавшей женщине свою историю.

Ингрид Уотсон была дочерью одной из фрейлин королевы Маргариты Анжуйской, которая приехала с госпожой из Франции. Имя её матери было Бланш Серве, и она верно служила своей госпоже несколько лет. Уже здесь в Англии Бланш выдали замуж за небогатого дворянина Роберта Уотсона, преданного слугу короля Генриха. Ингрид была единственной дочерью своих родителей. Когда девочке было шесть лет, мать умерла от родильной горячки, пытаясь подарить своему супругу наследника. Погибли и она, и только что родившийся мальчик – большой и крепкий ребёнок, но с обвившейся вокруг шейки пуповиной. Не слишком предаваясь горю, Роберт Уотсон уже через полгода привёл в дом новую жену, которая начала ему приносить одного за другим здоровых сыновей. Мужчина был на седьмом небе от счастья и боготворил свою молодую супругу. Обращать внимание на подрастающую дочь ему было просто некогда. А мачехе она и вовсе была как кость в горле – чужой ребёнок только мешал полноте её семейного счастья. И женщина стала уговаривать мужа начать поиски подходящей партии для Ингрид. Девочка растёт, говорила она, не заметишь, как заневестится. Надо быть готовыми, чтобы получить как можно больше выгоды от этого брака. Сэр Уотсон не противился – он был рад услужить жене. Да и ходить далеко не пришлось. Барон Саймон Вонворд из богатого поместья Ильнейз искал себе молодую жену. Сам он был уже давно не молод, перешагнул за сорок пять лет, но был твёрдо уверен в своей мужской силе. Он был одержим идеей иметь наследника, но эта мечта никак не могла осуществиться. Барон похоронил уже трёх жён, но ни одна из них не смогла дать ему наследника. Идея жениться на дочери сэра Уотсона пришлась барону по душе. С одной стороны девочка могла дать ему желанного сына. С другой стороны, впервые увидев её, барон почувствовал в себе сильное желание владеть этой юной особой, почти ребёнком. Именно её возраст больше всего привлекал пожилого мужчину – ему захотелось детского тела. Свадьбу было решено сыграть после того, как Ингрид исполнится тринадцать лет. Но на её беду, через несколько дней после обручения отец неожиданно скончался. Мачеха не затруднила себя ожиданием оговоренного срока и отдала жаждущему барону двенадцатилетнюю девочку. Тот не стал терять времени и сразу после свадьбы уложил жену-ребён-ка в постель. Мужчина он был и, правда, сильный, но понятия не имел ни о каких любовных изысках. Пришёл, молча сделал своё дело и ушёл. О любви не заикался. Злым его назвать было нельзя, но он требовал полного и беспрекословного подчинения. Ингрид смогла родить своего первого ребёнка в неполные четырнадцать лет, но мальчик, к великому горю отца, умер почти сразу после рождения. Едва дав жене отдышаться после родов, барон снова принялся работать над появлением наследника – он очень спешил, годы-то уходили. Однако две следующие попытки закончились неудачей – Ингрид скинула плод. После второй неудачи барону пришлось на несколько месяцев отлучиться из поместья, помогая королеве в её противостоянии с Йорками. Вернувшись домой, он сразу же рьяно принялся за дело. Но на этот раз Ингрид успела отдохнуть и восстановиться. И вот теперь, когда до рождения ребёнка остаётся не больше двух месяцев, случилось это страшное несчастье. И теперь у Ингрид в её шестнадцать лет нет ни мужа, ни дома, ни средств к существованию.

История была печальная и даже трогательная. Отзывчивое сердце мистрис Кэт не раз дрогнуло от жалости, а рука смахнула не одну слезу. И она стала с ещё большим участием относиться к бедняжке. Оберегала её как родную и помогала всем, чем только могла. А природа делала своё дело. Вскоре стало очевидным, что роды приближаются. В поместье привезли опытную повитуху, которая подтвердила, что ждать, действительно, недолго. И в первый день мая Ингрид разрешилась от бремени, дав жизнь крепенькой хорошенькой девочке, как две капли воды похожей на свою мать. Девочку окрестили, в память о матери леди дав ей имя Бланш.

Сам рыцарь Смайли, едва отъехав от разграбленного поместья, позабыл обо всём, погружённый в мысли о будущих сражениях. Ему не хотелось терять людей, но предстояло вступить в серьёзную схватку. И он старался подбодрить своих воинов.

Главные силы своих они догнали быстро и продолжали активно продвигаться всё дальше и дальше на север, время от времени вступая в небольшие схватки. Погода никак не благоприятствовала военным действиям – было по-прежнему холодно, да ещё мело день ото дня сильнее. Но изменить уже ничего было невозможно. Сторонники Йорков стремились догнать и пленить королевское семейство. Ланкастеры спешно отступали. Королева Маргарита, подобно разъярённой тигрице, защищающей своего детёныша, огрызалась на ходу, пытаясь причинить ущерб преследователем. Но силы свергнутого короля таяли, а йоркисты преследовали его как хорошая гончая поднятого зверя. Наконец двадцать девятого марта, в по-зимнему непогожий, ветреный и снежный день состоялась решающая битва при Тоутоне. Силы Ланкастеров были наголову разбиты. И сами они смогли уйти лишь под прикрытием разыгравшейся метели. Ушли, скрылись по ту сторону границы, в Шотландии. Всё было кончено. К королю, находившемуся в Лондоне, спешно отправили гонца с известием об окончательной победе над Ланкастером, немного порыскали вдоль границы в надежде отыскать кого-то из приспешников свергнутого монарха, и можно было возвращаться на юг.

Рыцарь Герберт Смайли был чрезвычайно доволен тем, как завершилась эта военная кампания. Он не потерял ни одного человека из своего отряда. Несколько мелких ранений не в счёт. Без них не обходится ни одно сражение. Предстояло выполнить ещё одно поручение лорда, о котором было известно уже давно, и можно отправляться домой. Ох! Как же он соскучился по своим милым сердцу залитым водой владениям. Кому-то они могут показаться пустынными и слишком заболоченными, но для него и людей, выросших в Вобсбери вместе с ним, лучшего места не сыскать во всей Англии.

С поручением лорда справились, хотя на это ушло ещё несколько дней, и вот, наконец, повернули на восток, начиная дорогу в свои края. Вокруг царили мир и покой. Весна уже полностью расцвела под тёплыми лучами солнца, а молодая зелень скрыла от глаз следы недавних сражений, которые оставались кое-где. Правда, чем ближе к восточному побережью, тем меньше этих неприятных для глаз шрамов – волна сражений прокатилась больше по центру и западной части страны.

Воины отряда сэра Смайли были в превосходном настроении. Каждый из них думал о своём – кого-то ждали жёны и дети, кто-то мечтал об ожидавшей его суженной, и, пожалуй, всех одолевали мысли о мирных весенних работах на земле, это куда лучше, чем размахивать мечом и проливать кровь. Сам рыцарь призадумался об ожидавшей его помолвке с дочерью соседа – такого же, как и он, мелкого дворянина сэра Ральфа Пауэра. Но земли его очень удачно примыкали к владениям Смайли, и тот участок, что сосед давал в приданное дочери, отлично увеличит доход от поместья.

Сэр Герберт очень любил своё владение и мечтал о его расширении и процветании. Этот земельный надел получил ещё его давний предок, прибывший на этот остров вместе с Великим Вильгельмом. Тот Смайли не был ни богат, ни высокороден, но он отлично сражался под командованием герцога Нормандского и заслужил его благодарность в виде рыцарских шпор и этой земли. С тех пор много поколений Смайли выросло здесь, и в каждом обязательно рождались сыновья. Все они любили своё владение и, как могли, укрепляли и расширяли его. Теперь пришла очередь сэра Герберта позаботиться о своей земле и дать наследников своему владению. Ему уже исполнилось двадцать семь лет – самое время обзавестись женой.

Какова из себя дочь соседа, малышка Абигайль, рыцарь не помнил совершенно – она была слишком мала, когда он в последний раз видел её. Однако сейчас уже должна была войти в подходящий возраст, и, пожалуй, пора возобновлять разговор о заключении брачного контракта, как они давно уже намеревались сделать. Какова из себя будущая невеста рыцарь не слишком и задумывался. Помнил, что изъянов у девочки, кажется, не было, и это главное. Важно, чтобы она могла хорошо вести его дом, а главное, дать ему сильных сыновей. Что ещё можно требовать от жены? Если сильно захочется женской ласки, то в его владениях всегда найдётся немало милых особ женского пола, желающих подарить ему удовольствие. А о своих бастардах рыцарь всегда заботился, это было известно всем.

Сэр Герберт гордился тем, что никогда не брал женщин силой. Они сами охотно шли навстречу его желаниям, отвечая на его страсть. А почему бы и нет? Он был совсем неплох собой. Не красавец, конечно, но вполне видный мужчина. Рост средний, но тело стройное, сильное, мускулистое. Густые светлые волосы непослушными прядями падают на лоб, глаза карие, красиво очерченные твёрдые губы, так нежно целующие женские уста, и упрямый квадратный подбородок. И ещё пылкая страсть, всегда кипевшая в нём. Она так и светилась в его тёмных глазах, и противостоять ей могли немногие женщины. А сейчас он очень изголодался по женскому телу и горячей страсти. Да и воины его были рады поскорее обнять своих женщин.

Они весело погоняли коней, покрывая милю за милей. Вот и река Грейт-Уз, за ней уже начинается заливной край Бродса. Ну что за река! Красавица! Пологие берега покрыты изумрудной зеленью, в которой местами, как маленькие солнышки, желтеют простые, но такие милые сердцу цветы. Кое-где виднеются затоки, сплошь заросшие камышом. Всякой водоплавающей птицы здесь видимо-невидимо. А какая тут осенью охота на уток и цапель! В их владениях, конечно, тоже немало птицы, но всё равно каждый год они приезжают сюда. Отсюда уже недалеко и до дома – полдня пути, если напрямик.

Но рыцарь решил сделать небольшой крюк, чтобы заехать по пути к сэру Пауэру, узнать, в каком состоянии его брачные планы. Он отправил большую часть людей во главе с капитаном Джеваном Бродиком прямой дорогой в Вобсбери, а сам с четырьмя воинами отправился в поместье сэра Пауэра. Сосед встретил его весьма любезно, даже слишком любезно, подумалось рыцарю. Его сразу усадили за стол, на который в мгновение ока была подана вкусная еда и отличное вино. После долгого похода это было очень приятно. Сосед долго расспрашивал рыцаря о военных действиях и всех перипетиях борьбы за корону, ахал и охал, удивлялся и сочувствовал. Наконец, эта тема исчерпалась, и заговорили о предстоящей помолвке. Абигайль не появлялась, и отец, кажется, не спешил представить её гостю. Пришлось рыцарю настоять, и предполагаемая невеста появилась в зале. Сказать, что сэр Смайли был разочарован, значит, не сказать ничего. У него просто упало сердце, когда он увидел высокую, почти вровень с ним, девицу, худую и нескладную, с длинными, как у цапли, ногами. Белобрысые волосы, светлые брови и бесцветные, какие-то выцветшие глаза, в которых не было ни огня, ни мысли. Ох! Как же с такой лечь в постель? Девушка заговорила, приветствуя его, и оказалось, что в придачу ко всему прочему, у неё визгливый и одновременно скрипучий, очень резкий голос. Матерь Божия! Что же теперь делать?

Но Герберт Смайли был всё же воспитанным человеком. Он сказал девушке несколько любезных слов и даже улыбнулся ей. Но сэру Пауэру заявил, что приедет к нему позднее, осенью, когда немного управится в своём хозяйстве после длительного отсутствия, тогда они и поговорят.

По дороге домой думал о том, как ему справиться с такой напастью. Девица не вызывала в нём ни намёка на желание обладать ею. Брр! Нет! Только не это. Но земля! Прекрасный кусок земли, как раз примыкающий к его заливному лугу. Там можно поставить дом и сделать хороший участок для одного из младших сыновей. Да, земля – это то, что дороже всего. И его долг перед семьёй увеличить свои владения. Надо подготовить себя к этому браку, уговорить, убедить. С этими мыслями он и прибыл в своё поместье. Радость от одного только взгляда на родной дом, вытеснила из головы все неприятные мысли.

Рыцарь галопом промчался по подъездной алее, ворвался в родной двор и соскочил с коня у самого порога, где его встречали радостные домочадцы. Впереди всех стояла мистрис Кэт, его экономка и домоправительница, а заодно и воспитавшая его женщина. Она счастливо улыбалась от уха до уха и не могла глаз отвести от своего дорогого мальчика. Рядом толпились слуги и дворовая челядь. А чуть позади мистрис Кэт стояла очаровательная девушка, потрясающее создание, от одного вида которой мужская сила рыцаря вздыбилась как по команде. Глаза его сразу загорелись, и это не укрылось от проницательной домоправительницы. А смотреть действительно было на что. Изящная маленькая фигурка, нежное личико, роскошные каштановые волосы и синие-синие огромные глаза. Синие, как воды его любимого озера Бре-Мел в холодный, но солнечный осенний день. Где-то он видел эти глаза. Но где? И вдруг в памяти всплыли по-зимнему холодный мартовский день, горящее поместье и маленькая женщина, спасающая жизнь себе и будущему ребёнку. Тогда он впервые встретил испуганный взгляд этих огромных синих глаз. Но ему и в голову не могло прийти, что спасённая им женщина окажется такой красавицей.