— Поздравляю вас, мисс Известность.

— Почему ты так разговариваешь со мной?

— Да потому, что я предсказываю твое будущее.

— Но ведь я почти ничего не сказала ему, обиженно возразила девушка.

— Ну конечно, ты не ответила на последний вопрос этого репортеришки, но твое молчание в данном случае оказалось красноречивее всяких слов.

Она затрясла головой.

— Я… я не понимаю, о чем ты?

Притянув ее раскрытую ладонь, Джон принялся притворно внимательно рассматривать ее, водя по ней пальцем.

— Я вижу прекрасную туземку, в одиночестве разгуливающую по необозримому острову в костюме Евы. Что же дальше? А, вот появляется порочный соблазнитель — американский бизнесмен с наклонностями сексуального маньяка…

— Джон! — Кенда отдернула руку. — Это совсем не смешно.

Впервые за весь вечер, поднеся бокал к губам, Джон Тейлор отхлебнул из него.

— Ты права, моя дорогая, это совсем не смешно… — Он отодвинул от себя бокал. — Знаешь, давай уйдем отсюда.

Они вышли из бара, а затем и из отеля и не спеша направились вниз, к пляжу, стараясь позабыть неприятный инцидент с Перри Колдвеллом и откровенные взгляды окружающих. Они вошли в темноту, навстречу мерно плещущимся о берег волнам. Кенда немного замешкалась, снимая туфли, и поспешила догнать Джона, остановившегося на берегу в ожидании ее, напротив того места, где в бухте на якоре плавно покачивалась «Красавица». Девушка опустила голову на плечо своему спутнику, вслушиваясь в похожие на шепот звуки моря.

— Не сердись на меня, Джон, — сказала она. Нежно улыбнувшись, он обхватил ее лицо ладонями и пальцем слегка коснулся ее губ.

— Я ничуть не сержусь. — Он принялся играть золотистой прядью ее волос. — Если откровенно, мне наплевать, что будут говорить обо мне. Но мне бы не хотелось, чтобы тебя превратили в жертвенного тельца газетных заголовков. Я очень опасаюсь этого, Кенда. Это может плохо сказаться на твоем будущем.

Из расположенного наверху над ними яхт-клуба донеслись приятные звуки национальной музыки. Девушка понимала, что, по большому счету, Джон прав. Может, он и зря сцепился с таким человеком, как Перри Колдвелл, но в целом Джон Тейлор, безусловно, прав.

— Давай сегодня же отчалим отсюда, — взмолилась она.

В клубе кто-то запел. Звуки низкого, бархатистого баритона разлились в воздухе. Вздохнув, Джон опустился на песок, увлекая за собой Кенду. Она ощутила на щеке легкое и прохладное прикосновение его руки, ласкающей ее. Страшная мысль о том, что она когда-нибудь может потерять его, пронзила ее сердце. Девушка даже поежилась.

— Замерзла? — заметив это, вопросительно прошептал капитан «Красавицы».

— Нет, просто в голову лезут всякие дурные мысли.

Заключив Кенду в объятия, он крепко прижал ее к себе, зарыв лицо в копне ее волос. От ощущения его близости кровь бешено застучала у нее в висках.

Девушку вдруг охватило всепоглощающее, неведомое до сих пор страстное желание, не сравнимое по силе ни с чем. Она слышала, как неистово бьется сердце в груди Джона. На этот раз нужно вести себя осмотрительнее, подумала она. Губы Джона накрыли ее рот поцелуем, и, позабыв обо всем на свете, Кенда радостно погрузилась в океан чувств.

Они не заметили, как на пляже появились люди.

— Джон, мы не одни, — наконец вернувшись к действительности, прошептала девушка.

Кивнув, он обхватил руками колени и опустил голову, стараясь совладать с собой. Прошло какое-то время, прежде чем, проведя ладонью по песку, он с улыбкой взглянул на Кенду и слегка севшим голосом сказал:

— Мы так и не поужинали, знаешь, я буквально умираю от голода.

Дружно поднявшись, они отряхнули друг с друга песок и направились по холму вверх, к яхт-клубу. Девушке вдруг пришла в голову одна мысль. Странно, что она еще не задумывалась об этом. Но надо все тщательно прикинуть прежде, чем затевать этот разговор с Джоном.

На их счастье, им достался столик в укромном уголке большого зала яхт-клуба. Подали первое блюдо, суп из моллюсков, и оба, не говоря ни слова, принялись за еду, изредка тайком поглядывая друг на друга. Затем последовал салат из помидоров, украшенных зеленью. На второе — форель с миндалем для Кенды и бифштекс для Джона.

Девушка теперь не сводила глаз с капитана «Красавицы», стараясь понять, почему он так молчалив. Немного поколебавшись, она все же спросила:

— Джон, а где ты живешь? У тебя свой дом? Он кивнул, не переставая жевать.

— Какой он?

— Какой? Просто замечательный. — Джон Тейлор грустно улыбнулся. — Большой и абсолютно пустой.

— Разве у тебя нет мебели? — удивилась Кенда. На лбу у него залегли морщины.

— Нет, мебель, у меня, конечно, есть. Можно даже сказать, что все в доме обставлено по высшему классу. И все же это не то, чего бы мне хотелось.

Девушка затаила дыхание: кажется, у нее особый дар говорить вечно невпопад.

В сопровождении откровенных взглядов окружающих, в основном туристов, Джон Тейлор повел ее к выходу.

— Знаешь, у меня натерта нога, — пробормотала Кенда, — а этот лифчик — сущее мучение.

— А ты как хотела?! Это издержки возвращения к цивилизации.

Через несколько минут она была уже в своей комнате и лежала в кровати абсолютно голая. Она решила не надевать ночную рубашку — после обильной еды ее клонило в сон. В расположенной по соседству комнате Джона все стихло. Она постаралась представить себе, как он спит, распростершись на своей кровати. Кенду переполняло желание очутиться возле него, крепко прижаться к его дышащему теплом и покоем телу. Она чувствовала, что это необходимо ей, потому что она любит его, как любит и все, что с ним связано. Неожиданно, впервые за все время с того самого момента, как Джон обстучался в дверь ее комнаты сегодня вечером, Кенда вспомнила, что он звонил в США. Сомнения снова закрались к ней в душу, паутиной опутывая ее мысли. Я знаю этого мужчину и в то же время совсем не знаю, с горечью подумала девушка. Интересно, зачем и кому звонил Джон? Должно быть, этот человек играет в его жизни не самую последнюю роль, в противном случае Джон не стал бы связываться с ним с островов Фиджи. Но кто это? Лилиан, его невеста? Или Барбара, бывшая жена? А может быть, он звонил дочери? Кенда никак не могла представить себе Джона в роли отца. И все-таки у него была дочь. Похожа ли девочка на своего папу? Такие ли у нее карие глаза и вьющиеся каштановые, слегка с рыжиной волосы? Перевернувшись на другой бок, девушка снова погрузилась в раздумья.

Сквозь открытое окно доносился монотонный шум моря. Кенда вдруг почувствовала себя очень одинокой. Ей безумно захотелось вскочить с постели, постучаться в закрытую дверь, соединяющую их комнаты, и, дождавшись когда Джон откроет ее, броситься в его объятия. Но чем больше она вынашивала эту идею, тем отчетливее сознавала, что не способна на столь решительный шаг. В конце концов, Джон Тейлор даже не удосужился поцеловать ее на ночь, пусть даже торопливо и по-отечески, как он это иногда делал. Сегодня он вообще не коснулся ее, на ходу бросив краткое «спокойной ночи», и сразу ушел к себе.

Казалось, они живут рядом уже целую жизнь. Когда девушка в уме подсчитала проведенное вместе время, ей даже не поверилось, что она знает этого мужчину всего шесть дней. Завтра будет неделя, как они встретились, — что ж, это тоже своего рода юбилей, их первый юбилей. Улыбнувшись, Кенда уткнулась лицом в подушку. Когда-нибудь она непременно сделает Джону чудесный подарок. Он так добр к ней, несмотря на проблемы, связанные с прошлой жизнью, которые остались при нем и по сей день. Девушка вспомнила о том красивом платье, которое было на ней этим вечером, и обо всех тех вещах, которые она пересмотрела в магазине. Благодаря Джону она почувствовала себя маленькой девочкой, выбирающей себе игрушки. Кенда обрадовалась, что отказалась от наиболее дорогих туалетов, она и так замечательно провела время, под его одобрительным взглядом примеряя кучи одежды.

Перекатившись к краю кровати, девушка села и, щелкнув выключателем, зажгла свет, затем, подойдя к коробкам, принялась извлекать из них содержимое.

В стену постучали.

— Кенда, ложись спать, уже поздно, — раздался из соседней комнаты голос Джона.

С сожалением закрыв коробки и положив их на место, она снова улеглась в кровать, до подбородка натянув простыню. Девушка чувствовала себя на редкость бодрой, разнообразные чувства переполняли ее, сна как не бывало. Кенда мечтала о том, как они с Джоном отправятся в дальнейшее плавание по океану. При одной только мысли об этом у нее захватило дух. Ему тридцать четыре года, через одиннадцать месяцев ей исполнится двадцать четыре. Не велика разница в возрасте. Но, если уж начистоту, то Джон Тейлор не воспринимает ее как женщину, для него она по-прежнему остается шестнадцатилетней девочкой, за исклюнением тех редких моментов, когда он страстно сжимает ее в своих объятиях. Только тогда он действительно воспринимает ее истинный возраст, только тогда она представляется ему по-настоящему желанной женщиной с обольстительным телом и серьезными взрослыми мыслями.

Ее веки стали тяжелыми, и Кенда безропотно уступила под натиском незаметно подкравшейся дремоты. В эти чудесные, полные необъяснимой легкости минуты на грани бодрствования и сна девушка погрузилась в вихрь мимолетных мыслей. Думая о безграничном океане под бездонным небом, она тихо поплыла в страну снов. Кенда уснула, так и не успев решить, что в один прекрасный день ответить Джону о том, как она представляет себе океан.

Она не знала, как давно раздается этот легкий, осторожный стук в дверь, разбудивший ее. Открыв глаза, девушка прислушалась. Тихо. Она снова закрыла глаза, но стук в дверь возобновился. Она продолжала лежать неподвижно, судорожно зажав в руках простыню. Из-за двери раздалось приглушенное:

— Кенда! — Девушка медленно спустила ноги с кровати и, включив ночник, потянулась за халатом. Накинув его, она плотно запахнулась и затянула пояс.

— Кенда?!

Похоже, это был голос Джона, но в то же самое время что-то насторожило девушку. Снедаемая любопытством, она подошла к двери и, положив руку на собачку замка, спросила:

— Кто там?

— Впусти меня.

— Это ты, Джон?

— Да, открой.

Щелкнув замком, Кенда распахнула дверь. Пьяный в стельку, Перри Колдвелл схватил ее за руку.

ГЛАВА 8

Девушка хотела было закричать, но репортер мгновенно зажал ей рот своей здоровенной ручищей. Ее полные ужаса глаза с немым вопросом уставились на него.

— Тише, — прошептал Перри Колдвелл. — Будь умницей, и я уберу руку.

До смерти напуганная, Кенда и не пыталась сопротивляться. От незваного гостя шел сильный запах спиртного.

— Обещай, что не закричишь, и я отпущу тебя.

Девушка едва не задохнулась. Его огромная лапа закрывала ей не только рот, но и нос. Она согласно кивнула, и Перри Колдвелл убрал руку. В первый момент Кенда была не в силах пошевелиться, затем медленно направилась к стоящему возле двери стулу и вцепилась в него. Ей стало страшно, очень страшно.

Закрыв дверь, репортер встал перед ней. Его пьяная физиономия была начисто лишена какого-либо выражения. Он неуклюже махнул рукой в сторону двери, соединяющей комнаты.

— Я знаю, что ты сейчас думаешь, а зря. Не стоит звать своего дружка на помощь. Чья-чья, а уж его-то помощь тебе не потребуется. Не бойся, я не собираюсь обижать тебя, а вот его вполне могу обидеть. — Он многозначительно похлопал по левому карману пиджака. — У меня здесь есть кое-что, что остановит этого высокомерного выскочку.

Девушка испуганно глотнула воздух. Она не могла позволить, чтобы с Джоном что-нибудь случилось. Нет, она ни за что не допустит этого.

— Что вам нужно, мистер Колдвелл? — Кенда ощутила неожиданный прилив смелости, взявшийся неизвестно откуда.

— То же самое, что и раньше, — заплетающимся языком проговорил он.

— Хорошо, я согласна, — не задумываясь ответила она, — снимайте.

Покачав головой, репортер хитро улыбнулся.

— Нет, не здесь, куколка. Мне нужны фотографии на фоне привычного тебе пейзажа и в костюме Евы.

— Вы прекрасно понимаете, что ни при каких условиях я не могу согласиться на это.

— Дело твое, — нагло заявил он, — судьба любовника в твоих руках. Очень жаль, но чем дольше я останусь в твоей комнате, тем больше шансов, что он услышит нас. Разве тебе хочется увидеть, что может случиться тогда?! — Перри Колдвелл безразлично пожал плечами. — Что касается меня, то я не спешу, но, мне кажется, у вас сейчас, мисс Вон, не так уж много времени. Ну, так что, по рукам? — Его рот скривился в улыбке, он почесывал бороду.

Кенда совершенно растерялась, лихорадочно соображая, стоит ли воспринимать его слова всерьез. Но, судя по намерениям, этот человек не был настроен шутить. Нервно прикусив губу, девушка судорожно сжала кулаки.