Кристина Брук - Любовь по завещанию

— Конечно. — От нахлынувших эмоций глаза Джейн потемнели и вспыхнули. Она заморгала, потом посмотрела на дверь. — Я… я не могу понять, почему мистер Поттс ушел, не попытавшись найти Люка.

— Он ушел, потому что я его отпустил, — сказал Константин.

У нее губы приоткрылись от удивления.

— Что?! Вы…

Константин жестом остановил ее.

— Прежде чем вы скажете, что я не имел права этого делать, напоминаю вам, Джейн, что, как опекун Люка, я имею все права. Мальчик слишком юн для таких напряженных занятий. — И, уже мягче, добавил: — Люку нужно позволить быть мальчишкой.

Джейн была настолько ошеломлена его критикой, что не могла ответить. Так вот какой он ее видит? Бесчувственной сторонницей строгой дисциплины?

— Что Люк вам наговорил?

— Вы превратно истолковали мои слова. Люк не жаловался. Просто… по моему мнению, у него больше ограничений, чем у мальчишек его возраста. — Константин нахмурился. — Если его так оберегать, ему будет крайне трудно, когда он пойдет учиться. Вы ведь собираетесь отправить его в школу?

— Когда Фредерик был жив, это не обсуждалось, — пробормотала Джейн, подавив боль. Возможно, она слишком опекает мальчика, но она думала, что ему так лучше. — Знаете, Фредерик был довольно кичлив. — Джейн глубоко вздохнула. — Он бы не нанял Люку наставника и, уж конечно, не отправил бы в школу. Он позволил мне пригласить мистера Поттса только при условии, что Люк будет регулярно сдавать экзамены. Видимо, поэтому я так требовательна к его урокам. Я не хотела, чтобы Люк потерпел поражение.

Но ведь теперь она может смягчить жесткий график?

— Кичлив? — наклонил голову набок Константин. — Фредерик? Что вы хотите этим сказать?

Джейн старалась не выдать своей горечи.

— Ну… Фредерик не опустился бы до того, чтобы заботиться о благополучии бедного родственника. Осмелюсь сказать, что будь его воля, Люк тут бы не жил. Покойный вел себя так, будто его возмущало присутствие мальчика.

— Но вы никогда не считали Люка бедным родственником? — мягко сказал Константин. — Вы его любите.

Джейн сжала губы. Глаза ее повлажнели.

— Он мне как сын. Я… я умоляю вас: не разлучайте меня с ним.

Константин не отвечал. Отчаяние, стискивавшее ее грудь, теперь перехватило горло. Джейн не могла говорить, но что пользы в словах? Он знает, чего она хочет. Почему он не может принять единственный способ решения их проблем и взять ее в жены?

— Вы дали мне пищу для размышлений, — сказал Константин после долгой паузы. — Я не знал… Простите, если был резок. Теперь я понимаю, что судил о ситуации, не зная всех обстоятельств.

Он взял с буфета резной нефритовый шарик и, глядя на него, вертел в руках.

У Джейн перехватило дыхание. Это значит, что он снова обдумает возможность жениться на ней? Слишком смело на это надеяться, и все-таки…

Джейн ждала, все в ней замерло в предвкушении его слов.

Но он больше ничего не сказал, погруженный в созерцание нефритовой диковинки. С хриплым вздохом Джейн повернулась и вышла, оставив Константина наедине с его мыслями.

Наутро Константин просматривал за завтраком почту. Корреспонденция состояла большей частью из соболезнований и едва прикрытых поздравлений. Забавно, что люди, теперь называвшие его другом, пару недель назад, завидев его, перешли бы на другую сторону улицы.

Почта никогда не приносит хорошие новости. Вчера Константин получил письмо от своего брокера, извещавшее о потерях, которые он понес от продажи долгосрочных инвестиций.

Он уже дал указание вложить вырученные средства в краткосрочные и высокорискованные операции. Лучше было подождать, пока его более разумные инвестиции дали бы плоды, но тогда стало бы уже поздно спасать фабрику.

Прошлый вечер он провел, подсчитывая свои средства и долги Бронсону. И решил, что действительно должен жениться на Джейн. Пока его вложения не принесут значительную прибыль, другого способа спасти фабрику нет.

Однако самым убедительным фактором была любовь Джейн к Люку, чему он стал свидетелем в собственной гостиной. Будет жестоко разлучить их.

Тот день был полон сюрпризов. Константин обнаружил в себе скрытое желание войти в роль опекуна обаятельного мальчишки. Смехотворное желание, учитывая прошлое Константина, но от этого не менее сильное. Фредерик презирал роль наставника, считая, что замечать Люка ниже его достоинства. Мальчик изголодался по мужскому вниманию.

Да, Константин спасет фабрику и сделает для Люка все возможное.

Он женится на Джейн.

Однако он достаточно хорошо разбирался в женщинах и не желал представить ей это как свершившийся факт. У него еще есть время поухаживать за ней и очаровать. Константин испытывал сильное желание заставить ее полюбить его из-за него самого, а не из-за того, что он может ей дать.

Константин цинично усмехнулся над своей заносчивостью. Гордость подвигла его на такую тактику? Или инстинктивное стремление быть охотником, а не жертвой?

Не имеет значения. У него в запасе месяц, чтобы расплатиться с Бронсоном. Времени достаточно.

Официального вида письмо привлекло его внимание. Он вскрыл его и выругался.

Письмо от Бронсона. Константин просмотрел короткое послание, информировавшее о необходимости выплатить долги в течение тридцати дней. Будто он этого не знает! Больше того, Бронсон ясно давал понять, что имеет намерение отказать в праве выкупа закладной в случае неуплаты долга в срок. И сообщал, что посылает агента оценить имущество, ожидая именно такого развития событий.

Музыкальный голос прервал поток его ругательств:

— Боже мой! От таких слов тут, как говорится, воздух посинел.

Константин смотрел на свою докучливую родственницу. В ее тоне было легкое поддразнивание, но сейчас он не в настроении шутить. Поднимаясь, он сказал:

— Извините.

— Сиди, — махнула рукой леди Арден. Направившись к буфету, она положила себе на тарелку немного еды и вернулась к столу. — Что привело тебя в такое дурное настроение, Константин? Плохие новости?

Он чуть сдвинул брови.

— Нет. — Константин предпочел сменить тему. — Вы знаете, что вместе с этим домом я унаследовал подопечного?

— Подопечного? — переспросила леди Арден. — Ничего подобного не слышала.

— Строго говоря, это не наследство, — поправился он. — Фредерик назначил меня опекуном Люкаса Блэка.

— Этого очаровательного темноволосого озорника, которого я тут видела?

— Да, — кивнул Константин. — Кажется, он сын Мэри и Эрнеста Блэк. Во всяком случае, так сказал мне Гринслейд. Я о них никогда не слышал, а вы? Вероятно, они умерли от лихорадки, когда он был еще в пеленках.

Леди Арден заморгала:

— Сколько лет мальчику? Наверняка не больше семи.

— Шесть, — ответил Константин. — Какое это имеет значение?

— Дорогой мой, если он сын этой пары, то это настоящее чудо. Ведь Мэри было по меньшей мере пятьдесят пять, когда она его родила.

— Наверное, я неправильно понял, — нахмурился Константин, — или Гринслейд напутал.

Дом, ребенок и, возможно, жена. Да его лондонские приятели животики надорвут от смеха. Внезапно у него возникло сильное желание сбежать.

Константин промокнул губы салфеткой. Побег — это именно то, что ему нужно, хотя бы на одно утро. Оставив недоеденный завтрак, он велел подать фаэтон.

Леди Арден проницательно посмотрела на него:

— Замечательная идея. Я всегда считала, что такие прогулки успокаивают нервы. Почему бы тебе не попросить Джейн составить тебе компанию? Я уверена, что бедняжка давно не выезжала.

— Я не желаю… — Он замолчал под грозным взглядом леди Арден. — Хорошо, я ее попрошу. Хотя кузина Джейн склонна блюсти правила этикета. Она может возражать против прогулки наедине со мной.

— Какие могут быть возражения? — пожала плечами леди Арден. — Вы поедете в открытой коляске и в сопровождении конюха.

Ее яркие глаза смотрели на него с предупреждением.

— Веди себя осмотрительно, Константин. Я могу дать тебе некоторую свободу, но ты должен помнить, что твое поведение отразится на мне. Я не допущу, чтобы Джейн была опозорена.

Он поднял брови:

— Другими словами: руки прочь?

Леди Арден долго и холодно смотрела на него.

— Другими словами: будь благоразумен.

 

Едва заметно вскинув подбородок, Константин дал конюху понять, что тот не нужен. Кивер отошел, и они быстро покатили прочь.

Если Джейн и возражала, что они не взяли с собой конюха, то промолчала. Возможно, она, как и Константин, была рада на время сбежать из Лейзенби-Холла.

Что ж, есть ли лучший способ поухаживать за женщиной, чем прокатиться с ней в солнечный день без свидетелей?

— Они сегодня резвые, — кивнул он на гладких гнедых, которые фыркали и вскидывали головы. — Не будем их сдерживать. — Константин ослабил поводья, и лошади помчались в зеленом туннеле из старых дубов.

Джейн придерживала рукой шляпку и смеялась. Ее серебристый смех журчал, как ручеек.

Константин никогда не видел ее столь оживленной. Несмотря на унылую черноту ее костюма, ее глаза искрились, кожа светилась, а губы приоткрылись в радостной улыбке.

Он снова хотел ощутить этот рот под своими губами. Он найдет способ сделать это, прежде чем поездка закончится. Сладкий соблазнительный поцелуй вымостит дорогу к большему.

— Люк будет завидовать, — сказала Джейн. — Он бы сказал, что эти прекрасные создания — «это что-то!».

— А разве это не так? Они лучшие во всей Англии. Моя блажь и причуда.

— Хорошие лошади не блажь, — заметила Джейн. — Полагаю, вы никому, кроме вашего конюха, не позволяете ими править.

— Вы правильно полагаете. — Константин смотрел на нее с веселым блеском в глазах. — Ба! Да вы неравнодушны к моим лошадям, Джейн?

— Меня просто гложет зависть, — призналась она, заставив его рассмеяться. — Фредерик в лошадях не разбирался, — вздохнула она. — К несчастью, его невозможно было убедить признать этот факт.

— Вы богатая и независимая женщина. И теперь можете позволить себе собственную лошадь.

— Не настолько независимая, чтобы посетить аукцион «Таттерсоллз», — поморщилась она.

— Я разузнаю в округе, кто продает приватно. Тогда вы сами сможете сделать выбор.

Это предложение оказало магическое действие.

— Правда? Это будет чудесно. Ох… Не то что я не доверяю вашему суждению…

— Я прекрасно понимаю, — заверил Константин. — Это очень личное дело.

Казалось, ее обрадовало его понимание.

— Ведь так оно и есть, правда? Фредерик всегда думал, что он лучше знает.

— Мне ли этого не знать, — пробормотал Константин. — Думаю, не следует бранить его теперь, когда он умер.

— При мне можете бранить его с чистой совестью, — сказала Джейн. — Я зла на него из-за завещания. Кроме того, я не понимаю, что смерть меняет в человеке.

Чувства Константина настолько совпадали с тем, что высказала Джейн, что он от удивления промолчал.

После паузы Джейн тихо сказала:

— Я, должно быть, кажусь вам бессердечной.

— Вовсе нет. Честно говоря, я с облегчением услышал это от вас. — Он не представлял себе брак с женщиной, все еще тоскующей по покойному мужу. Константин сменил тему: — Когда я умру, мне бы хотелось, чтобы друзья и родственники подняли тост и спровадили меня на тот свет с шутками.

— Я постараюсь это запомнить, — сдержанно сказала Джейн.

Вот оно! Константин поднял брови, вопросительно глядя на нее:

— Вы так уверены, что я умру раньше вас?

— Это обычное дело, что мужчины уходят раньше женщин, — махнула она рукой. — К тому же вы значительно старше меня.

Константин рассмеялся, подумав, что чувство юмора решительно говорит в ее пользу. За то короткое время, что он ее знал, она не выказывала склонности шутить. Конечно, прежде он был слишком занят, чтобы провоцировать ее на смех и шутки.

Близость ее стройного тела давала о себе знать множеством соблазнительных моментов. Ее бедро время от времени касалось его, она хватала его за руку на поворотах, задевала плечом, когда он объезжал стадо овец, выбравших этот момент, чтобы прогуляться по дороге.

— Какой чудесный день! — заметила леди Роксдейл, чуть задыхаясь.

— Да уж, — с хрипотцой ответил он.

Ветер разогнал тучи, ярко светило солнце. Константин почти забыл о своем порыве дать волю гнедым, чтобы те домчали его до Лондона.

Константин выбрал кружной маршрут — дорогу, которая шла по высоким известковым скалам. Внизу, в долине, стояли ткацкие фабрики, расположенные вдоль широкого потока. Это были величественные каменные строения, так уютно здесь расположившиеся, что, казалось, они сами выросли среди долины.