Мэдлин Хантер - Любовь не купишь

– А час моего времени?

– А это за другой долг. Вы пойдете туда, куда я скажу. Там один человек выпорет вас плетью, как пороли других ради вашего удовольствия. Десять ударов.

В ее глазах мелькнул ужас. Он с облегчением отметил ее реакцию: значит, она не извращенка и радости при этом не испытает.

– Не думала, что у нас так много общего, – медленно проговорила она.

– У нас нет ничего общего. Меня там не будет, хотя другие, возможно, придут. Им сообщат об этом, и они могут захотеть посмотреть. Я бы предпочел, чтобы вас порол ваш муж, что ему следовало сделать давным-давно. Но он прекрасно знает вам цену и если начнет, то может вовремя не остановиться. А мы добиваемся справедливости, а не мести или сведения ваших семейных счетов.

Она резко встала, вышла из лохани и начала вытираться. Однако постепенно ее поспешные, гневные движения замедлились, а выражение лица изменилось. Он видел, как она взвешивает, продумывает последний шаг этих переговоров, который, будучи достаточно удачным, может изменить все. И Дэвид с удивлением понял, что ему совершенно неинтересно добиваться ее дальнейшего унижения.

Он вытащил из кармана небольшой кошелек. В нем были деньги, составлявшие точную разницу между стоимостью Хэмпстеда и суммой долгов. Он бросил кошелек на ее одежду.

– Вот то, чего вы добиваетесь, но не кредит. Это было бы неразумно. Однако я всегда плачу своим шлюхам, использую я их или нет.

Он направился к двери.

– Итак, через неделю, мадам. Время и место вам сообщат. Потом ваш муж может связаться со мной для переговоров.

Ее голос, резкий и злобный, заполнил комнату:

– После этого тебе придется немало заплатить, ты, ублюдок шлюхи!

Дэвид замер. Справедливость, а не месть, напомнил он себе.

И однако же…

– Пожалуй, теперь это будет пятнадцать ударов, миледи. Последние пять – за оскорбление моей матери.

Он прошел через кабинет и холл и покинул дом.

Небо затянуло облаками, посыпал легкий снежок, когда Дэвид осадил коня у таверны. Справа от него, вдоль доков Саутуорка, качались на волнах мелкие суденышки. Вдоль набережной располагались небольшие домишки, где занимались своим ремеслом проститутки. Даже ночью здесь бурлила жизнь: после наступления темноты не разрешалось переплывать реку, и клиенты этих женщин часто оставались у них до рассвета.

В таверне царил полумрак, пахло сыростью. Дэвид подождал, пока глаза привыкнут к темноте, потом прошел к стоявшему в углу столу.

– Опаздываешь, – заметил мужчина, сидевший за столом. Дэвид устроился на скамье.

– Оливер, ты самый пунктуальный мерзавец на свете.

– Я занятой человек, Дэвид. Время – деньги.

– Это у твоей женщины время – деньги, Оливер, а не у тебя. Как Энн?

Приятель пожал плечами.

– Ей не нравится зима. Она считает, что ночи слишком долгие. Она, вероятно, вскоре переедет в Кок-Лейн. Там, за городскими стенами, жизнь вольготнее, чем здесь, в Саутуорке, хотя тоже приходится считаться с городскими законами.

Дэвид посмотрел на худого, жилистого черноволосого Оливера. Они были знакомы с детства, вместе играли и шалили на улицах. Иногда вместе противостояли обидчикам. Но потом бедная семья Оливера переехала в Гулль, а Дэвида забрали и послали учиться ремеслу.

Они встретились вновь, когда Оливер вернулся в Лондон несколько лет назад. Дэвид мгновенно понял, что нашел человека, которому может доверять. Как и Сиэг, его друг детства иногда занимался темными делами, но по-прежнему руководствовался принципами верности и справедливости, чем далеко не все рыцари могли похвалиться.

Решение Энн стать проституткой после их возвращения в Лондон пришло само собой. Зимние ночи и тогда уже казались ей слишком длинными. Своим ремеслом она, вероятно, зарабатывала в три раза больше, чем вместе с Оливером могла бы заработать честным трудом. Некоторые поручения, которые Оливер выполнял для Дэвида и других, тоже служили им небольшим подспорьем.

Дэвид вдруг задумался: как же он объяснит Кристиане дружбу с Оливером и Энн? История Сиэга тоже покажется ей странной, когда она поймет, что он не обычный слуга.

– Он говорил с тобой? – спросил Оливер.

– Дважды. Последний раз – сегодня утром.

– Я следил за ним, как ты велел. Вчера он встречался с хозяином корабля. Думаю, он скоро отплывет.

– Наверняка. Однако до этого он, я думаю, снова будет добиваться со мной встречи. Пока он лишь прощупывал меня и отнюдь не достиг своей цели.

– Ты, значит, считаешь, что все подстроено.

– Вероятно. Я отказал ему, но не наотрез. Оливер покачал головой.

– Не знаю. В его поведении нет ничего необычного. Он посещает торговцев, вот и все.

– Пока его предложение прозвучало лишь безобидным намеком. Он представляется торговцем, и это правда. Его главная цель – торговля, не считая письма для Эдуарда и его миссии в отношении меня. В этом весь смысл. Когда бы я ни отправлялся во Францию или Фландрию, я еду туда по своим торговым делам. Кстати, скажи Албину, что мне понадобится переправиться через неделю или около того.

– Бежишь от поединка? – ухмыльнулся Оливер.

– Я отправлюсь после переговоров с ним, но до свадьбы. Хочу поплавать вдоль побережья.

– Ты слишком торопишься, друг мой, – рассмеялся Оливер. – Отправляйся после того, как женишься на своей принцессе. А то вдруг заштормит, и ты пропустишь собственную свадьбу. Представляешь, как обидно?

Вот и Сиэг говорил то же самое. Он выбрал неудачное время для женитьбы. В путешествие надо было отправляться после свадьбы. Но он не собирался оставлять Кристиану одну, когда она станет его женой. Эта девушка и его постоянно возрастающее желание обладать ею все усложнили.

Ее глаза похожи на бриллианты со множеством граней, полные ярких бликов. Можно заблудиться в таких глазах.

Он почувствовал, что начинает утрачивать интерес к собственным хитроумным планам, в которых и Оливер играл свою роль. Дэвид наконец признался себе в этом и был крайне поражен. Ведь целых два года он готовил это дело. А теперь интерес угасал, и он даже подумывал устраниться как раз в тот момент, когда наступил решающий этап. Интересы его и Эдуарда так переплелись, что Дэвид не раз гадал, можно ли будет разделить их. Причиной этих размышлений стала Кристиана. Она заставила его больше думать о будущем, чем о прошлом. Он уже ощущал ответственность за нее и не раз задумывался, что будет с ней, если он проиграет эту игру.

Он изменил свое завещание, чтобы она осталась богатой вдовой, если с ним что-то случится. Часть средств будет у флорентийских банкиров. Если возникнет такая необходимость, он поручит Сиэгу и Оливеру вывезти ее из страны. Но все это будет недостаточной компенсацией для нее, если он потерпит неудачу.

Ее руки двигались так изящно, словно у танцовщицы. Иллюзия хрупкости возникла благодаря ее жестам.

Она по-прежнему ожидает приезда своего возлюбленного. Дэвид в этом ни минуты не сомневался. Стивен Перси. Совсем не трудно было узнать его имя и что он собой представляет. Эти сведения лишь подтвердили его первоначальные предположения: Кристиану ожидает жестокое разочарование.

Да, ее сердце, несомненно, будет ранено, но когда она сможет распрощаться с иллюзиями? Через две недели? Через месяц? Никогда? Последнее тоже было возможно. Первая любовь может быть слепа, а она уверена, что любит этого человека. Вполне вероятно, что она так и не сможет смириться с правдой. Бог свидетель, он уже видел подобное.

Итак, юный Перси за ней не приедет. И что дальше? Семья, в которой нет тепла? Дэвид грустно улыбнулся при этой мысли. Он прекрасно знал, как это бывает. Мужчины тут же находят любовниц или проводят слишком много ночей с проститутками на Кок-Лейн. А добропорядочные жены уходят с головой в религию или воспитание детей.

Что же до более смелых женщин… они в конце концов оказываются в постели таких мужчин, как Дэвид де Абиндон.

Он чувствовал, как ее гибкое тело прижимается к нему. Он ощущал ответную реакцию и видел, как Кристиана этого пугается. Дрожь пробежала по ее телу и передалась ему, и ему захотелось вновь и вновь целовать ее.

У него было достаточно опыта, чтобы понимать, насколько многообещающим может оказаться этот чувственный трепет.

Перед его мысленным взором вновь появились ее сияющие глаза, белоснежная кожа и чувственный рот, который так хотелось целовать. Он представил, как она приближается к нему, обнаженная и манящая, как обращает к нему свое прекрасное лицо и приоткрывает эти чудесные губы.

Но потом ее образ потускнел и исчез, и его сменило лицо другой женщины. Изможденное и усталое, оно тем не менее тоже оставалось прекрасным. Золотисто-каштановые волосы ореолом раскинулись по подушке. Глаза под бледными веками с нежностью смотрели на него, пока наконец не закрылись навсегда.

Потом и этот образ исчез, и в его памяти возникла комната с мерцающими свечами. Одежда висела на крючках вдоль стены, и слишком жаркий огонь пылал в камине. На коленях у кровати, прижавшись лбом к уже безжизненной руке, стоял убитый горем Дэвид Константин.

До того момента юный Дэвид не понимал, насколько сильно его учитель любил ее. Приходил ли он к ней по ночам, когда весь дом спал? Приходила ли она к нему? Господи, он надеялся, что так и было.

Но все это в прошлом, а сейчас он не хочет обдумывать степень риска, который до встречи с Кристианой не имел для него значения.

– Если ты откажешь этому купцу, приедут другие.

– Он сам вернется. Старайся побольше слушать, Оливер. Покрутись возле бродяг в таверне. Мне нужны новости из Нортумберленда.

– Что именно?

– Там есть рыцарь по имени Стивен Перси. Если он появится в замке, я должен немедленно узнать об этом. И еще выясни, что сможешь, о его семье.

Оливер приподнял бровь.

– А если этот человек приедет?

Значит, Сиэг уже поведал Оливеру о его интересе к Стивену Перси. И они, несомненно, догадались, что он имеет какое-то отношение к Кристиане.

Он вспомнил предложение Сиэга заняться Морваном. Оливер сейчас намекал на то же самое. Они не имели привычки браться за подобные вещи, но по дружбе сделали бы это для него. Их преданность иногда даже становилась обременительной. Ему достаточно тяжело было бороться с собой, каково же еще заботиться о душах верных ему людей?

Он подумал о своем обещании отступиться в случае приезда Стивена. Это был момент слабости, когда он смотрел в самое прекрасное лицо. Иногда его склонность к прекрасному подводила его, особенно когда он торговался. К счастью, Перси не вернется, чтобы испытать его честное слово. И все же…

– Просто сообщи мне немедленно, – сказал он. – Тогда и буду решать.

Кристиана была тверда в своем решении никогда больше не оставаться наедине с Дэвидом. В следующий понедельник она настояла, чтобы они сидели в саду, где леди Идония якобы случайно присоединилась к ним. Дэвид развлекал дам историями о своих путешествиях, и визит прошел довольно приятно.

Через несколько дней во время обеда у ее стола остановился сэр Уолтер Мэнни. Сэр Уолтер был из тех же мест, что и Филиппа поэтому считался человеком королевы. Во время беседы с Кристианой он упомянул, что знаком с Дэвидом и даже представил его королю два года назад. Эдуарду тогда нужно было передать послание в Гент, а Дэвид как раз собирался во Фландрию.

– Вы хотите сказать, что Дэвид доставил послание по поручению короля? – спросила она.

– Так всегда делается, миледи. Зачем посылать нарочного, когда туда же едет верный человек по своим делам? Иногда так даже удобнее, особенно если не хочется привлекать внимание. Например, все знают, что сейчас в Вестминстере гостит фламандский торговец. Мы предполагаем, что он доставил личное письмо королю от графа. Официальные контакты были бы неуместны, поскольку они противники, но на самом деле переговоры все равно идут. – Он обвел взглядом зал. – Вон он, рядом с леди Кэтрин. Его зовут Франс ван Хорст.

Кристиана посмотрела на седовласого мужчину. Именно его она видела разговаривающим с Дэвидом во вторник после обручения.

Потом, откуда-то из глубины сознания, всплыло еще одно воспоминание – о потайном коридоре короля. Два голоса, говоривших на парижском диалекте. Один – низкий, чуть громче шепота.

Дэвид? Голос был слишком тих, чтобы можно было сказать с полной уверенностью. Он достаточно хорошо знал Эдуарда, чтобы просить руки дочери Хью Фицуорина, однако никто никогда не видел его при дворе. Доступ в личные апартаменты короля скорее всего может объяснить это противоречие. Неужели в тот день там был Дэвид? В каких же он отношениях с королем, если может так свободно пользоваться этим тайным ходом? И чего хотел от него Франс ван Хорст?

– Интересно, оказывает ли Дэвид подобные услуги его величеству и сейчас?

Сэр Уолтер пожал плечами:

– Я только представил его королю. Продолжаются ли их отношения, сказать не берусь.