– Дожили до финского праздника «Похмеляйнен», – веселился Валерка. – Между прочим, первая стадия алкоголизма.

– Никакая это не стадия, а говно, которое мажорам в коктейли мешают, – при воспоминании о вчерашнем Лопатина аж передернуло.

– Это в Филармонии в антракте эту гадость подают? – Поинтересовался Валерка, который накануне с интересом наблюдал сборы Лопатина в Филармонию.

– Иди ты! После Филармонии меня Соня в клуб затащила. Ей там больше нравится.

– Логично. Филармония для души, а клуб для всего остального.

– Издевательство это над организмом, а никакое не остальное.

– А кто сказал, что будет легко? Это тебе не Еву с яблоком охмурять по музеям и консерваториям.

– Ага! Тебя послушать, так эта Ева прямо ангел какой-то. Может она тоже самокрутки курит.

– Тоже? – Валерка хмыкнул. – Ну, ты попал.

– Я не затягивался.

– Хороший мальчик.

И вот хороший мальчик Лопатин после лечебного воздействия капустного рассола, сидел на лекциях, представляя, как тяжело приходится Соне. Вряд ли ей кто-нибудь нальёт этого самого капустного рассола. Уж помощница мамаши Шнейдер в строгом костюме уж точно лечить Сонино похмелье не станет.

Ближе к вечеру он заволновался и собрался уже звонить своей собутыльнице, как Соня объявилась сама.

– Ты как? – первым делом поинтересовался Лопатин.

– Ничего, – тусклым голосом сообщила Соня. – Уже жить можно. Даже есть захотела.

– Не ругали тебя? – выразил беспокойство Лопатин.

– За что?

– Ну, пришла поздно, да еще и пьянющая в стельку.

– Да моих не было. Они в Москву летали. Сегодня недавно только вернулись.

Лопатин застонал. Как же он вчера лопухнулся. Родаков-то дома не было! Можно же было к Соне подняться, ну и всё такое…А он, как благородный дон, лицо себе снегом чуть не стёр. Хотя в том состоянии, в котором они с Соней находились вчера, любовник из него получился бы еще тот. Не хватало только проблеваться в Сонином кристально чистом сортире.

– Им охранник на входе интересное кино показал, – продолжала тем временем Соня таким же тусклым голосом. У Лопатина внутри все сжалось и замерло. – Завтра суббота, – констатировала Соня известный факт, – и тебя приглашают к нам на ужин к пяти часам, можешь костюм не надевать. Форма одежды свободная. Казуал называется.

– Бить будут? – спросил Лопатин.

Соня слабо хихикнула.

– Ты смотри там, дыши в сторону, а то обоих побьют, – на всякий случай посоветовал ей Лопатин.

– Не учи ученого, – Соня дала отбой, а Лопатин задумался. От завтрашнего визита в Сонин дом зависело многое. Да чего там! Всё зависело от этого визита. Как бы не обосраться перед Семеном Семеновичем Шнейдером миллионером, важным человеком, практически в некотором роде даже царем!

* * *

Так получилось, что к защите диплома Алёна была уже на третьем месяце беременности. Когда Лариса об этом узнала, то неистовствовала на всю катушку, и, наверное, как всегда была права:

– Лёлек! Ты дура отмороженная? Что это значит, так уж вышло! – Лариса вращала глазами и подпрыгивала на месте. – Тургеневская барышня, ядрена кочерыжка! В век интернета и высоких технологий! Когда кругом свирепствует Спид!

– Ну, не могла же я сказать Димону, чтоб он презерватив надел, – Алёна пожала плечами.

– Почему?! – Лариса покрутила пальцем у виска.

– Неудобно как-то.

– Неудобно ей! – Лариса всплеснула руками. – А помереть от Спида в расцвете лет было бы удобно?

– Ну, что ты всё заладила про этот Спид! – возмутилась Алёна. – Нету у нас с Димоном никакого Спида.

– Слава богу! Зато дитё теперь будет. В двадцать один год. Уму непостижимо! Или ты всё-таки аборт сделаешь?

– Ты что?! Будем рожать. Димон уже и маме сказал.

– Ну, раз маме уже сказал, – Лариса тяжело вздохнула. – Значит намерения у него серьезные. И что мама? Разрешила сыночку жениться?

Алёна пожала плечами. Ей было в принципе всё равно, женится на ней Димон, или нет. Она решила рожать этого ребенка в любом случае. Ребенок-то чем виноват?

– Ну, хорошо, – Лариса перестала бегать, наконец, по комнате и устало плюхнулась на стул. – А твои-то что говорят?

– Мои говорят – прокормим! – Алёна улыбнулась.

– Ты хоть его любишь?

– Кого?

– Кого, кого? Димона своего.

Алёна пожала плечами. Лариса фыркнула и опять забегала из угла в угол.

– Не злись ты так! Откуда я знаю, что такое любовь? Вот ты знаешь?

– Я не злюсь, – Лариса подошла к подруге и чмокнула её в лоб, – я переживаю за тебя. Нельзя же быть такой инфантильной. А если б родители сказали «Нет»? Почему они должны твои проблемы решать? Какое ты имеешь право на родителей еще и ребенка взваливать? Они же только что закончили твою учебу оплачивать, или ты думаешь, им деньги девать некуда?

Об этом Алёна как-то не подумала, и ей стало стыдно. Надо сказать, что последний год она вообще мало о чем думала. Плыла как-то по инерции. Училась по инерции, с Димоном встречалась по инерции, хотя не особо-то и хотела. В целом ей почему-то было всё это нестерпимо скучно. Вот только когда она поняла, что беременна и ей подтвердил это доктор, в Алене вдруг проснулся интерес к жизни. Поэтому она и решила ни в коем случае не избавляться от ребенка. Не то, чтобы она видела в аборте что-то преступное, просто боялась, что ей опять станет так же катастрофически скучно.

Мама дала Димону согласие на брак с Алёной, и он сразу же прибежал к ней с этим радостным сообщением.

– «Интересно, у мамы спросил, а у меня нет!» – отстраненно подумала Алёна. – «А вдруг я не хочу за него замуж?»

Она прислушалась к своим ощущениям и точно поняла, что действительно, замуж за Димона она не хочет, но тут же вспомнила справедливые слова Ларисы про перекладывание проблем на плечи родителей, и загнала свои ощущения куда подальше. Решила, что со временем с этим разберется. Димон ведь уже защитил диплом и приступил к реализации своих громадных карьерных планов, работая в конструкторском бюро на Адмиралтейских верфях. Сейчас Алёне главное тоже успешно защитить диплом, родить ребеночка, подрастить его слегка и найти хорошую работу. А там посмотрим, с Димоном ли, без него ли, но как-нибудь она выкрутится. Такой вот расчёт сложился вдруг в голове Алёны.

– Димон! – прервала она захватывающий рассказ о том, как он уговаривал маму. – Надо понимать, что ты мне предложение делаешь?

Димон запнулся и удивленно посмотрел на Алёну.

– Само собой, – он пожал плечами.

– Само собой не получится. Давай букет, кольцо. Ну, как положено, когда предложения делают.

– Может, мне еще и на одно колено встать?

– Почему нет? Ты же соответствуешь маминым представлениям о приличном молодом человеке. Вряд ли приличный молодой человек будет жениться из снисхождения к беременной девице. Во всяком случае, мне такого снисхождения не надо, – Алёна, как ни сдерживалась, всё-таки не смогла не высказать того, что накопилось. Расчёт расчетом, а видимо против собственной внутренней сущности не попрешь. – У меня тоже есть представления о том, как должен вести себя приличный молодой человек.

Димон посмотрел на нее с недоумением и вдруг расхохотался. Алёна ожидала совсем другой реакции. Несмотря на слова Ларисы и сложившееся уже решение использовать ситуацию к своей пользе, она вдруг поняла, что готова сейчас рассорится с Димоном, может быть, даже и навсегда. Потому что, если она этого не сделает, то её возможная дальнейшая с ним совместная жизнь станет просто невыносимой.

– Всё будет хорошо! – Димон чмокнул Алену в нос. – Я дурак и обещаю исправиться. Жди.

Димон исчез за дверью, а вечером явился, как и положено заправскому жениху, с букетом для будущей тёщи, с бутылкой шампанского и колечком для Алёны. Колечко бриллиантами не сверкало, но было весьма милым и современным. Надо сказать, что родители приняли Димона хорошо и тут же обсудили подробности будущей свадьбы. Алёна выставила железное условие – никаких белых платьев, лимузинов, пупсов на бампере и шариков. Из гостей только родители с обеих сторон и самые ближайшие друзья, типа Ларисы.

Условия условиями, но у матери Димона, будущей свекрови Алёны, были свои представления о свадьбе единственного сына, поэтому свадьба гремела, пела и плясала, как положено. Алёна красовалась в белом пышном платье и роскошной фате. На бампере заказанного лимузина, разумеется, присутствовал отвратительный пупс, и повсюду развевались разноцветные шарики. Мать Димона по знакомству устроила ускоренную внеочередную торжественную регистрацию во Дворце бракосочетаний на набережной Красного флота, так что трехмесячная беременность Алёны гостям в глаза не бросалась.

– Лёлек! Какая же ты красивая, – восхищенно сообщила Лариса, увидев Алёну в свадебном наряде. Алёне и самой понравилось то, что она видела в зеркале. Да и лицо жениха, глядящего на невесту сумасшедшими влюбленными глазами, красноречивей всяких слов свидетельствовало о том, что наряд Алёне явно был к лицу. – Тебе бы за настоящего принца замуж надо, а не за этого козла.

– Лялек! Прекрати. Ну, почему ты Димона все время козлом обзываешь?

– Не знаю, – Лариса пожала плечами. – Я так чувствую.

Лариса была свидетельницей со стороны Алёны и по этому случаю надела шикарное длинное платье, правда, чёрного цвета. В этом платье Лариса тоже оказалась необычайно хороша. Однако уже схлопотала замечание от матери Димона:

– А что это вы, барышня, в чёрном? У нас тут свадьба, а не похороны, – заметила та сквозь зубы, проходя мимо Ларисы.

– Здравствуйте! – радостно ответила Лариса, улыбаясь ослепительной голливудской улыбкой. – Меня зовут Лариса, я свидетельница, поэтому должна быть одета строго и со вкусом.

– Валерия Львовна, – представилась мамаша Димона, тормознув и озадаченно разглядывая довольную наглую физиономию Ларисы. – Ну, что ж, пожалуй, строго и со вкусом это хорошо, – после этого мамаша Димона царственно проследовала дальше. Действительно, что тут возразишь? Однако по физиономии будущей свекрови Алёна поняла, что случись ей давать разрешение сыну на свадьбу с такой вот Ларисой, шиш бы он это разрешение получил.

Лариса повернулась к Алёне и зашептала:

– Траур у меня, тётенька, по подружке лучшей, не понятно, что ли?

– Да, похоже, тётеньке-то, как раз всё понятно, – заметила Алёна. – Ох, и боюсь я её, Лялек, аж волосы вдоль хребта дыбом становятся.

– У тебя есть волосы вдоль хребта? – Удивилась Лариса.

– Нет, нету! Просто я чувствую, что если б они были, то обязательно стояли бы дыбом.

Вот именно это чувство и не покидало Алёну ни на минуту всё то время, которое ей пришлось в последствие прожить в помпезном доме свекрови.

Отца-адмирала на свадьбу сына категорически не пригласили, поэтому Алёна с Димоном сами поехали в Москву знакомиться с адмиралом и принимать его поздравления. Адмирал и его жена Алёне очень понравились. Они разместили молодоженов в шикарном загородном доме, кормили, как на убой, и всячески развлекали, демонстрируя московские достопримечательности. Так что у Алёны с Димоном получился практически полноценный медовый месяц, хотя адмирал и предлагал оплатить им путёвки куда-нибудь на Мальдивы. На Мальдивы Алёне очень хотелось, но доктор настоятельно рекомендовала во время беременности воздержаться от перелетов, особенно длительных. Адмиральская жена подарила Алёне самую настоящую сумку фирмы «Шанель», а Димону папа-адмирал вручил ключи от автомобиля марки «Волга». Димон расстроился, что не «Мерседес», но виду не подал.

Отец похлопал сына по плечу и сказал:

– Для начала и «Волга» в самый раз. Всё равно бить, колотить!

Всю дорогу из Москвы, которую Алёна с Димоном проехали на этой самой «Волге», Алена чувствовала себя практически счастливой. Эти её чувства, похоже, разделял и новоиспеченный супруг.

– Лёшка! Как же я счастлив! – В одну из остановок у придорожного кафе сообщил Димон, прижимаясь головой к Алёниному животу. Лёшкой он звал её практически с первого дня их знакомства.

Единственное о чем жалела Алёна, так это о том, что адмирал не подарил сыночку еще и отдельную квартиру. Пусть бы и у чёрта на рогах, на какой-нибудь Ржевке или в Рыбацком, только подальше от мамаши Димона.

Защитилась Алёна на «отлично», но о поиске работы не могло быть и речи. Какая уж тут работа, когда вот-вот рожать. Ларису же мать через одну свою влиятельную клиентку пристроила очень удачно: в бухгалтерию питерского подразделения крупной нефтяной компании. Лариса теперь пропадала на работе до позднего вечера, но была невероятно счастлива.

– Лёлек! Если б ты видела наш офис…, – взахлеб делилась она впечатлениями по телефону. – Всюду черный мрамор и стекло. А зам по безопасности! Такой котяра, только женат. Я, конечно, там самая конфетка, все хрычи вокруг меня так и вьются, так и вьются.

– Ты смотри там, хрычами сильно не увлекайся. Тебе еще за принца замуж надо выйти, – остужала подругу Алёна, а сама ловила себя на лёгкой зависти к беззаботной Ларисиной жизни. Ей тоже вдруг безумно захотелось работать в красивом офисе, и чтобы какие-нибудь хрычи вились вокруг, как мошка. И как это её угораздило взять и пропустить такую интересную часть жизни?