- Зачем? – испуганно пискнула она.

- Да блин, закрой! Что я тебе, дурак, не помню третий пункт соглашения? Ну? - Она послушно закрыла, и я, присев на краешек кровати, начал ритмично подпрыгивать. – Ну? Ничего не напоминает? – И по её щёкам поплыл смущённый румянец. – А так? – К своим прыжкам я добавил шлёпанье ладонью правой руки, по сжатой в кулак левой. Получалось забористо. Ещё бы. Это же реальные фишки дублёров. Как-то давно, ещё на заре карьеры и ещё не на заказ, а так, из шального интереса, мы с пацанами хакнули сервак порностудии. Ох и насмотрелись мы всякого! В том числе и рутины студии звукозаписи, в которой приличные женщины бальзаковского возраста, сидя перед микрофоном и глядя в экран с поревом стонали, шлёпали, чмокали и всякое такое...

Глянул на совсем уж пунцовую, Ленку и, оттопырив большой палец, сунул его за щёку, зачмокал... Тут она не выдержала, захихикала, прикрывая лицо ладошкой.

- Блин, Паш... Я надеюсь, ты не сам себе это сейчас делаешь?

Чего, блин?

- Чего-о-о? – опешил я.

Она рассмеялась.

- А что, разве нет?

- Ты...

Я схватил её за щиколотку, потянул на себя. Она взвизгнула, забрыкалась и вдруг застонала:

- Да-а-а-а... Да-а-а...

И, подмигнув, замолотила ладонью по кулачку, явно передразнивая меня. Всё-таки подглядывала, пакость такая!

...Ох, давно я так не веселился! Вчера мы, можно сказать, работали, а сегодня именно стебались. Добрых полчаса скакали на кровати, выжимая из неё скрипы и стуки, и наперегонки придумывали способы имитации звуков секса. Прям хоть патентуй! Ленка стонала, как профессиональная порноактриса, время от времени закрывая лицо подушкой, чтоб лошадиный ржач, который уже невозможно было сдерживать, не был слышен за стеной.

От смеха кололо в боку, но мы продолжали спектакль до тех пор, пока Лилька не начала барабанить в стену. Отлично! Первый раунд за нами!

- Так, давай перерыв сделаем, - задыхаясь от смеха, предложил я. – А минут через двадцать ещё заход.

Но ко второму заходу Ленка вырубилась и лежала теперь, закинув ногу на «полицейского», а я, словно школьник, рассматривал её и, кажется, слегка мечтал стать этим одеялом. Лунный свет из незашторенного окна красиво прорисовывал соблазнительные, неиспорченные дебильной пижамой изгибы фигуры. Футболка задралась, открыв поясницу...

И рука словно сама потянулась. Я легонько провёл ладонью по тёплой, бархатной коже спины.  Ленка завозилась, ещё теснее обнимая «полицейского», но не проснулась.

А у меня вмиг сбилось, становясь тяжёлым от нарастающего возбуждения, дыхание. В паху заныло. Я откинулся на спину, отвернулся от Ленки. Выдох... Вдох… Выдох… Не помогло. Я хотел её. Хотел эту мелкую засранку, которая так искренне смущается от разговоров о сексе, но при этом так бесстыдно его изображает - стоит лишь дать понять, что можно. Как будто ей нужно разрешение на то, чтобы быть собой. Чудная.

Машинально опустил руку к стояку, погладил через шорты. Удовольствие сладким эхом прокатилось от паха к периферии, и я почувствовал, как становятся дыбом волоски на руках. Не удержался и, повернув голову к Ленке, глядя на её закинутую на одеяло ногу, сунул руку под резинку своих трусов. Стиснул ствол, судорожно выдохнул. Да, так намного острее. Медленно верх-вниз... Снова вверх, и чуть сдавил головку, представляя, что это её упрямый ротик. Фф-ф-ф... Сладко...

Блядь, Пол... Позорище. Дожился...

Но в голове упрямо стояли Ленкины стоны и вздёрнутый к потолку подбородок. Натянутая стройная шея и ямочка над ключицей... Сглотнул.

Я бы начал с неё, с этой ямочки. Приложился бы губами, пощекотал языком, чтобы вызвать ворох мурашек и ме-е-едленно пополз бы вниз, наблюдая как, затвердевают сосочки... Языком по чувствительной вершинке, прикусить... и тут же перехватить её руки, прижать над головой, чтобы не дёргалась. Чтобы не мешала разрешать ей... Малышка смущалась бы, точно, но от этого только ярче ощущения. Её ощущения. Сколько надо зацеловывать её, чтобы от стеснения не осталось и следа – одно только желание и томление? Час, два? Да хоть три. Я готов. Всю. Везде. Чтобы знала, что МОЖНО. И даже НУЖНО.

Интересно, этот долбоёб Тимка, сумел её раскрепостить или тупо трахает стеснительное бревно?

С-с-сука, блядь... Какая разница сумел или нет, если он трахает, а я на неё только дрочу? Пиздец!

Отдёрнул руку, лёг на другой бок, спиной к Ленке.

Но лежать рядом с ней даже так было невыносимо. Поднялся, постоял, успокаивась, пару минут на балконе. Ни хрена.

Ладно, какие проблемы? Вызову тёлку и отымею её в гостевом флигеле. Всё лучше, чем дрочить. Взял телефон, спустился на первый этаж.

На кухне свет. Лилька. Ха. Тоже уснуть не может, сука. Стоит со стаканом воды, на ладони таблетки.

Жмурясь после темноты, я, за каким-то хером, открыл холодильник, а у самого стояк – хоть гвозди заколачивай. Похрен! Мой дом. Захочу – на кухонном столе трахаться буду.

- Что за цирк ты устроил, щенок? – прохрипела Лилька, и глотнула таблетки.

- Ты о чём? – даже не посмотрев на неё, я продолжил бесцельно изучать содержимое холодильника.

- Ты знаешь о чём. Думаешь, я поверю? За идиотку меня держишь? Я выведу вас на чистую воду, и ты свалишь обратно без единой копейки, понял?

Я со злостью захлопнул дверку.

- Тебя забыл спросить, тварь. Но раз уж на то пошло - это ты свалишь из моего дома, поняла?

- Твоего? – мерзко засмеялась сука. – Да он перестал быть твоим много лет назад, когда ты сбежал, поджав хвост, как трусливый щенок! Когда ты, сволочь, обосрался нести ответственность за то, что сделал со мной! А теперь здесь нет ничего твоего, ублюдок! И я не дам вам спокойно жить. И шалава твоя скоро сама сбежит, уж об этом я позабочусь, не сомневайся! – шипела, как ядовитая змея из-под колоды. - А если сама не захочет, то с ней может случайно приключиться что-нибудь, как с твоей мамочкой. Подумай об этом на досуге, щенок.

- Только тронь её, - зарычал я, впечатывая Лильку в стену. Рука сжималась на тонкой шее, и я испытывал какое-то особенное, безумное удовольствие. Сжать бы чуть сильнее - и всё-ё-ё... Я даже представил, как её обмякшее тело будет сползать по стеночке.

- А то что? – прохрипела Лилька, даже не пытаясь высвободиться. – Убьёшь меня? Как и моего ребёнка? Ну, давай, мразь! Давай! Сгниёшь потом в тюрьме. Там тебе самое место!

- Заткнись! – с силой пихнул её шею и разжал руку так, что Лилька глухо ударилась затылком о стену. – Убивать тебя? Не-е-ет. Тебя ждёт кара гораздо страшнее смерти. Сначала я лишу тебя всего того, за что ты влезла в постель к отцу. По миру пущу, тварь. А потом… А потом посмотрим… Но ты мне за всё заплатишь, уж будь уверена.

- Сдохни, ублюдок!

- Помечтай, ага.

Какая уж тут, нахрен тёлка по вызову? Настрой пропал. Сон тоже. Просидел в полной темноте кухни часа два, а то и три. Снова и снова прокручивал в голове воспоминания и каждый раз убеждался в своей правоте. Да, только когда я уничтожу эту тварь и лишу её всего, моя душа будет спокойна.

-----------------------------------------------------------------------------

*Сейшелы - группа островов в Индийском океане

Глава 11.1

По привычке я проснулась в шесть утра. Ворочалась, пытаясь ещё немного подремать, но чувствовала себя крайне неуютно. Сон не шёл. Может, потому что рядом храпел Пашка?

Осторожно, боясь разбудить, я повернулась к нему лицом. Сердце трепыхнулось пойманной птичкой, и тут же упрямо заворчала гордость... Но бывают моменты, когда глупо врать самой себе. Вот как сейчас.

На самом деле никакой Пашка не симпатичный – он красивый. Особенно когда спит себе спокойно, когда не стремиться доказать всем вокруг кто тут круче, когда не пытается использовать в своих целях других людей, когда ни в голосе, ни в глазах не сквозят высокомерие, презрение и ненависть.

Изящной формы широкие брови, выразительный нос, губы такие... Отвела взгляд, чувствуя, как учащается пульс. Обычные губы. Вообще-то, даже глупо по отношению к мужчине использовать что-то вроде «губы идеальной формы», разве нет? Но мне всё-таки ужасно хотелось провести по их контуру пальцем. А когда представила, что если бы их коснуться своими губами – не так, как это было вчера, когда Пашка дежурно чмокал меня, пытаясь сбесить Лильку, а со вкусом, как едва не случилось, когда нас в прихожке спугнула баба Аня...

И что на меня тогда нашло вообще?

Снова подняла на него взгляд. Лохматые, давно нестриженые волосы, щетина. Удивительно, но то, что ещё пару дней назад казалось мне признаком неопрятности, сейчас выглядело очень мягко, по-домашнему как-то. Хотелось даже запустить пальцы в его густые вихры, прочесать, или наоборот, балуясь, ещё сильнее взлохматить... Смешливые морщинки в уголках глаз. И откуда они, спрашивается, ведь он ещё совсем молодой. Часто и от души смеётся? При мысли о его заразительном смехе, невольно разулыбалась сама, а Пашка вдруг завозился.

Я быстро закрыла глаза, прикинулась спящей, но и он не проснулся. Видно просто почувствовал через сон  мой взгляд.

А вообще – хватит уже. Нашла, кого разглядывать. Ещё влюбись, давай, для полного счастья. У него там, в Америке, таких дурочек как ты – вагон и маленькая тележка. Вон и Лилька вчера усиленно на это намекала. Мало тебе в жизни одного кобеля, непременно нужен ещё один, да? Так лучше уж с Тимкой помириться, он, хотя и не такой красивый, зато предсказуемый. Хотя... Его измену на своей же кровати я предсказать не смогла. Тогда, может, просто, все мужики одинаковые?

От этих мыслей стало грустно, поэтому я тихонько, стараясь не разбудить рабовладельца, поднялась, привела себя в порядок. В кои-то веки у меня было полно времени на макияж и укладку – а раньше я только и успевала, что умыться и пару раз мазнуть реснички тушью.

А ещё, в обычный день я бы уже неслась на работу, выбирая наименее загруженные трассы, но вчера Пашка разъяснил, что отныне мы будем приезжать в офис вместе, и никак иначе. И даже ключи от моей малышки забрал, и теперь она стояла в гараже, рядом с Лилькиным Ламборджини. Интересно, кстати, это совпадение или очередная спланированная господином Черненко акция «взбесить любой ценой»?

Целых полчаса я слонялась по комнате, не находя места. Пашка дрых.  Пытаясь разбудить его, я тихонько пощекотала пятки, но он только поджал ноги и, пробурчав что-то сквозь дрёму, продолжил спать. Тогда я запустила на него стратегическое оружие - Павлушу. Думала – назойливое мурчание и острые как иголочки коготки точно не дадут спать, но Пашка неожиданно ловким, аккуратным движением сгрёб кошана со своей головы на подушку – куда-то под подбородок и через каких-то пару минут оба Павлуши, найдя идеальное взаимопонимание, уже дрыхли в обнимку... Такие забавные!

Ладно. Пусть спят. Укрыв мальчиков своим одеялом, я осторожно выглянула в коридор. Никого. Дверь, в комнату Лильки плотно закрыта. Похоже, тоже ещё спит.

Спустилась вниз, а там уже вовсю кипит жизнь!

- Проснулась, красавица, - встретила меня улыбкой, баба Аня. – Что-то рано ты?

- Доброе утро, - смущённо улыбнулась я в ответ. – Привыкла подниматься пораньше, чтобы на работу успевать, вот и сегодня...

- Ну и правильно. Кто рано встаёт, тому Бог подаёт! – нравоучительно качнула пальцем Пашкина няня. – Садись-ка за стол. Я как раз ягод принесла, сейчас творожок тебе приготовлю. Любишь творог?

Я кивнула и ощутила себя маленькой девочкой. Когда-то вот точно так же я гостила на даче у своей бабули, и она каждое утро готовила разные вкусности, успев сделать кучу дел, пока я только-только продирала глаза и сладко потягивалась в уютной кроватке.

- Давайте, я помогу, - не выдержала я, наблюдая, как старушка суетиться и торопится, чтобы я не ждала своего завтрака слишком долго. – Хотя Паша и говорит, что не моё это дело, а я, знаете, люблю возиться по хозяйству!

А она и не сопротивлялась. Мы ловко справились с ягодами, перебрав полную мисочку. Но при этом между нами висело неловкое молчание. Не знаю, что там у няни, а я просто не знала, как к ней обращаться, ведь хотя она и велела называть себя бабой Аней, но это было впопыхах, да и не сказать бы, чтобы мне самой это было комфортно.

- А как я могу вас называть? – наконец нарушила я молчание. – Кроме бабы Ани? А то это как-то... Ну интимно что ли. Понятно Паша – вы всё-таки его няня, но я...

Старушка рассмеялась:

- Анна Сергеевна я. А Павлушка как говорить научился, так и зовёт бабАней. Уж сколько лет! Я привыкла. Меня все в доме так зовут, кроме Лилии Олеговны. Так что, знаешь что - и ты не стесняйся, так и зови, хорошо? Мне будет приятно. Вы главное, с Павлушкой в ладу живите, детка. Он ведь ох и не простой - взбалмошный и даже непутёвый с виду! Сложно с ним бывает, уж я-то знаю! Но сердце у него доброе, как у его родителей – и у отца, и у матушки. Отогреть бы его, Леночка и на родную землю вернуть, в Россиюшку. А то ведь, отбивается от своих мальчонка, от корней отрывается. Где уж тут счастье-то найти? Ну? Сплошная маята!