Регистрация прошла быстро. Родители, как и полагается, дружно всплакнули. Потом фотограф сделал несколько фотографий молодоженов и гостей, и всё закончилось. С фотографом, конечно, Лопатин лопухнулся. Надо было приглашать кого-то знакомого, потому что из дворца бракосочетаний одна из фоток все-таки просочилась в прессу и была опубликована вместе с небольшой заметкой в газете «Деловой Петербург». Однако эс эс Шнейдер, о котором в основном говорилось в этой заметке, ничуть не расстроился. Всё-таки «Деловой Петербург» это вам не какая-нибудь городская сплетница, а солидная газета для деловых людей.

После регистрации все направились домой к Шнейдерам. Никакого лимузина для молодоженов, разумеется, не заказывали, обошлись «Майбахом» эс эс Шнейдера. Гостей же отвез банковский микроавтобус.

В холле первого этажа квартиры Шнейдеров для гостей играл саксофонист. Семен Семенович предлагал Лопатину пригласить струнный квартет в париках и камзолах, однако Алексей забоялся, что это сможет окончательно перепугать его родителей, которые только от созерцания окружающего великолепия, уже были в шоке.

Дед и бабка Шнейдеры, не побоявшись трудного перелета из Штатов, всё-таки на свадьбу внучки прилетели. Исподволь разглядывая новых родственников, Лопатин удивлялся их физической крепости и нежным отношениям. Старики постоянно держались за руки, о чем-то шептались и хихикали.

Удивил Лопатина и Валерка Яковлев, который с возрастом стал выглядеть очень солидно. В кашемировом пальто, в дорогом костюме он был совершенно не похож на мальчишку, каким он был в университете. Даже Соня его не сразу узнала, а узнав, сделала комплимент его внешности. Валерка зарделся и сделался опять похож на себя прежнего. Молодоженам он подарил странную абстрактную картину, взглянув на которую, Зинаида Аркадьевна сказала:

– О!

Это её «О» видимо значило очень много, потому что Соня сразу вцепилась в картину и уволокла её к себе в комнату.

Из холла гости в сопровождении всё того же саксофониста переместились в гостиную, где их уже поджидали официанты с шампанским. Лопатин вспомнил, как первый раз в этой гостиной, которую тогда упорно называл «залой», представлял лакеев, снующих среди красиво одетых гостей. И вот он сам теперь здесь гость. Даже не гость, а практически хозяин. Лакеев, правда, никаких не просматривалось, но и так было хорошо. Затем всех пригласили в столовую, о наличии которой в доме Шнейдеров Лопатин даже не подозревал. Он думал, что столовая как раз и есть в огромном помещении кухни с большим дубовым столом. Оказывается, что нет, наличельствовала еще и отдельная столовая. Вот это была «зала», всем «залам» зала! Белая мебель с завитушками, зеркала, хрусталь со всех сторон. Банкетный зал отеля «Астория» этой «зале» даже в подметки не годился. Мама Лопатина не удержалась и ахнула. Отец опять крякнул и скромно уселся на свое место. Для удобства гостей у тарелок стояли таблички с именами.

Когда все расселись и застучали вилками, обстановка немного разрядилась. Только родители Лопатина иногда вздрагивали, когда возле них возникал официант, подливая в рюмки спиртное.

Далее следовала очередь сюрприза, приготовленного Лопатиным для Сони. В столовую ввалились актеры комик-треста и устроили настоящее представление. Соня визжала от восторга, гости веселились от души, отец Лопатина от хохота утирал слёзы, а дедушка Шнейдер пустился в пляс вместе с клоунами. Представление перемежалось тостами за новобрачных и к концу мероприятия гости изрядно набрались, что растопило все границы и за столом грянуло «Вот кто-то с горочки спустился….» Короче, хоть и в хрустале с позолотой, а всё было, как у людей.

В завершение вечера Семен Семенович поздравил новобрачных и протянул Лопатину ключи от квартиры в том же доме, но двумя этажами ниже.

– Не пентхаус, конечно, – сказал он, – но есть у меня твердое подозрение, Алексей, что на пентхаус ты вскоре и сам заработаешь.

Тут же все отправились смотреть новую квартиру молодоженов и, соответственно, обмывать подарок. Веселье продолжалось до часа ночи, и продолжалось бы дальше, но дедушка Шнейдер всех разогнал, объявив, что у него сдвиг по времени и он сейчас двинет копыта. Все послушно разошлись по своим комнатам.

Перед тем, как уйти в отведенную родителям Алексея гостевую комнату, отец отвел сына в сторонку:

– Вот тут мы с матерью вам подсобрали, – он протянул Алексею конверт, – на квартиру, конечно, не хватит, но, может, хоть на обстановку.

– Спасибо, папа, – Алексей взял конверт и обнял отца. Деньги ему сейчас были, как нельзя, кстати.

– Ох, боюсь, не по Сеньке шапку ты, сыночек, себе выбрал, – запричитала мама.

– Брось, – строго сказал отец. – Конечно, соответствовать будет тяжело, но люди все хорошие душевные, не снобы какие-нибудь, да и Лешка наш не пальцем деланный. И девочка сразу видно умная, хоть и язвительная, как змеюка. Ну, да вы все бабы змеюки.

После того, как все разошлись, Лопатину, наконец, удалось пообщаться с лучшим другом. Они взяли бутылку текилы и поднялись в зимний сад на третий этаж. Там среди бушующей за окнами мартовской метели под упоительный запах помидорных грядок Семена Семеновича они поделились друг с другом своими достижениями. Нельзя сказать, чтобы друзья хвастались, просто докладывали друг другу о своей жизни за тот период, что они не виделись.

У Валерки дела шли очень даже неплохо. Он поставил отцовский бизнес практически на промышленную основу. Кроме сети ресторанов у них теперь было свое подсобное хозяйство и цех по производству полуфабрикатов. Что-то вроде фабрики-кухни. Благодаря качественным продуктам и оригинальной рецептуре полуфабрикаты Яковлевых пользовались в Самаре огромным спросом у домохозяек. Теперь Валерка планировал открывать еще один цех и подумывал о создании небольшой сети ресторанов в Москве.

– А почему не у нас в Питере? – удивился Лопатин.

– В Москве проще. Там ты договорился, денег занес, тебе сделали, а в Питере – мрак. И договоришься, и денег занесешь, а прогрессу никакого. Все только руками разводят и по кругу посылают.

– Если кредиты понадобятся, имей в виду, обращайся сразу ко мне.

– Конечно, понадобятся, но у вас же ставки бешеные.

– Это, смотря для кого. Семен Семенович в этом вопросе ведет гибкую политику. Ну, а с личной жизнью, как у тебя?

– Да никак. Есть разные варианты, но всё как-то скучно. Ты же знаешь, я свою Еву ищу.

– Какую такую Еву? – удивился Лопатин.

– Ну, ту самую, которая с яблоком. Забыл?

Перед мысленным взором Лопатина промелькнули лукавые зеленые глаза. Промелькнули и исчезли, как не было их никогда.

– Глупости какие, – Лопатин потер виски и опрокинул в себя рюмку текилы, – мне вот никакая Ева теперь не нужна. Ни с яблоком, ни без него. На фига мне какая-то Ева, когда у меня Соня есть!

– Значит, повезло тебе. Соня и правда хорошая, береги её, не обижай.

– Я и не собираюсь.

– Это я так, на всякий случай. Так Соня теперь Лопатина?

– Как бы не так!

Вопрос с фамилией встал непосредственно в процессе подачи заявления на регистрацию. Там необходимо было указать, какую фамилию возьмет себе невеста.

– Разумеется, Шнейдер, – указала Соня в нужной графе.

– А почему не мою? – обиделся Лопатин.

– Ну, посмотри на меня, какая я Лопатина? – Соня повертела головой в разные стороны.

– Отличная Лопатина Софья Семеновна. Звучит прекрасно.

– Нет, Софья Семеновна должна быть Шнейдер.

– Почему? Ты же не Сара Моисеевна.

– Нет. Не Сара. Но у меня Шнейдер на морде написано. Ты же знаешь, титульная нация бьёт не по паспорту, а по морде.

– Соня, не говори глупости, при чем тут титульная нация?

– При всем! Абсолютно при всём. А, может, тебе мою фамилию взять? Будешь Алексей Михайлович Шнейдер.

– Ага! А как ты меня тогда дразнить будешь, если я Шнейдером заделаюсь? Шнейдера Совковым уже не обзовешь!

– Я тебя буду дразнить жидовской мордой.

Ну, как после этого на неё обижаться? Лопатин всё это рассказал Валерке, и они дружно поржали.

После свадьбы молодожены отправились в Майами на две недели, а по возвращению Лопатина сразу повысили в должности до заместителя председателя правления банка. Надо сказать, что сотрудники банка отнеслись к решению владельца с пониманием. Алексея уважали за трудолюбие, отзывчивость, ум и дружелюбие. А то, что ему удалось завоевать такую девушку, как Соня Шнейдер, только добавляло Алексею очков. Семен Семенович открыл зятю все тонкости своего бизнеса. Те самые, которые в банковском деле никогда не лежат на поверхности. И Лопатин ринулся оправдывать, оказанное ему высокое доверие, в результате чего стал получать солидные бонусы от банковской прибыли.

Вскоре выяснилось, что Соня беременна. Счастью будущих бабушек и дедушек не было конца. Но как только на УЗИ смогли определить, что у Сони будут близнецы и оба мальчики, Семен Семенович пришёл в неописуемый восторг, а Лопатин опять оказался перед проблемой взаимоотношений Сони с титульной нацией.

– Один пацан будет Лопатин, а второй Шнейдер, – безаппеляционно заявила Соня.

С этим Лопатин спорить не стал, понимая какой это будет подарок для семьи Шнейдеров и лично для Семена Семеновича.

– Ты как своего назовешь? – продолжала Соня.

– Что значит своего? Они оба наши! – Тут Лопатин уже разозлился.

– Хорошо, хорошо, – Соня чмокнула мужа в щёку. – Просто если один ребенок, родители всегда спорят, как назвать, а если два, так и спорить нечего. Мне вот имя Иван нравится, а тебе какое?

– Роберт, – буркнул Лопатин только, чтобы позлить Соню. Против Ивана он ничего не имел.

– Вот и отлично! – Соня захлопала в ладоши. – У нас будут Ваня Шнейдер и Роб Лопатин.

Лопатин тяжело вздохнул и потер виски. Определенно с его женой не заскучаешь.

* * *

После нескольких лет работы в компании Светланы Андреевны Михайловой Алёна стала ведущим специалистом финансового отдела. Теперь она работала с клиентами непосредственно напрямую и имела в своем подчинении нескольких финансовых менеджеров, которых обучала и пестовала точно так же, как в свое время её обучали начальница финансового отдела и сама Светлана Андреевна. Михайлова теперь часто привлекала Алёну к своим проектом, и Алёна всегда из кожи вон лезла, чтобы оправдать оказанное ей доверие. Соответственно её профессиональным успехам росла у Алёны и заработная плата. Алёна уже давно съехала от родителей и сняла неподалёку в недавно построенном доме уютную квартиру с двумя спальнями. Во всём мире люди всю жизнь живут в съемном жилье, и ничего. Квартира Алёне очень нравилась, и арендная плата была довольно разумной. Чай, на Гражданке, а не в центре города.

На алименты от Димона Алёна не рассчитывала. Сначала он предпринял несколько попыток вернуть всё на свои места. То есть, добиться возвращения Алёны с Дим Димычем в адмиральский дом. Но Алёна к тому моменту уже вкусила воздух свободы, и ей совершенно не хотелось возвращаться в лапы горгульи, пусть даже капитулировавшей, если и не под нажимом собственного сына, то уж стараниями адмирала, точно! Когда она категорически отказалась возвращаться в адмиральский дом, Димон даже выразил готовность переехать к ней или снять квартиру. Но Алёне странным образом совершенно не хотелось больше жить с Димоном. Зачем? Секс с ним Алёну не интересовал совершенно, тут Лялек опять была права, а общих интересов у них как-то не сложилось. Отказ Алёны и от этого варианта вызвал у Димона страшный гнев, и он вывалил на Алёну столько гадостей, что она ни минуты больше не пожалела о принятом решении. Развод потребовал от неё большого напряжения и нервов, но на третьем заседании суда их всё равно развели. После чего Димон даже попытался через суд отнять у Алёны Дим Димыча, но тут ей пришел на помощь юридический отдел компании Михайловой в полном составе, также задействовались и связи высокопоставленного партнера Михайловой, которого Алёна видела всего только раз, но о котором слышала много хорошего. В суде Димону всё популярно объяснили, и тогда он решил не платить Алёне алименты. Потом папа адмирал, видимо, всё-таки вправил сыну мозги, но Алёна уже не захотела брать деньги Димона, отсылая ему назад переводы. Как и планировалось, Димон вскоре перебрался в Москву, под папино крыло и стал зарабатывать вполне прилично. Адмирал периодически звонил Алёне и спрашивал, не нуждается она в чём-либо. Алёна ни в чём не нуждалась и удивлялась, насколько Димон не похож на своего отца. Видимо, пошёл в мать. И как только она этого сразу не разглядела? Жизнь самой горгульи Алёну ни капельки не интересовала. Интерес, похоже, был взаимный. Бабушка с момента отъезда Алёны ни разу не позвонила узнать, как обстоят дела у внука. Оставалась надежда, что Дим Димыч тоже будет не похож на отца.

К вызовам в кабинет Светланы Андреевны Алёна давно привыкла. Теперь она уже ни за что не отказывалась от кофе и от печенюшек, которые покупала помощница Михайловой Лидия Фёдоровна. Кроме того вызов в кабинет совладелицы компании всегда обещал новую и интересную работу. Михайлова, как никто, умела ясно и понятно поставить перед сотрудниками задачу, после чего даже нерешаемые задачи, как казалось на первый взгляд, решались, хоть и с трудом, но всё-таки решались.