— Ты считаешь, что мне жарко? — спросил он, посмеиваясь, когда она стянула с него рубашку.

— Мне так показалось, — пробормотала Кло, проводя рукой по его груди.

— Вообще-то, милая, действительно становится горячо.

Он коснулся ее губ, и она прошептала:

— Горячо — это означает хорошо, не так ли?

Он не успел ответить, как она начала целовать его. Ее поцелуй был энергичным и страстным, и Баллард крепче обнял ее и тесно прижал к себе. Она действовала очень смело, гораздо смелее, чем он мог себе представить, но у него не было ни малейшего намерения останавливать Кловер. Она делала именно то, чего он хотел, но ее ласки привели Балларда в легкое замешательство, поскольку Кло вдруг стала совершенно иной, и он уже не мог предсказать, как поведет себя его жена в следующий момент. Страстные поцелуи и дерзкие ласки окончательно пробудили его страсть, но Баллард пока еще пытался сдерживаться, чтобы посмотреть, как далеко она зайдет в своей смелости. Однако это не помешало ему расстегнуть ее корсаж, чтобы ощутить шелковистость женской кожи.

Она прервала свои поцелуи и, приподнявшись, села на него. Не отводя взгляда, Кловер распустила волосы, которые свободной волной рассыпались по ее плечам. Выражение страсти и удивления на его лице подстегнуло ее. Она расстегнула лиф платья, ослабила пояс и, встав в полный рост, позволила платью упасть к ее ногам. Небрежно двинув ногой, она отбросила его в сторону, потом поставила ногу ему на грудь, развязала подвязку и медленно сняла чулок. Баллард учащенно задышал, когда то же самое она проделала со вторым чулком. Сбросив короткие панталоны, она неторопливо, очень медленно сняла нижнюю рубашку и, посмеиваясь над стонами Балларда, вновь устроилась сверху. Так приятно было видеть страстное желание на его красивом лице и знать, что именно она пробудила в нем это чувство.

Кловер поцеловала Балларда, но когда он попытался обнять ее, она схватила его запястья и прижала руки к одеялу. Он легко мог вырваться, но не стал этого делать. Часто, когда он так пристально смотрел на нее, у Кловер возникали сомнения, все ли она делает правильно. На сей раз его взгляд лишь вдохновил ее. Она медленно и нежно начала целовать его стройное тело, спускаясь все ниже.

Он беспокойно двигался под ее нежными теплыми поцелуями и ласками. Он стонал и пытался выразить словами свое удовольствие, когда она стала языком рисовать замысловатые узоры на его животе. Кловер расстегнула его бриджи, а когда она начала стягивать их, Баллард привстал, помогая ей сделать это. Она провела рукой вверх и вниз по его ногам, потом робко поцеловала внутреннюю поверхность бедра, и у Балларда возникли опасения, что вскоре он потеряет способность спокойно лежать и наслаждаться ее прикосновениями и поцелуями. Ему страстно хотелось прикоснуться к ней.

Когда она коснулась теплыми губами его возбужденной плоти, он хрипло вскрикнул и запустил пальцы в ее густые волосы. Под напором ее ласк Баллард быстро терял контроль над собой, и последние остатки самоконтроля испарились, когда она взяла в рот его пенис. Он дернулся от пронзившего его удовольствия. Кловер замешкалась, но он положил руки на ее затылок, без слов умоляя не останавливаться. У него хватило выдержки совсем недолго смаковать это удовольствие, затем он подхватил ее под мышки и мягко, но настойчиво потянул вверх.

К его удивлению, Кловер все еще не потеряла контроль. Их тела слились, и она на секунду замерла, но тут же начала двигаться, касаясь своими изящными руками его груди. Он изо всех сил пытался держать свою страсть под контролем, но его тело отвергало это наложенное им самим ограничение. Когда пик страсти пронзил его, он схватил ее хрупкие бедра и крепко прижал к себе, пытаясь как можно глубже погрузиться в нее. Вслед за его хриплым стоном удовлетворения раздался ее вскрик, а когда Кловер обмякла, он крепко и осторожно прижал ее к себе.

Долгое время Баллард просто лежал, обнимая Кловер. Он смотрел в глубокое небо, невольно прислушиваясь к ее успокаивающемуся дыханию и чувствуя, как постепенно утихает дрожь в их удовлетворенных телах. Когда она наконец пошевелилась, Баллард чуть подвинулся, чтобы жена легла поудобнее, но так и не разомкнул своих объятий. Неожиданно он пожалел, что не умеет красиво говорить, чтобы выразить словами, какое наслаждение она ему доставила.

Кловер украдкой взглянула на Балларда и поймала на себе его взгляд. Она ожидала, что будет испытывать некоторое смущение от своей излишней раскованности, но этого не произошло. Сегодня ей хотелось быть смелой и дерзкой, она была абсолютно раскованной и получила огромное наслаждение. Этот акт любви, пусть немного распутной, внес в ее душу некое умиротворение.

С того момента, как она поняла, насколько сильно любит своего мужа, слова любви постоянно вертелись у нее на языке. И каждый раз, когда она разговаривала с Баллардом, у нее возникало искушение не стесняясь говорить о любви.

Их брак был браком по расчету — взаимовыгодным предприятием, приятно дополненным настоящей страстью. Однако до сих пор он ничего не говорил ей о своей любви, и она не могла раскрыть сердце и душу этому человеку, не получив хоть какого-то намека на то, что ему необходимо это чувство. Но, занимаясь любовью, она могла показать ему, как сильно его любит. Ей нет необходимости держать свои чувства взаперти.

— Что ж, любимая, — прошептал Баллард, — очевидно, прекрасный солнечный день способен оказать на тебя вдохновляющее воздействие.

Она рассмеялась. Он казался чрезвычайно довольным. Возможно, желание столь смело заниматься любовью не так часто будет посещать ее, размышляла Кловер, целуя Балларда, но когда бы это ни случилось, он с радостью отзовется на ее призыв.

Глава 15

— Помолвлена?

Кловер в изумлении посмотрела на свою мать и, вдруг обессилев, опустилась на кровать. Ее матушка спокойно подошла к кровати и, чуть подвинув дочь, переложила подальше разложенное на постели платье, которое Кловер приготовила, чтобы надеть на обед у Сирила Потсдама.

Несмотря на то, что она с пониманием отнеслась к роману, завязавшемуся у ее матери с Колином Дуганом, она никогда не задумывалась над тем, к чему это может привести. Да еще так скоро! Прошел всего месяц после весеннего праздника, и хотя Колин и Джонатан появлялись у них почти каждый день, она все же удивилась тому, что период ухаживания оказался таким коротким.

— А ты думала, что мы с Колином просто ведем какую-то игру? — спросила Агнес.

— Нет, — ответила Кловер. — Я вообще как-то не очень над этим задумывалась.

— Разве станет какой-нибудь джентльмен так открыто ухаживать за дамой, не ставя перед собой определенной цели?

— Нет, разумеется. Я лишь удивилась, как они успевают что-то делать у себя, если они с Джонатаном так часто бывают у нас. Спасибо, — поблагодарила она Молли, которая поставила перед ней чашку чаю.

— То же самое относится и к Джонатану, — сказала Агнес, мельком взглянув на Молли.

— Я думала, вас это не должно удивлять, — сказала Молли. — Мне казалось, что вы догадались о моих планах относительно этого человека в первый же день нашего с ним знакомства. И Джонатан оказался таким прытким! Думаю, сделать мне предложение его вдохновило решение Колина просить руки вашей матушки. А еще нам сыграло на руку то, что семья Колина и матушка Джонатана очень хотели этих браков и с радостью освобождали мужчин от работы, как только предоставлялась такая возможность.

— Вы собираетесь венчаться в один день? — Кловер едва не рассмеялась, когда ее матушка и Молли кивнули, но потрясение оказалось таким сильным, что ей было не до смеха.

Агнес села рядом с Кловер.

— Ты считаешь, что я изменяю памяти твоего отца?

Кловер покачала головой:

— Нет, вовсе нет. Если говорить откровенно, мама, я вообще не знаю, что и думать. — Она посмотрела на Молли. — Я знаю, что ты хотела найти мужа, Молли. Я лишь удивлена, как быстро тебе удалось это сделать. Пойми меня правильно, я рада за тебя, но ты уверена, что Джонатан тот человек, который тебе нужен?

— Совершенно уверена, — ответила Молли. — Я была уверена сразу, как только увидела этого человека. Мне достаточно было одного взгляда на его крупное простое лицо, и я сказала себе: «Это тот человек, который тебе нужен, Молли». И я решила не терять времени.

— Ты определенно его не теряла. Я рада за тебя, Молли. Надеюсь, это замужество сделает тебя счастливой.

— Так оно и будет. А сейчас, дамы, с вашего позволения, я вас оставлю.

Молли вышла. Кловер сделала еще один глоток чаю. Ей совсем не хотелось говорить о предстоящей свадьбе Колина и матери. У нее еще не было полной ясности с собственными чувствами, а матушка захочет выяснить, что именно она думает по ее поводу. Кловер опасалась, что эта неопределенность обидит мать и Агнес истолкует ее молчание как порицание.

Агнес коснулась ее руки и вздохнула.

— Мне жаль, что я расстроила тебя, моя дорогая, — сказала она.

— Мама, я не знаю, расстроила меня эта новость или нет. Сейчас я в замешательстве и просто не понимаю, что чувствую или думаю.

— Тебя это шокирует?

— Возможно, лишь самую чуточку, да и то шок уже почти прошел. На какое-то короткое мгновение я подумала: «О Боже, что скажут люди?» А потом я поняла, что это не имеет никакого значения.

— Вот ты уже и разобралась с одним из своих чувств. — Агнес встала. — А остальные чувства мы можем обсудить, пока я буду помогать тебе собираться на обед к мистеру Потсдаму.

Она взяла Кловер за руку.

Кловер позволила матери помочь ей встать и возразила:

— На самом деле я предпочла бы не говорить об этом. Я не хотела бы ненароком задеть твои чувства.

Агнес начала помогать Кловер надевать платье из голубой парчи.

— Я не такая хрупкая, дорогая. И мы можем разобраться с тем, что тревожит тебя, если выясним, что же это. Свадьба состоится через месяц, когда его преподобие остановится в городе. И мне не хотелось бы потратить целый день на то, чтобы выяснить, одобряет ли дочь мой поступок. Я, честно говоря, готова довольствоваться тем, что ты примешь его, если уж не можешь полностью одобрить.

— Ты в самом деле хочешь выйти за него? — спросила Кловер, разглаживая юбки, в то время как матушка шнуровала ее платье. — Неужели ты так его любишь?

Мать усадила Кловер в кресло и начала ее причесывать.

— Я действительно люблю его. И любила еще тогда, много лет назад. Позднее я убедила себя в том, что это всего лишь страсть. Как я могла любить двух таких разных мужчин? А теперь я могу признать, что так оно и было. Как ни странно, то, что он был женат, а я помолвлена, сослужило нам хорошую службу. Это избавило нас обоих от мучительного выбора. Решение было принято за нас. Мы с горечью пережили тот факт, что между нами ничего не может быть, и пошли каждый своим путем.

— А теперь судьба дала тебе второй шанс.

— Именно так, и я решила им воспользоваться. Я очень любила твоего отца, дитя мое, и если бы за мной стал ухаживать какой-то другой мужчина, я бы соблюла все приличия. Но ведь это Колин, и я не хочу ждать. У меня такое чувство, что судьба вновь свела нас вместе только потому, что Господь решил все за нас. Ты должна признать, что в Кентукки нас привело весьма необычное стечение обстоятельств. Господь знал, что в конце жизни мы с Колином станем утешением друг для друга.

Кловер улыбнулась. Она всегда верила в судьбу. А теперь, когда она полюбила человека, за которого так импульсивно вышла замуж, ее вера в судьбу еще больше окрепла. Чем еще можно объяснить, что она выбрала первого встречного и обрела идеального мужа?

— А как близнецы восприняли эту новость? — спросила она, рассматривая, как матушка уложила ей волосы, искусно опустив густые локоны на одно плечо.

— Они же мальчики, дорогая, и довольно просто принимают такие события. Правда, они были немного обеспокоены, не придется ли им называть Колина папой, но я их успокоила. Кроме того, они, похоже, не очень хотят переезжать в другой дом, потому что полюбили Балларда и его ферму. Как видишь, детей прежде всего волнует то, что касается непосредственно их жизни.

Мгновение Кловер пристально рассматривала свои руки. Разговор помог ей обрести равновесие. Шок и удивление прошли. Она действительно приняла будущее замужество своей матери и даже ее любовь к Колину Дугану. Она встала и обняла Агнес.

— Надеюсь, ты будешь счастлива. Он хороший человек.

— Ты уверена, дорогая? Я рада, что твое замешательство прошло так быстро.

— Эта новость, конечно, меня потрясла. Как только первая реакция прошла, я поняла, что у меня нет причин расстраиваться. — Она состроила гримасу. — Правда, одно чувство меня еще немного тревожит.