— Да что ты, Мэг, им ничего не стыдно! — возразил Кинкейд. — Ну, может быть, немного неловко… Мои памфлеты поначалу расхватывают, пересказывают, но все, к сожалению, остается по-прежнему!

— Ты не прав. Люди узнают из них о таком, что от них хотели бы скрыть! Кинкейд, я восхищена твоим талантом!

— Теперь я жду, когда ты позволишь мне познакомиться со своими стихами.

— В какие странные игры вы играете! — воскликнул Монти. — Сначала ты мне, потом я тебе, — передразнил он Мэг и своего друга. — Я со своими дамами играю совсем по-другому! — И он захихикал.

— Господи! — Мэг театрально закрыла лицо руками. — Ну и шуточки у вас, джентльмены! Сплошная пошлость! В моем доме никогда не велись двусмысленные разговоры.

— Даже между тобой и твоим мужем? — мгновенно отреагировал Кинкейд.

Мэг знала, что ее прошлое не дает Кинкейду покоя. Он не упускал ни малейшей возможности, чтобы лишний раз не задать ей какой-нибудь вопрос, уточнить смысл сказанной фразы. Но она понимала, что ни в коем случае не должна давать ему повода спрашивать ее о той жизни. Сейчас она поступила опрометчиво.

— Нет, мы с мужем никогда не вели фривольных бесед. Ни в то время, когда он был моим опекуном, ни позже — когда стал моим мужем. Он… не воспринимал меня как взрослую, опытную женщину. А вот его брат… — Мэг не могла сдержаться от нахлынувших горьких воспоминаний, — тот совсем другого склада. — При воспоминании о графе Ратледже на ее лице появилось брезгливое выражение. — Он любил в моем присутствии сказать какую-нибудь пошлость, а за обедом часто под столом клал руку на мои колени! — Мэг поморщилась.

— А твой муж? Он догадывался об этом? — негодовал Кинкейд.

— Да, несколько раз видел, как его брат пытается таким образом проявить ко мне внимание.

— И он спокойно наблюдал? — вступил в разговор Монти, который с большим интересом слушал откровения Мэг. — Да я бы убил этого мерзавца и не посмотрел на то, что он — родной брат! — В голосе Монти прозвучали презрение и ярость.

Мэг не ожидала от всегда спокойного, рассудительного Монти столь бурной реакции.

— Мой муж говорил, что если граф пристает ко мне, значит, я сама в этом виновата.

— Мерзкий ублюдок! — процедил Кинкейд. — А ты столько лет прожила с этим чудовищем, я… — Он в ярости сжал кулаки. — Я бы убил его, попадись он мне в руки!

Мэг подошла к нему, обняла за плечи.

— Дорогой, что было, то прошло! Сегодня вечером у нас будут гости, и мы должны подумать, как их лучше принять и чем накормить!

— Главное — запастись белым сухим вином! — глубокомысленно изрек Монти, поднимаясь со стула. — Ну, ладно, друзья, мне пора. Увидимся вечером! — Он поклонился Мэг. — Сударыня, не скучайте. Я скоро вернусь!

Она засмеялась и, подойдя к Монти, поцеловала его в щеку.

— Буду с нетерпением ждать вас, сударь! Возвращайтесь как можно скорее!

— Эй, прекратите любезничать и целоваться на моих глазах! — воскликнул Кинкейд. — Вы уже надоели мне своими шуточками!

Монти весело помахал ему шляпой и скрылся за дверью. Мэг взяла руку Кинкейда в свою и спросила:

— Ты что, сердишься на нас?

Кинкейд пожал плечами.

— Нет, не сержусь, просто…

— А, догадываюсь: ты ревнуешь!

— Нет, Мэг. — Он внимательно взглянул в ее улыбающееся лицо. — Я рад, что у тебя появились друзья. Ты стала чаще смеяться и меньше вспоминать о прошлом!

Мэг с нежностью прошептала:

— Я люблю тебя, дорогой! Я очень тебя люблю!

— И я тебя, Мэг. Давай собираться. Сейчас мы отнесем Сэйти одежду, которую следует постирать и почистить, потом ненадолго заглянем в таверну перекусить. Нам необходимо вернуться домой до прихода портного, он принесет тебе новое платье.

— Портного? — удивленно переспросила Мэг. — Но… я никого не звала.

Кинкейд улыбнулся.

— Ты — нет, а я позвал! Тебе необходимо новое платье, моя красавица.

Мэг порывисто расцеловала его в обе щеки. Ее зеленые глаза светились от счастья.

— Но как же он сшил платье без примерки? — недоуменно спросила она. — А вдруг оно мне не подойдет?

— Не беспокойся, сердце мое, прежде чем сделать заказ, я отнес портному одно из твоих платьев, и он снял с него мерку.

— А, зеленое с кружевами! — догадалась Мэг. — То-то я его не нашла в шкафу. Я подумала, что его забрала Сэйти заштопать маленькую дырочку! Значит, это ты тайком от меня отнес его?

Кинкейд улыбнулся.

— Хотел сделать тебе сюрприз, дорогая!

— Какой ты замечательный и внимательный! — воскликнула она, не в силах справиться со своими чувствами. — Как же я люблю тебя!

— Я так хочу, чтобы ты была счастлива, Мэг!

Он крепко прижал ее к себе.

«Неужели жизнь может быть такой прекрасной? — в который раз спрашивала себя Мэг. — Какое счастье, что судьба подарила мне встречу с таким добрым, чутким человеком! Только бы удача не отвернулась от меня!»

Она весело над собой рассмеялась.

«Я стала говорить словами Монти. Удача, судьба… Скоро начну ходить к астрологам и внимательно следить за расположением звезд на небе!»


— Что значит, как сквозь землю провалился? — гневался граф Ратледж.

Он сидел за низеньким столиком в своей спальне и ел кровяную колбасу и маринованного угря.

— Парень не мог исчезнуть без следа! Уверен, он в Лондоне! Ты плохо ищешь его, Хиггинс!

Личный секретарь стоял около двери, как всегда, опасаясь приблизиться к разъяренному хозяину.

— Милорд, я везде, где только мог, наводил справки, говорил со многими людьми… Он действительно как сквозь землю провалился, поверьте мне!

Персиваль отрезал ножом кусочки колбасы и сосредоточенно отправлял их в рот.

— Ну, что еще ты мне сообщишь?

Хиггинс, не глядя на хозяина, продолжал:

— Мне кое-что удалось выяснить о прошлом вашего племянника, милорд. Во время изгнания короля ваш племянник служил наемником в иностранных армиях, во Франции получил ранение, затем плавал с такими же отчаянными молодчиками, как и он сам, грабил на море корабли парламента…

Граф Ратледж сделал несколько глотков вина и, поставив бокал на стол, злобно процедил:

— Проходимец и проныра!

Личный секретарь пропустил эту характеристику мимо ушей, поскольку не был уверен, к кому именно она относилось — к нему или к племяннику графа, и мрачно подытожил:

— В общем, он пропал, и никто не знает, где его можно отыскать, милорд. Я даже не уверен, что он в Лондоне! Вполне вероятно, он или уехал из страны, или уже умер.

— Не болтай чепухи! — оборвал его Персиваль. — С чего это такой молодой человек, как Джеймс, умер! Он живет в Лондоне. Я чувствую… Он скрывается где-то здесь, так же, как и… она. — Он налил себе еще вина и залпом выпил. — Ищи их, Хиггинс, ищи! Я должен встретиться с ними!

— Но, милорд, я опросил всех своих информаторов и даже не представляю, куда еще обратиться, — пожаловался личный секретарь. — Я не знаю, где их искать!

— Замолчи и не ной, Хиггинс! — стукнул по столу кулаком граф Ратледж. — Не смей больше хныкать! Я велел тебе отыскать Джеймса и Маргарет — будь любезен выполняй мое приказание! А теперь забери пустую бутылку и принеси мне полную!

Хиггинс мелкими шажками приблизился к столу, схватил пустую бутылку и засеменил к двери.

Граф Ратледж раздраженно посмотрел ему вслед.

— Чертовы слуги! Ничего не могут! Неожиданно дверь приоткрылась, и в ее проеме снова показалась физиономия личного секретаря.

— Милорд… к вам пожаловала молодая леди, — сообщил он.

Граф удивленно вскинул голову. В спальню вошла юная Мэри Мэмфорд в роскошном тонком розовом платье, отороченном желтой кружевной каймой.

Он вскочил со стула и пошел навстречу, протягивая руки.

— Мэри, дорогая, я так рад снова видеть вас!

— Перси! — кокетливо улыбнулась Мэри и поцеловала его в щеку. — Я тоже рада видеть тебя!

— Ты пропустила ужин, но если голодна, прикажу слугам подать для тебя еду и вино.

Мэри томно взглянула в его лицо и капризно промолвила:

— Ты же знаешь, Перси, я надеюсь на десерт! На что-нибудь сладенькое и необычное! — И она плотоядно засмеялась, довольная двусмысленностью прозвучавшей фразы. Затем она обернулась к Хиггинсу, который все еще стоял у двери, не решаясь уйти, и резко бросила: — Свободны! Нам ничего не надо!

Личный секретарь вопросительно взглянул на графа Ратледжа.

— Милорд, вам ничего не потребуется?

— Делай, что тебе велели! — Персиваля раздражала его непонятливость. — Закрой дверь. И чтобы до утра меня никто не смел беспокоить!

— Но… вы приказали принести вам еще бутылку вина, милорд, — нерешительно пробормотал Хиггинс.

— Вон! — рявкнул граф Ратледж.

Хиггинс испуганно втянул голову в плечи и быстро закрыл за собой дверь, а Персиваль подошел к Мэри Мэмфорд и помог ей снять с плеч теплую шерстяную накидку. Затем он достал из кармана шелковый кружевной платок и вытер им свой уродливый рот.

— Признаться, я не ожидал тебя сегодня вечером!

Мэри Мэмфорд провела рукой по его груди и расстегнула несколько пуговиц его ночного халата.

— Я хотела сделать тебе сюрприз, милый Перси! — лукаво промолвила она. — Ты же знаешь, как мне трудно вырваться из дома! Сегодня у меня появилась такая возможность, и я сразу же поспешила к тебе!

Персиваль гордо расправил плечи, но тут же обеспокоенно спросил:

— Надеюсь, тебя никто не видел?

Мэри Мэмфорд на минуту задумалась.

— Меня видел лишь твой личный секретарь. Господи, до чего же этот Хиггинс противный! Как ты можешь держать в доме такую хитрую и скользкую змею, Перси? Он вызывает у меня отвращение.

Граф Ратледж не обратил внимания на ее слова. Он говорил лишь о том, что его волновало.

— Хорошо, что тебя никто не видел, Мэри! Ни к чему афишировать наши отношения. Надеюсь, ты и в дальнейшем будешь соблюдать предельную осторожность.

Графа Ратледжа по-прежнему одолевало противоречивое чувство: он и презирал эту вульгарную, распущенную девицу, она раздражала его, и, вместе с тем, его неудержимо влекло к ней. Она ни в чем не отказывала ему и была весьма изобретательна в постели.

— Ты долго пробудешь у меня? — спросил Персиваль.

Мэри начала неторопливо расстегивать платье. — Пока не увижу, что ты уже больше ни на что не способен, — весело рассмеялась Мэри и, сняв с себя платье, нижние юбки и тонкую сорочку, легла на широкую кровать графа.

Персиваль внимательно следил, как она раздевается, нервно облизывая пересохшие губы. Рывком сняв ночной халат, он бросился к ней. Блики свечей задержались на его восставшем стволе.

— Что ты сегодня придумаешь? — Голос его прерывался от страсти.

Мэри хмыкнула. Голая, она лежала на шелковых простынях, раздвинув ноги и поигрывая своими черными кудряшками.

— Я жду от тебя чего-нибудь новенького и веселого, — промолвила она. — Признаюсь, в прошлый раз мне было скучновато, Перси!

— Вот как? — В глазах графа Ратледжа мелькнуло раздражение. Его ствол пульсировал от вожделения. — Скучновато? — повторил он. — Ну, что ж, значит, сегодня нам придется изобрести что-то особенное, Мэри!

Его юная любовница, перестала теребить кудряшки, сладострастно потянулась и тоном капризного ребенка попросила:

— Удиви меня чем-нибудь, Перси!

Персиваль бросил на нее быстрый испытующий взгляд, отодвинулся к краю постели и нащупал рядом на полу небольшой сундучок, окованный железом. Из него он достал пару тонких кожаных перчаток и моток толстой веревки.

— Желание дамы — для меня закон! — хрипло рассмеялся он. — Ты очень удивишься, Мэри, очень… О, я это сделаю, моя маленькая развратница.

16

Мэг с Кинкейдом шли по улице, ведущей к Темзе. Был теплый апрельский вечер, на реке началось половодье. Горожане-мужчины, женщины и дети вышли подышать свежим бодрящим воздухом и полюбоваться бурлящей рекой. Казалось, в домах не осталось никого: все — и джентльмены, и бродяги — радовались теплому вечеру, хорошей погоде и приходу долгожданной весны.

С тех пор, как Мэг чуть не столкнулась в таверне с графом Ратледжом, прошло несколько недель, и страх ее понемногу утих. За многие годы, проведенные в замке, Мэг хорошо изучила привычки графа и знала, что он никогда не проводил в Лондоне больше нескольких дней в году: для улаживания важных дел или для встреч с нужными людьми. Она была уверена: граф Ратледж уже вернулся домой, в замок, так и не отыскав убийцу своего брата.

Мэг с радостью согласилась на предложение Кинкейда прогуляться к Темзе, сесть на маленькое суденышко, которое для них нанял Монти, и вместе с друзьями совершить небольшое путешествие по весенней реке.