- Это Лилька что ли?

- Она, родимая. Сказала, что с Натальей поговорить хочет. Гришка тогда на работе был. Дома я и Павлуша. Он сначала хотел с матерью остаться, видимо сердце почуяло что-то недоброе. Но потом всё-таки ушёл. Он же с девочкой тогда встречался. То ли Вероника, то ли Вика, уже и не помню. Но влюбился так, что даже жениться на ней думал, как восемнадцать стукнет. Так вот он к ней убежал, а дома остались я да Наталья. Она меня-то с кухни выпроводила, а сама закрылась с этой... И кричать-то ведь не кричали! Всё тихо-мирно. Потом Лилька ушла, а Наталья сидит, рыдает. Говорит, мол, поеду к нему на работу: хочу, чтоб в глаза всё сказал. И за руль! А у самой руки трясутся. Я её отговаривать - она ни в какую! Пашке звоню – он трубку не берёт. На свидании видать не до того. Я на улицу выскочила, думаю, где поблизости может, гуляют со своей девочкой. А Наталья так и укатила, - у Анны Сергеевны и у самой мелко задрожали руки. Пошарилась в кармашке передника, достав носовой платок. Только сейчас я заметила, как по морщинистой щеке медленно ползёт мокрая дорожка.

- А потом?

- А потом всё, деточка. Потом больше ничего и не было, - утёрла мокрые глаза. – Из милиции позвонили и сказали, что Наталья въехала в фуру. Это потом уже врачи выяснили, что ей плохо стало и она прямо за рулём сознание и потеряла. Гришка-то ей и так не разрешал за руль садиться. А она знаешь, как скорость любила! Говорила, что бегать ей не дают, так хоть так себя живой чувствует. Но с ней всегда кто-то рядом был, когда она так кататься выезжала. А в тот раз никого. – Анна Сергеевна подскочила с места и пошла выключать сработавший таймер, который разрезал тяжёлый воздух пронзительно-весёлой трелью.

- Ну вот, варенечки подоспели, - довольно сообщила она, выключая конфорку. – Что-то Пашеньки с работы нет. Его ждать будешь или сейчас тебе накладывать?

Есть совершенно не хотелось, поэтому я отказалась, решив, что действительно лучше подожду. Где-то глубоко внутри ворочалось неприятное понимание того что я лезу не в своё дело и в то же время - жгучее желание узнать чуть больше, чем мне положено. Но БабАня, казалось, моментально забыла про наш разговор и переключилась на уборку. Она тщательно намывала посуду и выставляла стройными рядами тарелочки, сортируя их по размеру и цвету. Теперь было понятно, почему посудомойка не пользовалась у неё спросом.

Я давно допила свой чай и теперь просто глазела в окно.

- БабАнь, так что же дальше было? – наконец не вытерпела я, понимая, что Анна Сергеевна не собирается продолжать рассказ.

- Так я всё рассказала, - удивлённо глянула на меня она. – Ты же про Наталью спрашивала? Ну вот, я до последнего всё и сказала. А что ещё, когда человека больше нет? Больше нечего…

- Ну что с Пашкой было? Как он всё пережил… Он после этого из дома ушёл?

- Ну да. Только не сразу конечно, - она пожала плечами. – Там с отцом у них до драк доходило. Пашка же его во всём винил. Говорил, что из-за его гулянок мать погибла. Они то ругались, то мирились. Уж сколько разговоров у них было! А потом, через пару недель после похорон, а может чуть больше, Гришка эту самую Лилю в дом и привёл. Вот тогда Павлуша и сбежал.

- А зачем же он это сделал? – я искренне сейчас не понимала поступок Григория Андреевича. - Он всегда казался мне очень рациональным и благоразумным. Но так вот… Как-то глупо и слишком жестоко по отношению к сыну.

- А кто я такая, чтоб спрашивать зачем он так? Привёл и привёл. Она уже без живота была. Что уж там случилось, даже знать не хочу. Видимо боженька наказал её за тот её визит к Наталье и ребёночка забрал. Только Гришка приказал заботиться о Лиле и выхаживать. Она ж после больницы была, бледная, как смерть. Еле ходила тут. Только на крылечко выползет, посидит на солнышке и обратно в постель. Григорий ей сразу отдельную комнату выделил. Сказал, что будет жить, пока не поправится. А она вишь как… Прижилась. Так и осталась.

- Странно это всё.

- Ну, может, и странно. Только знаешь, она раньше вроде неплохая была. Молодая, глупая – это да. Но злобы в ней не было. Красивой жизни видать захотелось, вот и позарилась на чужого мужика. Разве ж она думала, что всё так сложится? Как уж ей теперь живётся, когда целую семью погубила? Один Бог знает.

- Надо было головой думать, когда к жене любовника шла!

- Да вот же! Если бы все молодые так рассуждали, деточка. А то ж ведь сначала сделают, а потом думают.

- Так а Пашка как? Куда он сбежал? Это ему сколько на тот момент было?

- Так пятнадцать было. Мальчишка совсем. У отца деньги из сейфа взял и сбежал. Думали, что сейчас деньжата-то кончаться, так он и вернётся. А его нет и нет. В милицию заявили. Искали. А он через месяц мне только позвонил, когда я уже извелася вся. Все глаза выплакала. Говорит жив-здоров, домой не вернусь. Где он – так и не сказал. Отец там каких-то детективов нанимал, а всё без толку. Вот так он и звонил раз в месяц из разных городов. Я уже и смирилась - лишь бы живой был.

- Даже не представляю как он так вот один. Неужели домой не хотелось вернуться? Пятнадцать лет же всего…

- Да он может бы и вернулся, если бы Лиля здесь не жила. А так... Говорил, что ноги его не будет здесь. А потом, к зиме уже, посылка пришла. Григорий раскрыл, а там деньги. Пашка всё до копеечки вернул, что стащил, когда из дому бежал. Вот по каким-то там штемпелям Гришкины детективы на след сына и вышли. Григорий даже ездил к нему. О чём уж они там договорились, не знаю. Но приехал тогда Григорий хмурый. Ничего не говорил что да как. Телефон мне модный привёз с программкой специальной. Сказал, что теперь сама могу Пашеньке звонить по видео связи. Вот так эти годочки и пролетели. Только по телефону своего Павлушу и видела. А он то с одного города, то с другого. А потом и вовсе заграницу подался.

- Мм… Понятно… Так он случайно не с той девочкой-то сбежал, про которую вы говорили? Вика?

- Да не, что ты. Один сбежал. Хотя любил её так! Помню даже к родителям её знакомиться ходил, всё ж жениться собирался на ней, как вырастет... А потом как отрезало. Да он после того, как мать погибла сам не свой ходил. Вот и с ней разругался. Чуть ли не виноватой её сделал, что на свидание пошёл, когда должен был в тот день дома быть. Говорил, что смог бы мать за руль не пустить. Да что говорить - всех обвинял. Но то с горяча. Оно и понятно...

- О чём, кумушки, чирикаете? – в дверях показалась довольная Лилька. – Я вам тут сладенького принесла. Давайте пить чай?

При виде этой красивой, изящной женщины меня накрыла волна отвращения. Теперь я понимала, почему Пашка так её ненавидит! И не понимала, как он после всего, что она сотворила с его семьёй мог жить рядом с ней, отпуская лишь неприятные шуточки в её адрес?! Я бы на его месте вцепилась ей в глотку и вышвырнула прочь!

Сейчас я видела перед собой человека, который разрушил жизнь моего парня. Да! Именно моего! И теперь мне хотелось во что бы то ни стало выжить её из этого дома. И я была готова на всё!

Глава 22

Домой вернулся поздно. Окна все тёмные. Тишина. Голова трещала от обилия мыслей и задач, требующих срочного решения. Но в том-то и проблема, что решения так и не было. И ведь бывали моменты, когда казалось, вот он ответ, совсем рядом, только руку протяни... Протягиваю, а оказывается – снова какое-то мутное дерьмо. Пиздец.

Раньше я легко закрывал любые проблемы: бутылочка хорошего вискаря, горячая тёлочка под бочок, и вуаля! - на утро девственно чистый разум выдавал готовое решение. В определённых кругах я даже слыл едва ли не самым креативным хакером, многие удивлялись – откуда такая дерзость ума? А всё оттуда, френды, запоминайте: чем меньше заморачиваешься, тем меньше заморочек. Прям мудрость какая-то. Надо запатентовать. Правда, раньше мои проблемы затрагивали только мою задницу, а сейчас – ещё и Ленку. И без заморочек уже не выходило. Никак.

И этот грёбаный груз ответственности за неё давил прямо на мозг. Пульсировал, не давая расслабиться ни на секунду. Требовал действий. Правильных действий…

Поднялся в спальню. Малышка лежала на кровати, свернувшись калачиком, обняв мою подушку, в то время, как на её развалился пузом кверху кошан. Рядом раскрытая книга, на прикроватной тумбе включённый светильник. Моя девочка… ждала меня.

Накрыл пледом и аккуратно, чтобы не потревожить, лёг рядом. Зарылся лицом в волосы. Вот как можно добровольно отказаться от неё? Никак. Я и не собирался отказываться.  Так и уснул, вдыхая её запах, сводящий меня сума.

***

Утром открыл глаза - смотрит на меня молча и улыбается. Глаза хитрющие. И не как обычно ореховые, а прямо-таки золотые. Явно задумала что-то.

- Доброе утро, - не удержался и подтянул её к себе.

- Я соскучилась, -  выдохнула прямо в губы, сливаясь со мной в единое целое. Замерла на пару мгновений, потом резко отпрянула и снова заглянула в глаза. И опять эта заговорщицкая улыбочка.

- А ну признавайся, что задумала? - пробежался пальцами по рёбрам. Ленка взвизгнула от щекотки и ловко оседлала меня, щекоча в ответ.

Сжал её в объятиях, крепко прижал к груди. Хрупкий комочек моего счастья, так быстро ставший незаменимым, что аж самому страшно. Вот так бы и лежал с ней в обнимку весь день, зацеловывал и гладил, вдыхал её и наслаждался каждой минутой. Послал бы к чертям и Лильку и папашину компанию. Утащил бы Ленку в свою квартирку в Санта Круз. А по вечерам валялся бы в шезлонге с бокалом любимого Blanton's и смотрел, как она голышом купается на моём любимом пляже...

Но сейчас я не мог позволить себе подобную слабость. Времени в обрез.

Вот когда всё получиться, тогда и будет релакс. Жаркий. Безумный. Дни и ночи напролёт. Не выпущу её из своих рук уже никогда. Разобьюсь, но сделаю так, что бы она и сама не захотела из них вылетать... Главное, чтобы она выдержала СЕЙЧАС. Чтобы мы оба выдержали.

***

Первую половину дня решил поработать в офисе. Как раз раскопал интересные доки и странные операции на счета сомнительных фирм.  Причём, свеженькие. Лилька явно что-то мутит, но мутит не одна. У неё точно бы мозгов не хватило это всё провернуть. Да и многие фирмочки уже светились в сделках, пока был жив отец. Возможно, это была его личная схема по сокрытию налогов,  которую кто-то ушлый решил продолжить? А возможно и нет... Лёлик и Болик, мои верные «курьеры», забрали стопу копий и обещали разобраться...

Ковыряться во всём этом было отвратительно. Особенно гадко осознавать, что и к этому Лилька умудрилась приложить свои загребущие ручонки. Хочет урвать побольше, пока компания не перешла под мой контроль полностью. Никак не успокоится. Мало ей, видать, содержания, которое отец оставил по завещанию, так она пытается хапнуть кусок, который вовсе не её. Ну, ничё... Мы ещё посмотрим кто кого!


Решил сделать небольшой перерыв и провести его с пользой. Нажал кнопку селектора:

- Ириш, давай Степнову сюда.

- Вызывали, Павел Григорьевич? – уже через пару минут, кривляясь, заглянула в мой кабинет малышка. И сразу как будто солнце выглянуло.

- Закрой дверь… На замок, - попросил я, как только она переступила порог.

Она удивлённо вздёрнула бровки, но послушалась. Маленький покорный МиниБосс... Крышу от неё рвёт!

Медленно подошла и, отодвинув в сторону ноут, уселась прямо на стол передо мной. Шлёпнулись об пол туфли. Узкая юбка до колен мешала, поэтому она поддёрнула её до середины бёдер, а стопами упёрлась в кресло между моих ног. Будто невзначай мазнула пальцами по стремительно крепчающему стояку. Невинно улыбнулась. Вот как так можно издеваться над мужчиной? Думает, я смогу потом работать?

- Вообще-то, я хотел просто попить кофейку, - на всякий случай уточнил я, медленно ведя ладонями от лодыжек к коленкам. – Но можем, конечно, придумать и что-то поинтереснее, - и на бёдра, задирая юбку ещё выше.

Ленка неожиданно испуганно хихикнула и перехватила мои руки:

- Паш, ну ты чего! Я конечно понимаю, спектакль, всё должно быть натурально и прочее... Но мне бы не хотелось на камеру. Не ЭТО, понимаешь? – залилась румянцем. - Максимум – поцелуй...

- Ты думаешь, я на камеру сейчас работаю? Реально? – видимо я что-то упустил, раз она считает, что это до сих пор игра. Не верит? Или по себе судит? Остро защемило в груди.

- Тогда к чему это? – хмыкнула она, опуская юбку обратно. - Почему дома ты последнее время такой скромный, а на работе готов? Тебе обязательно нужны зрители? Без них никак?

- Лен, это не спектакль. Я уже говорил, что хочу тебя всегда, - немного отъехал в кресле назад, развёл руками, в полной мере демонстрируя свой... эм... свою честность.

Она глянула и тут же засмеялась, закрывая лицо ладонями:

- Боже, Пашка! Ты талант! Играешь очень натурально. Лилька оценит!