Ярослава А. - Любовь нечаянно нагрянет

Посему первым делом нужно было разузнать побольше об этой девушке.

Загонять в долговую кабалу он ее не собирался, но научить более ответственно относится к проблемам, которые создала ее легкомысленность, нужно было.

Как хорошо, что у него в штате на такой случай есть свой следак.

Вообще Василич в его компании почти бесполезная штатная единица. Не такая уж у Громова большая фирма, чтобы держать собственного СБэшника. Вполне можно было бы обойтись договором с каким-то недорогим охранным агентством, но за Рябова в свое время просил будущий тесть и Лекс ни разу не пожалел. Ведь всегда можно в самый подходящий момент напомнить ему об этом.

Лекс потянулся в кресле, выпрямляя затекшую спину, и посмотрел на часы — время неумолимо приближалось к вечеру.

Казалось только сел работать, а полдня пролетело со скоростью света.

Мужчина поднялся и подошел к окну, меланхолично изучая спешащих домой сотрудников. Нужно сделать небольшой перекур и снова за работу.

Он достал из ящика стола запасную пачку сигарет и, приоткрыв окно, с наслаждением затянулся. Ася постоянно высверливает ему мозг за эту вредную привычку.

— Лексик, — нудит она, — Курить сейчас не модно.

Страшно спросить, что сейчас модно. Накаченные губы?

Он пытался завязать с сигаретами. Честно.

Но как-то не сложилось.

Все равно Аська найдет другой способ потрепать ему нервы, а они восстанавливаются только после выкуривания пары сигарет. Замкнутый круг получается.

Спиртное Громов употреблял крайне редко. Можно считать это подсознательным страхом за свои плохие гены. Пьяным его даже в компании друзей никто и никогда не видел.

Лекс если и выпивал с нужными людьми, то всегда в меру, чтобы чувствовать себя хозяином ситуации контролировать каждое свое слово.

Затушив сигарету в стеклянной пепельнице, мужчина еще некоторое время усердно стучал пальцами по клавиатуре, делая важные расчеты по новому объекту, а после решил пойти в приемную.

Нужно было сегодня отправить предварительные расчеты субподрядчику на электромонтажные работы, чтобы завтра утром они уже смогли дать ответ. Положительный, как надеялся Громов.

Добравшись до приемной мужчина запустил автоматический сканер на компьютере своей помощницы и замер, услышав сквозь шуршание техники звонкий девичий голосок, что напевал какую-то веселую мелодию.

Звук шел из коридора.

Мгновенно войдя в образ сурового руководителя, Громов поспешил к двери, чтобы прикрикнуть на зарвавшуюся сотрудницу. Пусть время не рабочее, но офис это не место для подобных концертов!

Рывком, распахнув дверь, мужчина выглянул в коридор и слова замерли на языке, при взгляде на симпатичную женскую попку в обтягивающих черных лосинах. Такую прям аккуратненькую, кругленькую. Не сказать, что Громов сильно падок на женские прелести, но тут прям торкнуло некстати.

— На большом воздушном шаре…, – напевала девушка, склонившись над ведром с водой.

Ее руки в перчатках старательно отжимали половую тряпку, а голова с рыжим хвостиком, кивала в такт музыке, которая транслировалась прямо из наушников.

Девушка выпрямилась, прикрывая длинным растянутым свитером то, чем так неожиданно любовался мужчина и, легко пританцовывая, стала выводить мокрой шваброй творческие узоры на полу.

— …мы с тобой проводим это лето…

Девушка чуть полуобернулась, и сердце Громова пустило удар — так это же и есть та самая рыжая засранка!

— Ты! — у Громова помимо воли вырвался самый настоящий рык.

Рыжая нахалка испуганным зайчиком подпрыгнула и выронила из рук швабру. Голова ее резко дернулась, и из уха вывалился динамик наушника. Огромные, широко распахнутые карие глаза в упор уставились на него, грозясь от страха залить слезами нежную кожу милого личика.

У Лекса вопреки здоровой логике возникла ассоциация с испуганным олененком.

Глупость какая-то!

— Ты что здесь делаешь? — дольно грубо поинтересовался Лекс у девушки, что, казалось, стояла ни жива, не мертва, только оленьи глазки испуганно бегали по коридору.

— А я тут…, – проблеяла она тоненьким голоском, и Лексу стало даже как-то совестно — напугал ребенка до полусмерти.

Мужчина хотел предложить ей пройти в кабинет и нормально поговорить, но не успел — в кармане брюк внезапно зазвонил телефон и, судя по мелодии звонка, это был Анатолий Львович собственной персоной.

Едва Лекс поднес к уху смартфон с сухим «слушаю», как рыжий олененок шмыг и в обратную сторону коридора.

Сбежать опять собралась, зараза рыжая!

Ну, уж нет!

Мужчина среагировал молниеносно — всем корпусом вперед, на два широких мужских шага, споткнулся о швабру и прямехонько в ведро с грязной водой, что эта пигалица оставила, (наверняка специально!) у него под ногами.

Ведро с глухим стуком полетело в сторону, вода на Лексовы любимые брюки, а девушка умчала в неизвестном направлении.

— Твою мать! — в сердцах выругался горемычный и со злостью сбросил звонок будущего тестя, — Это не девка, а какой-то ходячий кошмар!

Конечно, можно ее догнать, но было у Лекса какое-то смутное чувство, что едва он попытается, как случится что-то непредвиденное и испорченного имущества заметно прибавится.

К тому же нет никакой гарантии, что поймав, Лекс ее не придушит, за вот такие каверзы.

Несколько секунд помедитировав на свои промокшие в мыльно-грязном растворе замшевые туфли, мужчина перевел взгляд на многострадальную швабру и ухмыльнулся.

Снова Василичу подвалила халява! Ему теперь даже и напрягаться не надо, чтобы все разузнать о рыжей пигалице. Нужно просто подняться до администрации собственника бизнес-центра, и запросить ее личное дело.

Довольный этой мыслью, Лекс достал снова затрезвонивший телефон и пошел обратно к себе в кабинет. Разговор с Асей требовал более вдумчивой обстановки.

Ритка

Домой я влетела с такой скоростью, словно за мной сам черт гнался. Хотя это было не так уж и далеко от истины.

С грохотом бросила свой рюкзак на пол и шумно выдохнула, приваливаясь к двери и на мгновение облегченно закрывая глаза.

— Ты чего такая взъерошенная? — в коридоре появился дед с белым котейкой на руках, — Случилось чего?

Я покачала головой и стала раздеваться. Не хватало, чтобы дед еще узнал о моих сегодняшних приключениях, а то опять за ружье хватится. У него все богатеи это враги народа, которых нужно отстреливать.

— Устала жуть, — выдохнула, пристраивая свои промокшие сапоги на батарее — к утру высохнут.

— Пойдем-ка на кухню. Я минтая пожарил.

Повела носом. И правда — рыбкой пахнет. Моей любимой.

Кошевар из деда был аховый, но рыба ему, как ни странно, всегда удавалась.

Быстро переоделась, помыла руки и уселась за стол, молниеносно набрасываясь на еду.

— М-м-м, вкуснятина! — похвалила я старика.

А тот и этому рад. Глаза повеселели, помолодели. Рука его потянулась к шкафчику и выудила графинчик с водочкой.

— Ну, коли ты одобрила мою стряпню, то можно и по пятьдесят.

— Дед! — гаркнула я, глядя, как он уже и рюмки на столе поставил, — У тебя давление!

— А у тебя характер вредный, — не остался в долгу он и налил нам по полрюмки, — Ты на себя давно в зеркало глядела? Совсем себя замордовала!

— Я деньги зарабатываю! — обиделась я.

— Зарабатывает она. Здоровье не купишь! Кто ж тебя замуж возьмет такую дохлую.

Чуть не задохнулась от возмущения. И как это у него получается? Ловко перевести тему с его давления, на мое возможное замужество.

— А я, может, замуж не собираюсь, — с вызовом ответила, не забывая активно работать челюстями.

— Это ты так сейчас говоришь. А потом чуть подрастешь, влюбишься и…оставишь старика одного…

Дед как-то сразу сгорбился, состарился и, мне даже показалось, что еще немного и по морщинистой щеке побежит слеза.

— Де, ну ты чего? — подскочила я и кинулась его обнимать, — Куда я от тебя денусь? Я даже, если влюблюсь, никогда-никогда тебя не оставлю.

Пожилой мужчина судорожно выдохнул, похлопал меня по руке и бодренько так заявил:

— Раз так, то за это надо выпить!

И с этими словами всучил мне стопку, чокнулся, с моей, застывшей от такой наглости, статуей и удовлетворенно выдохнув с энтузиазмом принялся за еду.

— Ты пей-пей. Пускай кровь немного погоняет. Хоть выспишься нормально.

Покосилась на стопку в своей руке. А почему собственно нет?

Залпом опрокинула в себя содержимое стопки, алкоголь неприятно обжег внутренности, и буквально через пару минут почувствовала, как напряжение этого бесконечного дня отпускает.

Наевшись, как говорится «до отвала», поняла, что глаза буквально слипаются от усталости.

— Иди, спи, — сказал дед, — Я сам все приберу.

Благодарно поугукала и поплелась в кроватку, залезла под свое любимое старое, но теплое одеяло и уже почти провалилась в сон, как телефон пиликнул, оповещая о входящем сообщении.

Рука на автомате потянулась к смартфону.

«Завтра в девять. И отмазы не принимаются» — гласило сообщение от Шнурка.

Сон как рукой сняло. Немного поворочалась и пошла в зал к деду, который как всегда полуночничал и смотрел какую-то муть про пришельцев.

— Чего ты маешься? — недовольно пробурчал он, когда я попросила переключить на что-то другое.

Подумала и решила поделиться:

— Меня Мишка в клуб зовет завтра.

Дед сразу насторожился и вскинул свои седые косматые брови.

— Туда вся наша группа пойдет сессию отмечать, а я не знаю, идти мне или нет…вот…

— Нечего тут думать. Иди. Молодость быстро пролетает, а ты ее так всю дома просидишь.

— Не знаю, — нахмурилась я и принялась щелкать каналами, — Мне и одеть-то нечего.

— Как нечего? — искренне изумился дед, — А мы с бабушкой тебе платье дарили? Куда оно подевалось?

— На месте оно, — из моей груди вырвался тяжкий вздох, — Когда вы его покупали, я девятый класс закончила.

— И что? — снова не врубился он — Ты вроде не подросла.

— Деда!

— Что?

— Ничего, — обиженно засопела я и вернулась к своему нехитрому занятию.

Дед немного помолчал, а потом выдал:

— Сдается мне, внученька — ты все ж влюбилась.

— Я?! — возмущенно воскликнула, поворачиваясь к нему, — В кого это?

— В дрища этого своего. В кого ж еще.

И правда. Со мной же больше никто не дружит особо и внимания не обращает. Кроме придурка Алёхина.

Дедушка был во многом прав. Мне и правда Шнурок нравился не просто, как друг, но проблема в том, что парень не видел во мне девушку. Я же завидовала этим разукрашенным куклам, которые постоянно вились вокруг него, и ждала, когда же он обратит сове внимание на меня. В последнее время все чаще казалось, что никогда.

Пока я размышляла о своих неразделенных чувствах, дед поднялся со своего кресла и прошаркав до серванта, порылся, выуживая несколько тысячных купюр.

— Держи, — он протянул мне свою заначку и добавил, — Купи себе наряд. Только чтоб безо всяких вырезов до пупа! Проверю!

Я со счастливым визгом повисла на шее у деда и, поцеловав морщинистую щеку, сказала:

— Я люблю тебя, де. Ты самый лучший!

Пожилой мужчина, разомлев от моих телячьих нежностей, легонько оттолкнул меня и беззлобно проворчал:

— Ну, все-все! Хватит уже ластиться, лисица. Иди, спи уже. У меня сейчас хоккей начнется.

Ослушаться я не смела. Пожелала деду удачной хоккейной ночи и бодренько потопала в сторону спальни.

Там забралась под свое любимое одеяло, обняла продавленную подушку руками, устраиваясь поудобнее и, едва прикрыв глаза, моментально уснула.

Утро субботы обычно самый лучший день в неделе, когда ты еще знаешь, что впереди у тебя два выходных дня и не нужно куда-то спешить. Можно всласть поспать подольше, потом поваляться в постельке и быть может снова поспать.

Это рецепт моей идеально субботы и она такой непременно бы была, если какой-то гад в восемь часов утра не оборвал мне сотовый телефон.

Сначала я честно пыталась не обращать внимания на вибрирование смартфона на тумбочке, потом разозлилась и запихнула его под подушку, но, как оказалось, сделала только хуже — теперь у меня вибрировала вся голова, и сонное настроение улетучилось, уступая место раздражению.

Кто ты смертник, что решил потревожить мое личное субботнее счастье?

Достала телефон и, глянув на экран похолодела.

Это был не смертник, это была моя возможная расплата в лице Гарика.

Проскользнула подленькая мыслишка сделать вид, что я не слышу звонок, но совесть очень не вовремя напомнила о своем существовании. В конце концов, Гарик не виноват, что этот Александр Петрович такой козел. У него наверняка из-за моей выходки могут быть проблемы, а армянин все же неплохой мужик…