Джанет Оак - Любовь набирает силу

– Мы могли бы поехать в город и посмотреть на дом Кирби, – предложил Рэнд.

– Он уже готов? – удивленно спросила она.

– Нет, еще не совсем. Но мы кое!что построили, так что ты легко представишь, как он будет выглядеть, когда мы закончим.

– О, прекрасная идея! – вскричала Белинда.

– Ты уверена, что не простудишься? – заботливо спросил он.

Она уверила его, что не простудится, и он повернул лошадей в город.

– А как поживает Эйб? – спросил Рэнд.

Белинда ответила ему, что, кажется, мальчик выздоравливает. Затем они обменялись новостями о том, что происходит в городе и у фермеров. Белинда вновь отметила про себя, что с Рэндом приятно общаться. Когда они доехали до строительной площадки, Рэнд крепко привязал лошадей и помог Белинде выйти из коляски.

– Заходить в дом сейчас не очень удобно, – признался он. – Я собирался подождать, пока мы установим лестницу,а потом уже пригласить тебя.

Белинда рассмеялась.

– Ничего, все в порядке, – сказала она, разглядывая блоки, временно служившие ступеньками.

Дом оказался намного больше, чем предполагала Белинда. Она прошла по комнатам на первом этаже, стараясь представить, как они будут выглядеть, когда строители закончат работу, дом обставят мебелью и туда въедут люди.

«Должно быть, иметь собственный дом очень прият но», – подумала она. Секунду она даже завидовала миссис Кирби:

– А это, видимо, гостиная? – спросила она, проходя по комнате. – Там – столовая и кухня, а еще дальше – кладовка. А это что такое?

– Миссис Кирби захотела маленькую столовую, – объяснил Рэнд.

– Маленькую столовую? Никогда о такой не слышала.

– Миссис Кирби говорит, что у всех благородных семей есть такая. Хозяйка дома сидит в ней и занимается рукоделием, пока служанки убирают в доме.

Белинда удивленно взглянула на Рэнда:

– А что, миссис Кирби собирается нанимать служанок?

Рэнд рассмеялся.

– Об этом мне ничего не известно. Но маленькая столовая у нее будет.

Белинда улыбнулась.

– Может, благодаря этому она чувствует себя благополучной? – предположила она, решив, что должна защитить маленькую причуду миссис Кирби.

– Возможно, – ответил Рэнд.

– А это что такое? – заинтересовалась Белинда, показывая на комнату у главного входа.

– А!а, – улыбнулся Рэнд, – долг платежом красен. Раз миссис Кирби решила устроить утреннюю комнату, мистер Кирби настоял на том, что ему нужна библиотека.

– Ого! – восхитилась Белинда. – Дом просто огромный,верно?

Она посмотрела наверх. На второй этаж еще не было лестницы, только стремянка, которую приставили к отверстию.

Белинда подумала, что не стоит по ней взбираться, ведь она надела нарядную воскресную юбку.

– Сколько в нем спален? – спросила она.

– Четыре. И еще детская.

– Я и не знала, что у них маленькие дети, – заметила Белинда.

– У них нет маленьких детей. Младшему восемь или девять лет. Но, кажется, миссис Кирби считает, что в приличном доме обязательно должна быть детская. Возможно, она будет в ней шить или что!нибудь другое делать.

– Ого! Наверное, приятно иметь столько комнат, что одну можно выделить для шитья, – восхитилась Белинда.

Она продолжала бродить из комнаты в комнату, проводя рукой по гладкому, отполированному дереву и разглядывая изысканные витражи на окнах.

– Дом будет просто великолепный, – восторженно протянула она. – Миссис Кирби очень повезло.

Она не понимала, что горячо хвалит строителя, но Рэнд,кажется, был доволен ее замечаниями.

– Я бы хотела посмотреть на него еще раз, когда он будет почти готов, – попросила Белинда. – Как ты думаешь, Кирби не станут возражать?

Рэнд улыбнулся.

– Мне кажется, пока это мой дом, – сказал он. – И я с удовольствием покажу его тебе столько раз, сколько ты захочешь.

Он взял Белинду за руку, чтобы помочь ей спуститься по импровизированным ступенькам. Когда она вспоминала об этом позже, то подумала, что его прикосновение показалось ей естественным и вовсе не вызвало неловкости.

Белинда сидела в кабинете, когда Арни привез Эйба для очередного осмотра. Дядя Люк тщательно осмотрел мальчика и сказал, что ребра прекрасно зажили. Затем он отослал Эйба, чтобы тот поел печенья и выпил молока с Томасом и Аароном. В этом не было ничего необычного, и поэтому Белинда совершенно не ожидала, что Люк придвинет к Арни стул и нерешительно заговорит:

– Арни, мы должны кое!что обсудить.

Тот быстро посмотрел на Люка, и Белинда прочитала в его глазах испуганный вопрос.

– Он что, не выздоравливает? – быстро спросил Арни. – Но ты же говорил...

– Он выздоравливает. Все хорошо, – перебил его Люк.

– Так в чем проблема? – удивился Арни.

– Ребра в прекрасном состоянии, так же, как и легкие.

Шишки и царапины прошли, но меня беспокоит рука.

– Она не зажила?

– Зажила, конечно. Но перелом был очень тяжелым,а у меня не было необходимых средств, чтобы кости срослись правильно. Я не мог вправить ее как следует, и...

– Что ты имеешь в виду? – не выдержал Арни. – Ты говоришь загадками. Ты же выровнял кости, разве нет?

– Да, выровнял... я же говорю. Я сделал все, что мог, учитывая обстоятельства, но...

– Какие обстоятельства?

– Рукой надо было заниматься в большой больнице. У меня нет необходимых средств...

– Почему же ты раньше не сказал? – рассвирепел Арни. – Почему ты допустил, чтобы мы все думали, что все идет прекрасно?

– Арни, – спокойно сказал Люк, – Эйб получил опасные повреждения. Я боялся, что не смогу спасти ему жизньЯ и тогда знал, что руке требуется особое внимание, а я не могу оказать ему помощь в моем маленьком кабинете, но я сделал все, что можно, потому что Эйб был не в том состоянии, чтобы везти его в больницу. Он бы умер по дорогеТы понимаешь?

Арни медленно кивнул.

– Ну что ж, теперь!то все кончено, – сказал он, с трудом сглатывая. – По!моему, все не так уж плохо. Эйб жив, он хорошо себя чувствует, и раз рука зажила...

– Нет, не совсем, – осторожно ответил Люк. – Это я и пытаюсь тебе сказать. Ей требуется особое внимание.

– Но ты же сказал, что она зажила– Да, – медленно сказал Люк, – если говорить о самом переломе.

– Так что еще нужно?

– Она может остаться кривой, Арни. Кривой.

Арни сидел, уставившись в пространство, словно не понимая, что значат эти слова.

– Что ты имеешь в виду? – наконец спросил он.

– Я имею в виду, что если ее не выправить, то состояние руки ухудшится. Эйб не сможет ею пользоваться. Более того,через некоторое время она вообще перестанет его слушаться.

Белинда посмотрела на Арни, потом на Люка. Так вот что беспокоило брата– Что... что же делать? – напряженным голосом спросил Арни. – Ведь она уже зажила.

– Это не такая большая проблема. Ее снова сломают. Главное – сделать это как можно быстрее. Так операция пройдет успешнее.

Арни резко повернулся, чтобы взглянуть на Люка. Его глаза потемнели от гнева:

– Хочешь сказать, что я должен отвезти сына в городскую больницу и вновь обречь его на мучения добровольно?

Люк был так поражен, что молчал.

– Так вот: забудь об этом, – прорычал Арни. – Мальчик и так много страдал. Если бы ты сразу выровнял руку...

Но тут Арни замолчал. Судя по выражению его лица, он понимал, что несправедлив. Люк сделал все, что можно. Он спас Эйбу жизнь. Кажется, Арни хотел бы забрать свои слова обратно.

– Арни, – осторожно произнес Люк, – я не виню тебя за то, что ты так чувствуешь. Правда, не виню. И я бы никогда не предложил подобного, если бы видел другой способ. Но я осмотрел его руку. Ее состояние ухудшается. Ее нужно выровнять, и чем быстрее, тем лучше. Я знаю хорошего врача. В области исправления переломов он творит чудеса. Он займется Эйбом, я убежден, что займется, и есть вероятность – большая вероятность того, что рука быстро заживет и будет служить ему так же хорошо, как и раньше. Этот врач...

– Я же сказал: нет. – Арни говорил тихо, но непреклонно. – Я не хочу, чтобы он снова проходил через такие испытания.

Люк набрал в грудь воздуха.

– Если ты этого не сделаешь, – твердо заявил он, – твой сын останется калекой.

По щекам Арни покатились слезы. Он резко вытер их рукой.

– Он страшно мучился, – не сдавался он. – Что я за отец такой, если обреку его на новые страдания?

– Любящий отец, – сказал Люк, положив ему руку на плечо. Он говорил тихо, почти шепотом.

Арни быстро обернулся.

– Эх вы, доктора! – вскричал он, задыхаясь. – Вам главное – поиграть в Бога. Вам плевать на то, что вы причиняете ужасную боль. Важно лишь вылечить, вылечить, вылечитьНу вот что, я не дам вам экспериментировать с сыном, чтобы заслужить себе славу, ясно? Это больше не обсуждается. Я не хочу об этом слышать. И еще кое!что. Не смей говорить об этом Анне. Она и так долго страдала, глядя на то, как ее мальчик борется со смертью. Ты причинишь ей боль! Понятно?

Арни с силой хлопнул дверью и ушел, выкрикивая имя жены. Белинда глубоко вздохнула и посмотрела на Люка. Он,прислонившись к стене и опустив голову, закрыл лицо ладонями и плакал.

Белинда чувствовала, что у Люка тяжело на душе, хотя он продолжал выполнять обязанности врача. Ей хотелось облегчить его ношу. Она знала, что Люк сделал все, что от него зависит, но видела, что он понимает:

этого оказалось мало, и он навредил ребенку. Хуже того: члену семьи. В зимний день,когда из!за ужасной погоды к ним вряд ли бы приехали больные, разве что произойдет несчастный случай, она решила заговорить с братом о маленьком Эйбе. Она знала, что невозможно облегчить боль, которую испытывает Люк, но ей казалось, что, если они хотя бы поговорят, это ему поможет.

– Ты разговаривал с родителями об Эйбе? – мягко спросила она.

Люк поднял глаза от столбика цифр, которые складывал, потом грустно покачал головой.

– Тебе не кажется, что стоит это сделать?

– Не знаю, – нерешительно ответил Люк. – Иногда мне кажется, что обязательно нужно, а иногда... я не знаю. Вдруг из!за этого все станет только хуже?

– Хуже? Как это?

– Арни меня избегает.

Белинда понимающе кивнула. Она заметила, что, когда семья в последний раз собралась на воскресный обед, Арни был мрачным и притихшим. Он не стал, как обычно, участвовать в мужском разговоре и обмениваться шутками. Он явно отдалился от родных. Марти тоже это заметила. Она подумала, что сына что!то беспокоит и его нужно подбодрить.

– Эйб выглядит довольно веселым, – наконец после долгой паузы заметила Белинда.

Люк глубоко задумался. Когда она заговорила, он повернулся и посмотрел на нее.

– Да, он весел, – согласился он, – но он не пользуется сломанной рукой. Если бы ты понаблюдала за ним, то заметила бы, что почти все он делает здоровой.

Белинда этого не замечала, но она не следила за племянником так пристально, как Люк. Начав вспоминать, она осознала, что брат, несомненно, прав.

– Что же случилось, Люк? – осторожно спросила она.

– Одна из сломанных костей – в локте. Она вышла из правильного положения. Я полагаю, что бык поддел руку,а потом перевернул, когда ударил Эйба о землю. Наверняка ты видела, как некоторые животные так делают. Им недостаточно просто ударить. Они стремятся нанести поражение противнику, напирая на него головой – твердой,как камень.

Да, Белинда видела такое.

– Так вот, эта кость была не просто сломана, а сдвинута,и мне не хватило опыта, чтобы ее выправить. Я надеялся и молился, чтобы она встала на место, когда будет заживать,хотя в глубине души понимал: потребуется чудо, чтобы кость выровнялась сама по себе.

Люк глубоко вздохнул. Его глаза были печальны.

– В общем, на этот раз чуда не произошло, – просто сказал он.

– Ты думаешь, в городской клинике смогут исправить ее?

– Уверен, что смогут. Там целая команда докторов и современное оборудование. Я знаю, что они способны помочь нашему мальчику. Во время учебы я стал свидетелем того, как врач проводил такую процедуру. Я глазам своим не поверил,когда увидел результат.

– Это... очень больно? – спросила Белинда.

– Конечно, больно. Это же перелом в конце концов. И хирургическая операция. Но у них есть хорошие обезболивающие средства. Они помогают избавиться от неприятных ощущений. А главное – пациент снова здоров. По!моему,если у Эйба снова будет нормальная рука, то стоит сделать операцию.

Белинда считала, что Люк рассуждает разумно. Если бы это был его сын, он пошел бы на все, чтобы вернуть ему целое и здоровое тело. Но Эйб не его сын. А Арни никогда не согласится смотреть на то, как страдает мальчик. Он с отвращением отметет подобную возможность. Арни сложно принять решение, которое приведет к тому, что кому!то придется причинить боль, особенно если это его родной сын. Даже в том случае, если цель – вернуть утраченное здоровье.