Между тем Роберт с явным наслаждением купался в теплых взглядах Джулитты, искоса любуясь ее милым личиком и слегка приоткрытыми чувственными губами.

— Откровенно говоря, я приехал за испанским жеребцом. Таким же, на котором ездил мой отец. — Он слегка подался вперед и ласково потрепал руку Джулитты, лежащую на подлокотнике кресла, а затем с явной неохотой обернулся к Рольфу. — Полагаю, у тебя найдется такой?

Рольф поерзал на скамье.

— Испанский жеребец?

— Разумеется, я не хочу сказать, что лошади, которых ты разводишь здесь, плохи, — поспешил заверить его герцог. — Даже мой отец, как ты знаешь, человек весьма требовательный, всегда оставался доволен ими. Но в особо торжественных случаях он все же предпочитал испанского жеребца Это вопрос престижа. И я хочу иметь такого же.

Рольф задумчиво почесал подбородок, покрытый рыжевато-серебристой щетиной. «Даже получив такого коня, ты никогда не станешь таким, как твой отец, — с сожалением подумал он. — В противном случае кастильский король сам прислал бы тебе полдюжины жеребцов из своей личной конюшни».

— Смею заверить, что найду нужного коня. Но обойдется он вам недешево.

Убрав мясистую волосатую лапу с руки Джулитты, Роберт капризно взмахнул ею в воздухе.

— Не волнуйся. Твои усилия будут щедро вознаграждены.

Рольф поджал губы. Вознаграждены? Но чем? Слухи о расточительности герцога давно уже стали притчей во языцех. Спустя год после смерти Вильгельма-Завоевателя его старший сын благополучно пустил по ветру огромное наследство и сейчас мог бы сшить себе необъятную накидку из своих долговых расписок.

Рольф глотнул вина и снова, смакуя, задержал его во рту. В глубине души он надеялся, что Бенедикт привезет из путешествия нескольких жеребцов, но день проходил за днем, а зять все не возвращался. Коня же следовало достать как можно быстрее.

— Что скажешь? — требовательно спросил Роберт. — Ты согласен выполнить мое поручение, или мне следует поискать жеребца в другом месте?

Рольф устало провел ладонью по лбу.

— Прошу прощения, сэр, но сегодня я слишком утомлен и подавлен… Я с радостью выполню ваше пожелание Но, кто знает, может быть, вы найдете то, что заслуживает вашего внимания, и в Бризе?

Герцог окинул восхищенным взглядом Джулитту.

— В Бризе действительно есть то, что заслуживает моего внимания, — игриво заметил он. — Но я все же хотел бы получить именно испанского жеребца. — Он отстранился от стола, позволяя слуге наполнить вином его кубок.

— Хорошо. В Бордо вот-вот откроется ежегодная лошадиная ярмарка На ней нередко попадаются испанские жеребцы, да и цены там ниже, чем на севере. Возможно, я смогу подобрать для вас достойного скакуна.

— Возможно. Тебе виднее, — согласился Роберт, не сводя глаз с Джулитты. — По-моему, я где-то видел тебя раньше, — задумчиво произнес он, сдвинув брови.

Джулитта насторожилась: ситуация приобретала новый и весьма неприятный оборот Она осознавала, что дальше заигрывать с герцогом Робертом опасно… Стоило ему вспомнить, что он видел ее не где-нибудь, а в банях Саутуорка, как его притязания сразу бы вышли за пределы разумного.

— Полагаю, в Улвертоне, — с наигранной легкостью подсказала она. Ребенком я частенько путалась у всех под ногами и целыми днями не выходила из конюшни.

— В Улвертоне? Пожалуй, да. — Облокотившись на стол, герцог подпер подбородок указательным пальцем. — Но мне кажется, что мы встречались не только там, но и где-то еще.

Мило улыбнувшись и передернув плечами, Джулитта взмахнула ручкой и принялась засыпать Роберта вопросами о достоинствах и качествах испанского жеребца, которого он так страстно хотел иметь Польщенный обилием внимания со стороны юной красавицы, герцог решил не напрягать без толку свою память и вскоре увлек Джулитту в светский разговор, великим мастером которого он себя считал Между тем слуги убрали со столов грязные подносы и расставили скамьи и кресла вдоль стен.

Когда Рольф пригласил гостя осмотреть конюшни, тот нехотя поднялся на ноги, на прощание ласково сжав коленку Джулитты.

— Ты красива и умна, — пробормотал он. — Я бы хотел наслаждаться твоим обществом почаще.

Джулитта ждала этих слов весь вечер, но, услышав их, не смогла подавить дрожь волнения.

— Вы оказываете мне большую честь, мой господин, — скромно потупив взгляд, произнесла она, прекрасно понимая, что такая честь вполне может в итоге принести ей лишь бесчестие.

— Я говорю вполне искренне. И в доказательство своих слов приглашаю тебя к своему двору У нас мало таких очаровательных и тонких собеседниц.

Ресницы Джулитты затрепетали.

— Вы очень добры, мой господин, — тихо обронила она. — Но боюсь, что не смогу принять вашего приглашения, так как обязана в первую очередь выполнять свой долг жены и хозяйки дома.

— О, я уверен, мы что-нибудь придумаем на этот счет, — с многозначительной улыбкой заметил Роберт.


И очень скоро он действительно кое-что придумал К неудовольствию Моджера, именно ему герцог Роберт поручил отправиться в Бордо за испанским жеребцом. Впрочем, со стороны его решение выглядело вполне логично, так как Рольф, вынужденный заниматься погребением Арлетт, не мог покинуть Бриз.

— Какого черта ты кокетничала и заигрывала с ним? — набросился Моджер на Джулитту, когда в полдень следующего дня герцогский отряд выехал за ворота замка. — А может, ты делала это нарочно, чтобы получить возможность повилять задницей при дворе? Ты вела себя, как последняя шлюха!

Лицо Джулитты побелело от негодования.

— Как ты смеешь говорить со мной таким тоном, — с трудом сдерживая ярость, хладнокровно спросила она и, развернувшись, зашагала к башне. Но Моджер схватил ее за руку и грубо повернул к себе лицом.

— Ты думаешь, я не понял, почему он решил послать на поиски этой клячи именно меня? Только для того, чтобы развязать себе руки и вдоволь поразвлечься с тобой!

— Неужели ты действительно думаешь, что я подпущу к себе этого самоуверенного волокиту? — раздраженно фыркнула она.

— А что же я должен думать после того, как полюбовался на твое вчерашнее поведение? Бог свидетель, еще немного, и ты уселась бы к нему на колени.

— Неужели ты ничего не понял? Я просто старалась отвлечь его внимание от отца, который был так подавлен, что, похоже, не смог бы постоять за себя сам. Если бы не я, герцог не отстал бы от него, пока не добился разрыва торговых отношений с двором Руфуса. Дело могло принять опасный оборот и закончилось бы тем, что они с отцом наговорили бы друг другу глупостей.

— Тебя это не касалось, женщина! — процедил Моджер, мрачнея. — Ты вела себя непристойно.

— Нет, касалось! — вспыхнула Джулитта. — И я ничем не запятнала свое имя!

Моджер оглянулся вокруг: обитатели замка, бросив свои дела, с интересом наблюдали за семейной ссорой. Перехватив суровый взгляд Моджера, они мигом отвернулись, но, вне всяких сомнений, продолжали внимательно прислушиваться к каждому слову, сказанному супругами, чтобы впоследствии посплетничать с соседями.

— Мне следовало бы высечь тебя, — тихо пробормотал он.

— Неужели ты умеешь решать проблемы только одним способом? — с вызовом заявила Джулитта. — Порка все поставит на свои места или утешит твое оскорбленное мужское самолюбие, отвечай! — Она попыталась высвободиться, но не смогла.

— Святой долг каждой женщины повиноваться мужу! — прошипел он. — И я любой ценой добьюсь от тебя беспрекословного подчинения!

Некоторое время оба, тяжело дыша, молча смотрели друг на друга Затем Моджер негромко чертыхнулся и впился губами в губы Джулитты.

Она попыталась вырваться, но его сильные руки крепко держали ее тело, в то время как жадный язык с силой раздвигал ее губы.

— Святой долг, — повторил он, с неохотой отстраняясь. — По доброй воле или нет, но теперь ты принадлежишь мне. Ты моя.


По доброй воле или нет…

Прикусив губу, Джулитта лежала навзничь и невидящим взглядом смотрела на деревянные перекладины крыши. Все ее тело мучительно ныло под тяжестью Моджера, который ритмичными толчками вонзался в плоть жены. В ушах стояло его шумное, учащенное дыхание. Сегодня он даже не пытался доставить ей хоть немного удовольствия, подобно изголодавшемуся самцу бесстрастно удовлетворяя свою похоть.

Поерзав, Джулитта попыталась расслабить онемевшие мышцы и перевести дыхание.

В ответ на эти робкие движения Моджер поднял голову и пристально вгляделся в лицо жены. В его глазах неожиданно промелькнуло выражение смущения и растерянности. Протянув дрожащую руку, он почти нежно пробежал пальцами по тугой темно-рыжей косе Джулитты.

— Ты сама страдаешь от своего своенравия и упрямства, выбивая меня из колеи, вынуждая терять самообладание.

Джулитта не удивилась подобным обвинениям в свой адрес. Она уже давно привыкла к тому, что оказывалась виноватой всегда и во всем. Скорее всего, Моджер за всю жизнь не признал ни одной своей ошибки. Подумав об этом, она промолчала.

Слегка нахмурившись и покраснев, Моджер осторожно отстранился от нее. Опустив юбки Джулитты, небрежно задранные им в порыве страсти, он отвернулся и начал приводить в порядок одежду. Удовлетворив похоть, Моджер снова стал образцом скромности и целомудрия.

— Ты не поедешь ко двору герцога Роберта, — сухо заметил он, натягивая штаны. — Я не допущу этого.

— Ты собираешься пойти против воли правителя?

— Он всего лишь пригласил тебя, а не приказал явиться во что бы то ни стало.

Джулитта обвела взглядом широкую спину и могучую, крепкую шею мужа.

— Тогда как же ты поступишь? — поинтересовалась она, садясь на кровати. — От моего имени отвергнешь его приглашение?

— Ты ведь хорошая и послушная жена, не так ли? — с легкой иронией спросил он, резко поворачиваясь к Джулитте. — Твой долг — подарить мне наследника, в чьих жилах текла бы кровь моих предков А если мы разлучимся, то ты не сможешь забеременеть. Поэтому я решил взять тебя в Бордо.

Джулитта неторопливо накинула на голову платок. Большинство женщин, и она не являлась исключением, мечтало о возможности появиться при дворе герцога Нормандского. Но при упоминании о лошадиной ярмарке сердце Джулитты затрепетало, дыхание участилось: она с детства обожала эти шумные сборища, где пахло лошадьми, где человека охватывал азарт, надежда на шанс обнаружить слиток золота в куче отбросов.

— Ты действительно собираешься взять меня с собой? — затаив дыхание, уточнила она, не сводя с мужа пристального, требовательного взгляда.

— Да, я уже принял решение, — прищурившись, ответил Моджер. — Я не позволю Роберту Нормандскому ухлестывать за тобой в мое отсутствие.

Аккуратно завязав на голове платок, Джулитта поднялась с кровати Тело все еще ныло после грубых супружеских ласк, но она не замечала этого Ее душа ликовала В порыве ревности Моджер дал ей то, к чему она стремилась.

— Когда ты собираешься отправиться в дорогу? Надеюсь, я успею собрать вещи? Не стану откладывать это дело в долгий ящик и возьмусь за него немедленно.

Моджер поправил ремень и рубашку.

— Начинай, если хочешь.

Его голос заметно смягчился Польщенный готовностью Джулитты ехать с ним, Моджер самодовольно усмехнулся теперь ее глаза будут сверкать только для него, а губы улыбаться только ему Пусть Роберт Нормандский кусает локти и воет от зависти!

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

Два месяца старый Санчо обучал Бенедикта искусству подхода к норовистым иберийским жеребцам Раны на теле молодого человека затянулись и перестали ныть, уродливые шрамы превратились в тонкие бледно-розовые рубцы.

Душевные раны тоже все реже напоминали о себе Они открывались только особенно душными иберийскими ночами, и тогда юноша снова видел в кошмарном сне кровавое побоище на лужайке у горного ручья и стервятников, кружащих над убитыми.

Все эти два месяца он прожил бок о бок со стариком, почти не видясь с Эль Сидом Тот проявлял искренний интерес к Бенедикту, но как крупный землевладелец и один из самых приближенных вассалов кастильского короля, редко мог уделить ему время Окружающие относились к «молодому франку» как к дорогому гостю Однако юноша все чаще думал о родине, понимая, что рано или поздно ему придется проститься с гостеприимным двором Эль Сида и отправиться сначала в Компостелу, а оттуда в Бриз-сюр-Рисл При мысли о печальном известии, которое ему предстояло сообщить Рольфу, Бенедикту становилось не по себе Шли дни, и мысль о возвращении приходила ему в голову все чаще.

Ему не хотелось покидать Иберию Он успел полюбить эту щедрую, плодородную землю и людей, живущих на ней Здесь каким-то чудом уживались, мирно соседствуя друг с другом, мусульманство и внедренное огнем и мечом христианство Бенедикт был в восторге от местных рынков, на которых продавалось и покупалось абсолютно все андалусские шелка и золото, слоновая кость и шкуры африканских животных, духи, диковинные приправы и даже редкие арабские книги по философии и медицине Как загорелись бы от жадности глаза отца, если бы он увидел несметные количества риса, пшеницы, апельсинов, лимонов и гранатов Все эти богатства просто просились в руки.