Джоанна Линдсей - Любовь пирата

Не дав себе труда задуматься, Беттина вскочила и, лихорадочно замахав руками, попыталась было кричать, но сообразила, что ее никто не услышит. Корабль шел почти вдоль полосы прибоя, и Бетти-па продолжала махать изо всех сил, боясь, что ее так и не увидят. Но тут судно немного изменило курс и повернуло в ее сторону. Беттина опустилась на землю и зарыдала.

С корабля спустили маленькую шлюпку. Беттина со страхом оглядывалась, опасаясь, что вот-вот появится Тристан. Но минут через двадцать, показавшихся Беттине нестерпимо долгими, она наконец оказалась в безопасности, под покровительством капитана Уильяма Ролинсена, в лодке, державшей путь к кораблю.

— Я бы сам доставил вас на берег, мадемуазель Верлен, но потерял много времени, поскольку пришлось брать курс на Сен-Мартен, — извинился капитан Ролинсен. — Судовладельцам это наверняка не понравится.

— Что вы, капитан, совсем не обязательно. Вы были более чем добры ко мне. Уверена, что без труда смогу отыскать плантацию графа де Ламбера.

— Не сомневаюсь, мадемуазель. Она одна из самых больших на острове, по крайней мере так мне сказали.

Они стояли на палубе, ожидая, пока спустят на воду шлюпку, которая должна была отвезти Беттину на берег.

За две недели путешествия Беттина по-своему привязалась к мистеру Ролинсену — спокойному дружелюбному человеку лет сорока пяти, капитану торгового судна, перевозившего ром и табак в американские колонии, а оттуда необходимые для жизни товары на острова.

Беттина не сказала ему, почему оказалась на острове Тристана» придумав историю о том, как случайно упала за борт корабля, следовавшего в Сен-Мартен, и сумела доплыть до берега. Он очень удивился, что девушке удалось выжить, ведь в здешних водах водились акулы и барракуды.

Беттина попросила капитана нарисовать ей маленькую карту с обозначением долготы и широты острова Тристана, так, чтобы в будущем можно было отыскать его. Девушка объяснила, что не видела места прекраснее, и хочет когда-нибудь показать его графу де Ламберу. Она зашила карту в подол платья, которое держала сейчас в руках вместе с сорочкой.

— Все равно не понимаю, почему вы заставили меня переодеться, — сказала Беттина, показывая на короткие, до колен, брюки и мешковатую белую рубашку, подаренные капитаном.

Тот только улыбнулся.

— Одежда Бимли прекрасно сидит на вас, дитя мое.

— Прекрасно? Скажите лучше, висит!

— Именно этого я и добивался. Она достаточно широка, чтобы скрыть вашу красоту. Надеюсь, матросы в порту оставят вас в покое.

Но капитан тут же недоумевающе нахмурился.

— Как вам удалось скрыть волосы под этой красной косынкой?

— Не удалось! — призналась Беттина. — Я запихнула их под рубашку и спрятала… э… в брюки.

Девушка от души надеялась, что ей в жизни больше не придется носить мужскую одежду. Капитан громко расхохотался.

— Ну что же, по крайней мере их не видно!

— Но очень неудобно!

— Ничего, скоро найдете жениха и снова сможете переодеться. Ну что ж, шлюпка спущена. Реек перевезет вас на берег, и… э… не забывайте сутулиться. Не стоит показывать то, что мы пытаемся скрыть.

Беттина улыбнулась и поцеловала капитана в щеку, так что тот мгновенно вспыхнул. Он помог ей сесть в шлюпку и долго стоял у поручня, глядя вслед крохотному суденышку.

Девушка медленно шла по шумной пристани, изумляясь толчее и суматохе. Разгружалось сразу несколько судов. Во всех направлениях двигались тяжелые фургоны, запряженные ломовыми лошадьми. Маленькие дети гонялись за ободранным котом. Здесь было еще оживленнее, чем на Тортоле.

Беттина попыталась остановить проходившего матроса, но тот даже не взглянул в ее сторону. Она попробовала еще, и вновь безуспешно. Никто не обращал на нее внимания.

Не зная, что делать, Беттина остановилась и, оглядевшись, заметила двоих мужчин, внимательно наблюдавших за мальчишками, просившими милостыню у входа в лавку. Девушка подошла к ним: по крайней мере эти двое никуда не спешили.

— Извините, — пробормотала она.

Оба обернулись. Тот, что повыше, был ростом почти с Беттину, светло-карие глаза загорелись при виде девушки. Второй был на несколько дюймов ниже с маленькими булавочными глазками и кривым огромным носом.

— Черт, как раз то, о чем говорил капитан! — обрадованно воскликнул высокий.

— Точно, Шон, — согласился его приятель, оглядывая Беттину с ног до головы.

Девушка попятилась, нерешительно озираясь.

— Погоди, парнишка! — торопливо сказал Шон. — Хочешь служить юнгой у моего капитана?

— Вы не понимаете, — начала Беттина, но матрос схватил ее за руку.

— Неужели никогда не мечтал уйти в море?! Будешь жить как в сказке!

— Нет! — решительно отказалась Беттина, пытаясь вырваться.

Но хватка не ослабевала.

— Подумай о приключениях, парень! Ты нам подходишь! До сих пор не видел никого, кроме тощих юнцов, — им и одного рейса не выдержать. Что скажешь?

— Нет! — повторила она с растущей тревогой. — Отпустите меня!

Но Шон повернул ее, с силой заведя руку за спину. Беттина не в силах была поверить, что это происходит здесь, в гавани.

— Жаль, паренек, что ты такой строптивый, но придется пойти с нами.

— Вы не…

— Еще слово, и проткну тебя насквозь, — пригрозил он, выкручивая ей руку. Беттине показалось, что она сейчас потеряет сознание от боли.

— Кэп послал нас поискать подходящего парнишку, а кроме тебя, мы никого не нашли. Скоро привыкнешь к работе, а капитану Майку угодить нетрудно. Еще будешь мне благодарен когда-нибудь.

Взяв Беттину за руки, мужчины повели ее куда-то. Кончик кинжала больно колол в спину.

Ее привели на только что нагруженный корабль, уже готовый поднять паруса. Команда была слишком занята, никто не обращал на них внимания, и страх окончательно завладел душой Беттины. Что если она не сможет выбраться отсюда?

Матрос по имени Шон втолкнул ее в каюту капитана и, злобно кривясь, помахал кинжалом:

— Старому Майку не понравится, что ты без охоты пришел сюда, поэтому предупреждаю, если вякнешь какую-нибудь чушь насчет своего появления здесь — перережу глотку! Понял, паренек? Смотри, я с тебя глаз не спущу!

Когда дверь закрылась и Беттина осталась одна, она тут же метнулась к выходу, но на палубе стоял Шон с дружком, так что пришлось тут же вернуться. Какая насмешка судьбы! Ее снова похитили, на этот раз потому, что посчитали мальчишкой. Почему каждый раз, как она пытается сбежать от Тристана, попадает в еще худшую беду?

Беттина нервно зашагала по каюте, желая только одного — скорее поговорить с капитаном Майком, может, тот отпустит ее. А что если судно поднимет якорь, прежде чем капитан возвратится в каюту?

Шло время, Беттина снова приоткрыла дверь, но Шон по-прежнему стоял у двери. Неужели он убьет Беттину, если та все расскажет капитану? Но не может же она в самом деле стать юнгой. Капитан сразу обнаружит, что она женщина.

Почему на нее валится столько бед! Сначала Тристан, потом тюрьма, потом снова Тристан, а теперь еще и это! Подумать только, ее жених совсем рядом, на этом острове, и она даже не может попросить у него помощи. Что, если капитан похож на Тристана?

Дверь внезапно открылась, на пороге появился высокий мужчина с ярко-рыжими волосами, довольно красивый, средних лет, но выглядевший очень усталым.

— Значит, ты мой новый юнга, — вздохнул он. Даже голос звучал измученно.

— Нет, месье, — пробормотала Беттина, не зная, бояться ей или нет.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Ваши люди привели.

— Зачем? — спросил он, не сводя с нее зеленых глаз.

— Вам нужен юнга, но…

— Но ты передумал? — ответил он за нее. — Может, все-таки согласишься? Моего юнгу смыло волной в шторм, но он был очень слабым. А ты… крепкий паренек, и времени найти другого не остается. Сегодня ночью мы отплываем.

— Невозможно, капитан.

— Если беспокоишься, что ты француз, это неважно, — чуть нетерпеливо объяснил он. — У меня здесь твоих земляков много; кроме того, ты неплохо говоришь по-английски. Будешь получать долю в прибылях, а потом поговорим и о другой работе.

— Будь я мальчишкой, капитан, наверняка не устояла бы!

— Будь ты мальчиком? Что ты несешь, парень?

— Я не парень, — поспешно перебила Беттина. Ваши люди привели меня на борт, даже не дав возможности объясниться, капитан. Я девушка.

— Девушка? — недоверчиво охнул он. Беттина, начиная раздражаться, медленно стянула косынку, вытащила из-под рубашки волосы.

— Да, девушка.

Неожиданный смех вспугнул Беттину. Девушка ошеломленно уставилась на капитана.

— Мне показалось, что у тебя слишком красивое личико для мальчика, но я многое в жизни повидал и решил не обращать внимания. Зачем ты надела мужской костюм? Только людей в заблуждение вводишь!

В зеленых глазах заплясали веселые огоньки.

— Поверьте, капитан, не в моих привычках носить подобное платье. Мне посоветовали это сделать, чтобы не привлекать внимания.

— Но получилось наоборот. Значит, матросы ошиблись! Прости, девушка, что обидели тебя!

— Значит, я могу идти?

— Конечно, и побыстрей, пока я не забыл, как устал сегодня. Только спрячь свои прекрасные волосы, дорогая, не то будет беда.

Беттина сделала, как было ведено, и, облегченно вздохнув, вновь повязала косынку узлом назад. Капитан встал и проводил ее до двери, потом, взяв руку, нежно поцеловал.

— Сегодняшний день я надолго запомню, девушка. Счастливого пути.

Выйдя из полумрака каюты в ослепительный солнечный день, Беттина внезапно вспомнила Шона и его угрозы. Быстро вглядевшись, она увидела его всего в нескольких шагах. Беттина поспешно обернулась к капитану, но тот уже закрыл дверь.

— Значит, проболтался! — прорычал Шон и, вынув кинжал, стал подкрадываться к ней.

— Я предупреждал, парень, теперь пеняй на себя.

Беттина охнула, мгновенно побелев от ужаса. Матросы на палубе бросили работу, очевидно, решив развлечься кровавым зрелищем, но Беттина ничего не замечала и даже не могла закричать — горло перехватило от ужаса. Шон неотвратимо надвигался.

«Беги! — прозвучало в мозгу Беттины. — Ради Бога, беги!»

Ноги ее наконец пришли в движение; в слепой панике она ринулась по сходням и полетела по пристани, но преследователь не отставал. Девушка поскользнулась и упала лицом вниз: Шон был так близко, что споткнулся об нее и растянулся всего в нескольких ярдах.

Молниеносно вскочив, Беттина помчалась по направлению к городу, но чем дальше она бежала, тем меньше становилось народу на улицах, а за спиной слышались вопли и проклятия. Почему он не отстанет от нее? И тут Беттина налетела на какого-то человека.

— Пусти меня! — завопила она, отчаянно отбиваясь, но незнакомец вцепился в нее мертвой хваткой.

— Ты?! — изумленно прошептал он.

Беттина взглянула на него и охнула. Перед ней стоял француз, матрос с «Песни ветра», которого наказали тогда из-за нее. Не успела девушка что-то сказать, он толкнул ее себе за спину и вытащил длинный сверкающий нож. Шон успел добежать до него и, злобно размахивая кинжалом, ринулся на француза. Тот был выше противника и явно сильнее, а Шон к тому же устал от погони. Но он был в ярости и намеревался добиться своего любой ценой. Скоро враги были покрыты кровью, но драка продолжалась. Наконец клинок француза пропорол плечо Шона, парализовав правую руку. Удар в челюсть — и он, врезавшись в стену, сполз на землю бесформенным мешком.

— Пойдем!

Француз взял Беттину за руку и, потащив ее по улице к старому зданию, втолкнул внутрь. По пути они никого не встретили. Он почти внес ее на второй этаж и дальше, в какую-то комнату.

Беттина не могла поверить в свое спасение. Первый раз в жизни смерть подошла так близко, и теперь, когда облегчение затопило все ее существо, девушку почему-то начало трясти. Она рухнула на единственный стул: слезы покатились по щекам.

Когда дыхание наконец стало ровнее, а сердце замедлило стук, Беттина огляделась. Комната была очень маленькой и темной, и кроме деревянного стула, на котором она сидела, единственными предметами обстановки были умывальник в углу да узкая кровать с измятыми простынями. Одно окно выходило на грязную аллею, но соседнее здание загораживало свет.

Матрос зажег стоявшую на умывальнике свечу. На его груди и руках виднелось множество порезов, кровь из отсеченного пальца капала на пол. Охваченная жалостью, Беттина вскочила, чтобы помочь. С ее колен упал узелок; девушка с удивлением поняла, что так и не выпустила из рук вещи. Подняв узелок, она бросила его на стул и подбежала к французу.

— Ваши руки, месье, нужно перевязать! Темно-карие глаза уставились на нее, и Беттина была потрясена увиденной в них ненавистью.

— Моя спина навеки искалечена из-за тебя! Какое значение имеет еще один палец! За все будет заплачено, — процедил он. — Я — Арман Готье, мадемуазель, это на случай, если хотите запомнить имя человека, который вас убьет.