Закрыв штору, Мэри вдруг запаниковала. Время пришло. Через мгновение придется исполнить свою роль. Она сложила руки и стала молиться, прося Всевышнего ниспослать ей смелость. И удачу в поисках любимой сестры.

Герцог откашлялся. Когда Мэри открыла глаза, он вновь был холодным джентльменом с непроницаемым, как маска, лицом.

– Наш первый посетитель виконт Белфорд. Его зовут Джеймс. Встаньте у камина, чтобы он сразу увидел вас. Поторопитесь, времени очень мало.

Мэри быстро подошла к камину, схватив веер. Ее ноги одеревенели, легким не хватало воздуха, в ушах стоял звон. Силы, казалось, оставили ее, и она испугалась, что не сможет вымолвить и слова.

Герцог исчез за резной ширмой из слоновой кости, стоявшей в затемненном углу комнаты. Мэри тоже хотелось спрятаться, но теперь уже поздно было отступать.

Осторожный стук заставил ее подпрыгнуть. Она едва успела прикрыть веером непристойное декольте. Дверь открылась, и в гостиную ступил Рейберн.

Поклонившись ей, дворецкий с недовольным лицом провозгласил:

– Прибыл гость его светлости.

– Проси, – пискнула Мэри, и тут же прикрикнула на себя.

Нельзя вести себя словно пугливая мышка. Она должна войти в образ сестры, должна быть оживленной, веселой и смелой. Ей нужно настолько очаровать его милость, чтобы он рассказал все, что знает об исчезновении Джо.

Дворецкий удалился. Спустя мгновение в гостиную шариком вкатился виконт Белфорд. У него была красное лицо и до нелепости вычурный галстук, ужасно не вязавшийся с его плотной фигурой. Голова виконта была розовой и лысой, как у борова. Золотые пуговицы украшали ярко-зеленый сюртук. Ноги были втиснуты в светло-зеленые панталоны. Наряд довершали белые чулки и туфли с золотыми пряжками.

Вглядываясь в Мэри, он воскликнул:

– Послушайте, не может быть… Да это вы, мисс Джозефин!

Ужас отразился на его красном лице, и он встал как вкопанный. Мэри напряглась, пытаясь заметить в нем признаки гнева или тревоги. Но ничего, кроме полного смятения, не увидела.

Разочарование охватило ее при мысли, что найти Джо будет не так просто.

Мэри присела в реверансе.

– Какое счастье видеть вас, милорд.

Опираясь на трость с золотым набалдашником, виконт приблизился к ней.

– А что, скажите на милость, вы делаете здесь? Где герцог? Он прислал срочную записку, умоляя меня посетить его как раз в этот час.

Мэри облизала пересохшие от волнения губы. Если Белфорд притворяется, сумеет ли она ввести его в заблуждение и вытянуть из него правду?

– Его светлость вышел по делу, – сказала она, надеясь, что голос ее звучит чарующе. Опустив веер, она дразнила его видом своей полуприкрытой груди. Увидев, что виконт выпучил глаза, Мэри опустилась на диван и похлопала по подушке рядом с собой. – Идите, посидите со мной. Нам многое нужно сказать друг другу.

Его взор жадно скользил по ее платью, но это рождало в ней только отвращение.

Он продолжал стоять, настороженно глядя на нее.

– Вы, моя прелестная курочка, разыскиваетесь за попытку убийства. Сыщики с Боу-стрит ищут вас по всему Лондону.

– Как видите, они недостаточно умны, чтобы найти меня.

– Черт побери! Вы прячетесь здесь? С одобрения Сент-Шелдона? Господи, да вы же стреляли в его брата!

– Это ужасное недоразумение…

– Это скандально, возмутительно! – Виконт расхаживал взад и вперед, постукивая тростью по ковру. – Как ужасно! Чтобы женщина целилась из пистолета в такого высокородного человека, как лорд Сирил? Как же низко пала эта великая нация!

Было ли его возмущение притворным? Вдруг он почувствовал ловушку? У Мэри возникло неприятное ощущение, что он действительно обескуражен. И все же нужно было окончательно убедиться в этом.

Она встала с дивана и поплыла навстречу ему, покачивая бедрами так, как учил ее Адам.

– Вам следует признать, что я – не обычная женщина.

Он облизал губы и жадно уставился на нее.

– В гораздо большей степени, чем я предполагал.

– Мы оба знаем, что вы желаете меня. – Она подмигнула ему, словно это была их общая шутка. – Так сильно, что были готовы похитить меня, чтобы я принадлежала только вам.

Белфорд отпрянул, и похотливое желание исчезло с его лица.

– Похитить? Господь с вами, женщина. Вы хотите сделать меня сообщником своего преступления? – Он попятился к двери. – Я – джентльмен.

Мэри надвигалась на него.

– Полно, не нужно скрывать правду. Вы захватили меня, а я притворилась, что сопротивляюсь. Это такая восхитительная игра.

– Не знаю, о чем это вы болтаете?

– А мне сдается, что знаете.

– П…пожалуйста, мисс Джозефин. – Он вытащил платок и вытер враз вспотевшую лысину. – Почему вы вдруг так мною заинтересовались? Вы отвергли мое благородное предложение стать вашим покровителем. Вы оставили для меня всего один танец на балу. Вы даже отослали все мои дорогие букеты в какую-то захолустную больницу для бедных. Вы, конечно, не могли передумать.

Она похлопала веером по его руке.

– Хватит перечислений. Я хочу, чтобы вы отвезли меня в наше любовное гнездышко.

– Наше… что?

Виконт с размаху врезался спиной в стену у двери. Он стоял там, раскинув руки, словно зеленая бабочка, пришпиленная к картону, и пялился на нее во все глаза, будто она лишилась рассудка.

Она пугала его. Мэри явственно читала это в его глазах, И он со страхом ожидал, что она в любой момент выхватит пистолет и совершенно хладнокровно выстрелит в него.

Виконт Белфорд говорил правду. Ему ничего не было известно о похищении Джо.

Мэри заставила себя улыбнуться.

– Признаюсь, я просто дразнила вас, милорд. Это была только шутка, и все. А сейчас вам лучше уйти. А то еще герцог решит, что вы развлекались со мной.

– Разумеется, мисс Джозефин. Все, что скажете. – И с этими словами Белфорд начал осторожно продвигаться к двери.

– И еще одна просьба, милорд.

– Да?

Она едва не засмеялась, увидев, как он мгновенно окаменел.

– Я вынуждена просить вас, чтобы вы и словом не обмолвились о том, что я здесь, никому. – Грозя ему пальцем, она подражала отцу, когда он бывал особенно грозен. – Помните, я не терплю предательства!

– Мой рот на замке. Закрыт прочно, как банковский сейф. – Подняв руку ко рту, он жестом изобразил поворот ключа. – Если не возражаете, я отправлюсь домой. Мое почтение герцогу.

С этими словами он выскочил за дверь, и его каблуки застучали по мраморному полу. Потом хлопнула дверь. Наступившую тишину нарушил звук аплодисментов. Она резко обернулась и увидела герцога, выходящего из-за ширмы. Она так увлеклась своей ролью, что совсем забыла о нем.

– Прекрасно! – сказал он. – Исполнение, достойное актрисы «Ковент-Гардена».

Мэри неуверенно взглянула на него.

– Но все это было напрасно.

– Вовсе нет. Теперь мы можем вычеркнуть беднягу Белфорда из нашего списка.

Дрожа после пережитого волнения, Мэри потерла обнаженные руки. Слава небесам, что у Джо хватило ума отказать этому неповоротливому индюку.

– Представьте, он считает свое предложение Джо благородным!

– Не ожидали же вы, что он предложит ей брак.

– А вот ваш брат предложил!

Герцог, прищурившись, долго разглядывал ее.

– Сирил часто совершает необдуманные поступки. Однако речь сейчас не об этом. У нас есть более важные дела.

Несмотря на нервозность, Мэри обиделась на герцога, уклонившегося от темы, и ткнула ему в грудь сложенным веером.

– Как глава рода Брентвеллов, вы должны исполнить свой долг. Почему вы до сих пор не женаты?

Он стоял, развернув плечи и сцепив руки за спиной. Глаза его были холодны.

– К вашему сведению, я намерен в скором времени исправить это положение.

Значит, он помолвлен? Ее охватила внезапная грусть, словно в ее душе мигнул и погас огонек. Почему его планы должны иметь для нее значение? Они ведь даже не друзья, а лишь союзники в деле спасения Джо.

– Ваша светлость, я уверена, что вы избрали даму, которая полностью соответствует вашим высоким требованиям. Я желаю счастья вам и вашей высокородной невесте.

Адам смотрел на нее как будто с сожалением.

– Следует ли мне пожелать вам того же?

Мэри промолчала. Он же не знает о том, как ужасно она поступила со своей сестрой. Он и представить не мог, какой виноватой она чувствовала себя из-за того, что приняла предложение Виктора.

– Приближается еще одна карета, – сказал герцог, прислушиваясь, и сверился с часами. – Похоже, наш следующий подозреваемый прибыл на шесть минут раньше.

Он захлопнул крышку часов, и волнение вновь охватило Мэри. Боже, а что, если второй посетитель – тот самый?

Однако достопочтенный Саймон Уиггинс лишь мельком взглянул на нее, когда спустя несколько минут торопливо вошел в гостиную. Его вьющиеся белокурые локоны были искусно уложены вокруг лица, прекрасного своей классической красотой. Проходя жеманным шагом мимо зеркала, он встал в позу, выпятив грудь, вздернув квадратный подбородок, изящно вывернув ногу в обтягивающих, словно вторая кожа, панталонах.

Он так упивался собственной красотой, что Мэри сразу поняла: невозможно даже представить, чтобы он запятнал свои белые лайковые перчатки преступлением. После нескольких наводящих вопросов она заставила его поклясться молчать о ней и отослала его прочь.

Третьим поклонником оказался сэр Барни Гиннесс, богатый торговец углем, купивший титул баронета и считавший, что может купить все, что пожелает, включая и Джозефин Шеппард. Лишь дрогнувшие веки выдавали его удивление, но он сразу нашелся и предложил подкупить сыщиков с Боу-стрит. Он вывезет ее в свое поместье в Нортумберленде, где она будет наслаждаться самой немыслимой роскошью при условии, что согласится жить под замком, без доступа к оружию. Ведь она в конце концов скандально известная убийца.

Когда он попытался опустить гинею в вырез ее платья, Мэри шлепнула его по руке и выгнала из комнаты.

Четвертый подозреваемый прибыл пешком. Одетый в старый костюм с обтрепанными обшлагами, лорд Джереми Эндерлин вздрогнул, увидев Мэри. Схватив ее руку и прижимая её к своей впалой груди, он упал на колени и разразился цветистой одой о красоте Джозефин.

Когда Мэри упомянула, что он мог быть у нее в ночь покушения, Джереми совсем раскис. Рыдая, он восклицал, что она отвергла его много недель назад. Разве она не знает, что с тех пор он страдал каждую минуту, сидя в своей комнате и слагая посвященные ей стихи? Согласится ли она теперь дожидаться, пока он получит наследство от своей скупой бабки и примет ли его ухаживание?

Он с таким пылом добивался ее расположения, что Мэри не могла не признать его невиновность. Вряд ли похититель смог бы так искренне рыдать.

Она цеплялась за надежду, что последний визитер окажется тем, кто им нужен. Заставив ее прождать четверть часа, граф Питерборн наконец появился, опоздав, что было нынче в моде, и совершенно не по моде одетый.

На нем был напудренный парик, каких уже лет сорок не носили. Кожа была такой морщинистой, что он явно годился ей в дедушки. Но благородная лепка лица доказывала, что когда-то он был чрезвычайно красив.

Он остановился у двери и достал монокль, потом, склонив голову набок, стал внимательно рассматривать ее. Никто из предыдущих визитеров не заметил расположения родинки у ее рта, единственной разницы между близнецами. Заметит ли он? Боже милостивый, не дай графу заметить подмену! Пусть он поверит, что я – Джо.

Питерборн вдруг засмеялся.

– Что такое? Неужто Джозефин Шеппард? Пришли, чтобы убить еще и Сент-Шелдона?

У Мэри отлегло от сердца.

– Если бы так, то вряд ли Рейберн впустил бы меня.

– Значит, теперь вы пытаетесь заарканить Сент-Шелдона. Не могли дождаться, когда будет похоронен его брат. – Граф неторопливо направился к ней; один бледно-зеленый глаз казался больше другого из-за монокля. – Или вы с самого начала были любовницей герцога, а? Вот такие девочки мне по вкусу.

– Герцог мне не любовник. – Мэри с трудом сдерживала гнев. Как смеет он полагать, что ее сестра способна на подобное бесстыдство! Это только укрепило решимость Мэри выяснить, не он ли похитил Джо. – Уж кто-кто, а вы должны знать, где я была эти два дня.

Улыбка коснулась его чувственного рта.

– Мне все равно, что ты делала или где была, лишь бы дала мне полакомиться собой, моя маленькая аппетитная распутница.

Уклонившись от его распростертых рук, она подошла к столику с напитками.

– Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить, милорд?

– Портвейн, и не скупись. Неси его сюда и поболтай со мной. Столько всего случилось со времени нашей последней встречи, да?

Он уселся на диван, и Мэри показалось, что она слышит, как трещат его кости. Она тянула время, наливая вино в хрустальный бокал, и жалела, что не осмелится выпить сама. Что-то в этом графе вызывало в ней смутную тревогу, причем не только его грубые манеры. Его лицо казалось ей неуловимо знакомым.