– Помолвку? – от изумления Эбби даже не смутилась из-за того, что джентльмен сжимает ее пальцы.

– Я прошу вас стать моей женой, мисс Тиндалл, – Лонсгдейл недоумевающе посмотрел на удивленное, но отнюдь не обрадованное личико девушки. – Возможно, я неясно выразился, дорогая моя, но что иное может последовать за признанием в любви джентльмена, как не предложение его избраннице составить его счастье?

– Простите, – пробормотала Эбби. – Я не думала, что это происходит так быстро...

Марио Фьори говорил ей о своей любви, но не предлагал ей немедленно обратиться в католичество и бежать венчаться, скорее, ему нравился сам процесс ухаживаний, и неопытная Эбби искренне полагала, что помолвке должен предшествовать долгий романтический период нежных встреч и признаний. Если бы дядя не призвал Марио к себе, неизвестно, сколько времени продлился бы его роман с ученицей и чем бы он закончился – пылким предложением или равнодушием и новой страстью к какой-нибудь хорошенькой девушке.

Мистер Лонгсдейл терпеливо улыбнулся, Эбигейл в своей наивности казалась ему очаровательной. Он необыкновенно гордился собой – теперь ему есть что ответить Сэмюэлю Сноуорду на обвинения в холодности и практичности! Лонгсдейл сумел пробудить свое сердце и полюбить прелестную девушку, которая если еще и не отвечает ему взаимностью, то находится на пути к ней. «Как чудесно мы заживем! – так думал джентльмен. – Мы будем часто путешествовать со Сноуордами, гостить друг у друга. Нам с Сэмом останется только любоваться своими женушками, а они окружат нас райским пением, теплом и заботой. А потом появятся милые детки, и дом наполнится шумом, от которого я буду сбегать в свой кабинет или в клуб, но всегда с удовольствием возвращаться к семье!»

– Мисс Тиндалл, я не стану настаивать, чтобы вы ответили немедленно, я вижу, что вы еще не готовы произнести то, что, как я уверен, скрывается у вас в душе. Пообещайте лишь, что будете думать обо мне, и назначьте день, когда мне надлежит вернуться из добровольного изгнания, чтобы, как полагается, просить вашей руки у вашего дядюшки! – пожалуй, это самые правильные слова, они не напугают юную леди, но не дадут ей забыть о предстоящей встрече.

Окруженная серебристой паутиной его слов, Эбби в растерянности пыталась собрать свои мысли в одно целое, чтобы ответить более или менее связно, но не могла. Она растерянно огляделась, словно в поисках того, кто придет ей на помощь, и пробормотала:

– Встаньте, я прошу вас, нас могут увидеть садовники...

Он тут же поднялся и навис над ней, словно сама судьба. Эбби вздрогнула и сделала шаг назад, но Лонгсдейл не попытался обнять ее или еще как-то нарушить приличия.

– Так что вы ответите мне, мисс Эбби? – он назвал ее по имени, но она даже не заметила этого. – Когда мне вернуться? Боюсь, я не могу задержаться дольше, меня ждут, и, как вы правильно сказали, нас могут заметить, а я бы не хотел, чтобы неприятности со стороны семьи сделали вашу жизнь невыносимой сейчас, когда вы и без того страдаете от невосполнимой потери.

– В январе, – прошептала Эбби, лишь бы только что-нибудь ответить. – Я буду ждать вас в январе.

Ее голос чуть окреп при последних словах, так желанна была эта отсрочка, и мистер Лонгсдейл тотчас кивнул.

– Это именно то, на что я надеялся. Я очень боялся, что вы потребуете от меня целого года разлуки! Теперь я удаляюсь, унося в своем сердце ваш милый облик, и надеюсь, вернувшись, застать вас окрепшей и немного более счастливой. Я же приложу все усилия, чтобы заменить вам всех, кого вы потеряли, и наполнить вашу жизнь любовью и заботой!

Он все же некрепко обнял ее и едва коснулся губами ее губ, изо всех сил стараясь быть сдержаннее и не рассердить девушку своей дерзостью. Эбби испуганно рванулась в сторону и закрыла лицо руками.

– Прощайте же, любовь моя, и простите мне этот порыв! – воскликнул Лонгсдейл чуть более напыщенно, чем следовало. – Я не мог уйти, не заручившись этим маленьким знаком вашей привязанности!

Эбби кивнула, не поворачиваясь к нему лицом, но джентльмен и не требовал прощальных слов. Он еще раз взглянул на шелковистые черные локоны и с улыбкой подумал, как приятно будет смотреть, как миссис Лонгсдейл расчесывает их по утрам, сидя перед зеркалом в супружеской спальне. После чего развернулся и поспешным шагом отправился по дорожке к ограде парка, где привязал свою лошадь.

Эбигейл еще немного постояла, прислушиваясь, потом осторожно обернулась. Лонгсдейла нигде не было, и звук шагов стих в глубине аллеи.

– О боже, это просто невероятно, – пробормотала девушка и тяжело опустилась на скамью, словно подавленная этой новой заботой. – Кажется, я пообещала выйти замуж за этого человека! И когда он успел так сильно меня полюбить?

В неожиданном появлении мистера Лонгсдейла была несомненная польза – в последующие дни Эбби делила свое время поровну между переживаниями об умершем отце и беспокойством о собственном будущем. Лонгсдейл, наверное, и сам не предполагал, насколько коварным окажется его замысел. Вольно или невольно, но Эбби часто перебирала в памяти подробности их встреч, явных и тайных, разговоров, припоминала взгляды мужчины и его улыбки... Даже менее впечатлительная и более взрослая леди может утратить здравый смысл, если на нее обратит столь пристальное внимание достойный мужчина, и Фанни Уивинг являла собой подтверждение тому, так что уж говорить о молоденькой девушке, чье взросление проходит без опеки матери? Эбби и сама не заметила, как мистер Лонгсдейл стал вытеснять из ее сердца боль утраты, и была неосознанно благодарна ему, ведь его пылкие речи гораздо больше помогли ей, чем все слова утешения от семьи Эварт и их соседей.

Впрочем, не так уж много времени прошло с отъезда мистера Лонгсдейла, как в судьбе Эбигейл обозначились новые перемены.

* * *

С обеда у мисс Перри Белинда вернулась в смятении. Мистер Лонгсдейл был любезен и очарователен едва ли не больше, чем всегда, и с самым сердечным видом внезапно сообщил своим друзьям о том, что на следующий же день покинет гостеприимный кров, чтобы предпринять свое очередное путешествие. Часть пути он сможет проделать вместе с Киллианами и миссис и мисс Хедвич, что доставит ему необыкновенное удовольствие. И так далее, все в таком духе.

Мисс Перри предупредила миссис Эварт о возможном отъезде своего гостя, но никто не предполагал, что Лонгсдейл уедет так скоро. Белинда тотчас заподозрила его в нежелании расстаться с кем-то из мисс Хедвич и остаток вечера провела, теряясь в догадках, выйдет ли Лора замуж за молодого Киллиана, а Кларисса за мистера Лонгсдейла, или же наоборот.

Лонгсдейл не приближался к Белинде, чтобы говорить лишь с ней одной, и огорчение молодой леди было так велико, что она не сумела этого скрыть, вызывая понимающие улыбки на лицах сестер Хедвич и даже их матушки. Мисс Перри казалась такой же удивленной, как и миссис Эварт, а мистер Эварт был вполне спокоен, он и прежде считал Лонгсдейла человеком ветреным и теперь не был разочарован.

– Как он мог, о, как он мог вот так уехать! – восклицала Белинда, бегая по своей спальне и заламывая руки.

Ее мать прибегла ко всем доступным ей средствам, чтобы успокоить дочь, но Бел не желала успокаиваться. Все ее надежды разрушились в одночасье, все долгие летние дни, проведенные в ожидании вожделенной помолвки, казались ей теперь окрашенными в ржавый цвет насмешки над ее чувствами.

– Прошу тебя, побереги свои нервы, милая, – миссис Эварт изрядно устала от суматохи, царившей в ее доме все последние месяцы.

Визит Фанни и Кэтрин, траур Эбигейл и ревность Белинды – всего этого оказалось слишком много для миссис Эварт, и она мечтала о том дне, когда мистер Эварт объявит о том, что они возвращаются в Лондон.

– Это все из-за нее! – вдруг выкрикнула Белинда. – Стоило ей появиться в нашем доме, как все пошло не так, как надо! Он давно бы уже сделал мне предложение, если бы не она со своим вечно несчастным видом и испуганными глазищами!

Миссис Эварт поняла, что Бел имеет в виду Эбби, и поторопилась отвлечь дочь, опасаясь нового скандала между Белиндой и Эбигейл.

– Сын лорда Уикса, молодой Уикс, кузен твоей подруги Мэриан, скоро закончит свое образование и вернется в Лондон как раз к началу сезона. Думаю, знакомство с ним может оказаться приятным.

Белинда прервала свои метания и обернулась к матери.

– Разве вы его не помните, матушка? Да на его носу уместится половина нашей библиотеки, к тому же он все время громко сморкается, это так отвратительно!

Миссис Эварт поняла, что найти Белинде жениха будет непросто, в каждом она найдет какой-нибудь изъян, если только этот жених не окажется мистером Лонгсдейлом.

– Право же, я совсем не помню молодого Уикса, дорогая. В те годы он был еще совсем неокрепшим юношей, теперь же это взрослый джентльмен, и его манеры могли измениться к лучшему, как и его внешность. Мы с твоим отцом желали бы, чтоб ты вела себя с ним приветливо.

Последняя фраза была произнесена с нажимом, и Бел догадалась, что от нее ожидается повиновение, раз уж мать упомянула мистера Эварта.

– Хорошо, я буду с ним любезна, – сердито сказала она. – Но лучше бы вы нашли какого-нибудь жениха для своей драгоценной племянницы или помогли ей устроиться на место учительницы или гувернантки, и тогда, я уверена, у нас все опять пойдет прекрасно. Она принесла в нашу семью горе и раздоры!

– Ты несправедлива к бедной девочке, она и сама не рада, что стала для нас обузой, к тому же она так сильно горюет об отце... – миссис Эварт понимала, что, пока Эбби живет в их доме, Белинда не успокоится, но мистер Эварт и слышать не желал о том, чтобы предложить мисс Тиндалл самой заботиться о себе.

– Разве ты не замечала, как странно она ведет себя в последнее время? Что-то не похоже, чтоб она так уж убивалась о смерти викария Тиндалла! – ревность сделала Белинду более проницательной, чем всегда. – Ручаюсь, ее мысли заняты чем-то другим, и не удивлюсь, если она думает о Лонгсдейле!

Миссис Эварт и сама замечала, как меняется выражение лица Эбби, когда та утирает слезы, тоскуя об отце, и как мечтательно-озадаченно выглядит девушка в остальное время, когда ее никто не тревожит. «А что, если Бел права, и мистер Лонгсдейл нашел какой-то способ с ней переписываться?» – миссис Эварт поняла, что ради спокойствия дочери должна поговорить с племянницей и, если надо, быть жестокой с бедняжкой.

* * *

Кэтрин и Фанни, наконец, отбыли восвояси, получив от дядюшки Эварта благословение, родственный поцелуй и некоторую сумму на дорожные расходы.

Миссис Эварт обрела в свое полное распоряжение гостиную и наслаждалась тишиной и покоем, пока Белинда в одиночестве прогуливалась по парку, лелея свои печали.

Эбби в музыкальном салоне наигрывала что-то нежное и печальное. Некоторое время миссис Эварт прислушивалась, пока не вспомнила слова дочери о том, что Эбигейл не столько тоскует о смерти мистера Тиндалла, сколько думает о чем-то своем, тайном. Этому надо было положить конец.

Не покидая гостиную, миссис Эварт провела целое расследование, тщательно расспросив прислугу, не видел ли кто-нибудь мисс Эбби в неподобающем месте, в поздний час и не одну, а с каким-нибудь джентльменом, не передавал ли ей кто-то писем, и все в таком духе. Никто не мог сказать о любимой всеми мисс Тиндалл ничего предосудительного, и миссис Эварт уже вполне успокоилась, когда экономка вдруг припомнила, что деревенский почтальон несколько дней назад видел привязанную к ограде парка породистую лошадь, несомненно, принадлежавшую джентльмену.

Миссис Эварт тут же ухватилась за эти скудные сведения и понудила экономку извлечь из своей памяти что-то еще, хотя бы день, когда эта лошадь была замечена. После непродолжительного размышления женщина убежденно сказала, что это было как раз в тот день, когда мисс Перри устраивала прощальный обед для своих гостей. Почтальон тогда привез заказанную мистером Эвартом книгу об утиной охоте.

Миссис Эварт отпустила прислугу и задумалась. Могло ли быть, что кто-то навещал оставшуюся дома Эбби? Почти сразу она с глубокой тревогой поняла, кто это мог быть. Мистер Лонгсдейл едва не опоздал к обеду и выглядел слишком жизнерадостным для человека, который собирался уехать и расстаться с предметом своей страсти. К тому же за весь вечер он едва сказал Белинде десяток слов, когда отдавал ноты, якобы нарочно привезенные из города для того, чтобы она могла поиграть собравшимся, чего Белинда никогда бы не сделала, не порепетировав сперва в уединении.

– Маленькая обманщица! Неужели сердце подсказало моей бедной девочке правду и Эбби в самом деле решила заполучить Лонгсдейла? Но что он нашел в этой тщедушной цыганочке?

Миссис Эварт так и этак прикидывала, как добиться от Эбби правдивого рассказа обо всем, что она утаивает, когда горничная доложила о мистере Реймзе. Удивленная, миссис Эварт решила выслушать, что ей скажет этот забавный викарий, и вернуться к разоблачению племянницы позже.