— Мы можем сегодня встретиться? — спросил он. — Тогда жду вас на Прорезной. Там на углу есть неплохой ресторанчик — «Норд», знаете? Стоянка с левой стороны.

— Вообще-то мне все равно, — честно призналась Ксения. — Я буду добираться на метро.

— Тогда есть смысл встретиться где-то по дороге, — определил Влад. — Я могу подхватить вас, например, возле цирка, там можно поставить машину. Идет? Жду вас… — вероятно, он посмотрел на часы, — через полчаса. Вам достаточно времени, чтобы добраться?

— Вполне, — уверила его Ксения. — Через полчаса я буду.

И положила трубку.

— А он сразу берет быка за рога! — то ли восхищенно, то ли насмешливо заметил Александр.

Ксения не обратила на него ни малейшего внимания. Ей просто некогда было это делать. Она посидела только еще несколько секунд. Но это была необходимость — чтобы «набрать разгон». В следующее мгновение она сорвалась с места и ринулась к шкафу. Дальше все замелькало, как в убыстренном кино. Из шкафа на диван летела одежда на плечиках, некоторые вещи с полок валились прямо на пол. Ксения рылась в разноцветном тряпье, но почему-то ни на чем остановиться не могла.

— Если я надену это? — периодически спрашивала она, прикладывая к себе очередную вещь.

— Очень неплохо, — говорил Александр.

Но Ксения, будто не слыша его, сразу же отбрасывала отобранную вещь в общую кучу.

— Не дергайся, — наконец попросил Александр. — Он не дал тебе времени подготовиться, значит, пусть воспринимает такой, какая есть.

— Ты ничего не понимаешь, — нервно бросила Ксения. — Если я не подготовилась, то это я не должна была ему звонить!

— О, ты уже начинаешь его оправдывать! — умилился Александр.

Во взгляде Ксении сверкнула молния.

— Сейчас ты вылетишь отсюда со скоростью света, — с угрозой в голосе сказала она.

— Но я мог бы проводить тебя хотя бы до метро.

— Тогда не мешай. Как ты думаешь, этот костюм мне идет?

И она ткнула прямо ему под нос что-то черное. Он пожал плечами.

— Но ты же видел меня в нем тысячу раз!

Он попытался припомнить, какой наряд из тех, в которых Ксения появлялась на работе, шел ей больше всего. Но — не вспомнил.

— Ну-ка надень, — сказал он, чтобы не заводить ситуацию в тупик.

Ксения бросилась в ванную. Чтобы сэкономить время, уже где-то на пороге комнаты она стала стягивать с себя свитерок. Мелькнувшая белизна плеч почему-то поразила Александра.

Примерно через полминуты она вернулась, уже облаченная в костюм. Это смотрелось восхитительно. Классическая модель с элементами, делающими костюм нарядным, — белая косая полоса по вороту, большие металлические пуговицы, напоминающие сверкающие блюдца, узкая юбка над стройными коленками. И волосы, которым Ксения вернула пепельный оттенок.

— Отпад, — признал Александр. — Только это и ничего другого!

Ксения не слишком полагалась на его вкус. Этот костюм нравился ей самой, и от Александра требовалось только одно — микроскопическое подтверждение, что она не ошибается. И все равно ничего другого было уже не успеть. Может быть, только чуть-чуть подправить макияж.

— Эй! — сказал Александр, вдруг почему-то почувствовав себя обделенным. — Ты обещала меня накормить. Я, конечно, понимаю, что тебя ждет шикарный ужин в ресторане, но…

— Ты ел кукурузные палочки, — напомнила Ксения, щеточкой из брасматика торопливо удлиняя ресницы.

— Палочки! — оскорбился Александр.

— Ну хорошо. — Она оторвалась от зеркала и взглянула на часы. — У тебя есть еще… десять минут, нет, уже девять… Возьми сам на кухне что хочешь.

Он протопал на кухню, порыскал в шкафчиках, потом открыл холодильник и скучно посмотрел на его содержимое. Есть перехотелось.

Они были знакомы всего несколько дней, но Ксения уже не могла представить, как до сих пор существовала без Влада. Была такая книга — «Десять дней, которые потрясли мир». Последние несколько дней тоже потрясли ее мир. Вернее, перевели ее из того сложного мира, в котором она жила, в абсолютно иной — легкий, искристый, почти сказочный. Она понимала, что в этом мире существуют свои трудности и, конечно же, их там не меньше, чем в том, где она жила до сих пор. Но это были не ее сложности. Она не имела к ним касательства, потому что… потому что не должна была его иметь! Был Влад, который хорошо, как рыба в воде, ориентировался в подводных рифах этого мира, а она должна была пользоваться только тем, что на поверхности. Это ее устраивало. «Каждый ищет то, что его устраивает», — вспомнила она слова Александра. Еще неделю назад она с насмешкой отнеслась к его словам. Приспосабливаться к жизни? Это удел слабых натур. Сильные люди обязаны строить жизнь, брать быка за рога, двигать цивилизацию вперед силой своего тела, духа и ума! Но сейчас она вдруг поняла, насколько устала «двигать цивилизацию». Тем более, если уж говорить честно, какую особенную пользу она может принести цивилизации своими статейками, которые постоянно размещает даже не в центральной прессе? Они выматывают ее силы, и все ради чего? Чтобы «словом будить умы и сердца»? Ксения верила, что это возможно, но не в их же газете! Особенно она поняла это, когда Влад признался, что никогда не обращал внимания на ее издание. Он просто не читает таких газет! Она сказала это Александру, но тот махнул рукой:

— Изданию от этого не хуже!

Ксения считала, что это не оправдание. Газета обязана быть такой, чтобы ее невозможно было не читать.

— Вот и старайся, — насмешливо сказал Александр. — Во всяком случае, теперь у тебя есть мощный стимул вывести наше издание в передовые — чтобы твоему Владу не было за нас стыдно.

Но что могла сделать одна Ксения? На всякий случай она поспрашивала, какие темы Влада интересуют и что он лично хотел бы прочесть на страницах газеты, но его ответы повергли в еще большее отчаяние — их издание такие темы не поднимало. Она посоветовалась по этому поводу с Александром, но он ничем ей не помог:

— Не думаю, чтобы главный согласился перепрофилировать газету из-за твоих сердечных дел.

В конце концов она решила, что черт с ней, с этой газетой! Не из нее одной состоит ее жизнь. Вернее, не должна состоять, как это было до сих пор.

Пораскинув мозгами, Ксения решила, что на данном этапе ей необходима информация о той жизни, которая, возможно, наступит в самом ближайшем времени. Такую информацию могли дать ей только толстые дорогие журналы в красочных глянцевых обложках. Она накупила их почти полтора десятка, чем нанесла ощутимый урон своему кошельку. Но прежде чем получить, нужно вложить — эти слова Влад преподнес как закон, а Владу она сейчас верила безоговорочно.

Поначалу просмотр журналов принес острое чувство зависти — полиграфия изданий была изумительна, и Ксения опять расстроилась за свою газету. Вслед за этим возникло смутное желание увидеть на одной из этих глянцевых страниц свое имя — может быть, пока в качестве подписи к материалу. А потом чтение увлекло, и Ксения пролежала на диване несколько часов, только изредка вставая, чтобы сделать бутерброд или сварить кофе.

Она внезапно обнаружила, что на свете есть масса интереснейших вещей, по некоторым причинам до сих пор были для нее просто недоступных. Например, курорты Мертвого моря, китайская кухня, двухуровневые квартиры… И домработницы, которые освобождают массу времени для сауны, шейпинга, солярия, массажа и косметолога. Но теперь, с появлением в ее жизни Влада, перед ней раскрывался горизонт возможностей. И она, напичканная советами из журналов, не собиралась упускать ни одну из них! Конечно, она не собирается бросать работу. Она хорошо понимала, что «для того, чтобы получить, нужно вложить». Все очень серьезно — такому мужу, как Влад, необходимо соответствовать, и одними массажами и шейпингом здесь не обойдешься. На этом, кстати, прогорело множество девчонок, ищущих «достойной жизни», но не имеющих понятия, что смазливая мордашка, которую они предлагают, — слишком малое вложение. Красивая мордашка через месяц-два-несколько начинает восприниматься как норма, и тогда отсутствие других качеств, например, того же ума, стремления к самореализации, желания понять, чего ты стоишь в этой жизни, начинает раздражать. Ксения еще раз пролистала журналы и с разочарованием отодвинула их в сторону — к сожалению, об этом ни в одном из них не было сказано ни слова. Конечно, она понимал?, что журналы эти ориентированы на рекламу: курорты, шейпинг и одежду от кутюрье можно прорекламировать, а то, что лежит в глубине, рекламе не поддается.

— О, возьмите меня с собой! — ехидно-елейно заголосил Александр, когда она сказала ему, что на выходные Влад и она отправятся на остров. — Слово чести, я не стану мешать вашим играм на дикой природе. Я пристроюсь где-нибудь с краешку и буду прогревать на песочке свой застарелый радикулит. Ах да, вспомнил: у меня нет радикулита. Ну, тогда в качестве профилактики. Говорят, болезнь легче предупредить, чем вылечить. — И он посмотрел на Ксению чистыми, честными глазами, на донышке которых она все-таки сумела уловить скрытую искру.

Конечно же, ему, как всегда, хотелось ее подразнить, но Ксения давно уже дала себе слово, что не станет ловиться на эту удочку. И вместо того чтобы разозлиться на этого клоуна и провокатора, она вдруг поймала себя на мысли, что идея, которую Александр предложил шутя, ей нравится. В самом деле, втроем было бы веселее. Безусловно, она знала, что это невозможно, но как часто невозможным бывает именно то, что хорошо. Она вспомнила фразу из прочитанного недавно сборника: «Все, что мне нравится, либо ведет к ожирению, либо аморально».

Ксения вдруг ощутила, что Александр и в самом деле не стал бы им мешать. Во всяком случае, ей он никогда не мешал. И все их перепалки на самом деле — мишура обычной жизни, без которой — во всяком случае, ей точно — было бы в этом мире просто скучно.

— Не боись, я пошутил, — предупредил Александр, видя, что она задумалась; и не желая доводить дело до оправдываний и объяснений.

— Я знаю, — сказала она, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком серьезно. — Нас заподозрили бы в желании создать «любовное трио».

Это тоже был неудачный момент. Не в намеке на «трио», интим был здесь ни при чем. Но в самом разделении: НАС заподозрили бы ОНИ. «Они» (Влад) воспринималось как нечто отчужденное, неспособное понять «Нас» — Ксению и Александра. Ксения спохватилась. Это было похоже на предательство.

— Утром Влад пригонит катер, — сказала она, намеренно тепло произнося имя, ей почему-то казалось, что нужно обязательно исправить ситуацию. — Мы встречаемся в десять, до острова добираться примерно часа полтора… Продукты он закупил вчера, воду взяли в пластиковых канистрах…

Она говорила, только чтобы говорить. Это были какие-то мелкие материальные подробности, которые никоим образом не касались ее отношений с Владом. То есть могли касаться, а могли и нет. Ксения дала себе слово, что теперь уж Александру не удастся ничего из нее вытянуть.

— Когда вы вернетесь? — спросил он, отвернувшись от нее к стеллажу и делая вид, что ищет что-то в старой подшивке.

— В воскресенье вечером.

Врать было бесполезно, да, собственно, и незачем. Она была достаточно взрослой женщиной. И эта взрослая женщина понимала, что если два взрослых человека собираются провести на острове выходные с ночевкой, то… ситуации могут возникнуть разные. Александр это понимал тоже, может быть, поэтому он с таким остервенением рылся в старых газетах. Но Ксении нечего было ему сказать, потому что она сама знала, как все сложится. Конечно, девяносто девять процентов из ста — постель их не минует. Они на самом деле взрослые люди.

Ксения не могла себя обманывать: она хотела этого. В последние два дня даже с особенной силой. Желание, к сожалению, было не физическое, и она осознавала это. Ей нужно было как можно быстрее совершить «это», чтобы перестать бояться. Страх пришел внезапно, и вначале она даже не понимала причину его возникновения — раньше у нее никогда не было с этим проблем. «Ты не женщина, ты — чудо», — говорил в постели Никита, тот самый «бэби», от одного вида которого раздражался Александр. Кстати, в конце концов Александр оказался прав: в последнее время Ксению также раздражал вид этого «Кена — мужа Барби», и, случайно сталкиваясь с ним в коридоре, она старалась проскочить как можно быстрее.

Но что скажет Влад? «Ты не женщина — ты чудо»? Или?.. Вот это возможное «или», кажется, и было главной причиной, которая заставляла торопить события. Она и поездке на остров обрадовалась не потому, что там можно было отлично загореть, как обещал Влад. Ночь должна была выяснить, соответствует ли Ксения надеждам Влада в полной мере. Правда, сама постановка вопроса немного коробила Ксению, но пожаловаться она могла только на себя: она сама поставила этот вопрос, поэтому сама же должна была на него отвечать.

«А если нет? — думала она с трепетом, который, чем ближе к выходным, охватывал ее все больше. — А если я не подойду ему по этому „параметру“? Если я не смогу дать ему то, что ему нужно? Если я не сумею принести ему то тепло, которое он хочет получить? Или просто не смогу раскрепоститься по-настоящему?»