Саманта Джеймс - Любовь под луной

Вихрь самых неожиданных чувств захлестнул Эмили с такой силой, что голова у нее закружилась.

– Ты хочешь сказать, что не уедешь? – дрожащим голосом переспросила она, боясь, что ослышалась. – Ты не вернешься в табор?

– Я никуда не уеду, – чуть слышно сказал он, хмуро улыбаясь. – Во всяком случае, без тебя. Я не смогу заставить тебя бросить дом и сестру. Мне ведь нечего дать тебе взамен. – Он заглянул ей в глаза и с улыбкой добавил: – Но я клянусь отдать тебе все, что у меня есть, если ты будешь со мной!

Эмили широко открыла глаза. Счастье переполняло ее. С тихим радостным криком она подняла к нему лицо, и губы их слились в бесконечно долгом поцелуе. Упиваясь блаженством, они позабыли обо всем. Вдруг рядом кто-то осторожно кашлянул.

Вспыхнув от смущения, Эмили обнаружила, что позади Андре стоит Доминик. Не выпуская Эмили из объятий, Андре тоже обернулся. Уголки губ Доминика поползли кверху.

– Я не обижусь, если ты решишь остаться, – тихо сказал он.

– Вместе нам удастся отыскать ее вдвое скорее, – возразил Андре. Повернувшись к Эмили, он торопливо поцеловал ее. – Постарайся поспать, – шепнул он.

Глаза Эмили потемнели. Стиснув руки, она умоляюще взглянула на них.

– Пожалуйста, будь осторожен... – Взгляд ее метнулся к Доминику. – Вы оба...

Еще один торопливый поцелуй, и они ушли.

К счастью, луна поднялась уже высоко, существенно облегчая им поиски. Поделив между собой пространство между Рэвенвудом и домом сестер, Доминик и Андре обыскали всю округу, захватив заодно и большую часть леса.

Но Оливии нигде не было.

Первые, еще слабые лучи солнца чуть позолотили восточную часть неба, когда Доминик резко натянул поводья, осадив своего жеребца на полпути между деревней и Рэвенвудом. Андре остановился рядом.

– Не могла же она раствориться в воздухе! – воскликнул он.

– Сначала дети, а теперь она. – Лицо Доминика окаменело. – Куда, к дьяволу, они могли подеваться?! – Обезумев от беспокойства, он клял себя последними словами. Хотя когда Оливия уходила, было еще светло, все равно Доминик во всем винил одного себя.

– Может, позвать на помощь местных фермеров? – предложил Андре.

Доминик угрюмо кивнул:

– Поеду в деревню и подниму тревогу... – Вдруг он осекся на полуслове, и глаза его сузились.

Люцифер, сопровождавший его всю ночь, рванулся вперед. Он застыл в стойке и отрывисто злобно залаял. Шерсть на холке вздыбилась, хвост был высоко поднят. Насторожив уши, пес оглянулся на хозяина и снова разразился лаем. Доминик озадаченно сдвинул брови.

– Какого дьявола?.. – Он тронул Шторма шпорами.

Словно обрадовавшись, что наконец привлек внимание хозяина, Люцифер снова залаял. Спешившись, Доминик подбежал к нему. – Что с тобой, Люцифер? – спросил он, положив руку на холку собаки. – Ты что-нибудь нашел?

Припав к земле, пес заскулил, ткнувшись носом в маленький клочок, лежавший на земле.

Доминик присел на корточки и увидел клочок льняного полотна, валявшийся в канаве у дороги. Протянув руку, он поднял его и поднес к глазам.

Брови его сдвинулись. Это был его носовой платок, в уголке которого были вышиты его инициалы – ДСБ. Неудивительно, что они не сразу заметили его. В темноте платок трудно было различить.

Доминик наморщил лоб. Неясное воспоминание мелькнуло у него в памяти. Господи помилуй, да ведь именно этот платок он оставил у нее в ту ночь, когда они впервые встретились! И случилось это как раз неподалеку, на той же дороге. Острая боль полоснула ножом по сердцу. «Оливия! – беззвучно позвал он. – Оливия, любимая, где же ты?» Голова его склонилась на грудь. Прижав платок к лицу, он жадно вдохнул. От платка пахло землей, листьями и... слабым, чуть заметным ароматом роз.

Доминик вздрогнул, как от удара. Люцифер, ожидая приказа, смотрел на него умными блестящими глазами. Вдруг пес заскулил, потянувшись носом к руке Доминика.

Разжав руку, тот дал ему обнюхать платок. Люцифер засопел, жадно принюхиваясь, потом коротко тявкнул и вскочил. Сделав широкий крут, он снова оглянулся на хозяина, словно понимая, что от него требуется. Доминик встал.

– Люцифер, – приказал он, – ищи Оливию! Ищи, Люцифер!

Гавкнув от нетерпения, пес рванулся вперед.

Доминик и Андре, вскочив в седла, устремились за ним.

Оливия наконец задремала. Разбудил ее протяжный волчий вой. Она слегка поморщилась, не понимая со сна, что происходит. Никогда еще постель не казалось ей такой жесткой. Все ее тело одеревенело, руки, казалось, были налиты свинцом. Протяжный вой вновь разорвал тишину, и Оливия сквозь сон удивилась, кому вздумалось охотиться на самой окраине деревни, рядом с их домом. Внезапно реальность словно обрушилась на нее. Она не дома, а в каком-то Богом забытом месте, сидит на жестком, пропахшем сыростью полу в заброшенной охотничьей сторожке. А этот вой... «Но какой же это волк? – удивилась она. – Это же Люцифер!» Глаза Оливии широко распахнулись, и радостный возглас сорвался с ее губ:

– Колин, Люсинда! Они нас нашли! – Оливия слегка потрясла спящих детей.

Колин, еще не проснувшись, тер кулаками заспанные глаза. А Люсинда сонно моргала, не понимая, что так обрадовало Оливию.

Оливия с ликованием порывисто прижала к себе детей.

– Пошли, пошли, надо постараться выбраться отсюда.

С трудом ей удалось поставить Колина на ноги. Люсинда зевала не переставая. К тому времени как они все трое наконец были на ногах, лай Люцифера приблизился.

Громовой топот копыт, от которого содрогалась земля, замер у стен сторожки. Оливия услышала низкие мужские голоса, затем-на двери загремел засов.

Схватив за руки детей, она бросилась навстречу яркому дневному свету, ворвавшемз^ся через распахнутую настежь дверь в темную, пропахшую плесенью сторожку. В дверном проеме выросла высокая мужская фигура. Широко расставив ноги, мужчина оглядывался по сторонам. Плечи его были так широки, что почти задевали косяк.

– Оливия?

Доминик! Оливию словно подхватил вихрь. Протянув руки, она бросилась ему на грудь. Сильные руки обхватили ее, и она заметила, что ладонь, гладившая ее по голове, заметно дрожит.

– Господи! Я думал, что потерял тебя, – вырвалось у него. Доминик заглянул ей в глаза. – С тобой все в порядке? – Глаза его впились в ее побледневшее лицо.

– Да! Сейчас да! – Улыбка, которой одарила его Оливия, была ослепительна.

– А как дети?

– Проголодались и немного замерзли.

Колин, впрочем, уже успел обхватить Доминика за ногу. Подхватив мальчишку на руки, Доминик высоко подбросил его в воздух и осторожно опустил на пол. Люсинда, глядя на него, смущенно улыбалась. Па пороге появился Андре. Увидев его, Оливия радостно кивнула. Вслед за ним, восторженно поскуливая и бешено виляя хвостом, ворвался Люцифер.

– Как вам удалось нас отыскать? – спросила Оливия.

– Скажи спасибо Люциферу. Сначала он отыскал на дороге твой платок... – Запнувшись, Доминик обезоруживающе улыбнулся. – Или, точнее, мой платок... Черт, даже не знаю, чей он теперь! – С этими словами он вывел Оливию и детей туда, где ярко светило солнце. Завидев лошадей, Колин восторженно завопил. Доминик обернулся к Оливии. Лицо его стало мрачным. – Расскажи, что произошло, Оливия. Кто это сделал?

Но Оливии не удалось ответить. Прежде чем она успела открыть рот, откуда-то из-за ее спины донесся знакомый отвратительный голос:

– Нет нужды отвечать ему, дорогая моя. Я могу прекрасно справиться с этим сам.

Из-за угла сторожки появился Гилмор. В руке его был пистолет. Дуло угрожающе смотрело прямо в грудь Доминику. Оливия помертвела.

– Надо же... – С губ Гилмора слетел короткий смешок. – Оказывается, вы водите дружбу с этими дьяволами: не один, а сразу двое ринулись вас спасать! Что ж, не могу одобрить ваш выбор, мисс Шервуд. – Его насмешливый презрительный взгляд обратился к Доминику. – А что до вас, милорд, вы сэкономили мне время, сами явившись сюда. Жаль, конечно, что вы не один, потому что теперь мне придется убить вас всех. Раньше-то я надеялся, что вас с мисс Шервуд будет вполне достаточно.

– Если вам нужен только я, пусть остальные уйдут, – с непроницаемым лицом невозмутимо проговорил Доминик.

– Какое благородство, подумать только! – Гилмор разразился лающим смехом. – Нет, мой дорогой лорд, боюсь, так не пойдег! Я не так глуп, как вы думаете! Стоит мне их отпустить, как они мигом поднимут на ноги власти. Да и потом даже лучше, что я разом избавлюсь от всех вас! – Дикая ненависть исказила его лицо, и оно стало страшным.

Прижавшийся к ногам Андре Люцифер рванулся вперед и, оскалившись, тихо зарычал. Гилмор наставил на него пистолет.

– Уберите своего пса, или я и его пристрелю!

Но он не успел. Люцифер сделал гигантский прыжок. Оливия еще увидела, как дико расширились глаза Гилмора. Он поднял руку, но огромная собака обрушилась на него всей тяжестью и повалила на землю.

Нескольких секунд оказалось достаточно Доминику, чтобы выбить из ослабевших пальцев адвоката пистолет. А Люцифер, упираясь передними лапами Гилмору в грудь, угрожающе рычал. Вскрикнув от ужаса, тот попытался закрыться руками.

– Отгоните его! – визжал он. – Отгоните немедленно!

Забежав в сторожку, Андре отыскал веревки и быстро связал руки Гилмора, чтобы тот никому больше не причинил вреда.

Не прошло и часа, как притихший Гилмор был передан в руки деревенскому констеблю. К тому времени Оливия уже успела поведать Доминику и Андре, что заставило адвоката придумать столь дьявольский план. Им руководила патологическая ненависть ко всем цыганам, вызванная тем, что его отец изменил жене с цыганкой, а мать от горя и отчаяния покончила с собой.

– Она убила себя, – с горечью сказала Оливия, – а отец, не в силах этого перенести, окончательно спился. Гилмор винил во всех своих бедах цыган. Все эти годы ненависть и жажда мести, словно кислота, разъедали его мозг. Какая ирония судьбы! В итоге он не причинил вреда никому, кроме самого себя! – Вздохнув, она печально покачала головой. – Ему ведь угрожает тюрьма, да?

– Это самое меньшее, чего он заслуживает! – Доминик, судя по его суровому тону, не был склонен к снисходительности. – Бог мой, Оливия, неужели ты не понимаешь? Он бы прикончил всех нас! Всех, в том числе и детей!

Оливия покосилась через плечо: следом за ними ехал Андре, усадив в седло и Колина, и Люсинду.

– Кстати, детям, по-моему, давным-давно пора домой! – спохватилась она.

Вскоре Колин вернулся в объятия матери и бабушки, а маленькая Люсинда оказалась в кругу своей семьи. Мать ее рыдала от счастья, не стесняясь слез, а потом, шумно хлюпая носом, бросилась обнимать Доминика и Андре. Расчувствовавшийся отец оглушительно хлопал их по плечу.

По дороге в Рэвенвуд Доминик успел рассказать Оливии, что именно Эмили, не дождавшись сестры, кинулась искать ее и подняла тревогу. И сейчас, издалека завидев приближавшихся всадников, Эмили вихрем слетела по ступеням и бросилась на шею сестре. Обе они, сжимая друг друга в объятиях, заливались слезами, но улыбки их сияли ярче тысячи солнц.

Доминик решил предоставить Оливии возможность самой обнаружить кардинальную перемену в отношениях ее сестры с Андре.

Тот терпеливо ждал, пока сестры обнимали друг друга, заливаясь радостными слезами. Наконец, вспомнив о нем, Эмили обернулась, и глаза их встретились.

Не сказав ни слова, он протянул ей руку.

Эмили оказалась в его объятиях. И у всех, кто невольно стал свидетелем этой сцены, не осталось ни малейших сомнений по поводу чувств, что связывали молодую пару. У остолбеневшей Оливии от изумления открылся рот.

– Перестань таращиться на них, любовь моя, – весело хмыкнув, заметил Доминик.

Любовь моя! Сердце Оливии забилось сильнее. Неужели сбудется то, о чем она мечтала столько дней?

Взяв за руку, Доминик заставил ее повернуться к нему лицом и пытливо заглянул в глаза.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке?

У нее потеплело на душе, когда она увидела, какое беспокойство написано у него на лице.

– Все хорошо, – беззвучно выдохнула Оливия.

– Не знаю, что бы я делал, если бы потерял тебя! – Глаза Доминика потемнели.

Низкий, чуть хрипловатый голос заставил Оливию затрепетать. Ободренная, она положила руки ему на грудь и, подняв к нему лицо, чуть заметно покачала головой.

– Никогда ты не потеряешь меня, Доминик, – тихо прошептала она. – Никогда!

Казалось, он ждал именно этих слов. Доминик издал неясный стон и притянул Оливию к себе. Губы его приникли к ее рту. Оливия вздохнула от счастья и закрыла глаза, наслаждаясь его поцелуем.

За спиной у них кто-то изумленно ахнул. Оливия томно открыла глаза и увидела Эмили и Андре, не сводивших глаз с целующейся пары.

Доминик неохотно выпустил Оливию из объятий. Она повернулась к сестре, мимоходом с улыбкой отметив про себя, что Эмили, похоже, потрясена даже больше, чем она сама несколько минут назад. И стоило только сестре открыть рот, как Оливия поняла, что не ошиблась.