Джанет Оак - Любовь набирает силу

Марти медленно покачала головой.

– Может, мы оказались в таком опасном положении, потому что беспечно относились к родственным связям, – сказала она. – Мы любили и поддерживали друг друга и даже не понимали, как нам повезло. Если у человека есть семья,у него есть почти все, в чем он на самом деле нуждается.

Белинда вытерла глаза и встала со стула:

– Кажется, папа на крыльце. Я отнесу ему чашку кофе,чтобы он согрелся.

Марти кивнула, хотя понимала, что потребуется нечто большее, чем горячий кофе, чтобы прогнать холод из его души.

Наконец Марти решила взять дело в свои руки. В первый же день, когда мороз отступил, она попросила Кларка дать ей лошадей, тепло оделась и направилась к дому Арни.

Когда она приехала, мальчики ушли в школу, и Анна была одна на кухне. Кажется, невестка искренне обрадовалась,увидев свекровь. Она сказала, что ей сильно не хватало их общения.

– Мне тоже, – откровенно ответила Марти. – Поэтому я и приехала. Это неправильно, что из!за размолвки отношения в семье портятся. Мальчики хотят общаться с братьями...

тетями и дядями... бабушкой и дедушкой. А мы скучаем по ним, а также по тебе и Арни. Это неправильно, неестественно, когда в семье случается раздор.

Анна кивнула, но ничего не сказала.

– Я пришла поговорить с сыном, – призналась Марти. – Он дома?

– Он в амбаре, – тихо ответила Анна.

– Разве он не видел, что я приехала? – прямо спросила Марти.

– Думаю, да, возможно. Да, он видел, – опустив голову,ответила Анна.

– Ну что ж, значит, я пойду к нему в амбар, – энергично сказала Марти и встала, чтобы надеть пальто.

– Нет. Нет, не делайте этого, – быстро попросила Анна. – Я сама схожу. Я приведу Арни, если вы хотите его видеть.

– Ты считаешь?.. – начала Марти, и Анна быстро кивнула.

Ну что ж, Арни, разумеется, не станет возражать против того, чтобы повидаться с собственной матерью. Арни пришел. На его лице застыло холодное выражение. Он вежливо кивнул, но внутренне явно готовился дать отпор тому, что скажет ему мать. Он сел рядом с ней за стол. Анна подала ему чай. Марти сделала пару замечаний о погоде и детях, потом спросила о скоте. Арни, кажется, немного успокоился. Марти дотронулась до его руки. Нужно осторожно, очень осторожно выбирать слова. Ведь она хорошо знает сына.

– Арни, – начала она, и против ее воли в глазах выступили слезы. – Арни, ты всегда был самым добрым из моих сыновей. Ты чувствуешь глубже всех остальных и меньше всего говоришь. Я... я знаю, что увечье маленького Эйба принесло тебе ужасные страдания. Мы все страдали, потому что любим его, но хуже всего пришлось тебе.

Марти замолчала. Арни не отводил глаз от чашки, но не отдергивал руку. Марти набралась смелости и продолжала:

– Нам тебя не хватает, Арни. Тебя, детей и Анны. Мы нуждаемся в тебе. Вся семья в тебе нуждается. Все по!другому, когда тебя нет рядом. Наша семья... перестала быть цельной. И мы все это чувствуем. Нам больно. Очень больно.

Бог не хочет, чтобы такое происходило.

Арни пошевелился, и Марти испугалась, что она слишком сильно нажала... Она убрала руку и минуту сидела тихо. А затем осторожно добавила:

– Мы настаивали, давили на тебя... Мы сожалеем об этом.

Мы не принимали в расчет твои чувства. А следовало бы. Мы знаем, что ты не в силах смотреть, как страдает человек, которого ты любишь.

Марти поменяла тему и живо, энергично заговорила:

– Мы больше не станем на тебя давить. Я обещаю. Эйб – прекрасный, милый мальчик. Очень нехорошо, что мы не хотели принимать его таким, какой он есть. Может, рука в конце концов выправится. Бог и раньше совершал чудеса. Но неважно, вылечит Он нашего Эйба или нет, мы все равно будем любить его по!прежнему. Он наш дорогой мальчик... Мы любим его и скучаем по нему.

Марти ждала, что ответит ей Арни, но он молчал. Анна стояла у кухонного шкафа и тихо, едва слышно плакала.

– Ты вернешься, Арни? – взмолилась Марти. – Ты вернешься в семью? В церковь? Мы любим тебя, Арни. Мы в тебе нуждаемся. Пожалуйста. Пожалуйста, возвращайся домой.

Марти умоляла, и слезы без утайки текли по ее щекам.

Вдруг по лицу Арни пробежала судорога, он положил голову на руки и заплакал, вздрагивая всем телом. Марти наклонилась, чтобы обнять несчастного сына. Она успокаивала, утешала и гладила его по волосам, совсем как в детстве. Затем она поцеловала его в щеку и надела пальто. Она сделала все,что могла.

Арни вернулся. В следующее воскресенье он приехал в церковь. Правда, он вел себя довольно отчужденно, но дети были в восторге от того, что снова видят родных, и Марти заметила,что Анна казалась более умиротворенной. Арни приехал и на семейный обед в доме Клэра. Марти предупредила родных о том, что им нельзя говорить ни слова о маленьком Эйбе и операции. Все были очень осторожны в выборе слов. Настолько осторожны, что разговор часто замолкал. Время от времени напряжение, висевшее в воздухе, становилось нестерпимо тяжелым, людям казалось, что они задыхаются.

Семья опять собралась вместе. Во всяком случае, формально. Но все было не так, как раньше, совсем не так. Они старались – слишком сильно старались – сделать вид, будто ничего не изменилось. Они смеялись, поддразнивали друг друга, интересовались делами родных, но все это выходило довольно фальшиво. Они держались напряженно, и это сразу указывало на то, что в семейном кружке назрел раскол и исчезла гармония. Единство было разрушено. Связь ослабла.

Они уже не те, что раньше. Когда Марти и Кларк пошли домой, они говорили об этом. Марти надеялась, что старые отношения восстановятся, но растерялась, не зная, как этого добиться. У нее не было ни одного ответа, зато множество неприятных вопросов. По пути домой Марти опять заплакала.

Белинда тоже страдала из!за семейной ссоры. Когда девушка выполняла обязанности медсестры, она висела над ней,словно темное облако. Иногда ей хотелось просто уехать, хотя бы ненадолго, попросить отпуск и отправиться на Запад. Но Белинда быстро отказывалась от этой идеи: Люку без нее не обойтись. Похоже, через несколько месяцев в городке начнет работать новый врач, и тогда у нее появится больше свободного времени. Придется подождать.

Рэнд по!прежнему заходил, когда не был занят. Он несколько раз отвозил Белинду посмотреть на дом Кирби. Она считала, что дом получился прекрасный, и поражалась тому,что Рэнд построил его своими руками. Рэнд улыбался в ответ на ее похвалы, и глаза говорили больше, чем он осмеливался сказать вслух. Когда семья Кирби вселилась в свой дом, Белинда лишилась этого небольшого развлечения. Рэнд был занят: он строил новый особняк для владельца городского магазина. Но он не был таким величественным, как первый.

Белинда проводила дни, находя удовольствие в компании маленьких племянников и малышки Рути. «Дети, – часто думала она, – способны сделать так, что мир опять обре тает краски. Если бы мы все больше походили на детей!»

Она вычеркивала дни в календаре, предвкушая наступление весны. Но однажды рутинное течение дней прервало неожиданное происшествие. С местной станции прибыло сообщение о том, что один из пассажиров поезда внезапно серьезно заболел. Люка попросили приехать как можно скорее, и он поспешно укатил, наказав Белинде подготовиться к встрече пациента. Она сразу же застелила койку в хирургическом кабинете. Девушка понятия не имела, что случилось и кто заболел: мужчина или женщина, молод пациент или стар. Но она постаралась подготовиться как можно лучше.

С вокзала в врачебное учреждение доставили пожилую женщину. Она спокойно лежала в повозке Тома Гаммела.

Белинда никогда раньше не видела никого, похожего на нее.

Она была очень элегантно одета, хотя ее изысканную шляпу пришлось снять, чтобы положить голову на импровизированную подушку. На плечи была небрежно накинута меховая накидка. Несмотря на пудру и румяна, лицо казалось пепельносерым.

Женщина была высокая, стройная и величественная. Этого нельзя было не заметить, хотя состояние ее было плачевным. И Белинда вздрогнула от волнения, забеспокоившись о ее здоровье.

Несколько следующих дней Белинда ухаживала за женщиной. Дважды Люк пугался, что они ее теряют, но она изо всех сил цеплялась за жизнь. Люк диагностировал апоплексический удар и боялся, что правую сторону тела пациентки парализует. Белинда надеялась, что этого не случится, и каждый день, ухаживая за ней, молилась о полном выздоровлении.

Через три дня к ним приехал неизвестный джентльмен. В дверь постучали, и Эбби пошла открывать. Люк уехал к больному, а Белинда сидела с пациенткой. Она слышала разговор в соседней комнате.

– Добрый день, мадам! – вежливо сказал незнакомец, и Белинда представила,как он снимает котелок. Он продолжал: – Насколько я понимаю, миссис Вирджинию Стаффорд Смит доставили по этому адресу.

– Да... да, верно, – подтвердила Эбби. – Ее привезли к нам после того, как сняли с поезда.

Имя женщины было написано на ее чемоданах, и это почти все, что они о ней знали: имя и адрес в Бостоне.

– Я приехал, чтобы ее увидеть, – просто сказал мужчина.

Эбби растерялась:

– Она... она очень плохо себя чувствует. Мой муж, врач,не пускает к ней посетителей.

Белинда не могла не улыбнуться. Никто в маленьком городке даже не знал эту женщину и, разумеется, не собирался ее навещать, но, тем не менее, Эбби следовала обычным в таких случаях распоряжениям Люка. Последовала пауза, и Белинда встревожилась. Возможно, Эбби следует помочь? Она проверила, как чувствует себя пациентка, и встала со стула сбоку от кушетки, стоявшей в тесном хирургическом кабинете.

– Чем могу служить, сэр? – вежливо спросила она, подойдя к двери. – Я сиделка миссис Стаффорд Смит.

– Меня зовут Виндзор. Я дворецкий миссис СтаффордСмит, – ответил он с сильным восточным акцентом. – Мы получили телеграмму о том, что она заболела. Я приехал, чтобы позаботиться о ней.

«Дворецкий! – изумилась Белинда. – Кто бы мог поду мать, что мы увидим здесь, у нас, настоящего дворецко го?» Ее переполняло волнение, но профессиональная выдержка ей не изменила, и она твердо ответила:

– В настоящее время о миссис Стаффорд Смит заботится доктор Дэвис. Боюсь, вам потребуется его разрешение,чтобы увидеть пациентку. Она тяжело больна.

– Ох, Господи! – несколько нетерпеливо воскликнул мужчина.

Белинда никогда раньше не слышала такого акцента.

– Я так долго трясся в этом гнусном поезде! – пожаловался он. – А теперь вы говорите, что я не могу увидеть мадам.

– Мне очень жаль, – заметила Белинда. – Уверена, что врач разрешит вам это, как только вернется, но до той поры я прошу вас проявить терпение.

– Хорошо, – согласился мужчина и нахлобучил котелок на лысую макушку. Затем он нерешительно снова его снял.

– Полагаю, в этом городе есть где остановиться?

– Вы можете поселиться в гостинице, – ответила Белинда. – Пройдите три квартала, а потом идите по главной улице.

– Вы имеете в виду маленькое здание, которое называется «Красный дворец» или что!то в этом роде?

Белинда едва заметно улыбнулась:

– «Розовый дворец». Да, именно это здание.

– Я заметил его по пути к вам, – сказал мужчина. – Не очень примечательное строение. Тоже мне дворец! – Он насмешливо щелкнул языком. – Впрочем, ладно, сойдет.

Он повернулся, чтобы уйти, и приложил руку к котелку.

Белинда с недоумением смотрела на него. Что происходит? Обычно ее пациентами становились простые фермеры и жители городка. Ей казалось странным, что она выхаживает женщину, у которой есть свой дворецкий. А еще более странно то, что дворецкий собирается о ней «позаботиться». А где же ее родственники? Разве долг не повелевает им присмотреть за членом семьи? Но у Белинды не было времени на раздумья. Она вернулась к кровати пациентки.

– Миссис Стаффорд Смит, – мягко произнесла она, – миссис Стаффорд Смит, вы меня слышите? К вам приходил Виндзор. Он приехал сюда из Бостона, где находится ваш дом.

Но, как и раньше, миссис Стаффорд Смит ничем не показала, что слышала: ее ресницы даже не вздрогнули.

– Обязательно разговаривай с ней, – советовал Люк. – Может, в один прекрасный момент она тебя услышит.

И, дежуря у постели, Белинда заговаривала с больной. Но до сих пор не получала ответа. Когда Люк приехал домой, она рассказала ему о странном посетителе, и он, проверив состояние пациентки, отправился его искать. Белинда была уверена, что он легко найдет его в маленькой гостинице. Ему и правда это быстро удалось, и вскоре он вернулся домой в сопровождении Виндзора. Люк провел мужчину в комнату,чтобы тот посмотрел на пациентку, и Белинда отступила в сторону, стараясь не мешать. Он услужливо склонился над больной, и девушка увидела, как побледнело его лицо.

– Она в плохом состоянии, верно? – сказал он хриплым шепотом. – Он выпрямился, покачал головой: – Я надеялся,что в телеграмме все несколько преувеличено.