— Вы пытаетесь сбить меня с толку, думая о другой карте, а не о той, что у вас в руке. Это немного мешает, но десятка треф сильнее.

— Поразительно, — пробормотал Алекс, переворачивая десятку треф. — Просто поразительно.

— Боюсь, зачастую это не более чем фокус, — поправила Кларисса. — Способный иллюзионист может сделать почти то же самое… конечно, по-другому.

— Вы считаете это фокусом?

— Я говорю, что это может быть фокусом. Я в фокусах не сильна, поэтому стараюсь не прибегать к ним, но хорошее шоу могу оценить.

— Вы начали вашу карьеру с чтения линий на ладони? — Уже не так уверенный в себе, Алекс положил карты.

— Очень давно. В принципе читать линии на ладони и интерпретировать их может любой. — Она протянула ему свою ладонь. — На ладони каждого человека есть линии, представляющие финансы, эмоции, продолжительность жизни. Хорошая книга из библиотеки подскажет вам, что искать и где найти. Медиум фактически не столько читает линии на ладони, сколько впитывает чувства.

Заинтересованный, но далеко не убежденный, Алекс протянул ей свою ладонь:

— Я не понимаю, как вы сможете впитать чувства, посмотрев на мою ладонь.

— Вы их передаете, — пояснила она. — Так же, как передаете все остальное, ваши надежды, печали, радости. Я могу взять вашу ладонь и с первого взгляда сказать, что вы коммуникабельны и имеете солидную финансовую базу, но вряд ли это будет неожиданной новостью. Но… — Она протянула руку. — Если не возражаете, — начала она и обхватила его руку своей. — Я могу посмотреть еще и сказать, что… — Она остановилась, заморгала и уставилась на него. — О!

Эй Джи шагнула вперед. Но Дэвид преградил ей путь.

— Не мешайте ей, — пробормотал он. — Это документальный фильм, не забывайте! Он не может быть тщательно поставленным и отрепетированным. Если эта часть записи окажется неудачной, мы ее вырежем.

— Если она окажется неудачной, вы ее обязательно вырежете!

Кларисса спокойной, твердой рукой сжимала руку Алекса, но взгляд широко раскрытых глаз оставался застывшим.

— Я должен нервничать? — полушутя спросил он.

— Нет, вовсе нет! — Она тихонько засмеялась и откашлялась. — У вас очень сильные вибрации, мистер Маршалл!

— Спасибо. Я так и думал.

— Пятнадцать или шестнадцать лет назад вы овдовели. Вы были хорошим мужем. — Она улыбнулась ему и снова расслабилась. — Можете этим гордиться. И вы хороший отец.

— Я ценю это, мисс Дебасс, но все же вряд ли это можно назвать новостью.

Она продолжила так, словно он ничего не говорил:

— Ваши дети уже твердо стоят на ногах, отчего вам легче на душе, как, впрочем, и любому родителю. Они никогда не доставляли вам больших хлопот, хотя ваш сын, когда ему было чуть за двадцать, переживал не лучшие времена. Но некоторые дольше ищут свою нишу, не так ли?

Алекс больше не улыбался, а смотрел на нее так же пристально, как и она на него.

— Согласен.

— Вы взыскательны как в работе, так и в личной жизни. Это создавало некоторые трудности для вашего сына. Он не мог полностью оправдать ваши надежды. Вам не стоило из-за этого волноваться, но ведь всех родителей это волнует! Теперь, когда он сам скоро станет отцом, вы стали ближе друг другу. Вам приятно, что у вас вскоре появится внук или внучка. И в то же время это заставляет вас больше задумываться о будущем… о том, что вы смертны. Но я думаю, вам еще рано думать об отставке. Вы в расцвете творческих сил, привыкли к предельным срокам и спешке и еще не готовы сменить такую жизнь на увлечение рыбалкой! — Она замолчала и слегка покачала головой. — Простите, я склонна болтать всякий вздор, когда кто-нибудь меня интересует! Я всегда боюсь касаться личных тем.

— Все в порядке. — Он сжал кулак, — Вы просто потрясающая, мисс Дебасс!

— Стоп! — Колдуэллу хотелось опуститься на колени и целовать ноги Клариссе. Алекс Маршалл думает об отставке! Правда, слухи об этом уже ходили, но не более. — Через тридцать минут я хотел бы увидеть воспроизведение. Спасибо, Алекс! Начало блестящее. Мисс Дебасс… — Он снова взял бы ее за руку, если бы не относился с некоторым недоверием к ложным вибрациям. — Вы — настоящая сенсация! Не могу дождаться начала съемок следующей части!

Он еще не закончил свои дифирамбы, как Эй Джи оказалась возле Клариссы. Она знала, что сейчас начнется. Кто-нибудь из членов команды подойдет и расскажет Клариссе о «странном случае, произошедшем с ним». Она попросит показать ей ладонь, чтобы прочесть по ней. Кто-то ухмыльнется, остальным станет любопытно, но в течение десяти минут вокруг Клариссы столпятся люди.

— Если ты готова, я отвезу тебя домой, — начала Эй Джи.

— Я думала, мы договорились не так. — Кларисса лениво поискала сумочку, совершенно забыв, где она ее оставила. — Тебе слишком далеко ехать в Ньюпорт-Бич и снова возвращаться.

— С моей стороны это всего лишь справедливое вознаграждение! — Эй Джи протянула ей сумочку, которую держала во время съемок.

— Ой, спасибо, дорогая! Я не представляла, куда она подевалась. Не беспокойся, я возьму такси.

— Вас отвезет наш водитель! — Дэвиду не требовалось смотреть на Эй Джи, чтобы понять, что та кипит. Он разве что жара не чувствовал. — Мы и помыслить не могли, чтобы вы возвращались на такси!

— Очень любезно с вашей стороны.

— Но в этом нет необходимости, — вставила Эй Джи.

— Конечно нет, — сказал Алекс. — Надеюсь, мисс Дебасс позволит мне отвезти ее домой… предварительно отобедав со мной?

— Замечательно! — обрадовалась Кларисса, прежде чем Эй Джи успела вставить слово. — Надеюсь, я не доставила вам неприятных минут, мистер Маршалл?

— Вовсе нет. Я был просто потрясен.

— Как мило. Спасибо, что оставалась со мной, дорогая! — Кларисса поцеловала Эй Джи в щеку. — В твоем присутствии я всегда чувствую себя комфортнее. Спокойной ночи, Дэвид!

— Спокойной ночи, Кларисса. Алекс. — Он стоял рядом с Эй Джи, когда Алекс с Клариссой, держась за руки, вышли из студии. — Славная пара!

Прежде чем эти слова сорвались с его уст, Эй Джи повернулась к нему. Если бы у нее были клыки, она бы их показала.

— Что вы дергаетесь?

Она уже была на полпути к дверям студии, когда он догнал ее:

— Что же вас так разозлило?

Если бы он не сказал это с улыбкой на лице, она бы, возможно, и сохранила самообладание.

— Я хочу посмотреть последние пятнадцать минут записи, Брейди, и если мне не понравится то, что увижу, я велю ее уничтожить!

— Я что-то не припомню, Эй Джи, чтобы в контракте были оговорены ваши права редактора?

— Но в контракте также не сказано, что Кларисса будет читать по ладони.

— Согласен. Алекс сымпровизировал, и это прекрасно получилось. В чем проблема?

— Вы же видели, черт возьми! — Испытывая потребность хоть как-то дать выход своему гневу, она чуть не протаранила дверь студии.

— Видел, — согласился Дэвид, взяв ее за руку, чтобы остановить. — Но очевидно, я не заметил того, что увидели вы.

— Она что-то скрыла. — Эй Джи провела рукой по волосам. — Она что-то почувствовала, как только он взял ее за руку. Когда вы посмотрите запись, то увидите, пять, десять секунд, когда она просто смотрит.

— Это только добавляет мистики! И действует эффективно!

— К черту ваше «эффективно»! — Она развернулась так быстро, что чуть не врезалась в стену. — Мне не нравится смотреть, как она добивается успеха таким путем! Я привыкла считать ее личностью, а не товаром!

— Хорошо, погодите. Погодите! — Он снова поймал ее, когда она проталкивалась во входную дверь. — С Клариссой, похоже, ничего плохого не случилось, когда она ушла.

— Мне это не нравится. — Эй Джи спешила по лестнице к парковочной площадке. — Прежде всего, эти мерзкие карты! Мне надоело смотреть, как ее испытывают подобным образом.

— Карты естественны, Эй Джи. Она проходила этот тест, гораздо более интенсивно, в институтах по всей стране.

— Я знаю. И меня бесит, что ей приходится снова и снова доказывать свои возможности. Да и эта история с ладонью. Ее что-то расстроило. — Она принялась расхаживать по газону вдоль тротуара. — Что-то там было, а мне даже не представилась возможность поговорить с ней прежде, чем к ней привязался этот репортер ростом в шесть футов.

— Алекс? — Как Дэвид ни сдерживался в течение по крайней мере пяти секунд, он разразился смехом. — Господи, да вы бесподобны!

Она побледнела от ярости, остановилась и прищурилась.

— Значит, вам смешно, да? Доверчивая, совершенно невинная женщина уходит с абсолютно незнакомым человеком, а вам смешно? Если с ней что-нибудь случится…

— Случится? — Дэвид поднял глаза к небу. — Боже правый, Эй Джи, Алекса Маршалла вряд ли можно назвать маньяком. Он очень уважаемый представитель средств массовой информации. А Кларисса уже достаточно взрослая, чтобы решать самой с кем она хочет встречаться.

— Это не свидание.

— А мне так не показалось.

Она открыла рот, снова закрыла и направилась к парковочной площадке.

— Подождите же минутку! Погодите, вам говорят! — Он взял ее за плечи. — Будь я проклят, если стану охотиться за вами по всему Лос-Анджелесу!

— Возвращайтесь в студию и посмотрите отснятый материал. Я хочу увидеть его завтра.

— Я не принимаю приказов от агентов-параноиков, да и вообще ни от кого! Давайте договоримся об этом прямо сейчас. Я не знаю, что на вас нашло, Эй Джи, но мне не верится, что вы так расстроены из-за похода вашей клиентки в ресторан.

— Она не просто клиентка, — вскинулась Эй Джи. — Она моя мать!

После неожиданного сообщения оба на мгновение словно лишились дара речи. Он все еще держал ее за плечи, пока она пыталась овладеть собой. Конечно, он должен был это заметить, понял Дэвид. Овал лица, глаза. Особенно глаза.

— Будь я проклят!

— Могу только согласиться с этим, — пробормотала Эй Джи и прислонилась к машине. — Послушайте, это не для публикации. Понятно?

— Почему?

— Потому что мы обе так хотим. Наши родственные отношения — это наше личное дело.

— Хорошо. — Он редко оспаривал чье-либо право на частную жизнь. — Хорошо, это объясняет ваш особый личный интерес, но, по-моему, вы слишком далеко заходите.

— Мне плевать, что вы об этом думаете! — Она высвободилась из его рук. — Простите.

— Нет. — Дэвид невозмутимо преградил ей путь. — Кое-кто может сказать, что вы вмешиваетесь в жизнь матери, потому что вам нечем заполнить свою?

Глаза ее потемнели.

— Моя жизнь вас не касается, Брейди.

— В данный момент да, но пока продолжается этот проект, жизнь Клариссы касается и меня. Не мешайте ей, Эй Джи!

Это звучало настолько нравоучительно, что она взъярилась пуще прежнего.

— Вы не понимаете!

— Может, и не понимаю. Так объясните мне.

— Что, если Алекс Маршалл за обедом склонит ее к интервью? Что, если он хочет остаться с ней наедине, чтобы начать приставать к ней?

— А что, если он просто хочет пообедать с интересной, привлекательной женщиной? Вы должны больше доверять Клариссе!

Она сложила руки.

— Я не допущу, чтобы ей причинили боль.

Он понял, что спорить с ней сейчас бесполезно.

— Поедем прокатимся!

— Что?

— Прокатимся. Вы и я. — Он улыбнулся ей. — Ведь вы прислонились именно к моей машине.

— Ой, простите! — Она снова выпрямилась. — Я должна вернуться в офис. Меня ждет куча бумаг, в которых необходимо разобраться.

— Бумаги подождут до завтра. — Дэвид вынул из кармана ключи от своей машины и открыл дверцу. — Давайте проедемся по дороге вдоль пляжа?

Эй Джи согласилась. После столь бурных переживаний ей нужен был свежий воздух, скорость успокоит ее, освежит голову. Может быть, неразумно ехать именно с Дэвидом, но…

— Вы опустите верх?

— Безусловно.

Это помогло… Быстрая езда, свежий воздух, запах моря, рев радио. Он не болтал с ней, не пытался вовлечь ее в разговор, и, видимо, поэтому Эй Джи сделала то, что редко позволяла себе в чьем-то обществе. Она расслабилась.

Когда в последний раз ехала она по побережью, не помня ни о времени, ни о расстоянии? Если она не могла припомнить, значит, это было давным-давно. Эй Джи закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать и наслаждаться жизнью.

Кто она такая? — спрашивал себя Дэвид, наблюдая, как она постепенно приходит в себя. Жесткий, деловой агент, стремящийся получить свои десять процентов от ловкой сделки? Или сверх меры заботливая, преданная дочь, которая отстаивает десять процентов прибыли, приносимой талантом своей матери, и выходит из себя из-за того, что ее мать принимает самостоятельные решения? Он не мог ее раскусить.