Как только отголосок слов брачной клятвы прокатился по залу, восторг Дианты куда-то исчез. Неожиданно она поняла, что отдает свою судьбу в руки мужчине, которого совсем не знает. Она насмехалась над любовью, но что же еще может объединить людей в браке, если не это чувство? Неужели все-таки рассудительность? И впервые в жизни Дианта усомнилась — а будет ли этого достаточно?

Чартридж с силой сжал ее руку, и это заставило Дианту посмотреть на него. Неожиданно чувство невероятной уверенности охватило мисс Хелстоу. Какие глупые мысли теснятся у нее в голове! Рядом с ней мужчина, при одном только прикосновении которого ее охватывают волнующие радость и тревога, а впереди — жизнь, которую они проживут вместе.

Церемония завершилась. Обручальные кольца красовались на руках, орган разрывался от музыки, когда новоиспеченная леди Чартридж вышла из церкви.

Вечером молодожены были готовы к отъезду в деревню. Рекс решил обойтись без помощи лакея. Дианта попрощалась с семьей и села рядом с мужем. Чартридж приказал трогать.

Первую половину пути ни один из них не нарушал молчания. На этот раз вместо обычной пары экипаж был запряжен четверкой. Дианта получала удовольствие, глядя, как умело муж правит лошадьми. Она наблюдала за его сильными ловкими руками, созданными, чтобы управлять. Дианта просто не могла оторвать от них взгляд.

Девушка была настолько увлечена своими мыслями, что Чартриджу пришлось дважды позвать ее по имени, прежде чем она услышала его.

— Вы о чем-то хотели меня спросить? — произнесла она озадаченно.

— Я спросил, не замерзли ли вы. Поднимается ветер.

— Все хорошо, спасибо. Тем более что до усадьбы уже близко, не так ли?

— Около получаса езды, — ответил ей Чартридж, а затем, словно обращаясь к самому себе, добавил: — Непривычно возвращаться туда хозяином…

— Вы долго там жили?

— Несколько лет в детстве. Мой отец никогда не любил детей, и потому после смерти матушки мы с Джорджем были отданы на попечение графа. Он испытывал к детям столь же «нежные» чувства, но его жена присматривала за нами. Иногда в общении с нами она находила больше радости, чем в беседах с собственным сыном. Оливер был похож на своего отца — такой же холодный, эгоистичный, не заботящийся ни о чем, кроме своего удовольствия. Может, мне и не следует говорить о своих родственниках в подобном тоне, они уже давно умерли. Но даже будучи ребенком я отчетливо понимал, как сильно тетушка нуждалась в деньгах, в то время как дядя всегда находил средства на карточные игры, охоту и любовниц.

В последних словах прозвучала такая горечь, что Дианта с удивлением посмотрела на него.

— Мне не следовало рассказывать вам об этом, — криво улыбнувшись, сказал Чартридж.

— Мы условились ничего не таить друг от друга, — напомнила ему Дианта.

— Мы решили, что это вам не надо соблюдать условностей со мной.

— Вы не правы! — возмущенно воскликнула графиня.

Он усмехнулся.

— Оставьте! Вы все-таки уже не девочка, от которой следует скрывать правду об этом мире. Кстати, в церкви я не увидел вашего кузена Фаррелла.

— Он проводит все свободное время с новой пассией, — с негодованием ответила Дианта. — Бедная Шарлотта со вздохом передала нам поздравления от его имени.

— Значит, вы поймете меня еще лучше. Мой дядя с легкостью разбивал тетушке сердце своими похождениями, даже не заботясь о том, чтобы скрывать их. Оливер был весь в отца. Если бы он женился, то его супруга была бы обречена на те же несчастья, что и матушка. Но он не захотел обременять себя брачными узами и терпеть женские упреки. Теперь, возможно, вам понятно, почему в свете отца и сына Чартриджей не очень жаловали и очень немногие сожалели об их кончине. — Неожиданно он добавил: — Жаль, что моя тетя уже умерла. Вы бы ей понравились.

Когда молодожены въехали в Веллхемптон, солнце уже село и сумерки быстро опускались на землю. Неожиданно раздались приветственные крики.

— Жители деревни — наши арендаторы, — пояснил граф. — Значит, весть о нашем приезде уже на полпути к аббатству.

Народ выходил из домов поглазеть на них.

— Разрешите им себя увидеть, — попросил Рекс, придерживая лошадей. — Они слишком многим вам обязаны.

С того момента со всех сторон до них доносились только приветственные возгласы. Когда молодая пара покинула деревню, Дианта увидела, что десятки улыбающихся мужчин, женщин и детей выстроились вдоль дороги. Некоторые держали факелы, освещая путь к аббатству.

Было уже довольно темно, но Дианте удалось разглядеть огромные чугунные ворота, которые были с поспешностью открыты. Теперь перед ее взором открылась залитая светом факелов аллея, ведущая к старинному зданию. Услышав ликующие возгласы, молодая графиня почувствовала новый прилив восторга. Эти люди просто радовались приезду своей спасительницы и приветствовали ее.

Вся челядь выстроилась у парадного входа. Как только экипаж остановился, внушительного вида дворецкий и средних лет женщина вышли вперед, чтобы поприветствовать их. Рексфорд Чартридж помог супруге выйти.

— Дорогая, это — Лоппинг, а это — миссис Эдвардс, экономка. Они превосходно управляют аббатством Чартридж.

Дианта вежливо ответила на приветствия экономки и дворецкого и поняла, что ей придется познакомиться со всей челядью, подобно вновь прибывшему генералу, который первым делом устраивает смотр войскам. Собравшись с силами, леди Чартридж впервые выполнила обязанности хозяйки дома. В ее памяти навсегда запечатлелись эти счастливые моменты ее жизни и улыбающиеся, приветливые лица.

— А теперь, дорогая, мне остается только представить тебя твоему новому дому, как полагается, — произнес Рекс с усмешкой, подхватил Дианту на руки и внес в дом. Радостные возгласы зазвучали с новой силой.

Глава четвертая

Ночью, сидя за туалетным столиком, Дианта сама себя не узнавала. Румянец триумфа еще играл на ее щеках. За столом, ужиная с супругом, чинно сидевшим напротив, она пребывала в странном возбуждении. Девушке совсем не хотелось есть, но при этом она выпила несколько бокалов вина. Интересно, это много или мало, спрашивала она себя, и отчего так сильно теперь бьется сердце?

Дианта подошла к зеркалу. Шелковая ночная сорочка с глубоким вырезом, соблазнительно открывавшим грудь, — такой она раньше никогда не надевала. Конечно же, ей приходилось носить на балах платья с декольте, но это было нечто совсем другое. В зеркале отражалась огромная кровать на четырех ножках, при виде которой холодок пробегал у девушки по спине.

До сих пор все было просто: она заключила сделку с мужчиной, который ей нравился, — ее деньги в обмен на его титул. Но теперь ей предстояло узнать, в чем же заключается таинственная сущность супружеских отношений, и это ее чрезвычайно пугало. Только муж сможет ей помочь пройти этот доселе неизведанный путь. Внезапно Дианта поняла, как мало она знает Рексфорда…

Послышался шорох, и дверь отворилась. В отблеске свечей Дианта увидела мужа. Танцующая тень сделала его неузнаваемым. Граф показался Дианте выше ростом. На нем был темный халат с вельветовым воротником и широкими рукавами. Под ним Дианта увидела распахнутую сорочку, открывавшую красивую мускулистую грудь.

Раздался серебристый перезвон. В руках у мужа Дианта увидела шампанское и два бокала и почему-то вздохнула с облегчением.

— Я полагаю, мы могли бы отметить успешное заключение нашей сделки, — непринужденно сказал он.

— Сделки? — с сомнением в голосе повторила она. Конечно, их соглашение было похоже на сделку, но иногда такие слова ранят очень больно.

— Ну хорошо, выпьем за тот день, когда наши сердца достигли желаемого, — поправился он. — Вы получили свою свободу, а я сохранил свободу аббатству Чартридж. — Он вручил ей бокал с шампанским. — Давайте выпьем за наше совместное будущее!

Тут Дианта поймала взгляд, который несколько насторожил ее. В глазах графа она прочитала жгучую страсть, которая могла передаться ей самой. Стоя перед ним, она чувствовала себя обнаженной, словно шелковая сорочка куда-то исчезла.

Будто под гипнозом, Дианта вслед за Рексом поставила на стол бокал. Он подошел к ней, ласково пробежал пальцами по лицу. Достаточно было губам Рекса коснуться ее губ, и она почувствовала легкое головокружение.

Как любой девушке, Дианте, конечно же, приходилось слышать отзывы о первой брачной ночи. Леди Грейсбурн заявляла, что мужчины должны быть снисходительны к женским желаниям, на что Шарлотта, пожав плечами, отвечала: «Мамочка, что за чепуха! Очень скоро им становится наплевать на наши желания!»

Дианта абсолютно была не готова оказаться во власти мужчины. До сих пор именно она ставила условия. Но теперь, когда на ее пальце блестело обручальное кольцо Рекса, все будет по-другому. Муж — властелин. Жена — рабыня. Именно так устроен свет. Что она натворила, согласившись на этот брак?

Сделав шаг назад, Рекс с любопытством наблюдал за ней.

— Вы, вероятно, помните, как однажды мы провели с вами эксперимент, — произнес он, — и вы уверили меня в том, что не чувствуете ни малейшего отвращения. Я надеюсь, с той поры ничего не изменилось.

— Нет, нет. Просто…

— Просто вы не знаете, чего ожидать. — Он загадочно улыбнулся. — Не волнуйтесь, я не чудовище.

Эта улыбка немного успокоила девушку. Перед ней снова тот Рекс, который развлекал ее и с которым было так хорошо и спокойно. Увидев ее робкую улыбку, он добавил:

— Доверьтесь мне. И никогда меня не бойтесь. Вы же не боитесь, правда?

— Конечно же, нет, — ответила Дианта с таким негодованием, что он расхохотался и приблизился, чтобы вновь поцеловать ее. Полные теплые губы заставили Дианту несмело и неуверенно поцеловать его в ответ.

Затем она почувствовала, как он пытается раскрыть ее уста. Он не настаивал, а умолял, и Дианта уступила. От новых ощущений бешено застучало сердце, кровь быстрее побежала по телу. Она чувствовала, что воля покидает ее и остается только подчиниться.

Пока он целовал ее, его руки жадно ласкали все ее тело, очерчивали изгибы ее тонкой талии, крутых бедер. Прикосновения мужских пальцев дарили Дианте непередаваемое удовольствие. При этом она болезненно ощущала свою наготу — еще бы, ведь ничего подобного в жизни Дианта еще не испытывала, и это шокировало ее. «Позволять делать такое с собой — верх бесстыдства, и джентльмен, конечно же, не ожидает подобного от супруги», — думала она. Но она понимала — Рекс хотел, чтобы все происходило именно так. «Быть может, — мелькнула у Дианты дикая мысль, — он хочет проверить, насколько я целомудренна?» Девушка была совершенно неопытна, поэтому любое абсурдное предположение казалось ей правдоподобным. Она приняла решение не поддаваться соблазну или, по крайней мере, не проявлять свои эмоции так открыто. Но сделать это оказалось непросто — томные вздохи и дрожащее от непонятных желаний тело выдавали молодую графиню.

Рекс стал целовать маленькую пульсирующую жилку на шее. Сладкая нега охватила Дианту. Когда она ощутила, как его руки спускают с плеч струящийся шелк и поцелуи обжигают грудь, ее сердце застучало еще быстрее. Ужас охватил девушку. Конечно же, он ее испытывает! Ни один джентльмен не может заставлять супругу предаваться подобному бесстыдству. Настало время доказать, что она настоящая леди!

В Дианте заговорило оскорбленное самолюбие — оттолкнув руки супруга, она произнесла:

— Рекс, пожалуйста, не нужно.

Его руки замерли, но продолжали обнимать ее. В мягком свете свечей она разглядела его дрожащее тело. Похоже, ему требовались значительные усилия воли, чтобы сдерживать себя.

— Ты хочешь, чтобы я ушел, Дианта? — шепотом спросил он. — Я сказал, я не чудовище. Одно твое слово, и я оставлю тебя в покое.

Мысль о том, что она останется в спальне одна, заставила ее вскрикнуть. Она не понимала, что происходит с ее телом, а лишь ощущала, что самое главное ждет ее впереди. Он должен закончить начатое и избавить ее от этой муки томленья.

Но в мире не существовало слов, дающих благовоспитанной девушке возможность выразить подобное желание… Дианта в отчаянии молчала.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — повторил он.

Наконец к ней вернулось самообладание.

— Мы заключили сделку, — задыхаясь, сказала она. — И… И я не стану уклоняться от исполнения своих обязательств.

Саркастическая усмешка исказила губы графа.

— Обязательств? Ужасно неподходящее слово. Тем более в подобной ситуации.

— Но… Но мы же договорились, — продолжала настаивать она.

— Давай хоть на миг забудем о долге и подумаем об удовольствии. Ты не ответила — мне уйти?

— Я…

— Уйти? — повторил он, нежно касаясь ее губ. — Твое желание для меня закон. Скажи, и я уйду.