Ханна Хауэлл - Любовь по расчёту

Когда мужчины ушли, чтобы выполнить эту неприятную работу, Сирил спросил у Кловер:

— Как вы считаете, миссис Макгрегор, мы должны известить о случившемся кого-нибудь в Ланглейвилле?

— Его жену, Сару Марстен. Я могу дать вам ее адрес.

— Как вы думаете, потребует ли она полного расследования обстоятельств смерти своего мужа?

Кловер подумала немного, затем покачала головой:

— Нет. Полагаю, роль богатой вдовы ее вполне устроит.

— Хорошо. Это означает, что мы больше никогда и ничего не услышим об этом человеке.

Час спустя они сели на лошадей и отправились к дому Сирила.

Когда небольшая кавалькада остановилась у крыльца, Молли, Джонатан, Агнес и Колин буквально выбежали из дома. Масса вопросов тут же обрушилась на Кловер, она пыталась отвечать, но Баллард, остановив жену, вежливо попросил всех замолчать и рассказал всю историю ясно и сжато, потом обратился с просьбой отвезти их домой.

Кловер оказалась в задней части фургона в объятиях Балларда и была плотно укутана в одеяла. Вокруг все шепотом переговаривались, а она наслаждалась, ощущая Балларда рядом с собой — теплого и живого. Наконец ей удалось избавиться от своих страхов.

— Он не причинил тебе вреда, милая? — спросил Баллард тихо, чтобы остальные его не услышали.

— У Томаса не было возможности осуществить свои мерзкие планы. Он лишь угрожал, пытаясь запугать меня.

— Рад это слышать, милая, — шепотом произнес он и обнял ее крепче.

— А я не могу передать, как я обрадовалась, когда увидела тебя там, на сеновале, живого и готового драться. Я ведь и в самом деле думала, что ты остался умирать на дороге медленной мучительной смертью.

Баллард поцеловал ее в щеку.

— Отныне ты должна запомнить, что убить Макгрегора не так просто. Ведь и раньше находились смельчаки, пытавшиеся отправить меня к праотцам.

Она осторожно протянула руку, чтобы погладить собаку, которая спокойно посапывала у Балларда на коленях.

— Думаешь, бедняга оправится от своей тяжелой жизни?

— Да. То, что этот пес оказался способен оценить доброе отношение, свидетельствует о том, что они не испортили его окончательно.

— Как ты его назовешь?

— Брюс.

— Брюс? Странное имя для собаки.

— Это имя одного из величайших королей Шотландии. Этот пес спас нам жизнь. И он заслужил право носить великое имя.

Кловер улыбнулась, когда собака робко лизнула ей руку.

Когда они прибыли домой, Кловер вновь оказалась в суматошной атмосфере — набросились друзья и родственники с приветствиями и вопросами. Близнецы и Уилли хотели убедиться, что с ней все в порядке, прежде чем матушка и Молли уложат ее в постель. Женщины приготовили ей горячую ванну и заботливо, как маленького ребенка, уложили в кровать. Когда наконец Баллард пришел в спальню, его волосы были влажными, и она поняла, что мужчины о нем тоже позаботились.

— Как много людей ухаживают за нами, — пробормотала она, когда он, стараясь не бередить рану, осторожно забрался под одеяло и прижался к ней.

— Да. Иногда это может раздражать, но в такие дни, как сегодня, по-настоящему понимаешь, что такое семья и хорошие друзья.

Она плотнее прижалась к нему.

— Надо только помнить об этом и в другие дни и благодарно воспринимать их заботу.

Баллард тихо засмеялся.

— Да, будем напоминать об этом друг другу.

Он крепко прижал ее к себе, и она постепенно провалилась в сон. Несколько дней — это все, что он может себе позволить, прежде чем перед ним встанет вопрос о ее свободе. Конечно, если Кловер действительно захочет обрести ее. Но сначала она должна полностью поправиться, а он будет наслаждаться возможностью заботиться о ней.

Ему больно было думать о том, что она может покинуть его, но он понимал, что должен будет скрывать свои чувства. Кловер настолько предана ему, что может остаться с ним лишь потому, что будет знать, как он ее любит. Но ему неприятна была мысль, что она останется с ним исключительно из чувства долга. Он отпустит Кловер, пусть она вернется к той жизни, которой жила раньше, но он никогда не позволит ей увидеть, как сильно это решение ранит его.

Что-то было не так. Прошло больше двух недель после того, как они избавились от Томаса, но в течение этого времени Баллард очень странно себя вел.

Иногда он был невероятно внимателен. В первую же ночь, когда они достаточно отдохнули, чтобы заниматься любовью, и каждую последующую ночь в его занятиях любовью присутствовало какое-то обреченное неистовство. Хотя это и возбуждало ее, истинная причина такого поведения была ей не ясна. Временами он отдалялся от нее, сознательно возводил между ними некую невидимую стену. И в эти моменты его тон вдруг становился жестким, даже грубым, а внимание и забота куда-то вдруг внезапно исчезали. Он никогда раньше не был человеком настроения, и она пребывала в полной растерянности, не зная, как объяснить то, что происходит с ним теперь.

Вдобавок ко всему он будто подталкивал ее к тому, чтобы она как можно больше времени проводила с Теодором Потсдамом. Этот молодой человек заходил к ним пару раз после их спасения, чтобы узнать, как здоровье. Кловер ценила чуткость Теодора, тем более что ей приятно было находиться в его обществе. Но ее удивляло нежелание мужа составить им компанию. Вместо этого Баллард то под одним, то под другим предлогом оставлял их наедине, а потом вдруг с каким-то неискренним радушием предлагал Теодору заезжать к ним почаще. Баллард никогда не был собственником, но зачем поощрять возникновение отношений, которые в дальнейшем могут вызвать его ревность? Создавалось впечатление, что он стремится к тому, чтобы у Кловер развилась эмоциональная привязанность к Теодору!

Сейчас, стоя на веранде и провожая разъезжающихся по своим делам членов семейства, она твердо решила объясниться с Баллардом.

Молли была с Джонатаном. Агнес и близнецы уехали на целый день в гости к Дуганам. Шелтон, Ламберт и Уилли отправились к Сирилу, чтобы доставить купленного им годовалого жеребенка. Даже Адам ушел, чтобы поухаживать за вдовой кузнеца. Наконец они с Баллардом остались совершенно одни.

Некоторое время она занимал своими делами на кухне, надеясь, что Баллард сам придет к ней. Он раньше всегда так делал, когда им выпадали редкие блаженные моменты уединения. Но прошел час, а он все не показывался, и Кловер поняла, что ей придется сделать первый шаг.

Она сняла передник, собираясь пойти поискать его, но тут в открытую дверь дома постучал, а затем вошел Теодор Потсдам.

— Здравствуй, Теодор, — поздоровалась она с ним. — А где Баллард? Ты не видел его?

— Он предложил мне зайти и составить вам компанию. А у него много работы.

— Да? — удивилась Кловер.

Она рассеянно указала гостю на стул за кухонным столом и поставила на огонь чайник. Прислонившись к большому посудному шкафу, она внимательно посмотрела на Теодора. Красивый молодой человек с густыми светлыми волосами и приятным лицом. И вновь ей показалось странным, что ее муж позволяет такому мужчине свободно разгуливать по их дому.

— Я, наверное, злоупотребляю вашим обществом? — спросил Теодор.

Она улыбнулась и покачала головой:

— Нет. Я просто думала, что с Баллардом происходит что-то странное. Ты не почувствовал, что с ним… что-то не в порядке?

Она поставила на стол заварной чайник, положила туда чайных листьев и залила кипятком.

— Что-то странное? — В глазах Теодора засверкали искорки веселья и понимания. — Я-то считал, что любой муж позволяет своей жене проводить время наедине с другим мужчиной.

Она поставила перед ним чашку и взглянула на него с мягким упреком.

— Очень смешно. Похоже, что у меня серьезная проблема, Теодор.

— Наливайте чай и садитесь. Я думал, что вы никогда не заведете об этом разговор или, что еще хуже, войдете в роль страдалицы и будете молча терпеть равнодушие. Именно по этой причине я наношу вам визиты. Я подумал, что вам необходимо с кем-то поделиться своими переживаниями.

Она налила чай и села напротив него.

— У меня нет недостатка в собеседниках.

— Верно, но ведь они ничего странного не замечают, не так ли? И не думаю, чтобы вам хотелось омрачать счастье Молли или вашей матушки именно сейчас. Так что доверьтесь мне — вашему новому близкому другу.

— Иногда вы бываете просто несносным.

Он усмехнулся:

— Но мне для этого не нужно прилагать никаких усилий. — Он стал серьезным и, протянув руку, коснулся ее руки. — Пусть мы знакомы недавно, но я считаю вас и вашего огромного Шотландца своими друзьями. И мне не нравится, что между вами возникли проблемы.

Она вздохнула:

— И мне не нравится. Но что еще хуже, я не могу понять причины. Это началось после того, как мне удалось спастись. — Она принялась пить чай, но внезапно остановилась. — Нет, Баллард начал вести себя странно сразу же после обеда у вашего батюшки. И это совершенно непонятно. Был такой чудесный вечер.

— Он что-нибудь говорил?

— Ничего особенного. Он спрашивал меня, понравился ли мне дом, напомнил ли он мне мой дом в Ланглейвилле. А почему вы улыбаетесь?

— Поражаюсь, что такой умный человек, как Баллард, может быть таким идиотом.

— Да, хорошее объяснение.

Теодор пригубил чай.

— Как только я заметил, что у вас возникли проблемы, я много об этом размышлял. Кловер, вы с Баллардом прежде принадлежали к совершенно разным слоям общества.

— Это не имеет значения.

— Да, это не имеет совершенно никакого значения для вас. И это одно из очень ценных ваших качеств. Но для мужчины такие мелочи могут иметь огромное значение. Всем мужчинам нравится думать, что они могут дать своим женам все, что им хочется, или то, что им необходимо. Возможно, вечер, проведенный в нашем доме, напомнил Балларду о том, что вы имели раньше. Подозреваю, что мои разговоры о театре и опере тоже сыграли свою роль. А теперь, как мне кажется, Баллард намерен поступить очень благородно — он собирается предоставить вам свободу. На самом деле я полагаю, что он намеренно сводит нас.

— Тогда вам лучше уйти.

Теодор поставил чашку на стол.

— Простите, не понял.

— Вы абсолютно правы от первого до последнего слова. И думаю, сейчас вам лучше немедленно уехать домой. Ни к чему сыну мирового судьи видеть, как жена убивает своего мужа.

Он рассмеялся, встал, нагнулся над столом и поцеловал ее в щеку.

— Не будьте с ним слишком суровы.

— Конечно, нет. Я искренне намереваюсь все спокойно и разумно обсудить с ним… после того как придушу его.

Вскоре после ухода Теодора на кухне появился Баллард. Кловер была уверена, что Теодор сказал Балларду, чтобы тот зашел к ней. На его лице вновь было мрачное выражение. Оно ей уже порядком надоело.

— Баллард, нам надо поговорить, — заявила она и, сев за кухонный стол, сделала ему знак сесть.

— Да, надо.

Он налил себе большую кружку эля, словно без бодрящего глотка ему было трудно что-нибудь обсуждать.

Кловер не понравилась его готовность к разговору. А что, если проблема заключается совсем в другом? А если на самом деле он больше не хочет быть женатым на ней и не знает, как ей об этом сказать? Тем не менее она знала, что не сможет успокоиться, пока не узнает правду.

— Последние две недели ты ведешь себя очень странно, — сказала она, проклиная дрожь в голосе.

— Неужели?

Баллард постарался не показать своего удивления. Он всячески старался скрывать свои чувства и считал, что ему это хорошо удается. Каждый раз, когда Теодор приходил с визитом, он старался оставить их наедине. Он думал, что плетет свою интригу очень искусно. Но выходило, что он каким-то образом выдал себя.

— Да, ты ведешь себя очень странно, Баллард. Что происходит? Я уверена, тебя что-то беспокоит. Ты не человек настроения, но тем не менее ведешь себя как капризный юнец, и это началось сразу же после нашего спасения. Я понимаю, что доставила тебе массу неприятностей. Боже мой, из-за меня тебя чуть не убили, я подвергала опасности твоих родственников и друзей. Однако теперь, когда Томас мертв…

Баллард не дал ей закончить фразу, прижав палец к ее губам.

— Это произошло не из-за тебя. Не ты создала эти неприятности. И не вини себя за переменчивость моего настроения, любимая.

— А как же иначе, ведь никакое другое объяснение не приходит мне на ум. И я уже больше двух недель ломаю голову, пытаясь разобраться в твоем поведении.

— Я просто хотел примириться с решением.

То, каким тоном он это произнес, встревожило Кловер. В его голосе звучали печаль и сожаление. Она напряглась, ожидая продолжения.