Один из лакеев выдвинул перед ней стул, и Ева села, с трудом расправляя пышные складки платья под столом. Йен шагнул было к ней, но тетя остановила его взглядом. В таких делах леди Элизабет была сурова.

Йен сел во главе стола. Ева находилась по его левую руку, тетя — по правую. Они сидели так в полной тишине, пока наконец лакей в роскошной ливрее не принес первое блюдо. Крем-суп из лобстеров сначала налили леди Элизабет, потом — Еве и под конец — ему.

Йен взглянул на Еву, надеясь, что она соблазнится супом и наконец съест что-нибудь еще, кроме хлеба, которым питалась до этого момента. Тетя, словно не замечая неловкой тишины, взяла ложку длинными пальцами, погрузила ее в суп и заявила:

— Ева, дорогая, это одно из лучших блюд миссис Андерсон.

— Да. — Ева пристально посмотрела на леди Элизабет, и в ее глазах мелькнули злость и что-то еще. — Спасибо.

На мгновение Йену показалось, что она сейчас встанет и выйдет из столовой. Конечно, дело было не в чувстве голода, а совсем в другом. Ева очень хотела есть, но она забыла правила этикета и чувствовала себя неловко за роскошным столом.

Йену стало жаль Еву. Ему захотелось поддержать ее, сказать, что еду могут отнести к ней в спальню. Но он знал, что должен был заставить Еву съесть этот суп именно здесь, в столовой.

Ева медленно разжала кулаки и потянулась за ложкой. Каждое движение казалось вечностью. Она погрузила ее в суп и зачерпнула немного. Йен, затаив дыхание, увидел, как Ева поднесла ложку ко рту и проглотила суп.

Она вздрогнула и крепко обхватила столовый прибор. А потом взглянула сначала на леди Элизабет, а потом на него. На ее губах появилась слабая улыбка.

— Я такая интересная, что вы на меня все смотрите?

Йен с облегчением рассмеялся.

— Да, Ева. — Он отложил свою ложку и, потянувшись к ней, взял ее за руку. — И всегда такой была.

Их взгляды встретились, и в глазах Евы он прочитал решимость. В этот момент Йен понял, что она возвращается к прежнему «я» не только ради себя, но и ради него тоже.

Сердце Йена сладко заныло от нахлынувшей нежности. Ева сжала его пальцы, и ее улыбка превратилась в ироничную усмешку.

— Думаю, скучно со мной никогда не было.

— Это верно насчет вас обоих, — сказала леди Элизабет. Она сделала глоток вина, поправила прическу и добавила: — Я скоро поседею от ваших проделок.

Ева со смехом заявила:

— Это будет настоящим преступлением против красоты. Потому постараюсь вести себя как настоящая леди.

Йен не выдержал и недоверчиво фыркнул — ведь Ева всегда была такой строптивой! Но тут же одернул себя. Его поведение было недостойным. Она изо всех сил старалась вернуться к нормальной жизни, и ему не следовало смеяться над ней.

Ева вырвала руку из его ладони, а потом довольно игриво осведомилась:

— Ты что, смеешься надо мной?

— Нет. — Йен с облегчением улыбнулся, поняв, что она не разозлилась. — Ты всегда была интересной, но абсолютно правильной — никогда.

Леди Элизабет закивала с шутливой серьезностью и сказала:

— Да. И если ты начнешь притворяться благовоспитанной дамой, тебе никто не поверит.

— Понятно. Значит, я могу вести себя так плохо, как захочу, пока буду сиять и веселить всех вокруг.

Йен рассмеялся. Впервые в его душе зажглись искры счастья и надежды.

— Именно так, — подтвердил он.

— И, конечно, я не должна терять присутствие духа, если мне станут напоминать об Адаме.

Веселье за столом сразу исчезло без следа. Элизабет открыла рот и тут же закрыла его. Улыбка Йена погасла, лоб прорезали морщины. Ева впервые произнесла имя сына так спокойно. Так свободно.

— Нет, — тихо проговорил он. — Этого ты пока не можешь. Хотя и заслужила.

Ева сложила руки на коленях и опустила взгляд на сияющий от хрусталя стол.

— Вы должны составить список вещей, которые мне не следует делать. — Ее голос стал напряженным. — Чтобы никто не принял меня за сумасшедшую.

— Зачем ты такое говоришь? — спросила леди Элизабет.

Ева медленно подняла на нее взгляд. Лицо у нее превратилось в маску от боли.

— Потому что если я сорвусь, то меня отправят назад. — Она взглянула на Йена. — Разве не так?

Земля ушла у него из-под ног. До этой минуты Ева не говорила настолько прямолинейно о своем положении. С отказом от настойки разум быстро возвращался к ней, хотя тело все равно требовало очередной дозы лекарства.

Йен выпрямился и сказал со всей серьезностью:

— Я никогда не позволю, чтобы такое случилось.

Ева кивнула, но глаза смотрели с недоверием.

— Тогда я постараюсь выполнить свою часть сделки. Я буду изо всех сил стараться вести себя нормально. И тебе придется меньше оберегать меня, да?

— Да, — эхом ответил Йен.

Он хотел закричать, что ей не стоило рвать душу и притворяться, что все отлично. Но Ева была права. Чем лучше она сыграет эту роль, тем скорее освободится.

— Ты очень мудрая, — сказал Йен.

Ева натянуто улыбнулась, а потом отодвинула стул и с достоинством встала.

— Нет, Йен. До этого момента я полагалась на твою мудрость. Если бы не ты, я бы до сих пор царапала стены в сумасшедшем доме.

— Спасибо, но я не заслужил такой похвалы, — сказал Йен.

Ева скривила губы и подвела черту под их разговором:

— Простите меня, но я устала и хочу отдохнуть. Если вы считаете, что я обязана доесть суп, то отправьте его наверх. Не хочу мешать вам строить планы, как доказать всем, что я не сумасшедшая.

После этого она повернулась и вышла из столовой.

Йен привстал, собираясь кинуться следом за ней и обнять ее. Каждое слово Евы словно било его наотмашь.

— Стой, — приказала ему леди Элизабет. — Отпусти ее.

— Но я не хочу.

Йен жаждал доказать Еве, какой необыкновенной женщиной она была. Никакие невзгоды не могли лишить ее той особенной силы и красоты, ради которых любой мужчина был готов расстаться с сердцем и свободой.

— Она сама может о себе позаботиться, — сказала тетя и коснулась его плеча. — Особенно сейчас, когда перестал действовать наркотик. Ты не можешь ее контролировать.

Йен посмотрел в пустой дверной проем, словно он мог вернуть Еву назад одной лишь силой желания.

— Я и не хочу контролировать ее, — сказал он.

— Если ты так жаждешь помочь Еве, то дай ей шанс обрести себя. — Леди Элизабет погладила Йена по руке. — Она справится. Я вижу это по тому, как горят ее глаза.

— Я хочу, чтобы она скорее поправилась, — сказал Йен.

— Не надо торопить ее.

Йен кивнул, но вслух сказал:

— Я не переживу, если Еву вновь отправят в лечебницу. Нам надо доказать, что она вменяема, причем сделать это официально, и тогда ей не нужен будет опекун. Иначе Томас опять отправит ее к миссис Палмер. Значит, чем скорее Ева…

— Все было бы гораздо проще, если бы ты женился на ней.

Жениться на Еве… Эта мысль, сладкая и мучительная одновременно, заставила его сердце бешено биться.

— Это невозможно. По крайней мере до тех пор, пока Томас ее опекун.

— Это правда. — Леди Элизабет встала и решительно посмотрела на племянника. — А теперь я хочу сказать тебе кое-что неприятное. Ты не должен допустить, чтобы смерть Гамильтона повлияла на твои с Евой…

— Я не буду слушать…

— Нет, будешь, — ровным голосом проговорила леди Блейк.

Йен стукнул руками о стол и заявил:

— Нет, тетя. Разве ты не видишь? Я, как и Ева, в одном шаге от безумия! Ты ничего не знаешь о Гамильтоне…

— Разве? — спросила она так мягко, что ее голос был похож на шепот. — Я очень хорошо знаю, что ты всегда был лучше его, сильнее и правильнее. Гамильтон старался догнать тебя, но у него ничего не получилось.

Йену было так тяжело слышать это от тети, что он не выдержал и отвернулся. Он много месяцев думал только о смерти Гамильтона, о том, какую роль сыграл в этом грязном деле, и о том, как друг смотрел ему в глаза, умирая у него на руках.

Такое было невозможно забыть. Но когда Йен обнимал Еву, целовал ее, разве не это случилось с ним? Неужели он не забывал о прошлом?


— Ее здесь нет, милорд, — спокойным голосом произнесла миссис Палмер.

Нельзя было допустить, чтобы одна-единственная ошибка нарушила порядок ее жизни. И не важно, что она едва сдерживала ярость и желание отомстить раздирало сердце. Теперь эти чувства находились под ее контролем.

Тонкие губы лорда Кэри сжались, а потом он прошипел:

— Что значит нет?

Миссис Палмер презрительно посмотрела на него. Неужели он думал, что, повторяя ее слова, каким-то образом отменял их? Или лорд Кэри действительно был таким глупым, каким казался? Хотя нет, ума ему хватало. Однако вид у него был какой-то жалкий, и потому люди вокруг считали его слабоумным. Но миссис Палмер никогда не судила людей по внешности, потому что знала по себе, насколько обманчивое могла она создавать впечатление.

Кто бы мог поверить, что такая внешне спокойная женщина, как миссис Палмер, могла пойти на любое преступление, даже на убийство, чтобы наказать того, кто унизил ее? Никто. И лорд Томас, который, судя по их короткому разговору, был очень разумным мужчиной, тоже не догадывался о ее истинном характере.

Бледно-голубые глаза лорда Кэри стали колючими, как две булавки, а губы… Они скривились от отвратительного, отягощающего чувства злобы.

Миссис Палмер помнила это состояние. Сейчас она тоже испытывала это чувство, и потому ей оставалось только объединиться с лордом Томасом, чтобы достигнуть желаемой цели. Вернуть Еву Кэри в лечебницу и на ее примере показать всем остальным, как наказывают тех, кто пытается бунтовать против ее власти.

Миссис Палмер сломает ее через месяц. Она улыбнулась.

— Чему вы радуетесь?! — воскликнул лорд Томас. — Тому, что вас обвели вокруг пальца?

Ее улыбка погасла. Миссис Палмер угрожающе шагнула к нему, и ее собеседник, как она и ожидала, отступил. Тогда хозяйка лечебницы спокойно сложила руки перед собой и посмотрела в глаза лорду Кэри.

— Жаль, что ваше письмо не пришло раньше. — Женщина пожала плечами, намекая на то, что вина лежит на нем. — Вам следовало сразу сообщить о существовании такого проблемного родственника, как виконт Блейк.

Лорд Кэри злобно фыркнул и заломил руки в серых перчатках, словно едва сдерживался, чтобы не ударить куда-нибудь кулаком.

— Не упоминайте этого негодяя.

Миссис Палмер это не понравилось. Лорд Кэри контролировал себя хуже, чем она. Его ненависть грозила вырваться наружу и погубить его. Миссис Палмер не верила, что этот мужчина способен победить виконта Блейка, который так дерзко похитил Еву. Но с его деньгами ему и не надо было сражаться один на один с врагом.

— Вы можете что-нибудь предложить?

Мужчина растерянно покраснел.

— Я выше вас по положению, мадам.

Миссис Палмер только что задела самое слабое место лорда Кэри. Он терпеть не мог, когда в его авторитете сомневались.

— Сейчас мы с вами равны.

— Я дворянин, а вы — грязь под моими ногами.

— Что ж, если вы позволяете себе такие слова, то я не стану искать для вас Еву.

Конечно, это была ложь. Ева Кэри не останется на свободе. Миссис Палмер сделает все, чтобы отомстить ей.

— Стойте, — сказал лорд Томас, поднимая вверх руки. — Не будем торопиться. Мы оба хотим вернуть Еву, и я признаю, что в этом мы равны.

Миссис Палмер подошла к столу. Ее пальцы пробежали по открытой бухгалтерской книге, поправляя неровно лежащий карандаш.

— Мои самые лучшие люди идут за ними по следу. Скоро Еву поймают.

— Я хочу, чтобы она замолчала, — сказал лорд Кэри и вытер рот ладонью.

Миссис Палмер ответила не сразу. По ее спине побежали мурашки.

— Я правильно вас поняла?

— Да, — ответил он. — Она должна замолчать. Навсегда.

— Но сначала мне надо наказать ее.

Судя по его взгляду, к лорду Кэри пришла неожиданная мысль. Помешкав, он спросил:

— Я могу на это посмотреть?

Значит, вот в какую игру он хотел сыграть. И, видимо, в первый раз.

— На то, как ее будут наказывать?

Его щека дернулась.

— Да, — глухо ответил лорд Томас.

— Я это устрою.

Миссис Палмер села за стол и, взглянув на своего сообщника, заявила:

— Теперь поговорим об оплате.

Его глаза вспыхнули от негодования.

— Что это значит?

Он что, правда такой наивный? Судя по его возмущенному виду, лорд Кэри ничего не понимал в таких делах.

— Послушайте, сэр, мне придется сильно потратиться, чтобы поймать вашу подопечную.