О, он поверг ее в серьезную панику, сказав, что еще не решил, согласится ли с ее требованием. Ее вид доставил бы ему массу удовольствия, если бы его самолюбие не было так оскорблено.

Он думал, что больше никто здесь не смеет так обходиться с ним. Его отец, мать, даже Фредерик, черт бы его побрал, сделали свое черное дело. Но она… Почему его должно заботить, что она думает о нем?

Если Фредерик хотел, чтобы Люк остался с леди Роксдейл, почему не предусмотрел этого в своем завещании? Значит, у него были на то причины.

Он начнет с разговора с самим мальчиком. Пригласит его утром, после верховой прогулки.

Идя по коридору, Константин услышал шум в галерее.

Кто мог быть там в такой час?

Распахнув дверь, он услышал шум и звон стали. Сдвинув брови, осторожно вошел в комнату и увидел герцога Монфора, фехтующего с незнакомцем.

— А, Роксдейл! — остановился герцог Монфор.

Константин теперь узнал противника Монфора. Адам Трент, которого он не видел много лет. Земли Трента граничили с Лейзенби на западе. В давние времена он был златокудрым мальчишкой, рассказывал Фредерику и Константину разные истории и отказывался участвовать в их озорстве. Судя по его тяжелому взгляду, это болван еще помнил давний разлад.

— Вы извините нас, мистер Трент? — бросил через плечо герцог своему сопернику. — Нам с лордом Роксдейлом нужно обсудить важное дело.

Глядя Константину в глаза, Трент отдал герцогу рапиру, потом взял сюртук и сапоги, поклонился и вышел.

Константин вопросительно поднял бровь.

— Покладистый человек ваш партнер. — Он глянул на дверь. — Я не собирался лишать вас удовольствия. Просто проходил мимо.

— Не важно. Хотите… скрестить со мной клинок, милорд? — Герцог говорил любезно, но в его медоточивом тоне чувствовалась сталь.

— Нет, спасибо. Я не фехтую.

Вздохнув, герцог повесил рапиры на стену.

— Какая жалость, что вы, молодые люди, предпочитаете варварские виды оружия! В наши дни мы проявляли большее изящество.

На самом деле Константин умел обращаться с рапирой, просто сегодня предпочел не упражняться. И не испытывал желания объяснять это герцогу.

— Вы явно предпочитаете держать руку в тонусе.

— Да. — Герцог улыбнулся, надевая сюртук. Для своих лет Монфор был на удивление мускулист. — Когда человек доживает до моих лет, ему надлежит либо заботиться о здоровье, либо обрекать себя на подагру, сердечные проблемы, более… э-э-э… интимные жалобы… — Он небрежно махнул рукой: — Плата за грехи.

— Вы говорите прямо как священник. — Константину снова захотелось выпить. Сначала финансовые проблемы, потом оскорбления Ледяной Девы, а теперь еще морализаторство герцога. Куда уж хуже?

Герцог сунул ноги в вечерние туфли.

— Возможно, я как-то задел вас? Мои извинения. Я не намеревался читать проповедь.

Он неторопливо расправил манжеты, тяжелое кольцо-печатка блеснуло на правой руке.

— Нам нужно обсудить ситуацию. — Герцог помолчал. — Думаю, я могу помочь вам.

Благодаря ночному свиданию с Ледяной Девой Константин точно знал, какова будет помощь герцога.

— Вряд ли я нуждаюсь в помощи.

— Тогда вы глупец. — Темные глаза утратили всякие следы веселья. — Вы ни малейшего представления не имеете, во сколько ежегодно обходится содержание этого поместья, так?

Взгляд Константина посуровел.

— Могу предположить.

Монфор назвал сумму, которая ошеломила бы Константина, если бы он не приготовился к шоку. Где, черт побери, взять эти деньги сверх того, что придется вернуть Бронсону?

— Пойдемте в библиотеку, — сказал герцог. — Выпьем бренди и обсудим дело.

Это была не просьба. Константину чертовски хотелось напомнить герцогу, что это его дом и его бренди, но это прозвучало бы грубо. Кроме того, ему действительно хотелось выпить.

Когда они спускались по лестнице, Константину пришлось сдерживать свой решительный шаг, подстраиваясь к неторопливой походке герцога.

— По крайней мере дом в отличном состоянии, — пробормотал герцог. — Во всей Англии вы не найдете лучшей хозяйки, чем леди Роксдейл.

Константин сдержал гримасу.

— Весьма предприимчивая молодая леди, — согласился он.

— Управление таким огромным домом, — заметил герцог, входя в библиотеку, — требует больших способностей, такта и, конечно…

— Денег.

Пройдя к камину, Константин вольготно расположился на софе, широко раскинув руки на спинке. Насколько прямолинейным будет Монфор? Константин точно знал, к чему клонит герцог, знал даже без предупреждения Ледяной Девы.

— Да, именно. — Расправив фалды черного сюртука, герцог уселся напротив Константина. — И что вы предлагаете делать?

«Предлагаете»? Вот уж предложения он делать не собирался.

— Я обдумываю свои действия, — холодно сказал Константин.

Недостаточно прямолинейно, чтобы воспрепятствовать аргументам герцога, но это лучшее, что он мог сейчас придумать. Его еще покачивало от новостей, которые вывалил на него сегодня привередливый поверенный Фредерика. Константин никак не мог обрести опору и меньше всего хотел пускаться в сложные маневры с коварным герцогом-свахой.

Темные глаза герцога широко распахнулись.

— Дружище, какой выбор вам остается, кроме брака?

Черт бы его побрал!

Нечего сидеть и кротко выслушивать подобные заявления. И что, собственно, Монфор тут делает?

После минутной внутренней борьбы Константин любезно ответил:

— Возможно, вы не слышали. Я не слишком гожусь для брака.

Герцог улыбнулся и глубже уселся в кресло. Что здесь такого забавного?

Сплетя пальцы, Монфор прижал их к губам.

— Грубо говоря, как всегда бывает в таких делах, вам нужно существенное денежное вливание, и быстро. Вы будете полностью заняты поместьем. Однако дом огромный, им трудно управлять. Ему нужна хозяйка.

Константин фыркнул.

Герцог развел руками:

— Женитесь на наследнице, и с вашими проблемами будет покончено. Титул Роксдейлов старый и уважаемый, даже если имя Константина Блэка не восстановить. Несмотря на хозяйственные неудачи Фредерика, ваши земли в хорошем состоянии. Поверьте, ни одна мамаша, у которой дочь на выданье, и бровью не поведет из-за вашей репутации, зная, что вы можете предложить.

У Константина загорчило во рту.

— Корысть.

— Необходимость, — мягко поправил Монфор. — Таков наш мир. — Он махнул рукой. — Вам нужно жениться на леди, которая понимает, что такое брак по расчету, и тогда вам будет удобно. Вам вовсе не понадобится… э-э-э… менять привычки.

Почему сегодня все толкуют о его привычках? Проклятые Уэструдеры. Возомнили, будто могут говорить и делать все, что вздумают.

— Хотите выпить? — подался вперед герцог.

— Нет, пожалуй, не стану.

Это была правда. Кипевшая ярость желчью захлестывала горло. Константин пристально смотрел на герцога.

— Давайте будем откровенны друг с другом, ваша светлость: от ваших танцев вокруг да около у меня голова кругом идет. Я ни при каких обстоятельствах не женюсь на леди Роксдейл.

Он еще не принял такого решения, но был слишком зол.

Глаза герцога заледенели, рот сжался в твердую линию. Константин чувствовал, что краснеет от собственной грубости. Он всегда гордился своей неуязвимостью для критики, отметая все колкие замечания улыбкой. Почему он позволил герцогу довести себя до непростительных оскорблений?

— Мои извинения, — натянуто сказал он.

— Это возможно? Я правильно понял? — Темные глаза герцога округлились, словно от изумления. — Как вы могли предположить, что я прочу вас — вас! — в мужья леди Роксдейл?

Презрение в его протяжном голосе кислотой жгло грудь Константина.

— Пожалуй, я все-таки выпью.

Он поднялся, но герцог тоже встал, заступив его путь. Монфор был ниже его, но Константин уже сознавал его мощь, холодную ярость и несгибаемую волю.

Как он мог хоть на секунду подумать, что новая жизненная ситуация смоет его прошлые грехи? Как он мог надеяться на новый старт? Он скорее бы брови сбрил, чем женился бы на этой заносчивой особе. Хотя заявление Монфора о том, что он никогда, ни на секунду, не рассматривал его как претендента на ее руку, раздражало.

— Когда вы постигли катастрофичность своей ситуации, разумеется, у вас возникло искушение ухватиться за соломинку. Но дам вам совет: этот путь опасен для вашего здоровья.

Константин шумно втянул воздух.

— Говорите прямо, ваша светлость. Меня утомили ваши загадки.

— Отлично, — сказал герцог мягким тоном, полным скрытого яда. — Позвольте мне перевести на понятный язык: коснитесь пальцем леди Роксдейл, и я убью вас.

Константин долго выдерживал взгляд Монфора, выбирая подходящий момент. Потом холодно сказал:

— Если вы не хотите, чтобы я не только пальцем ее коснулся, то скажите ей, чтобы убиралась из моего дома.

 

Глава 6


Джейн вошла в столовую, где обычно завтракали. Розамунд и Сесили пили шоколад.

В другие дни Джейн к этому времени давно бы поела, но она ждала, когда Константин Блэк вернется с верховой прогулки. Она поднялась в привычное время и отправила ему записку, велев вручить, когда он проснется. Однако он провел ее, поднявшись гораздо раньше, чем можно было ожидать от лондонского повесы.

Джейн до сих пор не могла понять, как он сумел так ее расстроить прошлой ночью. В их разговоре не было места эмоциям. Она планировала спокойный деловой разговор. Любой разумный человек понял бы преимущества такого союза.

Вместо этого от общения с ним у нее перехватывало дыхание и кружилась голова. Он лишил ее равновесия нелепым чувственным соседством и неприличными, наводящими на размышления насмешками. Она ужаснулась, припомнив свою ответную грубость. Лишь позднее ей пришло в голову, что следовало изобразить женскую беспомощность и снискать его расположение.

Нет, она бы до этого никогда не опустилась. Но почему, почему не научилась она придерживать язык?

Задумав исправить оплошность, Джейн решила подкараулить его здесь.

— Ну? — требовательно сказала Сесили. — Что произошло?

Джейн развела руками:

— Этот человек просто невозможен.

— Он не женится на тебе? — сказала Розамунд.

— Он еще не решил, — состроила гримасу Джейн. — Представь себе.

— Не решил?! — скривила губы Сесили. — Тогда он просто рыба мороженая.

Джейн никогда бы не выбрала это выражение для описания Константина Блэка.

— Нет, — покачала головой она. — Я уверена, он просто провоцирует меня.

Слишком поздно услышала она нотки обиды в собственном голосе. Нарочито не обращая внимания на вопросительно поднятые брови Розамунд, Джейн смотрела в окно. Очередное унылое утро. Она превратила эту комнату в столовую для завтрака из-за открывавшегося из окон вида, но сегодня солнца не будет. Только свинцово-серые тучи, барабанящий дождь и мрачная перспектива разговора с герцогом.

Честно говоря, единственной ее радостью было общение с Розамунд и Сесили. Сегодня утром они такие элегантные в дорожных платьях, сшитых по последней моде. Джейн подумала о своем мрачном и унылом гардеробе и вздохнула.

Значение нарядов кузин вдруг дошло до нее.

— Ох нет! Вы меня покидаете? — Она не думала, что кузины уедут так скоро.

Розамунд коснулась губ салфеткой.

— Похоже, да. У его светлости неотложное дело в Лондоне, и он настоял на том, чтобы заодно проводить и нас. Бекнем поедет с нами до Оксфорда. Жалею, что мы не можем задержаться дольше.

— Но вы только что приехали! — воскликнула Джейн. — Почему Монфор не позволяет вам остаться?

— Держу пари, он не доверяет лорду Роксдейлу в отношении Розамунд. — Темные глаза Сесили поблескивали над краем чашки. — Хотелось бы мне хоть одним глазком взглянуть на этого Буйного Барона перед отъездом. Скажи, Джейн, ты считаешь его красивым?

Константин Блэк был самым великолепным из мужчин, которых Джейн видела за всю свою жизнь, но она скорее умрет, чем признается в этом.

— В меру красивый, — позволила себе сказать Джейн. — Но не в меру беспардонный. Я не могу иметь с ним дела.

— Ага! — Синие глаза Розамунд понимающе блеснули.

— Ага? — повторила Джейн. — Что ты хочешь этим сказать? Не знаю, какие ты сделала умозаключения, но вид у тебя самоуверенный. Прошу, выброси это из головы, Розамунд.

— Она не может, — сказала Сесили. — Она неисправимый романтик.

— Брак довольно быстро вылечит ее от этого, — пробормотала Джейн.

Улыбка Розамунд погасла, словно задутая свеча.