— Я понял это с той минуты, когда впервые вас увидел.

Она закрыла глаза, ей показалось, он читает по ним ее мысли.

Она видела второе лицо Карнэби Хауса. Она знала о том, чего он не знал. Кто-то был в холле и стоял рядом с дверью, когда она сидела на своем обычном месте на софе под подносом. Кто-то видел, как поднос упал, слышал ее крик и, тем не менее, ушел.

— Что произошло с Рори? — спросил Лиам. — Почему вы не говорите мне всей правды? Расскажите мне все.

— Что вы знаете о Рори?

— Вы были помолвлены с ним, — голос Лиама стал жестким и очень глубоким от волнения, как тогда, когда он вошел и увидел ее на полу.

— Он покончил жизнь самоубийством за два дня до свадьбы. Откуда вы все узнали обо мне?

— От Кристин, — ответил он быстро.

— Кристин? — Это могло быть правдой, подумала Меган. Но она все еще не верила ему. Он говорил слишком ласково, умело, будто заранее приготовил ответы на все ее вопросы. — Кто вы, Лиам, чего вы хотите?

— Я расскажу вам об этом позже, Меган.

— Позже? Возможно, позже это будет уже никому не нужно.

Он наклонился к ней.

— Послушайте, неужели вы не видите? Не понимаете, почему я вас расспрашиваю. Вы боитесь этого дома? Разве можно так жить?

Она снова ничего не ответила, он отошел от нее в задумчивости.

— Я чувствую, что здесь что-то не так, что-то, чего я не могу понять. Я чувствую…

— Это не ваше дело, — резко произнесла она.

— Не мое?

— Вы сказали, что подошли к двери, Лиам. Вы думали, что я одна. Вы хотели видеть меня. Зачем?

— Чтобы задать вам те же вопросы, которые уже задал, — сказал он с улыбкой, но глаза его хранили суровое выражение. — Я надеялся, вы не рассердитесь, если я приглашу вас прогуляться и поговорить. Потом я увидел, что дверь открыта, услышал грохот и вошел, чтобы узнать, что произошло.

— Возможно, если бы я была в другом состоянии, я бы согласилась и на прогулку, и на разговор.

— Я так не думаю. Мне кажется, вам хотелось бы, чтобы я был за много миль от этого места и от вас.

Вдруг она спросила:

— Скажите, а мы могли видеться с вами раньше? Возможно я знала вас где-нибудь в другом месте, при других обстоятельствах?

— Я не видел вас раньше, Меган.

— Но бывают моменты, когда меня одолевает… — она хотела произнести слово — наваждение, — но не смогла. — Я знаю, это странно, но иногда я уверена, что…

— Понимаю, — сказал он ровно. — Понимаю, Меган.

— Может быть, это было очень давно и с кем-то, кто был на вас очень похож, Лиам?

— Вряд ли это возможно, — сказал Лиам после паузы. — Меган, вы уверены, что некоторые, может быть, довольно неопределенные ощущения, не подсказывают вам причину смерти Рори?

Она пристально посмотрела на него и медленно покачала головой.

— А Боба?

Она переспросила:

— Боба? Почему вы спрашиваете? Вы и о нем знаете?

— Кристин рассказала мне, конечно. Она объяснила мне, почему вы так испугались, встретив меня у Сатанинской Лужи. Она сказала, вы могли подумать, что это Боб. Что вы всегда думаете об этом. И о Рори тоже.

Меган произнесла холодно:

— Думаю, Кристин не стоило обсуждать мои страхи с посторонним.

— Я уже не посторонний, вернее, уже не совсем. По крайней мере, мне хотелось бы так думать.

Она спустила ноги с софы и скинула его куртку.

— Я хочу встать.

— Подождите, вам сейчас нужно двигаться очень осторожно, — сказал он.

Она попыталась подняться на ноги, но ее скрутила такая боль, что он помог ей опять лечь. Она запустила руки в свои бронзовые локоны, сжимая голову, желая унять боль.

Лиам положил руку ей на плечо.

— Ну, что, плохо?

— Нет, только на минуту…

— Меган, послушайте, я хочу объяснить вам причину, по которой задаю все эти вопросы. — Он говорил спокойно, но глаза его безотрывно наблюдали за ней.

— Какую причину? — Она заставила себя отвлечься от боли.

— Только вы должны ответить на мои вопросы очень честно.

— Я жду, Лиам.

— Я знаю. — Он глубоко вздохнул. — Меган, когда Боб умер… нет, не то. Постарайтесь подумать и вспомнить. Вы удивились, когда это случилось?

Удивилась ли она? Она не знала. Это было ее проклятье, рок. Но она не могла рассказать Лиаму об этом. Она начала говорить ему то, что повторяла всегда:

— Это был несчастный случай, Лиам.

Слова прозвучали обыденно. Она знала, что скажет те же слова и на вопрос о подносе, когда ее спросят, как все получилось.

— Да, всего лишь несчастный случай, — повторила она, утопая в своих мыслях.

— Да, конечно, Меган. Но почему все так происходит? Почему? — Он помолчал. — И почему именно с вами?

Она не могла больше его слушать. Превозмогая боль, она поднялась на ноги.

— Благодарю вас за помощь, Лиам. Я пришла в себя.

Изо всех сил она старалась придать голосу твердость. Еще она изо всех сил старалась стоять прямо, но ковер уплывал у нее из-под ног. Голова раскалывалась. Шея болела.

Тяжело вздохнув, Лиам произнес:

— Подождите минуту, Меган.

Но она уже шла вперед, к выходу, с ужасом представляя, каково ей придется подниматься по лестнице. Разумеется, она не ответила ему, она не хотела, чтобы он узнал о страхе, охватившем ее.

Она была уже возле двери, когда он схватил ее за руку.

— Я прошу вас поговорить со мной еще минуту, Меган.

— Я иду в свою комнату, — ее голос звучал отрешенно. — Нет необходимости меня провожать, благодарю вас.

Но он все равно пошел за ней. Еле переставляя ноги, она двигалась по Розовому Холлу, залитому теплым, розовым светом, а он также медленно шел за ней. И между ними также медленно скользил страх.

— Вы вся дрожите, — сказал он с тревогой.

— Пожалуйста, Лиам, пожалуйста, уходите, — взмолилась она.

Глава 10.

Он стоял посреди ее комнаты, с интересом осматриваясь по сторонам, прищурив глаза.

— Место, превосходно оборудованное для ночных кошмаров, — сказал он наконец. — Почему вы поселились именно в этой комнате?

— Пожалуйста, — повторила она, — уходите.

— Вы опять за свое? — Он бросил на нее быстрый взгляд и включил все розовые лампы. — Так-то лучше, не правда ли?

Она опустилась в одно из легких кресел, с трудом переводя дыхание.

— Что скажите насчет огня, Меган?

Она осторожно помотала головой, но он уже взял спички, и через мгновение в камине вспыхнуло яркое пламя. Он поднялся и с одобрением сказал:

— Клайд в самом деле знает, как надо складывать поленья.

Она не ответила.

— А сейчас о Бобе, Меган, — попросил Лиам.

Боль у нее в голове начала пульсировать. Ее знобило, и она пробормотала:

— Я ни о чем сейчас не могу думать.

Лиам остановился прямо перед ней, пристально глядя ей в глаза. Она вспомнила ту радость, которую ощутила от его прикосновения, и вздрогнула. Он сказал:

— Вы же все равно думаете об этом все время, о Бобе и о Рори.

Она опять помотала головой из стороны в сторону.

— И вы боялись сюда идти.

Внезапно она вспомнила о том солнечном дне, когда Боб погиб. Они строили с ним планы о предстоящем ночном походе.

— Ответьте мне, — потребовал от нее Лиам. Его голос стал жестким, почти таким же жестким, как взгляд его сузившихся глаз, как жесткая складка его губ.

Она даже стала забывать, сколько раз он спрашивал об этом. Она прошептала:

— Чего вы хотите? Кто вы, Лиам?

— Я ваш друг, и пока этого достаточно.

— Мой друг? — почти с удивлением она обнаружила, что в состоянии улыбнуться. — Вы?

— Вы мне все еще не верите?

— Нет, конечно. Я не могу.

— Это даже хорошо. Возможно, вы так же постараетесь не верить и никому другому. То есть, я хочу сказать, совсем никому, Меган.

— Почему вы так заинтересованы смертью Боба и Рори? И почему именно сейчас? — слабым голосом спросила Меган.

— Для этого у меня есть собственные причины. И, пока вы не поверите мне, я не смогу вам все объяснить, — сказал он.

— А по-моему, вы должны очень многое мне объяснить, Лиам.

— Возможно, — сказал он задумчиво. — Я друг Джонстонов, они-то и порекомендовали мне обратиться к брату и сестре Парр, когда услышали, что я хочу пожить в этой местности.

— Почему именно здесь?

— Мне здесь понравилось, здесь очень непохоже на то, что я видел несколько последних лет, — сказал он со смехом, в котором чувствовалась горечь. — Я же сейчас выздоравливаю. Я говорил вам, если вы помните, у меня была своя болезнь, и имя ей — Вьетнам.

— Все-таки, это ничего не объясняет.

— Это объясняет, как минимум, усталость, — усмехнулся он. — Вот я и захотел пожить в одиночестве, слегка изолироваться от мира. Но после вашего приезда это оказалось невозможно. Сначала я встретил вас, затем познакомился с остальными, а потом и вовсе меня заело любопытство. Я ведь очень любознательный, мне интересно все, что происходит вокруг. А согласитесь, что Карнэби Хаус и люди, живущие в нем — чрезвычайно любопытны.

Он подошел к ней еще ближе и наклонился вперед, чтобы видеть ее лицо. Это было уже на грани с приличием, она постаралась отвернуться от него.

— Вы все-таки боитесь меня, — сказал он. — Возможно, вам хочется поверить мне, но вы просто не решаетесь. Попробуйте, это легче, чем кажется вначале.

— Я устала, Лиам.

— Или мои вопросы пугают вас?

— Я устала, — повторила она.

— А знаете, я очень хорошо понимаю вас. Я испытал это на собственной шкуре и видел на лицах очень многих людей. Страх утомляет, не так ли?

На этот раз она не ответила. Он вздохнул.

— Меган, прошу вас, расскажите мне о Рори. Почему он мог это сделать? Почему такой человек, как Рори Форд?..

Ее большие карие глаза сузились, когда она посмотрела на Лиама.

— Мне кажется, вы знаете о Рори куда больше, чем хотите показать.

Лиам сказал:

— А если я в этом признаюсь, вы мне что-нибудь расскажите о Рори?

Она не выдержала и закричала:

— Неужели вы думаете, я не задавала себе эти вопросы уже тысячу раз? Вы думаете, я не хочу знать, почему он это сделал? Рори? Это невероятно! Он был всегда счастливым, легким, солнечным! У него в мыслях не могло быть ничего подобного! Но это случилось, и никто не в силах понять, почему?.. Зачем?.. — Она захлебнулась в собственном крике и замолчала, бурно переводя дыхание.

— Случилось — что?

— В том-то и дело, что ничего не случилось. Я хотела бы понять. Я… даже если он узнал… ох, он же мог узнать, сейчас я понимаю… Но не думаю, что он знал об этом тогда, я и сама этого не знала. Тогда все становится совсем непонятно.

— Погодите, Меган, что все эти слова значат? Что вы хотите сказать?

Она услышала тревожные нотки в голосе Лиама. Отвернувшись от него, она стала смотреть на огненные языки в камине. Она не могла говорить вслух, но слова, как эхо, отзывались у нее в мозгу, разъедая его, как кислота. Она не любила Рори. Она нуждалась в нем, как ребенок нуждается в родителях. Ей был необходим его смех, его радостное мироощущение, которым он заражал окружающих. Он заполнял пустоту, окружавшую ее с детства, был ее связью с будущем. Он не должен был умереть.

Она склонила голову. Слезы полились у нее из глаз. Лиам сказал:

— Не надо, Меган. Пожалуйста, будьте осторожны!

Она почувствовала легкое прикосновение его пальцев к своим волосам. Но она быстро отдернулась.

Через минуту дверь тихонько, почти бесшумно закрылась. Она была осталась одна. В комнате стало очень тихо, лишь поленья потрескивали в камине.

Лиам советовал ей быть осторожной. Но он ведь не знал о тихих шагах в холле и о внезапном сквозняке, коснувшемся ее лица.

Лиам спрашивал о Рори и о Бобе. Но он не знал о проклятье, нависшем над ней в Карнэби Хаусе, да и вне его тоже.

Прошло немало времени, пока она сидела вот так, без движения, ни о чем толком не думая, не ощущая даже особой боли в травмированной шее. Она сидела в глубоком кресле, и ее остановившийся взгляд, ее пересохшие губы выражали бесконечное горе и отчаяние.

Потом она встала, дошла до двери, открыла ее и прислушалась. Дом был совершенно пуст. Но каким-то внутренним чутьем она слышала, что проклятье притаилось в этих тусклых, осенних сумерках, в этих стенах, в самом этом воздухе.

Она должна была узнать тайну этого дома, тайну проклятья, висевшего над ней.

Осторожно, держась за стену, Меган начала спускаться в длинный холл. Ступеньки скрипели под ее ногами. С замирающим от страха сердцем она прошла мимо средневекового стража в латах. Наконец, она добралась до гостиной. Здесь было все так же, как и в тот момент, когда они с Лиамом вышли из нее.