— Кенда. — В его голосе прозвучали серьезные нотки. — Знаешь, я решил рассказать тебе о Барбаре и… — Он тяжело вздохнул. — О Джил.

От этих слов у девушки радостно екнуло сердце. Еще бы, Джон собирается доверить ей самые сокровенные свои тайны. В порыве переполняющего ее счастья Кенда повернулась к Джону, мысленно отметив мужественность и красоту его неожиданно ставшего серьезным лица.

— Да, расскажи мне о них, — прошептала она. Джон пристально взглянул ей прямо в глаза.

— Мы с Барбарой поженились еще в колледже, я учился на последнем курсе, она — на втором. Нам казалось, что мы безумно любим друг друга. — Он на какое-то время замолчал, но затем продолжил: — Но через три года от нашей любви не осталось и следа. Не знаю, что тому виной. Может быть, все дело в молодости. Наши родители с самого начала были против этого брака. Они отговаривали нас, но мы упрямо стояли на своем. Когда наша взаимопоглощающая страсть прошла, а надо сказать, что случилось это довольно быстро, мы с Барбарой решили расстаться друг с другом. В течение года мы жили порознь, но затем судьба и обстоятельства снова свели нас вместе, давая шанс еще раз попытать счастья. Но и на этот раз у нас ничего не получилось. Барбара ушла от меня, сказав, что подаст на развод. — Он задумчиво покачал головой. — Я не возражал. Моя жена действительно подала на развод, когда вдруг обнаружилось, что она беременна. После продолжительных разговоров мы пришли к выводу, что нужно повременить с расторжением брака, по крайней мере до тех пор, пока не родится ребенок. — Джон совсем перешел на шепот. — Так родилась Джил. Она была самым красивым ребенком, о котором можно было только мечтать.

Кенда понимающе улыбнулась. Ей казалось, она может представить эту девочку, зная, насколько хорош собой сам Джон.

— Джил родилась не вполне здоровым ребенком, с многочисленными пороками сердца. Трудно вообразить, что у такой крохи обнаружилось столько врожденных дефектов — смещение сердечных клапанов и даже нарушения в артерии. С момента своего появления на свет ребенок нуждался в постоянном медицинском уходе. В первые же месяцы своей жизни девочка перенесла три операции на сердце. — Он нахмурил брови. — В то время я как раз пытался организовать свой бизнес. Проект финансировал мой отец, и мне не хотелось, чтобы он потерял вложенные деньги, поэтому постоянно разрывался между работой и дочерью. — Джон тяжело вздохнул. — В течение этих лет Барбара существовала где-то далеко, на задворках моей жизни. Она не любила меня, а я — ее, но мы оба души не чаяли в маленькой Джил. Так мы продержались вместе шесть лет. На третий год мой бизнес принес мне прибыль в три четверти миллиона долларов, и с этого момента удача, наконец, повернулась ко мне лицом. Теперь мы могли обеспечить для Джил самое лучшее медицинское обслуживание: я возил ее в Хьюстон, в Южную Африку, затем в Восток, где ей была сделана последняя операция. К тому моменту девочка прожила уже шесть лет, и это при том, что врачи считали ее положение безнадежным. — Он медленно покачал головой. — Впервые за все эти годы перед нами забрезжил слабый лучик надежды. Хирурги исправили ей сердечные клапаны, Они даже сказали, что в случае, если удастся успешно прооперировать еще и артерию, то Джил вообще сможет вести нормальный образ жизни. Барбара была категорически против этой операции и не стеснялась в выражениях, отстаивая свою точку зрения, мы серьезно повздорили с ней.

— Но почему, почему она была против?

— Из-за риска. По статистике исход этой операции мог быть как положительным, так и отрицательным. — Джон отвел взгляд. — Джил хотела получить от жизни все. Она очень переживала, что не может бегать и играть, как все дети. Больше всего ей хотелось куда-нибудь уплыть со мной на «Красавице». Мне кажется, что я тоже хотел этого не меньше ее. По вечерам я часами просиживал возле ее постели, читая ей вслух. Иногда мы отправлялись в гавань вдвоем и проводили ночь на стоящей на якоре «Красавице». — Его карие глаза, увлажнившись, заблестели в темноте. — Это было непросто, но нам с Джил все~же удалось убедить Барбару согласиться на операцию. — Он нервно сглотнул. — Она умерла на операционном столе в клинике в Бостоне. Умерла.

По его щекам покатились слезы. Кенда осторожно вытерла их и затем смахнула с глаз и свои собственные.

— Я никак не мог в это поверить, — продолжил Джон. — Хотя меня и предупреждали о возможном риске, но я все же не верил, что подобное может произойти именно с моей Джил. Прошло уже более четырех лет, а случившееся до сих пор никак не укладывается у меня в голове.

— Ты это имел в виду, когда однажды сказал, что собирался отправиться в плавание со всей семьей, но в итоге оказался на яхте один?

— Да. Понимаешь, все случилось так неожиданно. Еще накануне у меня была семья, а затем вдруг все рухнуло в одно мгновение — я лишился всего. Трудно описать то чувство вины, которое я пережил тогда, Кенда. Оно едва не раздавило меня; Я знал, что Барбара безусловно винит в смерти Джил одного меня, да как, впрочем, и я сам. На то, чтобы осознать, что не я убил мою маленькую девочку, ушел целый год. Никто не убивал ее, в том, что она умерла, нет ничьей вины. — Джон попытался улыбнуться. — Ни какие самые лучшие хирурги были не в состоянии помочь моей дочери.

Тихо вздохнув, девушка опустила голову ему на плечо. Она не пыталась успокаивать капитана «Красавицы». Слова были бессильны выразить те эмоции, которые переполняли в этот момент ее.

Джон кашлянул, прочищая горло.

— А Барбара, Барбара спокойно собрала осколки своей жизни и, говоря образно, склеила их. Два года тому назад она вышла замуж за агента страховой компании из Лондона и теперь живет там. На Рождество я получил от нее поздравительную открытку, впервые за все время после нашего развода. Судя по ней, Барбара вполне счастлива, по крайней мере я надеюсь на это.

— И я тоже надеюсь, — прошептала Кенда.

— Я хочу, чтобы ты знала обо всем. — В его голосе прозвучала грусть. — Я хочу, чтобы ты знала об этом, просто так, на всякий случай.

Оторвав голову от его плеча девушка заглянула в его печальное лицо.

— Я не могу противостоять памяти, Джон, да и не хочу. У тебя свои воспоминания, у меня — свои. Но мне бы хотелось разделить эти тяжелые переживания. Знаешь, чего мне больше всего не хватало на острове? Человеческого общения. Я жаждала услышать чей-нибудь голос, но со временем научилась принимать свое одиночество, как должное. А когда я, казалось, совсем потеряла всякую надежду когда-нибудь услышать голос человека, появился ты. Никогда не забуду выражение твоего лица в тот момент, когда, обернувшись увидела тебя за своей спиной. — Она улыбнулась. — Это был ты. Господь услышал мои молитвы. — Кенда заморгала, стараясь сдержать вновь подступившие слезы. — У меня уже так много всего связано с тобой, что ничто не сможет стереть это из моей памяти. Память о Джил живет в твоей душе, и, поверь мне, у меня нет абсолютно никакого желания пытаться отнять у тебя эти дорогие твоему сердцу воспоминания. И знаешь, теперь я люблю тебя даже больше.

Найдя ее ладони, Джон Тейлор прижал их к своей груди. В воздухе надолго повисло молчание, пока девушка наконец не прошептала:

— Пожалуй, я спущусь вниз.

Направляясь в каюту, она слышала, как Джон разматывает спиннинг. В последующие часы Кенда так и не сомкнула глаз. Она беспокойно ворочалась, ее сердце было готово разорваться от жалости к Джону. Кенда открыла иллюминатор, и ее коснулось теплое дыхание дующего с запада слабого, еле уловимого ветерка, Она глубоко вздохнула. Сегодняшний откровенный разговор с капитаном «Красавицы» до глубины души растрогал ее. Девушка была рада, что этот разговор все же состоялся, он устранил всякое возможное недопонимание между ними. У них с Джоном впереди целая жизнь без каких бы то ни было тайн, шлейфом тянущихся за ними из прошлого и грозящих в любой момент подорвать их взаимное доверие, а Кенда была полна решимости сделать их брак счастливым. Предвкушение светлого будущего наполняло ее сердце радостным волнением. Несмотря на то, что она влюбилась в Джона Тейлора с первого взгляда-и э душе лелеяла надежду провести с ним всю свою-жизнь, предложение руки и сердца явилось для нее полной неожиданностью. То короткое время, что они провели вместе, тем не менее убедило ее, что в ее сердце нет места для другого мужчины. Только Джон, и никто другой, так есть сегодня, так будет завтра и всегда.

Девушку наполнило ощущение необыкновенного, неземного счастья, отчего она заулыбалась, глядя в темноту. Вначале Джон изо всех сил старался продемонстрировать ей свое деланное безразличие, боролся с собой и проиграл. Его поражение обернулось ее победой. Но победа далась ей нелегко. За последние несколько недель она пережила не одну душевную травму, но теперь все позади. Приблизившись к занавеске, она слегка коснулась ее рукой. Завтра уже эта преграда не будет разъединять их, отныне их судьбы сольются в одну.

Избыток эмоций не давал ей заснуть, и девушка решила снова прогуляться по палубе. Она была, не в состоянии совладать с хаосом переполнявших ее мыслей. Джон еще тоже не ложился спать, по крайней мере, она не слышала его шагов, а значит, ей наверняка удастся найти его на том же самом месте со спиннингом.

Кенда увидела его с сигаретой в руках, всматривающимся в темноту.

— Ну, как успехи? — спросила она, усаживаясь возле него.

— Отлично. — Его губы раздвинулись в широкой, до ушей улыбке. — Красавица моя.

Девушка уставилась на него полным недоверия взглядом. При мерцающем свете фонаря лицо Джона выглядело загадочно. Червячок сомнения закрался ей в душу. А вдруг он жалеет, что сделал ей предложение, и теперь не прочь изменить свое поспешное решение?

Словно читая ее мысли, Джон Тейлор сказал:

— Думаю, в такие моменты, как этот, мужчины и женщины думают об одном и том же. Тебе не спится, мне — тоже. Нас переполняет волнение, счастье и в то же время одолевают сомнения. Может, волнения и счастья все же больше, но, согласись, никто из нас не станет отрицать, что сомнения также присутствуют.

— Что правда, то правда. — Опустив взгляд, девушка принялась нервно теребить полу халата. — Знаешь, я немного боюсь, даже сама не знаю чего. Мне очень хочется выйти за тебя замуж, Джон. Я люблю тебя, это однозначно, больше того, я чувствую себя самой счастливой женщиной на всем белом свете.

— А я — самым счастливым мужчиной, — прошептал он, выпуская кольца дыма в неподвижно застывший вокруг них воздух. — Ты встретилась на моем пути в тот самый момент, когда, казалось, на всей земле нет человека, который смог бы по-настоящему разделить мою жизнь, мои мечты. Ты сегодня сказала, что, находясь на острове, жаждала услышать человеческий голос. По-своему, я тоже лелеял подобную мечту. Но я мечтал несколько о другом, о том, чтобы встретить женщину, которой я мог бы, обняв ее за плечи, сказать: «Я люблю тебя», — и не просто сказать — ведь мы очень часто употребляем эти избитые слова не по назначению, чаще, чем любые другие, — а произнести их от всего сердца. Я не раз задумывался над тем, смогу ли я вообще когда-нибудь сказать их вот так, как сейчас.

— Я готова, Джон, принять от тебя эти три самые простые и самые неправильно употребляемые слова в нашем языке. И знаешь, я жду их от тебя со дня нашей первой встречи.

Их взгляды встретились. В свете фонаря глаза Джона показались Кенде как-то по-особенному проникновенными.

— Я люблю тебя, — просто произнес капитан «Красавицы», — очень. — Он взял ее за подбородок. — И хочу, чтобы ты знала: что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя.

— Почему? Почему ты так говоришь? — Она встревоженно взглянула на него. — Что может случиться?

— Впереди нас ждет еще много испытаний.

— В таком случае, давай встретимся со всеми трудностями лицом к лицу, но не сегодня, не завтра, а тогда, когда они возникнут на нашем пути.

Девушка старалась говорить спокойно, хотя внутри ее трясло. Чего он так боится? Какие неприятности могут ждать их впереди, что заставляет его представлять будущее в виде серой тучи? О Боже, как же она любит этого человека!

— Джон, — тихо спросила Кенда, — утром ты объяснишь мне, как это будет проходить? Я имею в виду нашу свадьбу?

Он слегка поднял брови.

— Ты про саму церемонию? Девушка кивнула в знак согласия.

— Да, как она будет проходить? Ведь ты одновременно будешь выступать и в роли капитана, и в роли жениха?!

Он хмыкнул.

— Над чем ты смеешься?

— Да так, представляю, как забавно это будет выглядеть — и капитан, и жених. — Ласково проведя пальцем по ее лицу, он затем коснулся ее губ и, склонившись, нежно поцеловал ее. — Завтра ты должна будешь сказать то, что подскажет тебе сердце. Я лично так и сделаю. — Он торопливо поднялся. — У меня еще полно дел. Рыба, к сожалению, не очистится сама и не приготовится, как по мановению волшебной палочки. Пора приниматься за работу, мне не хочется завтра тратить ни одной драгоценной минуты на эти банальные обязанности.