— Закурить, — я потрясла двумя пальцами у рта, имитируя курение, — не найдется?!

Один, тот, что сидел за рулем, опустил до упора стекло и протянул мятую пачку сигарет.

— Спасибо, — я выудила одну, остальные вернула. — А зажигалка есть?

Мне подали зажигалку.

— А меня Анна зовут, — сообщала им, не торопясь прикуривать трофейную сигарету. — И я сейчас вызову полицию.

— Зачем? — удивился водитель.

— А вы меня преследуете, — я еще больше растянула рот в улыбке, став похожей на Гуинплена.

— Ты что, больная? — подал голос второй, сидящий на пассажирском сиденье.

— Нет, я абсолютно здорова, — я перестала так старательно улыбаться, опасаясь, что как бы от усердия не свело мышцы.

— Тогда шла бы ты отсюда, — посоветовал водитель.

— Конечно, пойду. Вот сейчас в полицию позвоню и пойду.

— Да кто тебе поверит? — хмыкнул пассажир.

— У меня целый альбом фотографий за последние три дня. И вы на всех.

Я помахала у них перед носом телефоном.

— Дай сюда, — водитель протянул руку.

— Ага, прямо сейчас.

Пассажир вдруг открыл дверь и вышел из машины. А я запоздало подумала, что не стоило их провоцировать. Мало ли что. Уже вечер, народа во дворе кот наплакал, я одна с двумя здоровыми мужчинами. Да, нехорошо как-то получается.

— Отдай телефон, дура, — ласково попросил водитель, выбираясь из машины.

Я резко отскочила в сторону подъезда.

— Еще один шаг, — предупредила их, — и я заору.

— И что?

Вместо ответа я демонстративно набрала номер полиции, оставалось только нажать на вызов.

— И что ты им скажешь? — спросил пассажир.

— Правду. Вы ходите за мной несколько дней.

— Ты нам очень понравилась, — ответил водитель.

— Захотели познакомится?

— Ага.

— Так я уже представилась.

Мужики переглянулись.

— Шла бы ты домой, Анна. И не надо никуда звонить.

— Думаете?

— Однозначно, — ответил водитель. — Ты нас не бойся, мы для тебя совершенно безопасные. Просто покатаемся за тобой немного.

— Сколько? — спросила я.

— Немного, — повторил водитель.

— И ничего мне не сделаете?

— Ничего.

Я задумалась: верить им или нет. С одной стороны они явно опасны, с другой, хотели бы что-то со мной сделать, давно бы уже сделали.

— Ваши фото я скинула другу, — заявила со всей серьезностью. — Он работает в полиции. Если со мной что-то случится, вас найдут. И мало вам не покажется.

— Шла бы ты спать, — подал голос пассажир. — И поменьше детективов на ночь смотри, здоровее будешь.

Они не торопились отбирать у меня телефон, явно не воспринимая мои угрозы всерьез.

— А кто вас нанял?

— С чего ты решила, что на кто-то нанял? — спросил водитель. — Говорю же, понравилась очень. А подойти все не могли решиться. Робкие мы. Понимаешь?

Я еще раз окинула взглядом мощные спортивные фигуры. Робкие, а как же. Но спорить не стала, все равно они мне ничего не скажут.

— Тогда я пойду, — сказала вслух. — Спокойной ночи.

— Иди, — любезно согласился водитель.

— И, кстати, я не курю. Бросила.

— Вот и правильно, — хмыкнул пассажир.

По-прежнему ощущая спиной их взгляды, я пошла домой. А что мне еще оставалось?

С того вечера и повелось — они были со мной почти постоянно, я делала вид, что этого не замечаю. Даже не здоровалась. Имею право, сладкая парочка мне так и не представилась. Поэтому я их так и называла про себя «водитель» и «пассажир». Впрочем, я старалась их не замечать. А что, всякие королевы — принцессы — графини могут? А я чем хуже? Научусь жить с охраной. Ведь не навсегда же они со мной? Надеюсь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Неладное я заподозрила через пару дней после нашего эпического знакомства. Нет, вроде тошнить по утрам перестало, но курить по-прежнему не хотелось. А вот что делать с эмоциями? Я плакала. Вроде все понятно, меня парень бросил, тут порыдать просто бог велел. Но я плакала, когда варила кофе по утрам, и когда обедала. А когда поймала себя на том, что режу огурец и рыдаю над его нелегкой судьбой, стало страшно.

Мы с Ромкой предохранялись. Ну, во время секса. Сначала пользовались презервативами. Потом я перешла на таблетки, так было удобнее. Из-за этого про беременность я даже не думала. И только оплакивая гибель огурца, я вдруг сложила дважды два и получила четыре.

Посидела, задумчиво хрустя овощем. Вытерла слезы. И решила, что в жизни бывает всякое, даже палка раз в год стреляет. А поэтому нужно спустится в аптеку и купить тест.

Сказано — сделано. Аптека была в соседнем доме. Я зашла, выбрала пачку прокладок, витамины и тест. Вернулась в квартиру и внимательно прочитала инструкцию. Вроде ничего сложного, осилю.

По-хорошему, для чистоты эксперимента, нужно было дождаться утра. Но сил терпеть у меня не было.

А потом у меня не только сил не стало, мысли все куда-то подевались. Я сидела в ванной на полу, держала в руке палочку с пресловутыми двумя полосками и пыталась как-то собраться.

Это что же получается, я залетела? Вот так, неожиданно и незапланировано? Это я молодец, однако. Другие вот годами готовятся, пытаются, планируют и ничего. А я на противозачаточных таблетках умудрилась забеременеть.

Пришлось одернуть себя: ничего еще не известно. Может у меня ложная беременность, как у собак. Я помню, у тети Полин была такса. Эту самую ложную беременность она демонстрировала каждый год, потом тете это надоело, и таксу отвели к ветеринару и стерилизовали.

«Вот и тебя стерилизовать нужно, — сказала я самой себе. — От греха подальше».

Стало смешно. Ладно, в любом случае, мне нужно к врачу.

К гинекологу я отправилась на следующее утро.

Диагноз звучал, как приговор. Беременность семь недель.

Я была к этому готова, если так подумать. И все равно чувствовала себя, как пыльным мешком прибитая. У меня внутри поселился человек. Он будет сидеть в моем животе еще девять месяцев, а потом появится на свет. Я к этому совершенно не готова! Я не знаю, как! У меня никогда не было детей! Господи, сделай что-нибудь, чтобы мне не было так страшно.

Но господь не спешил вмешиваться, и пришлось, как обычно, брать дело в свои руки. Я долго гуляла, думала, решала, как жить дальше. Я не знала, как отреагирует семейство Валишевских, когда узнает о моей беременности. В том, что узнают, сомнений не было. И что они сделают? Нет, я не верила, что Сергей Карлович захочет забрать моего ребенка. Зачем ему? Ромка женится, у них с графиней будут свои дети. Да и Ромины сестры вполне себе способны размножаться. Но то, что эта семейка попортит мне крови, как только узнают о ребенке, я уверена.

Был еще Ромка. Глупо отрицать, я все еще любила его. Очень хотела ненавидеть, презирала, злилась, но продолжала любить. Мне хотелось, чтобы он узнал о ребенке. Бросил все и прибежал. Сказал, что счастлив. Что хочет быть с нами. Что плевать хотел на обязательства перед своей семьей, ведь теперь у него есть мы. Умом понимала, что это все гормоны, но ничего не могла с собой поделать. Как долго я еще продержусь, прежде чем побежать к Ромке? И что тогда будет с нами?

Именно из-за своего нестабильного эмоционального состояния, я решила: нужно уезжать.

Этим же вечером я поговорила с тетей Полин. Что-то удержало меня от того, чтобы разыскать ей всю правду. Я только сообщила, что приеду не одна. Кажется, тетя решила, что я приеду с мужчиной.

Всю ночь обдумывала идею остаться в Париже навсегда. Ну, во всяком случае, на несколько лет уж точно. Чем больше я раздумывала, тем больше мне нравилась эта мысль.

Найду квартиру где-нибудь недалеко от тети, на бульваре Вольтер. Маленькую, но уютную. Буду жить. Завтракать в булочной на Оберкамф, гулять по Люксембургскому саду, по субботам ездить на рынок на остров Ситэ за цветами. А потом родится малыш. Интересно, кто у меня внутри: мальчик, девочка?

Я представила себе, как повезу своего ребенка в Диснейленд.

Так, стоп. А на что мы будем жить? Мне необходимы деньги, во всяком случае, на первое время. У меня есть некоторые сбережения, но, боюсь, этого может оказаться недостаточным. И если я всерьез собираюсь остаться во Франции надолго, то вполне могу продать свой бизнес и недвижимость в Москве.

На самом деле, я лукавила сама с собой. Решив ехать к тете в Париж, я поняла, что не вернусь в Москву. Просто не смогу жить в одном городе с Ромкой. Знать, что мы ходим по одним улицам, пьем кофе в одних кафе и покупаем еду в одних и тех же магазинах. И вполне себе можем встретиться. Нет, это невыносимо. Постоянно думать о том, что в следующую минуту могу увидеть Ромку. Я не готова к такой жизни. Значит, надо уезжать. Возможно, я не останусь во Франции навсегда. Но мир достаточно велик, чтобы в нем нашлось место для меня. Для нас.

Придя к этой мысли я уснула.

А следующим утром меня ждал важный телефонный разговор.

Был только один человек, который смог бы купить мою фирму быстро и не особенно торгуясь. Если бы я не была ограничена во времени, можно было бы задействовать побольше людей, посмотреть, кто даст наиболее выгодную цену. Но приняв решение уехать, я, до зудящих пальцев, хотела сделать это, как можно быстрее. А значит, нужно было звонить Ваське.

Васька был мои старинным приятелем, поклонником и соперником. Не проходило ни одной нашей встречи, чтобы он не предлагал выйти за него замуж. Стараясь убедить меня выйти за него замуж, Васька приводил множество аргументов за. Одним из аргументов (после неземной любви до гроба) Васька считал, что поженившись, мы можем объединить наши фирмы и выйти на более высокий уровень. Разумеется, я не воспринимала его матримониальные планы в отношении себя всерьез. Но сейчас, в том положении, в котором оказалась не без помощи Валишевских, решила позвонить именно Ваське.

И, как оказалось, не прогадала. Васька, когда до него дошло, что я не шучу и действительно готова расстаться со своей рекламной конторой, ошалел от счастья и предложил вполне приемлемую цену. Даже очень приемлемую. Сделку удалось провернуть быстро, и спустя неделю мы сидели в ресторане, обмывая Васькину покупку.

— Колись, — в очередной раз пристал ко мне Васька, — зачем ты это сделала?

— Господи, — я театрально вздохнула и, отпив сока, ответила: — я же тебе уже все объяснила. Уезжаю я, Василий. К тете, в Париж.

— Прямо вот навсегда? — не поверил Васька.

— Пока на время, — ответила честно. — А там видно будет.

— А чего так неожиданно и срочно? — не успокаивался Васька. — Что-то с тетей?

— С тетей? — не поняла я, а когда до меня дошло, ответила: — Нет, бог с тобой. С Полин все хорошо. Просто у нас планы. Ну, во Франции. Нужно спешить.

— Какие планы-то? — у Васьки от любопытства загорелись глаза. — Что-то по бизнесу?

Не любила я врать, но иногда приходилось. Вот и сейчас пришлось, иначе от Васьки не отбиться.

— У Бо, тетиного друга, освободилось место помощника. Он готов меня взять.

— А чем он занимается?

— У него собственная винодельня, — ответила честно.

В принципе, я не совсем солгала. Если бы мне пришло в голову попросить Бо, он с радостью взял бы меня на работу. Другое дело, что я совершенно не готова была ни просить, ни, тем более, работать с Бо. Нет, он классный. И тетю очень любит. Но работать с ним, это почти то же самое, что работать с родственником, а это уже катастрофа. Во всяком случае, для меня. Я не представляла себе, как это вообще возможно, работать с кем-то близким, и на работе старалась личных отношений не заводить.

— Платить будет хорошо? — деловым тоном поинтересовался Васька.

Господи, ну ему-то что за дело? Можно подумать, это его касается.

— Нормально будем платить, — ответила спокойно, про себя прикидывая, как бы уже закончить ужин и смыться по своим делам.

Васька заметил мои мучения, все же дураком он не был, и спросил прямо:

— Торопишься, что ли?

— Тороплюсь, — ответила честно. — Сам понимаешь, дел невпроворот.

— Ладно, — он милостиво кивнул, соглашаясь меня отпустить, — иди тогда.

Очень хотелось съехидничать на тему того, что его разрешение для меня особенно ценно. Но Васька такой человек, привяжется, потом замучаешься его отвязывать. А у меня действительно нет ни сил, ни времени для светской беседы. Пообедали, и славненько. Пора разбегаться.

— Пойду, — сказала, поднимаясь из-за стола. — Счастливо тебе.

— И тебе, — Васька встал следом за мной, помог надеть плащ, потянулся с поцелуем.

Я перетерпела легкий чмок в щеку, вежливо улыбнулась и пошла на выход.