Джоанна Линдсей - Любовь пирата

— Тогда почему не хочешь сказать? Я ведь уже не ребенок!

Мадлен затрясла головой:

— Ты еще совсем наивна и не знаешь жизни, не говоря уж о мужчинах, и чем позже узнаешь, тем лучше.

— Не можешь же ты вечно охранять и защищать меня, Мадди! Скоро я выйду замуж, нельзя же оставаться невеждой!

— Нет, конечно. Ты права, наверное. Но не ожидай, что я сразу все и выложу, — проворчала служанка.

— Хорошо, объясни только, почему я не могу свободно гулять по всему судну.

— Потому что не стоит искушать команду, малышка. Мужчины не всегда могут сдерживать свои чувства и желания, а уж матросы обязательно захотят овладеть женщиной, особенно такой красивой, как ты.

— Ох! — поперхнулась Беттина. — Ведь они знают, что это запрещено!

— Да, но если матросы будут видеть тебя каждый день, они не подчинятся приказу и даже самое суровое наказание их не остановит.

— Откуда тебе известно о таких вещах? — улыбнулась Беттина.

— Конечно, я никогда не была замужем, но хорошо знаю мужчин. Меня в молодости так не охраняли, как тебя, Беттина.

— Хочешь сказать, что любила мужчин? — удивилась Беттина.

— Ну, на этот раз ваше любопытство заходит слишком далеко, мадемуазель! Оставьте старую женщину в покое!

— О, Мадди, — вздохнула Беттина, поняв, что служанка больше ничего не скажет, а ей так хотелось все поскорее узнать.

Что это такое — «овладеть женщиной»? Должно быть, нечто восхитительное, если мужчина готов идти на все. Но придется ждать до свадьбы, тогда она узнает правду.

Три недели спустя произошел крайне неприятный случай. Беттина была одна в каюте, а Мадлен ушла стирать белье. Когда дверь открылась, девушка даже не подняла глаз, думая, что вернулась служанка, но тут же закричала, почувствовав грубые руки на плечах. Мужчина, казалось, не слыша ее, сжимал все крепче, не сводя с девушки застланных лихорадочной пленкой глаз, но сам не двигался и словно застыл.

— Схватить его! — завопил капитан.

Тут же два человека ворвались в каюту и скрутили незваного гостя. Девушка в смущении наблюдала, как его поволокли на палубу и, не обращая внимания на отчаянное сопротивление, привязали к мачте, а старший помощник яростно сорвал с него рубашку.

Рядом с Беттиной появился мрачный как туча капитан Мариво.

— Простите, что так вышло, мадемуазель! Какое несчастье! Граф де Ламбер будет вне себя, если узнает, что произошло. Вас едва не изнасиловали!

Но Беттина не слушала капитана — она не сводила глаз с несчастного, которого ожидало неминуемое и суровое наказание. Старший помощник подошел к нему с короткой плеткой, хвосты которой были завязаны множеством узлов.

Капитан что-то резко сказал команде, но Беттина, в ужасе от происходящего, не обращала на него внимания. Потом Мариво подал сигнал, и помощник, размахнувшись, с силой опустил плетку на спину матроса. Тонкие красные струйки поползли по коже. Плетка свистнула еще раз — кровь закапала на доски палубы.

— Нет! Ради Господа Бога прекратите это! — вскрикнула Беттина.

— Наказать его необходимо, мадемуазель, чтобы остеречь других. Все знали, что полагается за ослушание, и вашей вины здесь нет.

Снова и снова ужасная плеть падала на спину человека, разбрызгивая багровые капли по палубе так, что они летели на стоявших рядом матросов. Беттина не помнила, как очутилась у поручней; наверное, как только матрос перестал кричать. Когда рвота наконец прекратилась, в воздухе по-прежнему раздавался свист плети, рвущей человеческую плоть, но кроме этого, не было слышно ни звука.

Наконец все было кончено. Преступник получил тридцать плетей и, как узнала позже Беттина, едва не умер. Девушка считала это ужасной несправедливостью, ведь он ничего не сделал ей, только напугал, и вот теперь мечется в бреду и стонет от боли.

Беттина проплакала всю ночь, несколько раз ее рвало при одном воспоминании об ужасной сцене. Человек едва не погиб, потому что пытался изнасиловать ее. Изнасиловать?

— Мадди, что имел в виду капитан, когда сказал о том, что меня чуть не изнасиловали? — спросила она наконец. — Ведь он всего-навсего смотрел на меня и за это перенес страшные мучения.

Лежащая на узком топчане Мадлен мрачно уставилась в потолок каюты. Она тоже была очень расстроена, но больше беспокоилась за свою подопечную.

— Он сделал бы с тобой ужасную вещь, не появись вовремя капитан. Это я виновата, Беттина, не нужно было оставлять тебя одну.

— Но ведь этот человек даже не пошевелился, и вот теперь изуродован на всю жизнь.

— Он ослушался приказа капитана, и за это был наказан. Команду предупредили, чтобы никто к тебе близко не подходил, Беттина, но матрос не желал ничего слышать. Он бы овладел тобой, не услышь капитан твои крики, — спокойно объяснила Мадлен.

— Тогда почему месье Мариво сказал, что меня едва не изнасиловали?

— Ты хотела, чтобы этот человек прикоснулся к тебе?

— Конечно, нет, — испугалась Беттина.

— Ну вот, он бы не стал ничего слушать и сделал бы с тобой все, что хотел, против твоей воли.

Беттина в полном недоумении закрыла глаза. Так вот что такое насилие — когда мужчина принуждает женщину исполнять его желания. Но девушка больше не хотела знать, что означает «овладеть». Господи, как она глупа! Когда же научится хоть чему-нибудь?! Наверное, только став женой графа. Скорее бы настал этот час!

Наконец судно вошло в теплые воды, но до острова Сен-Мартен было еще далеко. Погода изменилась к лучшему, и ветер уже не был ледяным.

Беттина знала, что на маленьком острове не бывает зимы. Ее будущий муж владеет там большой плантацией и нажил большое состояние на продаже хлопка.

После жестокой порки ни один из матросов не осмеливался больше приблизиться к Беттине, даже когда ей позволялось выйти на палубу.

Через месяц судно снова попало в шторм, поначалу, правда, не такой жестокий, так что Беттина смогла снова вымыть волосы. Но потом дождь и ветер так усилились, что пришлось возвратиться в каюту. Буря продолжала бушевать, словно небеса разверзлись и обрушили гнев свой на несчастный корабль. Шторм продолжался всю ночь, Беттина не смогла уснуть и злилась на Мадлен за то, что та мирно похрапывала. Девушка была вне себя от страха, она боялась, что судно вот-вот перевернется и все утонут. Но где-то на исходе ночи, обхватив руками подушку, разметав все еще мокрые волосы, Беттина наконец задремала, а когда проснулась, вой ветра стих, солнце ярко сияло на голубом небе. Она выругала себя за все ночные страхи и ужасы. В конце концов, не такая уж сильная буря была!

Мадлен уже встала, оделась и налила немного холодной воды в тазик.

— Хорошо спала, детка? — весело спросила она.

— Вовсе нет, — проворчала Беттина, свесив стройные ноги с кровати и недовольно морщась, когда влажные волосы хлестнули ее по лицу.

— Мадди, будь добренькой, спроси капитана, нельзя ли мне высушить волосы на палубе?

— И не подумаю! По утрам тебе туда нельзя! — твердо объявила Мадлен.

— Если капитан разрешит, все будет в порядке! Сама знаешь, сколько времени мне нужно на то, чтобы просушить волосы! В прошлый раз я едва не простудилась.

— Смотри, как бы еще чего не подхватила на палубе! — проворчала Мадлен.

— Ну, Мадди, миленькая, пожалуйста!

— Хорошо, хотя мне это не очень нравится. Мадлен, покачав головой, вышла из каюты. Беттина быстро надела бархатное фиолетовое платье, красиво оттеняющее нежное личико. Вернувшись, Мадлен повела Беттину на нижнюю палубу.

— Мне все-таки это не очень нравится, поэтому лучше поспешить! — строго велела она. Но Беттина только засмеялась.

— Не могу же я заставить ветер дуть сильнее! Хорошо, обещаю поторопиться!

Она подставила лицо солнцу, но через несколько минут встрепенулась.

— А где капитан?

— На мостике. Удивляюсь, почему он дал согласие после того, что произошло!

Девушка заметила, как месье Мариво о чем-то горячо спорил с помощником.

— Взгляни, Беттина, — корабль! — воскликнула Мадлен.

Беттина обернулась и заметила на горизонте парус.

— Дамы, вы должны немедленно возвратиться в каюту! — раздался за спиной голос капитана. Девушка от неожиданности подпрыгнула.

— Если бы этот негодяй впередсмотрящий выполнял свои обязанности, вместо того чтобы глазеть на вас, то сумел бы вовремя заметить судно. А так оно идет прямо на нас.

— Но почему вы так встревожены, капитан? — нахмурившись, спросила Беттина.

— На мачте корабля нет флага. Возможно, пираты.

— Неужели они осмелятся напасть на нас? — охнула девушка.

— Вряд ли, мадемуазель, хотя с этими головорезами никогда нельзя знать наверняка. Попытаемся уйти от них, должен просить вас возвратиться в каюту. Не волнуйтесь. Мы не раз выходили победителями из схваток с пиратами!

Беттине стало плохо. Капитан велел не беспокоиться, будто это так легко. Она наслушалась рассказов о пиратах. Страшные, ужасные люди! Разбойники, бандиты, слуги дьявола, убийцы и насильники! Господи, не дай свершиться преступлению!

— Мадди, я боюсь! — вскрикнула она, готовая вот-вот разрыдаться.

— Не нужно, детка! Все будет хорошо. Мы ускользнем от них. А потом, может быть, это вовсе не пираты. Не бойся, Беттина. Капитан защитит тебя!

Мадлен пыталась утешить девушку, но Беттина тряслась, как в лихорадке. Вдруг неожиданно послышался громкий взрыв, эхом отозвавшийся в маленькой каюте. Женщины побледнели… Одна из мачт «Песни ветра» с треском переломилась. Послышались скрип трущихся друг о друга бортов, крики, выстрелы и вопли умирающих.

Мадлен рухнула на колени и начала молиться. Беттина присоединилась к ней. Вскоре выстрелы затихли, кто-то громко расхохотался. Может, команда «Песни ветра» выиграла сражение? Слабая надежда забрезжила в сердцах женщин. Но тут же они услыхали английскую речь. На судне служили только французы, не говорившие на других языках. «Песня ветра» захвачена пиратами!

— Кэп! Та девка, о которой я толковал, должно быть, спряталась в трюме или в одной из кают!

— Дьявол тебя побери, у нас времени нет! Обыщи все судно, да поскорее!

Беттина почувствовала, как мгновенно взмокла от страха. Ей хотелось только одного: умереть.

— Почему, о, почему капитан не дал нам оружия? — прошептала она, сжимая руки, чтобы они не дрожали.

— Должно быть, не ожидал, что дело так обернется, — спокойно ответила Мадлен. — Но не волнуйся, Беттина, я объясню их предводителю, что он может получить за тебя большой выкуп, если возвратит живой и невредимой графу де Ламберу. Тот, несомненно, согласится заплатить, ведь он француз и честь для него превыше всего.

— Но эти люди — пираты, Мадди! — вскричала Беттина. — Они убьют нас!

— Нет, детка, женщин без причины они не убивают. Не волнуйся и не выказывай страха. Притворись, что не знаешь английского. Разговаривать буду я. И ради Бога, не выказывай гнева, — предупредила Мадлен, — иначе они не поймут, что перед ними девушка из благородной семьи.

— Я для этого слишком боюсь.

— Вот и хорошо. Остается молиться, чтобы жадность взяла верх над похотью.

— Не понимаю, Мадди.

— И не нужно, милая, — озабоченно прошептала Мадлен. — Только помни — тебе лучше молчать.

Смех и шум становились все громче, пираты явно приближались к каюте.

— В трюме ее нет, кэп, а остальные каюты пусты.

— Ломайте дверь, — раздался глубокий бархатный голос; остальные немедленно выполнили приказ.

— Боже милосердный!

— Тише, — быстро приказала Мадлен. — Помни, английского ты не знаешь.

Беттина была вне себя от страха, опасаясь, что этот день — последний в ее жизни, и Мадлен не сможет ее спасти. Через несколько мгновений дверь подалась, и Беттина истерически вскрикнула при виде бородатых ухмыляющихся мужчин.

— Черт возьми, помощник, я бы собственную душу продал, лишь бы оказаться сегодня на месте кэпа!

— А где ваш капитан? — коротко спросила Мадлен.

— Скоро увидишь, старуха! — ответил один из пиратов, выталкивая их из каюты.

Проходя по палубе, Беттина старалась не смотреть на трупы матросов «Песни ветра». Женщин быстро перевели на другое судно. Мадлен не отходила от девушки, обхватив ее за талию.

Пиратский корабль был тоже трехмачтовым, почти такого же размера, как «Песня ветра». Но команда выглядела сущим сбродом — небритые, нечесаные, без рубашек, некоторые только в коротких жилетах и большинство без сапог. Золотые серьги в ушах, длинные бороды.

— Требую отвести меня к капитану, — заявила Мадлен провожатому.

С борта «Песни ветра» на палубу спрыгнул еще один матрос.

— Значит, вы говорите по-английски. Ну что ж, по крайней мере узнаем, сколько вы стоите!

Этот человек больше напоминал медведя; рядом с ним Беттина чувствовала себя тоненькой и хрупкой как тростинка. Она привыкла к тому, что многие мужчины были ниже ее, но этот возвышался над всеми. Широкоплечий, мускулистый, со зловеще нахмуренным лицом.