Джоанна Линдсей - Любовь пирата

Ледяной ужас затопил Беттину при этих словах. Она метнулась к выходу, но мужчина даже не пошевелился. Дверь была заперта. Девушка, широко раскрыв глаза, медленно обернулась.

– Сейчас же откройте! – панически вскрикнула она.

Но Готье только расхохотался, жестоко, пренебрежительно.

– Теперь ты знаешь, что я испытывал, когда меня привязали к мачте. Не очень-то приятное чувство, правда, мадемуазель?

– Почему вы делаете это? Почему?

– Глупый вопрос, моя высокородная дама, но с радостью отвечу на него! Видите ли, я мечтал об этой встрече, думал только о том, как убью вас, молился, чтобы Господь отдал вас в мои руки, и теперь вы будете страдать в десять раз больше, чем я тогда. Я не убью вас сразу, мадемуазель Верлен, ибо мгновенная смерть милосердна, а я не испытываю сострадания. Вы будете умолять меня прикончить вас, прежде чем я соглашусь, и смерть придет медленно, от голода и пыток. Но сначала я получу то, за что был наказан, то, чего желал много раз.

Ум Беттины отказывался воспринимать его слова. Это был кошмар наяву.

– За что вас высекли, месье Готье?

Он удивленно взглянул на девушку.

– Ты так спокойна! Но это недолго продлится. Меня изуродовали только за намерение, за то, что так и не удалось сделать. Зато теперь я получу все, что мне причитается.

– Но зачем же еще и убивать?

– Потому что вы могли уговорить Мариво отменить наказание, но не сделали этого!

– Поверьте, месье, я пыталась, как могла, умоляла капитана.

– Лгать легко, когда твоя жизнь в опасности. Не принимайте меня за дурака, мадемуазель! – прорычал Готье, расстегивая узкий ремень.

Беттина неверяще уставилась на матроса, но тут в мозгу словно что-то взорвалось.

– Ну что ж, делай что хочешь – изнасилуй меня, убей! – завопила она. – Нужно было умереть от ножа Шона! Слышишь?! Мне все равно, все равно!

Она залилась истерическим хохотом – пронзительным, резким, заполнившим крохотную комнату. Арман Готье нерешительно отпрянул.

– Ты безумна! – прошептал он, пятясь к двери. – Еще не испытала страдания, но уже тронулась умом. Нет никакого смысла начинать сейчас, я подожду, пока не придешь в себя и не станешь сознавать всего, что буду с тобой делать. Я еще вернусь! – прошипел он сквозь стиснутые зубы и, выйдя из комнаты, старательно запер дверь.

Ноги подкосились. Беттина упала на пол. Неудержимые рыдания сотрясали тело. Прошло много времени, прежде чем она перестала всхлипывать. Беттина опять стала ребенком, маленьким, беспомощным, и снова оказалась в большой школьной спальне, на кровати, в темноте, рыдая от одиночества, потому что мама так и не смогла отговорить отца посылать ее в монастырь. Тогда пришла монахиня, ласково заговорила с ней, утешила, погладила по голове. И эти добрые слова наконец убаюкали ее.

Тысячи звезд напоминали мерцающие огоньки свечей на бархатном пологе неба. Где-то в одном из кабачков матрос Арман Готье напивался до бесчувствия, но здесь, в его убогой комнатенке, Беттина крепко спала, не обращая внимания на клопов и мышей.

Она открыла глаза, только когда солнце стояло высоко в небе. Недоуменно оглядевшись, девушка тряхнула головой, пытаясь вспомнить, почему находится в этом странном месте. Может, Тристан привез ее сюда? Но ведь она сбежала с его прекрасного острова и добралась до Сен-Мартена. Высадилась на берегу, отправилась на поиски жениха, а потом… потом…

– Нет! – охнула она, вспомнив все, что было вчера. – Господи, нет!

Зачем она пришла в себя? Лучше бы окончательно потерять память, чем оставаться здесь и считать минуты до возвращения Армана Готье. Какие ужасные пытки он замышляет?

Беттина уже ослабла от голода. Дальше будет еще хуже. Неужели он не даст ей даже куска хлеба? Готье вернется, и тогда…

«О, Тристан, почему ты не спасешь меня на этот раз. Но боюсь, я перехитрила тебя… и теперь нас разделяют сотни миль… если только ты уже не забыл обо мне…» О чем она думает? Разве хочет, чтобы Тристан пришел на помощь? Беттина еще раз оглядела унылую комнату; слезы навернулись на глаза. Любая судьба лучше того, что ее ожидает в руках Готье, даже жизнь с Тристаном. Но Тристана здесь не было, значит, оставалось только одно – мгновенная смерть.

Закусив губу, Беттина встала и медленно подошла к открытому окну. Балкона не было, не было даже выступа, по которому можно пройти к другому окну.

Немного правее виднелся небольшой навес над задней дверью, прямо под окном лежала поленница дров с обрубленными сучьями, торчащими во все стороны, как копья.

Беттина села на подоконник, свесила ноги наружу, наслаждаясь последними мгновениями жизни; и иронически улыбнулась, подумав о том, что сбежала от самого красивого мужчины, которого встречала в жизни, только чтобы прийти к такому концу!

– О, Беттина, какой же ты была дурой! – пробормотала она и, глубоко вздохнув, хотела уже разжать пальцы. Теперь остается только наклониться, и она полетит вниз. Но какая-то часть души все еще упорно цеплялась за жизнь, даже если дальнейшее существование означало лишь долгие мучения и пытки.

Беттина спустилась обратно. Нет, она не может сделать этого. Лучше закричать, и кто-нибудь придет на помощь. А что, если вернется Арман Готье и все-таки придется выпрыгнуть из окна? Только постараться миновать эти торчащие сучья.

Беттина вновь взглянула на улицу. Нет, поленница слишком велика, она обязательно врежется туда.

– Навес!

Беттина выбросила из окна узелок с вещами, выбралась наружу, повисла на руках, уцепившись за подоконник, и только сейчас поняла свою ошибку – следовало бы присесть на подоконнике и прыгнуть в сторону навеса. Но было поздно. Беттине не хватило сил, чтобы подтянуться.

Одна рука соскользнула, тело качнулось в сторону. Девушка успела схватиться за подоконник как раз в тот момент, когда соскользнула другая рука. Навес оказался почти под ней, но прыгнуть на него по-прежнему было невозможно. На этот раз восстановить равновесие оказалось еще труднее, и Беттина знала – осталось всего несколько секунд, прежде чем силы окончательно покинут ее. Упираясь ногами в стену, она смогла раскачаться, и хотя все еще боялась прыгать, утешала себя мыслью, что в любом случае погибла бы.

Беттина оттолкнулась еще раз, разжав пальцы, упала на колени в самую середину старого холщового навеса и быстро схватилась за края – туго натянутое полотно подкинуло ее и бросило на закрытую дверь. Девушка, задыхаясь, сползла на землю, не зная, плакать или смеяться, удивляясь, почему не попробовала сбежать раньше. Но, взглянув вверх и увидев, как высоко находится окно, испугалась собственной смелости. Зато, благодарение Богу, она свободна и теперь может вновь отправиться на поиски графа.

Девушка поднялась, нашла узелок и, побежав к аллее, осторожно выглянула из-за угла дома. Навстречу, пьяно пошатываясь, брел Арман Готье. Беттина быстро отпрянула, прижалась к стене и, затаив дыхание, ждала, пока Готье пройдет мимо. Тот споткнулся и упал всего в нескольких футах от девушки. Беттина почувствовала, что вот-вот потеряет сознание от страха. Но Готье медленно поднялся и поковылял дальше, даже не поглядев в ее сторону. Беттина подождала немного, пока он не вошел в дом, а ее сердце не перестало бешено колотиться, потом метнулась из аллеи и побежала по улице в том направлении, откуда пришел Готье. Остановив какого-то мальчика, она спросила, как найти плантацию де Ламбера. Тот объяснил, что видел графа на пристани сегодня утром.

Беттина возвратилась на причал, хотя стремилась как можно скорее покинуть город. Подойдя к старику, сидевшему на пустом ящике, она спросила, как отыскать графа де Ламбера.

– Что тебе нужно от него, паренек?

– У меня к нему важное дело, – ответила Беттина, поклявшись про себя, что в жизни больше не наденет мужскую одежду.

– Вон там, – показал старик на большой корабль. – Тот, что отдает приказы.

Беттина, обрадованная, что так быстро нашла графа, поспешила в указанном направлении. Она заметила, что с корабля разгружали не корзины и мешки, а живой груз – черных людей, закованных в кандалы по рукам и ногам. Подойдя ближе, девушка поморщилась от резкой вони, к горлу подступила тошнота, но тут она заметила мужчину среднего роста, с волнистыми черными волосами, стоявшего спиной к Беттине и что-то повелительно говорившего матросам. Девушка окликнула его по имени, граф с очевидным раздражением обернулся, и она заметила золотисто-карие глаза, красивое волевое лицо, но он, не обращая на нее внимания, вернулся к своему занятию. Чего же было ожидать? Кто узнает ее в таком наряде! Естественно, граф принял ее за мальчишку. Беттина медленно направилась к нему.

– Вы – граф Пьер де Ламбер? – спросила она, вновь вынуждая его повернуться.

– Убирайся, парень! Милостыню не подаю!

– Я – Беттина Верлен, – выпалила девушка, потеряв терпение.

Он расхохотался и, пожав плечами, снова решительно отвернулся, но Беттина, сорвав с головы косынку, вытащила волосы из-под рубашки.

– Месье, – нежно окликнула она и, когда граф, окончательно выйдя из себя, попытался что-то сказать, швырнула косынку ему в лицо и пошла к пристани.

– Беттина! – воскликнул граф, догоняя ее, но девушка не останавливалась.

Поравнявшись с ней, граф развернул ее к себе, лицо его выражало полнейшее изумление.

– Вы должны простить меня, Беттина. Я считал вас мертвой. Мариво рассказал обо всем, что произошло. Я принял вас за юношу, решившего пошутить надо мной. Весь город знает, как я вас ждал и что случилось потом.

Гнев Беттины мгновенно испарился, нежная улыбка осветила лицо.

– Извините, что бросила в вас косынкой.

– Но это я виноват, зарычал, как последний негодяй. Не будем больше говорить об этом. Пойдемте, – добавил он, подводя ее к коляске. – Я отвезу вас домой. Поговорим позже, а потом… у меня есть для вас сюрприз.

– Сюрприз?!

– Да. Думаю, вы очень обрадуетесь, – лениво улыбнувшись, ответил граф. – Только скажите еще одно – как вам удалось добраться сюда?

– На торговом судне.

– Но «Песню ветра» атаковало не торговое судно.

– Нет, – согласилась Беттина. – Мне так много нужно вам рассказать. Но поговорим позже. А сейчас мне необходимо умыться и переодеться.

– Конечно, дорогая. Мы скоро приедем.

– Ах, мадам Верлен, я так рад, что вы сегодня лучше себя чувствуете, – объявил Пьер де Ламбер, поднявшись навстречу Жоссель, вошедшей в его кабинет без доклада. – Какой, должно быть, удар для вас – узнать, что ваша дочь пропала!

– Нет, мне не лучше, месье. Но я отказываюсь верить, что Беттина погибла. Вы должны искать ее.

– Пожалуйста, садитесь, мадам, – пригласил Пьер, подвинув к столу кресло. – Я нашел вашу дочь… вернее, она сама меня нашла. Беттина в соседней с вашей комнате. Сейчас она принимает ванну.

– Но почему вы не сказали мне сразу! – воскликнула Жоссель, вскакивая.

– Мадам Верлен! – резко окликнул Пьер, останавливая ее. – Я должен настоятельно просить, чтобы вы подождали.

– Но почему? С ней что-нибудь случилось?

– Нет… по всей видимости. Но мне еще нужно узнать, что с ней произошло после похищения. Пожалуйста, разрешите поговорить с ней первым.

– Но я ее мать.

– А я – жених. Существуют вещи, которые мне необходимо знать, прежде чем…

– На что вы намекаете, месье?! – перебила Жоссель. – Довольно и того, что Беттина здесь, живая и невредимая.

– Если Беттине предстоит стать моей женой…

– Если! – почти закричала Жоссель. – К вашему сведению, граф де Ламбер, я с самого начала была против этого брака и всегда хотела, чтобы Беттина сама выбрала мужа. Теперь, после смерти Андре, Беттина вовсе не обязана выполнять условия договора, заключенного вами и покойным. Я прибыла сюда, чтобы сказать ей это.

– Пожалуйста, мадам Верлен, вы не так меня поняли! – раздраженно вскинулся Пьер.

– А по-моему, прекрасно поняла, месье. Если Беттина потеряла невинность, то не по своей воле. И в случае вашего отказа от брака я забираю ее, и мы немедленно покидаем ваш дом.

Пьера трясло от злости так, что ему едва удавалось это скрыть. Не стоило говорить этой женщине, что дочь здесь, тогда можно было бы отослать ее и сделать девушку своей любовницей без ведома матери. Весь город узнал, что случилось с Беттиной Верлен и жениться на ней, теперь, естественно, невозможно. Но отпустить ее… нет, никогда, такую красавицу терять нельзя.

– Мадам Верлен, простите, что ввел вас в заблуждение. Мои намерения честны, но поскольку я – будущий муж Беттины, то и предполагал, что она захочет мне первому рассказать всю историю. Кроме того, Беттина пришла именно ко мне. А уж потом она сможет в ваших объятиях забыть о перенесенных страданиях.

Немного успокоившись и обдумав слова графа, Жоссель кивнула:

– Хорошо, месье. Я подожду в своей комнате.