После жаркого Рима Эбигейл находила английское лето отвратительным, постоянно мерзла и жаловалась на сырость в своем дневнике. Если и следующие два месяца выдадутся такими же, она превратится в русалку, мучимую насморком.

Вот и сегодня простуда не позволила ей выйти на прогулку. Признаться, Эбби только радовалась этому, ведь доктор, немедленно приглашенный миссис Эварт осмотреть ее племянницу и убедить остальное семейство, что болезнь девушки не заразна, посоветовал растопить камин в комнате мисс Тиндалл и «хорошенько высушить бедняжку».

Эбби была весьма благодарна прозорливому врачу и наслаждалась теплом и уютом своей маленькой спальни в левом крыле обширного здания. Виды за окном привлекали ее внимание. Дом стоял на склоне холма, и Эбби часто смотрела на парк и видимые за ним луга, немного пугаясь этих просторов, подавляющих ее воображение, привыкшее к тесным грязноватым улицам великого города, где она родилась и о чем не собиралась забывать.

«И как это здешние леди не боятся гулять едва ли не в одиночестве по этим полям и рощам? – думала Эбби. – Неужели здесь нет разбойников или просто дурных людей, способных ради нескольких монет причинить вред своему ближнему? Я ни за что не осмелюсь выйти за ограду парка, а Бел и ее подруги часами бродят из одного поместья в другое, ради забавы рвут невзрачные полевые цветы и считают, что длительные прогулки полезны для их здоровья».

Настроение Белинды нельзя было назвать благоприятным для ее родственников, но постоянное присутствие в доме гостей требовало от мисс Эварт приличествующего поведения, и она скрывала свою досаду так успешно, что Эбби уже едва верила рассказам мисс Хедвич об увлечении кузины мистером Лонгсдейлом.

Перед отъездом Эвартов упомянутый джентльмен зашел попрощаться, но не пытался остаться наедине с мисс Эварт. Напротив, он много говорил с Эбби о Риме, расспрашивал ее о других местах, где она побывала или могла побывать, а в завершение визита попросил исполнить что-нибудь на итальянском языке.

Эбби постаралась загладить несуществующую вину перед раздраженной кузиной и позвала Бел аккомпанировать, пока сама она будет петь старинную народную песню из тех, что так много знала Джованна.

Мистер Лонгсдейл оказался вынужден поделить свои комплименты между обеими исполнительницами, и самолюбие Белинды было отчасти удовлетворено, но потом джентльмен намекнул, что еще не знает, где его застанет июль, возможно, он поедет в Европу или даже в колонии, если придет охота сменить климат.

Мисс Гладстон не писала Белинде, сама мисс Эварт старалась сдержать данное себе слово и не пытаться как-либо сноситься с подругой, из-за чего не могла узнать, насколько продолжителен визит Лонгсдейла в Девоншир. Возможно, джентльмен уже отплыл в дальние края, а Бел об этом ничего не известно!

Мать старалась утешить свою дорогую девочку бесконечными чаепитиями, обедами и танцами, раз уж пикники и катания на лодках по озеру были пока недоступны праздной публике. Белинда почти не разговаривала с Эбби, но не проявляла враждебности, постоянное присутствие кузины в доме казалось мисс Эварт отчасти полезным, ведь теперь Эбби выполняла поручения миссис Эварт – найти ее шаль или непрочитанное письмо, разлить чай, позвать мистера Эварта к столу.

Эбигейл так и не осмелилась передать Белинде содержание своего разговора с Делией – той его части, что касалась мистера Лонгсдейла. Ведь даже если бы Белинда захотела как-то приблизить момент объяснения с этим джентльменом, его отсутствие помешало бы ей исполнить это желание.

Среди соседей Эвартов Эбигейл была знакома только с мисс Перри, остальные дамы и джентльмены с их детьми и приехавшими погостить друзьями мелькали перед глазами девушки пестрой шумной радугой, и она не могла запомнить почти никого из них. В июле у мисс Перри собиралась погостить миссис Хедвич с дочерьми, а сами Эварты ожидали приезда несносных племянниц мистера Эварта, Кэтрин и Фанни Уивинг, чьи поиски женихов в прошедшем сезоне опять не увенчались успехом.

Эбби вызывала у молодых гостей Эвартов умеренный интерес, что можно было объяснить только ее болезненным видом и нежеланием принимать участие в их шалостях и шумных играх. Со своей простудой и странным выговором Эбби вполне соответствовала в глазах новых знакомых определению «дикарка», данному ей Белиндой, а потому мисс Тиндалл отводилась роль робко сидящей в уголке кузины, которая никому не мешает, а при случае может сыграть что-нибудь, если компании придет охота устроить домашние танцы. Пения Эбби здесь еще не слышали и не могли оценить, а ее воспаленные покрасневшие глаза никто бы не назвал прекрасными.

– Если бы я могла присоединиться к ним, – пробормотала Эбби, услышав очередной всплеск смеха из беседки. – Но как выйти к гостям со своим припухшим носом, из которого постоянно течет? Белинда тотчас начнет насмехаться надо мной, а ее подружки подхватят...

По натуре своей Эбби не была отшельницей и теперь тяжело переживала свое вынужденное затворничество. Конечно, она любила читать и вышивать, но нельзя же предаваться этим занятиям весь день!

Холодные капли застучали по подоконнику, и Эбби опустила раму. Скорей бы выглянуло солнце, может быть, тогда она перестанет мерзнуть и почувствует в себе достаточно бодрости, чтобы развлекаться вместе с кузиной и ее друзьями.

Горничная вошла без стука и отвлекла девушку от унылых мыслей.

– Вам принесли письмо, мисс.

– Это от отца! – Эбби поспешно вскочила с места, книга и три батистовых платочка, лежавшие у нее на коленях, разлетелись в разные стороны.

Служанка помогла ей собрать платки, положила книгу и письмо на край маленького столика и оставила мисс Тиндалл в покое.

Эбигейл торопливо развернула несколько листов, исписанных крупным, четким почерком отца. Кое-где, правда, строчки становились неровными, словно бы рука, писавшая их, временами утрачивала свою уверенность, но Эбби не сразу это заметила. Она просила отца писать подробно обо всем, что происходит с ним и Джованной каждый день, и викарий добросовестно исполнял эту просьбу.

Но было в сегодняшнем письме отца и нечто, удивившее Эбби.

«Твоя тетя писала мне, как хорошо ты устроилась в ее доме и как дружна со своей кузиной. Я сердечно рад, дитя мое, что ты живешь не у чужих тебе людей, но в заботливой семье. Еще миссис Эварт спрашивала меня о размерах твоего приданого, ее интересовало, что я могу дать за тобой, если вдруг какой-нибудь джентльмен станет просить твоей руки. Что это, простая предусмотрительность твоей тетушки, или у нее уже есть основания полагать, что такой вопрос вскоре возникнет? Нет ли у тебя какой-нибудь тайны от твоего старого отца? У тебя появился поклонник? Я не беспокоюсь о твоей репутации, твоя тетя – разумная женщина и не позволит тебе иметь неподходящие знакомства, но меня волнует твое сердце. Ты еще так мало времени провела в Англии, может ли быть, чтобы ты успела полюбить по-настоящему? Прислушайся к своим чувствам, милая, и не принимай поспешных решений. Надеюсь, мой совет преждевременный, и тебе еще только предстоит познать любовь, но ты простишь мне мое волнение, если вспомнишь историю с мистером Фьори.

Что же касается твоего приданого, я не мог дать твоей тетке утешительный ответ. Оно слишком незначительно, чтобы к тебе мог посвататься охотник за состоянием, да это и к лучшему. Ты всегда будешь знать, что твой супруг женился на тебе ради твоих достоинств, а не ради приданого!

С этим письмом я прилагаю некоторую сумму, чтобы ты могла обновить свой гардероб в соответствии с модой, царящей нынче в Англии. Свой вклад из честно накопленных денег внесла и дорогая наша Джованна, как я ни отказывался брать их, она сказала, что ее милой доченьке надлежит затмить своей красотой всех бледных английских леди, а для этого нужны некоторые ухищрения, в которых мужчины ничего не понимают. Уверен, ты уже потратила все, что было у тебя с собой в начале путешествия, и этот маленький сюрприз окажется как нельзя кстати».

Дальше следовали описания повседневной жизни викария и жителей его прихода, и Эбби немало плакала и смеялась над ними, она привыкла, что отец каждый день поверяет ей свои тревоги и заботы, и не хотела быть оторванной от всего этого на новом месте.

Но расспросы миссис Эварт о приданом Эбби встревожили девушку. Не хочет ли тетя Энн тайком найти для племянницы жениха? Что будет, если руки мисс Тиндалл попросит кто-то, кого она не любит и даже не знает? Неужели Эварты так сильно желают избавиться от обузы, навязанной им викарием Тиндаллом?

Самым простым способом выяснить истину было бы пойти и спросить тетушку прямо, но Эбби робела сделать это. Оставалось только ждать, что будет дальше, и присматриваться к джентльменам, посещающим дом Эвартов, вдруг кто-то из них наблюдает за Эбби с особым интересом? Если же случится что-то непредвиденное, Эбигейл всегда сможет найти защиту у своего дяди, в этом она отчего-то была твердо уверена.

* * *

Чего не знала Белинда, так это того, что ее матушка все же взяла на себя труд позаботиться о скорейшем устройстве судьбы своей дочери. Миссис Эварт попросила мисс Перри пригласить к себе одного известного джентльмена, в память о дружбе с его покойной бабушкой, или тетушкой, или кем ей будет угодно.

Мисс Перри любила принимать у себя молодых джентльменов и леди, ей казалось, что лучше нее никто не сможет устроить их брак, и тешила себя этой уверенностью вот уже лет тридцать. Одновременно с миссис Хедвич и ее дочерьми в доме мисс Перри должны были гостить один почтенный генерал со своим племянником и дальний родственник мисс Перри, мистер Реймз, ожидающий, пока освободится обещанный ему приход. При столь многочисленной компании присутствие еще одного гостя не могло стеснить мисс Перри, и она охотно написала мистеру Лонгсдейлу.

Последний порядком утомился, проводя скучные вечера, и был рад получить приглашение мисс Перри, пусть даже ему пришлось пожертвовать визитом к своей родной тетке. Он давно не слышал хорошей музыки и почти уже решился сделать мисс Эварт предложение, так что поездка к мисс Перри отвечала его тайным желаниям. Увидеть свою избранницу на лоне природы, свободной от светских условностей, – что может быть лучше? Характер мисс Белинды откроется ему полностью, и к началу охотничьего сезона Лонгсдейл либо будет помолвлен с нею, либо навсегда расстанется с мыслью видеть мисс Эварт своей супругой.

Белинда ничего не знала о предпринятой ее матерью попытке сблизить дочь с мистером Лонгсдейлом, а потому в первый же погожий день отправилась с друзьями кататься по окрестностям. Эбби охотно осталась дома, тем более что ей не хватило места в экипаже, а ее простуда еще не вполне прошла.

Миссис Эварт хлопотала, подготавливая комнаты для мисс Уивинг, которых ожидали через три дня, и Эбби прошла к озеру, чтобы хоть ненадолго избавиться от суеты в доме.

Она сидела на скамье и любовалась солнечными бликами на воде, когда на нее случайно наткнулся мистер Лонгсдейл, шедший из дома мисс Перри кратчайшим путем через парк. В проеме короткой аллеи он заметил одинокую фигурку, закутанную в шаль, но без шляпки, и по блестящим черным локонам тут же узнал мисс Тиндалл.

Она же увидела джентльмена, лишь когда он приблизился к ее скамье, и в легком испуге вскочила на ноги.

– Простите, что прервал ваше уединение, мисс Тиндалл, но я не мог пройти мимо, не поприветствовав вас, – самым любезным тоном сообщил мистер Лонгсдейл.

Эбби приветливо улыбнулась – после вереницы незнакомых лиц ей было приятно видеть знакомого, к тому же она сразу подумала о том, что приезд этого джентльмена улучшит настроение ее кузины.

– Я не ожидала увидеть здесь кого-то, кроме садовника, сэр, – отозвалась она. – Белинда и ее друзья уехали на прогулку...

– Почему же вы не поехали с ними? – джентльмен оставался стоять, и Эбби торопливо подвинулась на скамье, стесняясь своей недогадливости.

– Я первый раз за много дней вышла из дома, бесконечные дожди оказались вредны для моего здоровья, – жалобные нотки невольно мешались в ее доброжелательный тон. – Боюсь, долгая прогулка пока будет для меня утомительной.

Он уже заметил ее болезненный вид, но хорошее воспитание помешало ему расспрашивать девушку. Однако и без пояснений было ясно, что бедной мисс Тиндалл, прожившей шестнадцать лет в южных краях, не по душе бледное английское лето.

– Вы похожи на оранжерейный цветок, который кто-то вырвал из привычной почвы и пересадил на бесплодную каменистую землю, – сказал мистер Лонгсдейл совершенно искренне. – Я надеюсь, солнце будет радовать нас столько дней, сколько нужно, чтоб вы вполне поправились и могли веселиться вместе со всеми.

– Я тоже на это надеюсь, Белинда столько рассказывала мне о пикниках и деревенских праздниках, что я очень хочу все это увидеть!

– И непременно увидите! – подхватил джентльмен, с удовлетворением отмечая, что щеки девушки немного порозовели от предвкушения. – Не пройдете ли вы со мной в дом, мне хотелось засвидетельствовать свое почтение миссис Эварт. Ваш дядюшка дома?