Он смерил ее чуть ли не презрительным взглядом.

— А почему ты спрашиваешь?

Джулитта с невинной улыбкой указала на черного как смоль коня, решительно отвергнутого Моджером за слабые ноги и недостаточно широкую грудь.

— Он такой красивый, — сказала она, обращаясь к торговцу. — Мне бы хотелось, чтобы вы показали его в беге.

Торговец, не веря в свою удачу, охотно согласился выполнить ее просьбу. Не успел он отойти, как Моджер с перекошенным от ярости лицом повернулся к Джулитте.

— Что ты задумала?! — гневно прошипел он. — Эта кляча не стоит и мешка гороха.

— Знаю, — спокойно ответила девушка. Моджер удивленно захлопал ресницами.

— Тогда зачем же ты…

— О, помолчи и выслушай меня. Я на время избавилась от торговца, чтобы поговорить с тобой наедине вон о той кобыле с жеребенком. Кобыла, конечно, не заслуживает внимания, но у жеребенка, по-моему, прекрасное будущее.

— Я уже видел их, — холодно обронил Моджер.

— И он не произвел на тебя впечатления? Его взгляд метнулся к торговцу. Тот, оседлав вороного, гордо гарцевал по двору.

— Я не собираюсь тратить деньги твоего отца на капризы, — буркнул Моджер.

— Это не капризы! Я права! — Глаза Джулитты сердито засверкали. — В его венах течет кровь испанских скакунов. — Неужели ты думаешь, что я не могу отличить хорошую лошадь от плохой?

— То есть ты утверждаешь, что за один год узнала больше, чем я за двадцать пять? — Ноздри Моджера начали гневно раздуваться.

— Ничего подобного я не говорила. Тебе не понравилась кобыла, поэтому на жеребенка ты просто не обратил внимания.

— Я увидел все, что нужно, — процедил Моджер сквозь стиснутые зубы. — Даже если отец жеребенка чистокровный андалузец, материнская кровь все равно возьмет свое. Хочу напомнить, что твой отец доверил все дела, связанные с лошадьми, именно мне. А значит, он считает меня более надежным человеком, чем некая легкомысленная вертихвостка, которой следует заниматься своими делами, а не совать нос в чужие.

Джулитта вздрогнула, словно от удара. Возможно, Моджер знал больше лошадиных премудростей, но он не имел такого развитого чутья, как у нее. Уверенная в своей правоте и потрясенная незаслуженной обидой, она на несколько мгновений потеряла дар речи, но тут же опомнилась.

— В таком случае, отец ошибся, доверившись ослу! — отрезала Джулитта и обернулась к стоявшему в стороне торговцу. — Сколько вы хотите получить за ту светлую кобылку с жеребенком? — спросила она, решив не тратить времени на намеки и недомолвки.

Пораженный таким поворотом переговоров, торговец замер в нерешительности.

— Предупреждаю: либо вы ведете торг со мной, либо не ведете вообще, — прорычал Моджер. — В отсутствие господина Рольфа его делами занимаюсь я. Девочка не вправе распоряжаться ни лошадьми, ни деньгами. И я не собираюсь покупать ни кобылу, ни жеребенка.

Чуть не задохнувшись от бессильной злости, Джулитта бросила на Моджера испепеляющий взгляд.

— Можешь дуться, сколько угодно. Твои штучки не заставят меня изменить решение, — сухо заметил он.

Джулитте хотелось наброситься на упрямца с кулаками, забросать его обидными словами и обвинениями, но она видела, что ее злость только ему по вкусу. Ей ничего не оставалось, как горделиво вскинуть голову и удалиться. Только скрывшись из вида, Джулитта дала волю эмоциям и что есть силы пнула попавшийся на пути камень, а затем послала ему вслед поток самой вульгарной брани, которую не забыла со времен заведения Агаты.

Остаток дня Джулитта провела в верхней комнате, с ожесточением наматывая шерсть. Вращая в руках веретено, она разрабатывала план мести Моджеру. Неужели за двадцать пять лет он так и не научился видеть очевидное?

Поздно вечером, когда в замке уже зажгли свечи, в комнату ворвалась запыхавшаяся служанка и сообщила Арлетт о прибытии Бенедикта де Реми и леди Жизели.

Ослепительная улыбка, появившаяся на губах Арлетт, казалось, затмила свет свечей. Женщина мгновенно вскочила на ноги. Джулитта, не мешкая, последовала ее примеру. Ее сердце бешено забилось в груди. После свадьбы она пыталась выбросить Бенедикта из головы, но, увы, безуспешно: мысли о нем стали наваждением, не исчезавшим ни днем, ни ночью. Перед ее глазами то и дело возникала его очаровательная улыбка. Напуганная и взволнованная предвкушением встречи, Джулитта вышла во двор.

Жизель никогда не питала особого пристрастия к лошадям и предпочитала путешествовать в фургоне. Едва упряжка остановилась, она быстро раздвинула занавеси, соскочила на землю и бросилась к Арлетт. Дочь и мать, обливаясь слезами, заключили друг друга в объятия. Джулитта сделала несколько шагов и застыла как вкопанная. Ее поразил не столько вид заметно возмужавшего Бенедикта, сколько кобыла и покрытый золотисто-желтыми пятнами жеребенок, привязанные к седлу Сайли.

— Вышедший из конюшни Моджер тоже заметил их — его лицо мгновенно нахмурилось, а серые глаза гневно засверкали.

— Значит, ты все-таки добилась своего? Как тебе это удалось? — злобно прошептал он Джулитте.

— При чем здесь я? — возмутилась она. — Все это время я, как ты и посоветовал, занималась «своими делами».

Недоверчиво хмыкнув, Моджер решительно вклинился в толпу собравшихся слуг, протиснулся к Бенедикту и, не дав ему открыть рта, набросился с упреком:

— Где ты взял эту парочку? Это она уговорила тебя? — Он ткнул пальцем в остолбеневшую от изумления Джулитту.

Бросив на нее непонимающий взгляд, Бенедикт снова посмотрел на Моджера.

— Уговорила меня? — Он недоуменно пожал плечами. — Как ты, должно быть, знаешь, я прибыл в Бриз только что и не виделся с госпожой Джулиттой со дня святого Мартина. По дороге сюда я повстречался с направлявшимся в Гон-флёр торговцем лошадьми. Вполне естественно, что я решил осмотреть его товар.

— Но ты ведь знал, что этот торговец уже побывал здесь, и я не нашел ничего, достойного покупки, — хрипло вымолвил Моджер.

— Конечно, знал. И догадался об этом еще до того, как поговорил с торговцем. Так как тебе не пригодилась ни одна лошадь из его табуна, я решил купить кобылу с жеребенком для Улвер-тона. Кобыла, конечно, не представляет никакого интереса, но вот жеребенок — совсем другое дело. Если с возрастом в этой лошадке сохранятся качества, унаследованные от отца, она, возможно, станет прекрасной продолжательницей рода. Торговец был так разочарован своей неудачей здесь, что уступил мне кобылу с жеребенком почти задаром. — Бенедикт склонил голову набок. — Что случилось, Моджер? Глядя на тебя, можно подумать, что я за бешеные деньги купил кота в мешке.

Моджер то сжимал, то разжимал кулаки, словно собирался вцепиться Бенедикту в горло. Он отвернулся и, пренебрежительно фыркнув, зашагал прочь. Некоторое время Бенедикт смотрел ему в спину, затем повернулся к Джулитте. В его глазах застыл немой вопрос.

— Я просила его купить их, но он уперся как осел и отказался. Мы заспорили и поссорились прямо на глазах у торговца. Моджер решил, что он вышел из битвы победителем. — Она говорила подчеркнуто спокойно, но торжествующий блеск в глазах и расплывшиеся в улыбке губы выдавали ее с головой. — Я не поверила своим глазам! — Девушка шагнула вперед и погладила жеребенка. — Наверное, Господь слышит наши молитвы.

От ослепительной улыбки Джулитты у Бенедикта перехватило дыхание. Как она прекрасна! Так непосредственна и импульсивна, так не похожа на Жизель, которая тщательно продумывала каждый шаг, взвешивала каждое слово и каждый жест.

— Судя по всему, о молитвах Моджера он иной раз забывает, — усмехнулся Бенедикт, чувствуя, как спокойно и легко становится на душе. В последние месяцы ему приходилось не сладко, и он полагал, что совсем разучился шутить. Временами юноша даже раскаивался в том, что не стал монахом.

К нему подошла Арлетт и холодными губами прикоснулась к его щеке.

— Добро пожаловать, сын, — сухо отчеканила она. — Войдешь в дом?

Бенедикт ответил на ее поцелуй подчеркнуто вежливо: испытывая друг к другу неприязнь, они старательно соблюдали приличия. Арлетт так и не могла смириться с тем, что сын виноторговца имел все права на ее дочь. Права, позволявшие ему увезти ее из Бриз-сюр-Рисла. Бенедикт, в свою очередь, не мог простить теще той власти, которую она имела над Жизелью. Благодаря ей его молодая и хорошенькая жена превратилась в бездушную куклу, не признающую чувств.

— Я присоединюсь к вам немного позднее. Сначала прослежу, чтобы о купленных лошадях должным образом позаботились.

— Я пойду с тобой, — поспешно заявила Джулитта, настороженно косясь на Арлетт. В любой другой ситуации мачеха не преминула бы воспользоваться своей властью и ответила бы отказом. Однако сегодня все обстояло иначе. Жизель вернулась домой после пяти месяцев отсутствия, и Джулитта не сомневалась, что мать с дочерью заходят уединиться и поговорить с глазу на глаз.

Сдвинув брови, Арлетт сурово посмотрела на девочку. Ее одолевали противоречивые чувства: с одной стороны, страстное, безудержное желание остаться один на один с дочерью, с другой — страх упустить Джулитту из виду. Однако в конце концов первое желание взяло верх.

— Только не задерживайся слишком долго, — сухо сказала Арлетт, помахав указательным пальцем.

— Да, мадам, — пролепетала счастливая девушка.

Пройдя в конюшню, Бенедикт остановился и с улыбкой посмотрел на маленькую кобылку, уснувшую на большой куче соломы. Ее мать, насытившись овсом, тоже дремала.

— Как прекрасна эта крошка! — восхищенно воскликнул юноша, любуясь своей покупкой.

— Я готова была убить Моджера, — пожаловалась Джулитта. — Иногда мне кажется, что он настолько глуп, что не в силах сообразить, когда надо побриться.

Бенедикт от души рассмеялся, но счел нужным защитить приятеля.

— Ошибиться может каждый. Но не у каждого хватает мужества признать свою ошибку перед пятнадцатилетней девушкой.

— В таком случае пусть теперь не ждет от меня послушания, — самодовольно заявила Джулитта.

— Послушания? От тебя? — недоверчиво откликнулся Бенедикт. Раздраженно хмыкнув, Джулитта предпочла сменить щекотливую тему разговора на что-нибудь более нейтральное.

— Насколько я понимаю, ты собираешься забрать жеребенка с собой?

— Разумеется. Не думаешь же ты, что я оставлю его здесь, с Моджером?

Молча тряхнув головой, Джулитта с тоской посмотрела на спящую кобылку.

Бенедикт заметил это и ненадолго задумался.

— Послушай, у меня есть неплохая идея, — наконец сказал он. — Я оставлю ее в Улвертоне для тебя. А когда вернется, сэр Рольф, я скажу ему, что жеребенок принадлежит тебе Как только он увидит юную Фрею, то сразу все поймет.

— Фрею?

— Да Так звали одну из древних норвежских богинь, а твой отец неравнодушен к подобным вещам, — с улыбкой объяснил он.

— Значит, она моя? — Глаза Джулитты засияли от счастья.

Бенедикт кивнул.

— Я купил кобылку для Улвертона, но понимаю, что ты заприметила ее первой и не купила только из-за глупого поведения Моджера.

В порыве чувств Джулитта бросилась ему на шею.

Бенедикту не оставалось ничего другого, как обнять девушку Его руки ощутили ее нежное, податливое тело, в голову ударил пьянящий запах волос Он учащенно задышал. На долю секунды его охватило желание сжать объятия и не отпускать Джулитту никогда, но он вовремя опомнился и попытался деликатно отстраниться.

В этот момент в конюшню зашел конюх. Несчастный Бенедикт смутился еще больше, разжал пальцы и отпустил Джулитту.

— Как я уже говорил, — сказал юноша, прокашлявшись, — я непременно объясню твоему отцу сложившуюся ситуацию. — Он глубоко вздохнул и замолчал Самообладание вернулось к нему только тогда, когда конюх, подбросив лошадям овса, вышел прочь. — Кстати, за грядущую зиму мне удалось значительно поднять престиж Улвертона Твой отец останется доволен Тебе нечего бояться. — В его голосе звучала гордость.

Джулитта завороженно смотрела на Бенедикта и не могла отвести глаз, ловя каждое слово, каждый жест Свет от факелов играл бликами на его черных волосах, подчеркивая плавные линии красивого лица Губы грациозно изгибались, когда он говорил, хрипловатый негромкий голос ласкал слух Джулитта вдруг ощутила, как между ног, в том месте, которое Арлетт называла проклятым и запретным, зародился огонь.

— И что же такое важное ты совершил? — слыша собственные слова словно издалека, спросила она.

Бенедикт придвинулся к открытой двери, поглядывая на двор.

— Недавно в Улвертон приезжали королевские сыновья Когда Роберт, Руфус и Генри появились на пороге, я сначала не поверил своим глазам Обычно их отец приезжал к сэру Рольфу лично — его сыновья, видимо, не проявляли большого интереса к улвертонскому табуну Правда, в тот момент твой отец находился в Париже, и им пришлось иметь дело со мной И это их вполне устроило Они купили несколько жеребцов и пообещали наведаться летом Я не сомневаюсь, что они так и сделают Роберту очень понравилась моя идея насчет покупки иберийских жеребцов и спаривания их с улвертонскими племенными кобылами.