Джанет Маклеод - Любовь с ароматом чая

Лили с яростным криком отшвырнула Кларри.

– Да успокойся ты, – встревоженно сказал Джейред. – Что случилось?

Жена помахала письмом у него перед носом.

– Предательство, вот что! Вот и благодарность за то, что я приняла маленьких дикарок твоего братца, и это после всего добра, что я им сделала. Я знала, от них будут одни неприятности, разве я не предупреждала тебя об этом? Но ты меня не слушал. А теперь они протоптали дорожку в дом Стоков – к моим покупателям! Это уж слишком. Я не позволю! Скажи им, что мы их не отпустим.

Она повалилась на стул и начала громко всхлипывать. Кларри помогла Олив подняться, испытывая отвращение к истерике Лили. Сестры обнялись.

Пока Джейред читал письмо, Кларри твердо заявила:

– Мы будем работать у Стоков, дядя Джейред, и никто не сможет нам в этом помешать. За этим мы и ехали в Англию: найти хорошее место и обеспечивать себя самостоятельно, чтобы никому не быть обузой. Мы благодарны вам за то, что вы нас приютили и дали нам работу, но и вы должны быть благодарны нам за то, что мы не жалея себя помогали вам с миссис Белхэйвен.

– Мы все еще несем ответственность за вас обеих, – напомнил Кларри Джейред, пристально глядя на нее, – до тех пор пока вы не достигнете совершеннолетия. Это произойдет не раньше следующего года, девочка. Тебе следовало с нами посоветоваться.

В его взгляде появилось упрямство.

– Я не хочу становиться у вас на пути, Кларри, но мы должны получить компенсацию.

– Компенсацию? – переспросила Кларри.

– Да, – кивнул Джейред. – Вы наши родственницы и работаете у нас по найму. Я полагаю, что половину вашего жалованья мистер Сток должен передавать нам, вашим опекунам.

Лили тут же перестала всхлипывать и подняла глаза.

– Это верно, вы будете нам платить. Хоть этим нас отблагодарите. Вы не уйдете к Стокам, пока мы это не уладим.

Кларри старалась сдерживать раздражение. Родственницы, надо же! И Белхэйвены имеют наглость требовать это после того, как они обращались с Олив и с ней. Но она готова была заплатить эту цену за то, чтобы вырваться из каторги на Вишневой улице.

– Значит, половину жалованья, – сказала Кларри, – пока мне не исполнится двадцать один год.

Лили ткнула пальцем в Олив и возмущенно фыркнула.

– Пока этой девчонке не исполнится двадцать один год.

– Нет, миссис Белхэйвен, – обернулась к ней Кларри. – Как только я достигну совершеннолетия, Олив будет находиться под моей опекой.

Она почувствовала, как сестра сжала ее ладонь.

– Вернемся к этому вопросу, когда придет время, – проворчал Джейред и направился в бар.

Лили не разговаривала с племянницами до тех пор, пока они не покинули ее дом на следующей неделе. Она заставила их есть в помещении, где мыли посуду, и передавала свои распоряжения через Джейреда или Харрисона. Помимо ежедневных обязанностей девушкам досталась дополнительная работа по весенней уборке в доме, например стирка всех одеял.

Но ничто не могло омрачить радостного возбуждения, связанного с переселением. Лекси и Айна также были очень рады за свою подругу.

– Молодец, дорогая! – воскликнула Айна. – Ты заслуживаешь лучшей доли.

– Если Стокам нужны хорошие работницы, – смеялась Лекси, – замолви и за нас словечко.

Но когда Кларри спросила о Мэгги, их веселье тут же улетучилось.

– Она вернулась к мужу, вот так-то, – вздохнула Лекси.

– Побоялась не вернуться, – добавила Айна.

– Не смогла не вернуться, – возмущенно поправила ее Лекси.

Кларри было всех их очень жаль. Она уже хотела было посвятить подруг в свои замыслы насчет чайной, но потом решила, что они тоже могут посмеяться над ней. А поскольку она не смогла убедить Белхэйвенов открыть чайную, то ее планам не суждено воплотиться в жизнь.

У сестер было так мало личных вещей, что Кларри и Олив оставили сборы на день отъезда. В понедельник утром, рискуя навлечь на себя гнев супруги, Джейред предложил подвезти их на своей телеге.

Когда Олив заглянула под кровать, она отчаянно крикнула:

– Ее нет!

– Чего нет? – спросила Кларри.

– Моей скрипки. Она пропала!

Кларри поставила свечку на пол и заглянула под кровать.

– Когда ты в последний раз на ней играла?

– Несколько недель назад, – хмуро ответила Олив. – Ты же знаешь, как она ее ненавидит.

– Лили! – процедила Кларри сквозь зубы. – Она спрятала ее, чтобы нам досадить.

За завтраком Кларри обратилась к тетке.

– Скажите ей, мистер Белхэйвен, – ответила Лили через своего мужа, – что я не прятала их чертову скрипку. Мне она не нужна.

– Куда же она подевалась в таком случае?

– Скажите ей, – ответила Лили с довольным видом, – что она продана.

– Вы ее продали?! – воскликнула Олив в ужасе.

– Какое вы имели право?! – взорвалась Кларри. – Эта скрипка принадлежала нашему отцу!

– Лили, дорогая… – начал Джейред изумленно.

– Что Лили? – огрызнулась его жена. – Вырученные деньги хоть немного восполнили наши расходы на содержание этой парочки. Так что ты не очень-то им сочувствуй.

Олив была уничтожена. Кларри пыталась утешить ее.

– Мы выкупим твою скрипку, – сказала она, с трудом сдерживая возмущение. – Обязательно выкупим! Лили, скорее всего, не скажет, в какой ломбард ее отнесла, но мы ее найдем. Я попрошу Айну и Лекси, и они нам помогут.

Выходя из буфетной в последний раз, Кларри взяла в руки больший кувшин для уксуса.

– Что ты собираешься делать? – ахнула Олив.

– Отплатить Джин-Лили ее же монетой, – сказала Кларри и вылила джин в сливную яму.

Они покинули Вишневую улицу в ветреный апрельский день, сидя на телеге со своим чемоданом.

– Приходи навестить нас в Саммерхилл, – крикнула Кларри Харрисону, помахав ему на прощанье. – Мы угостим тебя чашкой чая, когда ты привезешь пироги.

Кларри заставила себя вежливо попрощаться с Лили, но та сделала вид, будто не заметила этого, и сестры отправились в путь.

Настроение Кларри улучшалось по мере того, как Барни увозил их все дальше от пивной. Девушка сидела, обняв Олив, не в силах сдержать широкую радостную улыбку.

Подъехав к черному ходу большого дома Стоков, Джейред с чемоданом Кларри спустился по ступеням, ведущим в полуподвальный этаж.

Долли вышла им навстречу.

– Это вы? Рада видеть вас, мисс. Плита дымит как паровоз.

– Наверное, дымоход забился, – сказал Джейред. – К нам в паб приходит трубочист. Могу прислать его сюда, если хотите.

– Спасибо, дядя Джейред. Это было бы замечательно.

Кларри слезла с телеги и напоследок похлопала Барни по крупу. Джейред замялся.

– Я понимаю, что вы в ссоре с Лили, но вы ведь и дальше будете заказывать у нее пироги, правда?

Кларри сдержала обиду, поднимающуюся у нее в душе. Она знала, как много для Лили и Джейреда значат эти заказчики.

– Конечно, – уверила она дядю. – Лили печет вкусные пироги.

Джейред явно испытал облегчение.

– Но вам, пожалуй, стоит обратить внимание на то, что она держит в своих кувшинах для уксуса, – добавила Кларри.

– А, в кувшинах, – вздохнул он, краснея. – Я об этом знаю.

Неожиданно Кларри стало жаль его. Джейреду приходилось иметь дело с Лили на протяжении долгих лет, каждый день терпеть перепады ее настроения и слушать ядовитые замечания.

– Увидимся в воскресенье в церкви, – сказала она, улыбнувшись. – Спасибо, что подвезли.

– До свиданья, девочки. Я буду по вас скучать.

Кларри удивленно посмотрела на него.

– До свиданья, дядя Джейред.

Долли отвела их на третий этаж, где располагались помещения для прислуги. Комната оказалась простой, но чистой. Здесь был шкаф, умывальник и железная кровать, застеленная чистыми простынями. Свет проникал через окно, из которого открывался вид на крыши соседних домов.

– Твоя комната рядом, – сказала Долли, обращаясь к Олив. – А моя – за ней.

– У нас будут отдельные комнаты? – ахнула Кларри.

– Мы никогда не жили отдельно, – сказала Олив, тревожно глядя на сестру.

Долли засмеялась, посмотрев на их изумленные лица.

– Ну да, здорово, правда? Дома мне приходится тесниться с двумя сестрами и братом. Каждый выходной жду не дождусь, чтобы поскорее вернуться сюда.

– А как вам работать на Стоков? – спросила Олив.

– И господин, и госпожа – приятные люди, – сказала Долли. – Но имейте в виду: с ней много забот – миссис Сток почти ничего не ест и очень слаба. Приходится помогать ей мыться, потому что она не может влезть в ванну. Теперь это будешь делать ты. Господин хочет видеть тебя в своем кабинете в десять часов. Он даст тебе распоряжения. Да, и еще, – добавила Долли, подняв брови. – Скорее всего, мистер Берти будет пытаться тобой руководить. Он это любит. Тебе, может, покажется, что это он хозяин в этом доме, а не его отец. Впрочем, если ты будешь выполнять его приказы, никаких проблем не возникнет.

Кларри кивнула, и Долли повернулась к Олив.

– Будешь ходить следом за мной, и я покажу тебе, что нужно делать. В гардеробной возьмешь себе форму, хотя ты так худа, что я даже не знаю, удастся ли тебе подобрать подходящий размер. Стоки любят, чтобы их прислуга выглядела аккуратно.

Олив встревоженно взглянула на Кларри.

– А я не пойду с Кларри к мистеру Стоку?

– Нет, горничная может подниматься на второй этаж только тогда, когда господин и мистер Берти отсутствуют, – ответила Долли, изумленная таким невежеством, – за исключением тех случаев, когда тебя вызовет госпожа. Тебя не должно быть видно, особенно когда они принимают клиентов. Мистер Берти в этом отношении очень требователен. Но не нужно волноваться. Когда госпоже или Кларри что-нибудь понадобится, в кухне зазвонит колокольчик. Ну что ж, начнем, Олив.

Выходя из комнаты следом за говорливой Долли, Олив бросила на Кларри испуганный и обиженный взгляд. Ну а чего же она ждала? К ним будут относиться как к прислуге, где бы они ни оказались. Этот дом, похоже, все же лучше, чем многие другие. Кларри вздохнула и стала приводить себя в порядок перед встречей с Гербертом Стоком.

– У вас есть вопросы, мисс Белхэйвен? – спросил Герберт. Он стоял у окна, опершись на свою трость.

Берти сидел, развалившись, в кресле, и смотрел на нее с нескрываемым пренебрежением. У Кларри голова пошла кругом от только что полученной информации о ключах, припасах, заказах и меню. Олив будет помогать Долли на кухне и во время уборки дома, а стиркой и глажкой будет заниматься приходящая дважды в неделю женщина по имени Марджери. Садовником во всех домах на площади работает старый Тимоти, по вторникам он приходит к ним обедать.

Пока Кларри раздумывала, о чем спросить, Берти с важным видом заговорил:

– Вы разбираетесь в английской кухне, надо полагать? А то ведь, будучи индианкой…

Кларри уязвило его высокомерие.

– Мой отец родом из Нортумберленда, – напомнила она, – и я отличаю блюда английской кухни от прочих. Я умею готовить почти все.

– Будете обращаться ко мне «сэр», – сделал ей замечание Берти. – И к моему отцу тоже. Я буду звать вас просто Белхэйвен.

– Да, сэр, – смутилась Кларри.

Герберт, чувствуя себя неловко, прочистил горло.

– Берти, по-моему, у тебя назначена встреча с клиентом на четверть одиннадцатого?

– Я ее отменил, чтобы помочь тебе с Белхэйвен, – улыбнулся он язвительно.

– Думаю, кто-то из нас должен находиться в офисе, – сказал Герберт, указывая на дверь. – Через двадцать минут я к тебе присоединюсь.

Берти неохотно поднялся и вышел из кабинета. Обернувшись к Кларри, Герберт пояснил:

– Мы открыли небольшой офис на Вестгейт-роуд, так удобнее. Это идея Берти. Он полагает, что это более профессионально, чем принимать клиентов на дому. Хотя некоторые из них по-прежнему приходят сюда – мы угощаем их ленчем. Миссис Сток нравится организовывать подобные приемы.

Он замолчал, нахмурившись.

– То есть нравилось, – поправил себя Герберт. – Думаю, теперь это будет зависеть от того, справитесь ли вы…

– Если таково ваше желание, – сказала Кларри охотно, – несомненно, я возьму это на себя.

– Спасибо вам, Кла… гм… мисс Белхэйвен. Как мне к вам обращаться? – спросил он, смущенно взглянув на нее.

– Большинство знакомых зовут меня Кларри, и меня это вполне устраивает.

– Значит, Кларри, – улыбнулся Герберт. – Не обижайтесь на Берти. Он бывает слишком придирчив к тому, что касается приличий, но у него добрые намерения.

Кларри кивнула, размышляя над тем, как такой самовлюбленный и высокомерный человек может быть сыном Герберта, который, похоже, вообще лишен заносчивости и снобизма.

– И каковы будут мои обязанности в отношении миссис Сток? – спросила она. – Я имею в виду личные обязанности.

– Я бы хотел, чтобы вы проводили с ней как можно больше свободного времени, – сказал Герберт. – Моя супруга почти ни с кем не общается. Доктор говорит, что она впала в меланхолию. Возможно, общество молодой женщины пойдет ей на пользу, и я точно знаю, что вы ей нравитесь.